Рано делать выводы, конечно, но брат не сказал об этом. Продолжал приходить и травить байки про неадекватных клиентов, смешил рассказами о бронированиях и вообще выглядел как человек, которого вполне устраивает его работа. Неужели все было враньем?
Домой я возвращаюсь растерянной. Никакого аппетита нет. Больше не предпринимаю попыток связаться с братом и вообще не знаю, что делать дальше. Спрашивать его о работе, когда придет? Сказать, что ходила к нему и узнала об увольнении, и не забыть про пакетик? Спросить, что в нем?
Расстроенная я засыпаю перед телевизором в гостиной. Просыпаюсь от звука выстрела и с ужасом понимаю, что проспала до вечера, а по телевизору показывают какой-то боевик. На часах около пяти, желудок скручивает от голода. Я с утра только кофе выпила и ничего не ела.
Запеканка остыла, но я все же разогреваю ее в микроволновке и, утолив голод, решаю набрать брата еще раз. После сна голова немного прояснилась, и ни увольнение, ни найденный пакетик не кажутся мне такими ужасными. Телефон у Бори оказывается выключен.
Следующие два часа он не включается, а я нервничаю. Вот что за человек? Почему не сказать про увольнение и трудоустройство на новую должность? Знай я, где он сейчас работает, не переживала бы. А так липкий страх расползается по телу. Вчера Боря не ночевал дома, но я даже не придала этому значения, а сегодня он придет домой?
От размышлений меня отвлекает звонок в дверь. Я вздрагиваю и бегу открывать, поздно вспомнив о том, что у брата, вообще-то, есть ключи. Щелкаю замком, опускаю ручку. За какие-то мгновения меня вталкивают внутрь и прижимают к стене рядом с дверью. Щелкает замок и выключатель.
В квартире становится темно и тихо.
Глеб? спрашиваю дрожащим голосом.
Он тут же закрывает мне рот ладонью и прикладывает палец к своим губам. Я киваю, показывая, что поняла, и он убирает руку. Так и стоим. Тишину нарушает только наше сбившееся дыхание. Его, видимо, от бега, а мое от страха. Как бы эффектно они с братом ни заявлялись домой, но вот такого не было ни разу. Это настораживает. Что, если не брат, а Глеб связался с наркотиками и тот пакетик просто отдал Боре на передержку?
Я вздрагиваю, когда слышу за дверью топот ног и ругань:
Сука, куда он делся? Ну и чо делать будем?
Серому звони, говори, что сбежал. Пусть ищут.
Может, позвоним по квартирам?
И чо? Спросим, не пробегал ли? Бред. Валим отсюда. Будем пасти его у подъезда.
Я снова слышу топот, а затем и грохот подъездной двери. Мы живем на третьем этаже, а дверь металлическая. Когда ее не придерживают, грохот стоит ужасный. Я порой ночью просыпаюсь, потому что кто-то из жильцов домой навеселе возвращается.
Глеб приближается к двери, заглядывает в глазок и только потом включает свет. Я жмурюсь, чтобы слегка ослабить напряжение на глаза, и только потом распахиваю веки. Глеб в это время что-то ищет в своем смартфоне и совершенно не обращает на меня внимания. Как всегда, впрочем. Я для него не важнее того же голосового помощника на смартфоне. На него он тоже не обращает никакого внимания и периодически здоровается.
Спасибо, что объяснил, что это было, говорю возмущенно.
В какое дерьмо влез твой брат? бросает Глеб раздраженно.
Я холодею. Мне совсем не нравится количество плохих новостей о брате, которые свалились на мою голову всего за день.
Ты в курсе? требовательно спрашивает Глеб, глядя мне прямо в глаза.
Я замираю. Не знаю, чего жду. Проблеска узнавания в его глазах? Озарившую его догадку? Я не хотела, чтобы он узнал, но почему-то была уверена, что стоит ему меня увидеть, поговорить со мной хотя бы минуту, он все поймет.
Алина!
Я ничего не знаю, отвечаю и поспешно следую на кухню.
К моему удивлению, Глеб идет следом, а я пытаюсь сдержать слезы, застилающие глаза. Как как можно не узнать девушку, с которой ты провел ночь? По голосу, взгляду, запаху он ведь стоял совсем рядом со мной. Настолько, что стоило мне сделать вдох поглубже, и в мозг тут же вторглись воспоминания вчерашней ночи.
Вспомни, не было ли чего-то странного.
Молча я иду в комнату к брату, извлекаю из его джинсов пакетик с порошком и возвращаюсь на кухню. Бросаю пакетик перед Глебом.
Это достаточно странно?
Что это?
Откуда я знаю? Нашла сегодня у Бори в кармане, когда собиралась постирать одежду.
Блть, это что, наркота?!
Я пожимаю плечами. В этой области я точно не эксперт. Понятия не имею, что это, наркотики или что-то другое. Вот пусть берет и проверяет, если ему интересно.
Кто за тобой гнался?
Не за мной. Они к брату твоему типа пришли. Скрутили меня, спрашивали про какие-то деньги. Я понятия не имел вообще, о чем они. Удалось вырваться и сбежать.
Сюда?
А куда? Я не рассчитывал, что они за мной побегут, но ребята оказались проворными, за мной погнали. Я отстал от них у подъезда. Хорошо, что ты открыла быстро, иначе
Только сейчас я замечаю на его лице несколько ссадин и кровоподтеков. Я просто боялась на него посмотреть, а сейчас с ужасом рассматриваю раны.
Их нужно обработать, киваю на его скулу и бровь. Я принесу аптечку.
На то, чтобы сходить в ванную и вынести оттуда бокс с лекарствами, у меня уходит минута. Все это время Глеб безрезультатно пытается кому-то дозвониться. Подозреваю, что брату, но у того выключен телефон.
Я ставлю аптечку на столешницу, откупориваю перекись, достаю ватные диски и, смочив один раствором, поворачиваюсь к Глебу:
Позволишь?
Он кивает, садится на высокий барный стул и прикрывает глаза. Господи, как хорошо, что он это сделал. Так сердце не норовит вылететь из груди, словно бешеное.
Глава 9
Тебе здесь нравится? спрашивает Глеб, когда я подхожу ближе.
Здесь в смысле в квартире?
В городе. В университете. Ты же учишься? Боря говорил, на дизайнера, но я могу что-то путать.
Да, на дизайнера. Меня всё устраивает.
Я промакиваю рану на его брови, вытираю запекшуюся кровь и дезинфицирую чистым ватным диском, смоченным в перекиси. То же самое проделываю со скулой, отмечая, как раздуваются его ноздри и как учащается дыхание. Пока его глаза закрыты, я позволяю себе рассмотреть Глеба получше.
Брови вразлет, неглубокая посадка глаз, отчего взгляд кажется открытым и искренним. И до костей пробирает, когда он смотрит. Ощущение, что насквозь видит. Хорошо, что сейчас у него глаза закрыты, иначе мои руки не справились бы с поставленной задачей. Я спускаюсь взглядом к прямому носу, к пухлым губам, которые вчера меня целовали. Их вкус я чувствую до сих пор, хотя уже и зубы с утра чистила, и косметику всю смыла. Чувствую, и все тут. Может быть, потому что первый мужчина не забывается. А может, потому что это Глеб.
Можно я здесь останусь?
От неожиданности я роняю ватный диск на пол.
Черт
Я быстро приседаю, хватаю ватный диск с пола, а когда встаю, приподнимаю голову и встречаюсь взглядом с Глебом, который изучает меня. Я быстро тычу взгляд в пол, снова смачиваю тампон в перекиси и пытаюсь прикоснуться к Багрову, но он тут же уворачивается и вскакивает с барного стула:
Хватит!
Там надо протереть еще, чтобы
Он вырывает у меня из руки диск и яростно натирает им скулу, после чего швыряет в пакет с мусором.
Я сглатываю. Перемена настроения давит. Я не понимаю, что сделала не так. Почему он резко стал агрессивным и недовольным? И почему смотрит так, будто не хочет меня видеть?
Я постелю тебе в гостиной или в комнате брата.
Полотенце свежее есть? спрашивает хмуро, но уже спокойнее.
Да, я сейчас принесу.
На то, чтобы достать из шкафа полотенце и вернуться в кухню, у меня уходит пара минут.
Вот, протягиваю его Глебу. Так где тебе постелить?
Белье на диване оставь, я сам.
Хорошо, бормочу и отворачиваюсь.
Мне почему-то неуютно под колючим взглядом Глеба. Складывается ощущение, что он недоволен моим присутствием или ему на меня попросту неприятно смотреть. Второе, между прочим, не без оснований. Я сегодня обычная и неприметная. Круглые очки на пол-лица, мышиный, как его называет Динка, хвостик вместо прически и отсутствие косметики. Одним словом серость. Это я к себе привыкла и Динка с Борей. А Глеб на меня раньше и не смотрел, не говоря уже о том, чтобы разговаривать.
Я бреду к себе в комнату, чтобы достать из шкафа постельное белье, но у зеркала останавливаюсь. Рассматриваю себя. Я прежняя, какой была до вчерашнего вечера и какой буду теперь всегда. Можно, конечно, распустить волосы, что я и делаю, снять очки, но но на вчерашнюю эффектную красотку я не потяну ни при каком раскладе. Ни внешностью, ни характером. Во мне ни капли алкоголя и ни грамма уверенности, поэтому я быстро собираю волосы в хвост, надеваю очки и невесело улыбаюсь.
Не могу сказать, что я страшная, все-таки черты лица, как говорит Динка, у меня правильные: нос не кривой и без горбинок, подбородок небольшой, челюсть не деформирована, а губы пухлые. Да и глаза красивые, просто все ведь изнутри, верно? Динка тоже не тянет на обложку Плейбоя, но при этом она подает себя так, что мужчины головы сворачивают. От меня тоже сворачивают только в другую сторону.
Из комнаты я выхожу расстроенной. Прислушиваюсь к шуму воды в душе и выдыхаю. Успею по-быстрому застелить постель и сбежать к себе. У дивана останавливаюсь. Неплохо бы спросить у Глеба, не голоден ли он, но снова попадаться ему на глаза нет никакого желания. Он и так заметно недоволен тем, что я кручусь вокруг, так что решаю быстро написать ему записку.
В холодильнике есть колбаса и сыр, где чай и сахар, ты знаешь. Я ложусь спать, устала
Быстро кладу записку на столик рядом с диваном, чуть его отодвигаю и тяну за ручки внизу. Диван раскладывается, и я без труда расстилаю на нем простынь, заправляю принесенную с собой подушку в наволочку. Делаю все быстро, чтобы успеть до того, как Глеб закончит принимать душ. Справившись, осознаю, что вода в душе больше не течет, а когда поворачиваю голову влево, замечаю открытую дверь ванной.
Как я могла так увлечься, что не заметила, как она открылась? О чем я только думала?
Выпрямившись, подхватываю грязное белье, а когда поворачиваюсь, натыкаюсь на Глеба. В одном набедренном полотенце, как и прошлой ночью, он стоит за моей спиной и смотрит. Не на интерьер, не на диван, который застелен чистым бельем, а на меня. Оценивающе проходит взглядом по груди, по бедрам, возвращается к лицу. Я сглатываю, непроизвольно закусываю губу и отвожу взгляд, а когда решаюсь посмотреть на Глеба, вижу его крепко сжатые челюсти и напряженные желваки.
К себе иди, говорит он. Живо.
Я поникла, а уже в комнате принялась рассматривать себя в зеркале. Ладно лицо, но в остальном я ведь красивая. Фигура у меня хорошая, грудь большая и задница ничего такая. Динка все время ею восхищается, потому что у самой она плоская. А Глебу Глебу я даже сзади не нравлюсь. Некрасивая, неприметная. Тоска накатывает, и я едва сдерживаю слезы, а потом звоню Динке. Она единственная меня поддержит и отвлечет от желания сбегать на кухню за бумажными салфетками и вдоволь нареветься. Не смотрел на меня Багров никогда и не посмотрит.
Глава 10
Глеб
В поисках чего-нибудь покрепче стараюсь бесшумно шариться в тумбочках. В холодильнике я уже проверил. Там какая-то сладкая пивная бодяга, которую я уж точно пить не стану. Боря что, нормального пойла дома не держит? Без надежды открываю последнюю тумбочку и бинго! Односолодовый виски. Тот, который я принес другу на день рождения. Вот и пригодился.
На минуту задумываюсь, нормально ли это без спросу откупорить бутылку, но следом вспоминаю парней, которые приперлись ко мне домой в поисках Бори. Давать адрес друга вместо своего каким-то ушлёпкам точно ненормально, хотя я его понимаю. У него тут сестра. Он ее защитить пытался.
Сестра
Блть!
Я первые минуты думал, что на фоне недотраха у меня крыша поехала. Все-таки одним разом я редко обхожусь, а с такой девушкой, как вчера, и подавно. Я на кухню уже со стояком вышел, а ее в квартире не оказалось. Сбежала. Проснулся утром поздно, съездил на встречу с мамой.
Посидели с ней в кафе, пообщались. Она пыталась мне денег сунуть, но я отказался, как обычно. Вот эти подачки мимо отца мне нахер не упали. Он сказал, денег не даст, я поклялся, что не возьму. Ни через мать, ни через братьев. Ни копейки мне от него не надо. Хуевый сын? Отлично, блть, значит, надо быть им до конца.
После встречи как-то успокоился, почти забыл девчонку, что поимела меня. Чувствовал себя каким-то вибратором, ей-богу. Девственности она со мной, значит, лишиться захотела. Без предупреждения, без моего согласия. И ладно бы потом осталась, но нет. Свалила.
А потом эти парни, сплошной адреналин. Я даже подраться успел, а потом они нож достали, и я успокоился. Как-то умирать в мои планы нихрена не входило, решил обхитрить, сказал, что достану деньги из сейфа, и свалил. Сбежал! Я вообще никогда от такого не бегаю. Спортивный разряд есть, как бить правильно, тоже знаю, но когда у твоего горла нож, жить хочется, и вместо адреналина появляется рациональность. Думаешь уже не о том, как по морде съездить, а как выжить.
Эмоции стали утихать, а мозг проясняться только тогда, когда парни сбежали, а Алина провела меня на кухню. Я тогда реально подумал, что ебанулся ну с кем не бывает, девка настолько в голову запала, что я ни о чем другом думать не мог. Запах ее вспоминал, податливое тело подо мной, упругую задницу и грудь
Я в Алине девку эту увидел, даже голос такой же, а потом она присела и подняла голову. Этот ее невинный взгляд
Мне секунда потребовалась, чтобы отрисовать в памяти вчерашнюю Асю и сегодняшнюю Алю. Не хватало укладки волос и макияжа. И очки явно были лишними. В остальном же один в один. Даже родинка на плече та же. Я ее машинально отметил, когда Алина потянулась к моему лицу, чтобы обработать рану. Точно такую же я вчера целовал.
Разозлился, конечно, и пар пошел выпускать в душ. Надеялся, что отпустит и в голове хоть какое-то объяснение ее поступку будет. Я ее не узнал. Ни голос, ничего не сказало мне об Алине. Но мы и не общались толком. Здоровались, это да. Ну и пять лет назад я ее на морозе нашел, от гопоты их местной деревни забрал. Но это так, вскользь. Пять лет прошло, она, естественно, изменилась, хотя ощущение было, что очки те же носила.
Двадцать минут в душе не помогли мне с ответом на вопрос Нахрена полезла?. Я ее не узнал, она меня стопроцентно да. Мы с Борей постоянно тусим вместе, я частенько у них дома бываю, и она иногда была в моем присутствии. Стол там накрывала, с братом о чем-то разговаривала. Она. Меня. Узнала.
Хер знает, что хуже. Чистая случайность или вот эта преднамеренность. Она же именно меня склеила, от Лерки увела. Сука-а-а-а-а! Лучше бы я по обычаю Леру трахал, потому что сестру Бори Он ведь трясется над ней, переживает, столько раз говорил, что боится, как бы ее какой-то мажор не склеил или мразь какая-нибудь. Таких сейчас много. Я себя не могу к мажорам отнести. Какое-то время папа бабки давал, я их спускал, сейчас лавочку прикрыли. Со вторым сложнее я не мразь, конечно, конченая, но и до хорошего парня, как до луны. Мне отношения вообще нахрен не упали
Из душа вышел еще злее, чем зашел. Первое, что увидел ее. Постель мне расстилает, подушку в синюю наволочку запихивает, бережно расправляет простынь. Я вместо того, чтобы как-то обнаружить свое присутствие, стою смотрю на ее задницу. На упругие ягодицы, которые я вчера сминал в своих руках. Блть! Но хуже не это хуже то, что я ее хочу. Член стоит, руки чешутся подойти, допросить, узнать, какого хуя она меня использовала, и использовать ее. Трахнуть еще раз. Повторить вчерашнюю ночь.
Хрен знает, как сдержался. Сейчас не жалею, хотя в паху сильно ноет, и виски, что налил себе в стакан, не помогает. Я с сожалением смотрю на бутылку и наливаю еще. Ставлю односолодовый обратно. Нахрен больше пить. Не успокаиваюсь совсем, только распаляюсь. И на дверь ее комнаты смотрю. Идти с расспросами, конечно, не стану. Вообще лучше сделать вид, что я ее ни хрена не помню. С этим я, в общем-то, отлично справился. Надо держать лицо и дальше.