Алла чувствовала себя уставшей. Сначала ей пришлось заехать на работу оставались кое-какие срочные дела. Потом она отправилась в морг и в больничную часовню, где состоялось отпевание Олега. Алла впервые присутствовала на подобной церемонии и чувствовала себя несколько странно, когда священник вложил ей в руку зажженную свечу. Затем вся небольшая процессия, состоящая из Мономаха с его родителями, Гурнова, Аллы и батюшки в специально нанятом микроавтобусе проследовали на Северное кладбище. Алла не знала, зачем с ними поехал батюшка, но Гурнов тихонько объяснил ей, что он будет служить литию, финальную службу, перед тем как тело опустят в гроб.
Неужели Владимир Всеволодович все это знает? удивилась Алла. Ну, про литию и так далее?
Нет, конечно! усмехнулся Иван. Все это организовал патриарх. Это он лично позвонил отцу Феофану и попросил сделать все, как положено при похоронах истинно православного человека. Так и сказал истинно православного! Вовке вообще ничего не пришлось делать: все организовал отец Феофан Кроме поминок, разумеется.
Когда отец Феофан заканчивал литию, Алла заметила приближающихся к месту погребения людей. Их было трое. Светловолосый парень в темном светском костюме, мужчина постарше кавказской внешности, очень привлекательный, и невысокий и плотный человек в черном одеянии священнослужителя. Они шли прямо к вырытой для Олега Князева могиле.
Темка! тихо вскрикнул Мономах и рванулся вперед. Только теперь Алла поняла, что молодой человек его сын. Она видела его портрет у Мономаха в доме, но на том снимке парень был лет на десять моложе, еще подросток.
Ты приехал! пробормотал Мономах, отстраняясь от Артема и оглядывая его с головы до ног, словно восстанавливая в памяти, как выглядит сын. Они общались по видеосвязи не реже двух-трех раз в неделю, но виделись в последний раз около года назад.
Как я мог не приехать! покачал головой молодой человек. Это же дядя Олег!
Да, да, конечно Не могу поверить!
Я тоже, пап, вздохнул Артем и приобнял Мономаха за плечи.
На первый взгляд между отцом и сыном не наблюдалось большого сходства. Артем оказался на полголовы выше и шире в плечах. У него было узкое лицо с высокими скулами, а волосы светлее, чем у Мономаха. Лишь широко расставленные светло-серые глаза, совершенно одинаковые, выдавали в мужчинах близких родственников. А еще Алла заметила сходство в мимике, что часто встречается, если члены семьи достаточно близки. Интересно, унаследовал ли Артем Князев свою аристократичную внешность от матери, или она досталась ему от какого-то другого родственника? Бывшей жены Мономаха на кладбище не было, а его родители стояли рядом с ним, и ни в одном из них Алла не наблюдала черт внука. Отец Мономаха держался стойко, а вот мать находилась в ужасном состоянии и цеплялась за локоть мужа, словно за спасательный круг. Алла подумала, что она, несмотря на то, что приходилась Олегу мачехой, видимо, сильно его любила.
Вторым мужчиной оказался какой-то близкий приятель Мономаха они не пожали руки, а обнялись, и Алла слышала, как Мономах обратился к нему по имени Диду. Третьего прибывшего он, похоже, не знал, потому что спросил у сына:
Кого это ты привел?
Это отец Порфирий, ответил Артем. Он может кое-что нам рассказать, но это потом, после
Тебе удалось встретиться с патриархом?
Я все-все тебе расскажу после похорон, хорошо?
Когда отец Феофан закончил литию, три кладбищенских работника стали опускать гроб в могилу. Мономах прикрыл глаза и судорожно выдохнул.
Чего ты? спросил Гурнов. Почти все время в морге, в часовне и здесь, на кладбище, он простоял плечом к плечу с другом, словно боясь отпустить его от себя даже на минуту вдруг что-то плохое случится? Хотя, судя по всему, все самое худшее уже и так произошло.
Не могу отделаться от мысли, что в гробу не Олег, тихо ответил Мономах. Этого просто не может быть, понимаешь? Ну не мог он так задешево себя
Не забывай, что уже доказано: его убили преднамеренно, и Суркова, можешь не сомневаться, этого так не оставит!
Да я и не сомневаюсь
Могилу засыпали землей. В какой-то момент на крест, временно установленный на образовавшемся холмике, села птица. Это был не голубь, а какая-то маленькая лесная птаха, названия которой не знал никто из присутствующих, мало что смыслящих в орнитологии. Она покрутилась на своем «насесте», чирикнула что-то и, взмахнув зеленоватыми крыльями, улетела. Алла подумала, что, будь она верующей, обязательно восприняла бы это, как знак Божий: он послал пернатое создание проводить в последний путь своего сына Но она, конечно же, понимает, что это просто совпадение, ведь вокруг кладбища много деревьев и полным-полно птиц!
По окончании церемонии Диду уехал, тепло попрощавшись с Мономахом и Иваном. Остальные, включая Артема и отца Порфирия, уселись в микроавтобус. Ехали в полном молчании, исключая батюшек, которые вполголоса вступили в какую-то богословскую беседу. Алла поняла, что они, по-видимому, давно знакомы, но смысл их разговора ускользал от нее. Отчасти потому, что его предмет был ей чужд и непонятен, а отчасти из-за Мономаха. Все время от кладбища до часовни, где служил отец Феофан, он сидел, уставившись в окно с каменным выражением на лице. Алла видела, что он переживает, но не может себе позволить выплеснуть чувства перед теми, кто его любит. Возможно, в этом кроется причина того, что мужчины живут гораздо меньше женщин? Если бы они имели способность, как представительницы слабого пола, бурно выражать эмоции, а не держать все в себе, может статься, им удалось бы значительно продлить свое существование?
Отца Феофана высадили у часовни, а родителей Мономаха у их дома: его мама почувствовала себя плохо, и они решили на поминки не ехать. В доме Сархат с Марией Борисовной, пожилой дамой, приходившей несколько раз в неделю прибираться и стирать, уже накрыли поминальный стол. При виде блюд на нем отец Порфирий одобрительно закивал: Сархат специально скачивал рецепт приготовления рисовой кутьи с изюмом и духовых пирожков с горохом и чесноком. Борщ готовила Мария Борисовна: она не отличалась кулинарными талантами, но этот суп обычно ей удавался. Остальная еда, которую принято подавать в таких случаях, не отличалась сложностью картошка, селедка, сыр, колбаса и так далее, нарезкой и красивой укладкой на блюдах занимался Денис. Алла заметила, что алкоголя на столе нет, только два больших графина с апельсиновым соком и клюквенным морсом. Ей всегда казалось, что на поминках люди пьют водку, но, очевидно, она чего-то не знает. Не разбираясь в подобных тонкостях, Алла переживала за то, как следует вести себя за столом, однако отец Порфирий все взял на себя. Его поминальная речь была короткой, но емкой, после чего все приступили к трапезе. Алла заметила, что Мономах ничего не ест. Его лицо оставалось сосредоточенным и невыразительным, словно мыслями он находился далеко от этого места. Она еще не видела его таким. Алле хотелось, чтобы они были более близки тогда она имела бы право хотя бы подержать его за руку и сказать какие-то ласковые слова! Она удивилась, когда ей позвонил Иван сообщить о дне похорон, и спросила, хочет ли Мономах, чтобы она присутствовала. Гурнов ответил утвердительно. Разговаривали за столом лишь Артем и отец Порфирий в основном, о тех временах, когда Артем был маленьким и проводил много времени со своим дядей, когда тот приезжал в отпуск. Мария Борисовна тихо сновала от одного присутствующего к другому, подливая им напитки в стаканы и следя за тем, чтобы всем всего хватило.
Нам с отцом Порфирием нужно поговорить с тобой, папа, сказал Артем через некоторое время. Это важно!
Ну, ребятки, пора убирать со стола! громко объявила Мария Борисовна, обращаясь к Сархату и Денису. Давайте-ка, подсобите мне, живо!
Я тоже пойду, пожалуй, засобиралась Алла, поднимаясь.
Нет! неожиданно возразил Мономах.
Па попытался было возразить Артем, но отец властно взмахнул рукой Алла впервые заметила у него этот жест и изумилась: вот, оказывается, как ему удается руководить большим и сложным отделением! В общении с ней он никогда не казался авторитарным, но, видимо, у него просто не было для этого повода.
Алла Гурьевна должна услышать все, что вы хотите мне сказать, тихо, но твердо сказал Мономах. Это не обсуждается!
Отец Порфирий и Артем переглянулись, а Алла ощутила внутри себя волну тепла и благодарности к Мономаху за его слова, пусть они и вызваны не совсем теми чувствами, о каких она мечтала.
Иван тоже, добавил он. Он член семьи.
Против этого не возражал даже Артем. Отец Порфирий пожал плечами и согласно кивнул.
Что ж, сказал он, пусть так. Только вы должны обещать, что ничего из того, о чем я собираюсь вам рассказать, не выйдет за пределы помещения, в котором мы будем беседовать.
Тогда пойдемте в беседку, предложил Мономах. Там нас никто не потревожит.
Выйдя из дома, они прошли по мощеной плиткой дорожке к беседке, увитой плющом. Внутри располагались удобные кресла из ротанга и такой же столик. Иван, Алла, Артем, отец Порфирий и Мономах расселись вокруг него, и священнослужитель, откинувшись на спинку кресла и погладив бороду, начал.
Во-первых, должен сказать, что я здесь только благодаря вашему сыну, Владимир могу я к вам так обращаться?
Мономах молча кивнул.
Не ожидал, что ему удастся добиться встречи с самим патриархом, но ваш сын удивительно настойчивый молодой человек! После того как они пообщались, патриарх позвонил мне и попросил сопровождать Артема в Санкт-Петербурге.
Вы знали Олега лично? глухо спросил Мономах, пристально глядя на отца Порфирия.
Да, мы были хорошо знакомы, ответил тот. Думаю, без преувеличения можно назвать нас друзьями, хоть судьба и развела нас по разным городам Трудно выразить словами, как я скорблю о его печальной участи! Олег был честным и целеустремленным человеком, если ему давали поручение, он исполнял его, независимо от того, насколько оно сложно и опасно.
Опасно? перебил Мономах. Что такого могло быть в его работе?!
Думаю, мне нужно посвятить вас в то, какое место занимал ваш брат при патриархе. Дело в том, что Олег работал в его службе безопасности
У патриарха есть своя служба безопасности? не удержался от возгласа Гурнов. Как в Ватикане?
Мне казалось, что его охраняет ФСО, поддержала патолога Алла.
На больших мероприятиях да, подтвердил отец Порфирий. Но вы же понимаете, что в нашей церкви существует множество проблем, которые не выносятся из ее стен! Людям вовсе необязательно знать обо всем, что происходит внутри епархий, ведь это может
Отвратить верующих от религии? вставил Гурнов.
Мономах знал, что Иван, несмотря на широкие познания почти в любой области, являлся категорическим противником любой церкви. Он считал, что люди имеют право верить во что им хочется, хоть в Ярило, хоть во всемогущего Бонди[6], но в тот момент, когда у религии появляются служители, отправляющие обряды, она перестает быть делом духовным и переходит в разряд финансов и политики.
И это тоже, не стал спорить с патологом отец Порфирий. Вы должны понимать, что православная церковь огромная структура, и в ней случается всякое то же, что и в светском обществе.
Алла прониклась к нему симпатией после этих слов: он не пытался строить из себя непогрешимого блюстителя веры, убеждающего всех в кристальной чистоте помыслов всех, кто имеет отношение к РПЦ.
И взятки берут, и положением злоупотребляют, и воруют, продолжал отец Порфирий. Справиться с этим нелегко!
Разве вы не обращаетесь в полицию, когда такое происходит? поинтересовалась Алла.
Зависит от того, что именно случается, спокойно ответил священнослужитель. Конечно же, в случае членовредительства или, не приведи Господь, убийства однозначно, да. Если речь идет о краже, имеет значение ее размер: когда он превышает определенную сумму, мы передаем дело полиции. В иных случаях зачастую разбираемся сами.
Чем конкретно занимался мой брат? задал вопрос Мономах.
Алла дивилась тому, как он изменился: от безучастности и мрачности не осталось и следа, он выглядел заинтересованным и сосредоточенным.
Вы же понимаете, что я не могу рассказать вам все, да? задал риторический вопрос отец Порфирий.
Нам не нужно все, ответила Алла, прежде чем Мономах открыл рот. Только то, что непосредственно касается данной ситуации.
На это у меня есть разрешение патриарха, кивнул священнослужитель. В последнее время Олег имел дело с сектантством, которое, как недавно выяснилось, пустило глубокие корни.
Недавно выяснилось? скептически выгнул кустистую бровь Иван.
Я понимаю, что вы имеете в виду, вздохнул отец Порфирий. Людям непосвященным трудно понять разницу, однако я постараюсь объяснить Видите ли, раньше сектантство носило сугубо дилетантский характер, и им занимались отдельные личности, проповедующие самые невероятные ереси я сейчас даже не говорю о всяких там «пятидесятниках», «иеговистах» и адвентистов седьмого дня! Сейчас же увеличилось количество людей, называющих себя батюшками и заявляющими, что принадлежат к православной церкви, хотя на самом деле это вовсе не так! Они строят храмы, даже целые поселки, убеждая народ в том, что их благословил на служение сам патриарх. Они собирают огромные суммы в качестве пожертвований, и в то же самое время никому не подчиняются и ни за что не несут ответственности! Так вот, Олег занимался проверкой таких отщепенцев, выясняя, есть ли в их действиях какая-то опасность
Погодите, что значит «какая-то»? перебил священнослужителя Гурнов. Разве это не повод для обращения в полицию?
Вы имеете в виду мошенничество, Иван? спросила Алла. Деяние считается мошенничеством и подлежит уголовному преследованию лишь в том случае, если фигурант извлекает из него материальную выгоду. Последнее не так легко доказать: даже свидетельства одного или двух человек не являются стопроцентной гарантией, ведь это их слово против его. А без доказательств любое организованное сообщество всего лишь кружок по интересам!
Отец Порфирий согласно кивнул.
А еще, мрачно добавил Мономах, сомнительно, чтобы патриарх стал выносить сор из избы там, где мог справиться своими силами!
И это тоже верно, снова закивал отец Порфирий. Вокруг нашей церкви и так ходит множество слухов, так к чему зря раздувать дело, которое, возможно, выеденного яйца не стоит?
Чем занимался Олег, когда его Мономах не смог закончить предложение, но этого и не требовалось.
До патриарха Савватия дошли слухи о неком отце Досифее, организовавшем общину в Ленобласти. Все бы ничего, только вот Досифей этот якобы утверждает, что создать общину поручил ему лично патриарх, и от его имени он собирает пожертвования с прихожан и строит храм.
А патриарх, значит, не в курсе? уточнил Гурнов.
Ни сном ни духом, подтвердил отец Порфирий. Мы попытались выяснить, кто такой есть этот самый Досифей и к какой епархии принадлежит, но так ничего и не узнали!
Ну, Россия большая! заметила Алла.
В общем, продолжал отец Порфирий, проигнорировав ее слова, мы пришли к выводу, что искомый Досифей либо из расстриг, либо недоучившийся семинарист, либо и вовсе не имеет никакого отношения к нашей церкви. И это все тоже не повод для расследования, особенно в такое непростое время, однако на Досифея стали поступать жалобы. Родители начали писать письма в Петербургскую епархию с просьбой вернуть их детей домой.