Здесь есть домашний кинотеатр с богатой коллекцией фильмов на втором этаже, прямо по коридору до конца, и последняя дверь налево. На первом этаже библиотека, в подвале спортзал, в саду бассейн.
Маловато для хозяина жизни, горько заключила я.
У него есть фамильный особняк, но он там редко бывает, поделился информацией Макс.
Почему?
Точно не знаю, вроде как не ладил с родителями, особенно с отцом. Старика уже нет в живых, а Марк Рудольфович все его за что-то простить не может.
За что? мне не было интересно, спросила для поддержания разговора, да и врага надо знать.
Какая-то тёмная история, я не в курсе, ушёл от ответа Макс. Он и в этом-то доме бывает нечасто, в основном живёт в своём городском пентхаусе. Сюда зачастил, когда тебя привёз.
Какая честь для меня! я горько усмехнулась.
Ты поела? парень заметил, что я перестала терзать несчастные блины в попытках впихнуть в себя хоть кусочек, и поспешил предложить: можем прогуляться по саду, там очень красиво.
В душу закрались тревожные подозрения:
Не пойду, помотала я головой, там полно охраны.
Ну и что, удивился Макс, тебя никто не тронет. Пойдём, погода прекрасная.
Скажи, тебя приставили следить за мной? по тому, как поспешно парень отвёл глаза, я поняла, что мои подозрения подтвердились.
Ну, раз уж тебе все известно, не стал отнекиваться Макс, то нет смысла притворяться, пойдём уже!
Я посмотрела в окно. Оно выходило на летнюю террасу, и тот вид, что мне открылся, был действительно прекрасен. Можно оставаться в комнате, жалеть себя и реветь, а можно взять себя в руки и попытаться что-нибудь придумать.
Глава 7.
На меня смотрела худая осунувшаяся блондинка с тёмными кругами вокруг глаз на бледном лице. Она пригладила расческой сухие как пакля волосы и в её руках осталась белокурая прядь.
Застонав, я с силой бросила расческу в зеркало, чуть не разбив его. Вокруг меня весь пол был усыпан выпавшими волосами. Шла третья неделя моего заточения. Волосы начали сыпаться примерно неделю назад. Сначала я не придала этому особого значения, но с каждым разом на моей расческе оставалось все больше волос, волосами начал забиваться слив. Не помогало ничего: ни уходовая косметика, ни натуральные маски. Я помню, как три года назад умерла наша лабрадор Полли, перед этим она долго болела. Я так переживала, плакала, не могла нормально ни есть, ни спать. Тогда у меня тоже очень сильно лезли волосы, что я даже сделала короткую стрижку.
Я заплела французскую косу, нанесла макияж, замаскировав глубокие тени под глазами, и подошла к шкафу. Гребанному эстету не понравились ни моя одежда, ни обувь, ни белье из масс-маркета, и уже несколько дней мой шкаф был полон новыми брендовыми вещами. Выбрав наряд поскромнее, я спустилась на первый этаж.
Чёрт! Дверь в кабинет Марка была приоткрыта, а значит, он дома! Уже неделю Марк почти не покидал загородный дом, и мне хотелось выть от его постоянного присутствия.
Лина, зайди! прогремел его голос. Вот его моя персона, похоже, совсем не напрягала. Ну, ещё бы! Это же не я отправляю его под стол «снимать напряжение»!
Мне до одури хотелось убежать и спрятаться в какой-нибудь комнате, забраться в шкаф или под кровать, не двигаться и не дышать. Но вместо этого, гордо вскинув голову, я прошла в кабинет.
Марк пробежался по мне оценивающим взглядом. Если ему что-то не нравилось, то он отправлял меня переодеваться, но сейчас мужчина удовлетворенно кивнул.
Распусти, указал он на волосы.
Не могу, его брови удивлённо взметнулись вверх, а лицо приобрело жёсткое выражение. Я поспешила объясниться: Сыпятся.
Скажи Шульцу, пусть пропишет витамины.
Да уж, мой тюремщик сама забота!
Александр Янович Шульц тот самый доктор, что осматривал меня на второй день моего пребывания в этом доме. Он же назначил мне различные препараты, в том числе контрацептивы, которые я регулярно принимала. Забеременеть от чудовища что может быть хуже?
Я подумал над твоей просьбой, сказал Марк, кивком указав мне на стул перед собой. Я села, а он, поставив мой телефон на подставку, слегка придвинул его мне. Можешь пообщаться с подругой. В моем присутствии.
Моё заточение здесь с каждым днем становилось все более угнетающим. Раньше я надеялась, что меня начнут искать, или, что Дима быстрее вернёт долг, но в любом случае, я скоро уеду отсюда. Но дни шли, и недавно Макс показал мне последние новости в интернете. Там говорилось о новом романе «известного бизнесмена и мецената с никому неизвестной студенткой экономического факультета», которую он прячет от посторонних глаз, поскольку «счастье любит тишину». Стало понятно, что Нейманн подстраховался со всех сторон. Даже если он меня отпустит, кто же поверит отвергнутой любовнице влиятельного бизнесмена, решившей из мести очернить имя такого достойного человека? И тогда я, набравшись смелости или наглости, попросила вернуть мне сумку, с которой я была в тот проклятый вечер, в ней были телефон и документы. Естественно, Марк отказал мне в документах, а насчёт телефона обещал подумать.
Я так хотела услышать знакомый голос, что согласилась на его условие.
Ааа! Пропавшая! услышала я голос Юльки моей ближайшей подруги. Привет!
Привет! я улыбнулась.
Я думала, куда же она запропастилась?! В соцсетях не отвечает, телефон отключён. А у неё роман, оказывается! вопила на том конце провода подруга.
Ты уже читала новости? спросила я очевидное. Было горько осознавать, что подруга поверила в это.
Ещё бы! У нас все только об этом и говорят! Девчонки тебе завидуют! А я им говорю: надо как Геля верить в себя! Ну, я тебя поздравляю! Ты же так влюблена в него была! черт бы побрал длинный Юлькин язык! Как будто душу вывернули наизнанку и перетрясли, обнажая все самое постыдное. Сердце закололо, вся кровь бросилась мне в лицо, захотелось провалиться сквозь землю. Чудовище, растоптавшее меня, не должно было знать о моих позорных чувствах к нему в прошлом.
Я перевела взгляд на Марка. Он сидел в кресле вполоборота, закинув ногу на ногу, одна рука покоилась на подлокотнике, а второй мужчина почесывал гладковыбритый подбородок. Его взгляд прожигал меня насквозь. Марк слушал наш разговор, который проходил по громкой связи, и его приподнятая бровь говорила о крайней заинтересованности.
Не болтай ерунды! гневно прохрипела я. Не было такого!
Ты сама себе не признавалась, подруга не почувствовала произошедшей перемены настрояния, но мне со стороны было все прекрасно видно, как ты пожирала его глазами, когда видела! Ты молодец: взяла судьбу в свои руки. Раз Магомет не идёт к горе, как говорится, то гора идёт к Магомету! Ты решилась и пошла! Я вообще не ожидала такого исхода, но каждый человек кузнец своего счастья! Я так тобой горжусь! Юля продолжала петь мне дифирамбы, а я, глядя на высокомерную ухмылку Марка, сильно пожалела, что позвонила ей. Разговор все больше походил на исповедь Перед дьяволом!
Всё совсем не так! растерянность переросла в гнев, и мне так хотелось стереть с его лица эту усмешку, но я не знала как.
А как? заинтересовалась подруга, но тут же перебила саму себя. Расскажи, как он в постели?
Отвратительно! процедила я сквозь зубы, прежде чем успела подумать. И уже через мгновение с затаенной злобой наблюдала, как надменная улыбка Марка медленно сползает с его красивого лица. Душа наполнилась мелочным удовлетворением от того, что мне удалось пусть не сорвать, но приподнять его маску и обнажить порочное нутро.
Ты уверена? переспросила Юля. Тебе ведь не с чем сравнить, насколько я знаю.
Уж поверь, даже мне понятно! судя по прищуренным глазам Марка, он мне не спустит подобной вольности, но я с остервенелым мазохизмом продолжала закапывать саму себя.
Ох, сочувствую тебе, дорогая! Отхватить такого красивого и богатого мужика Что, наверно, только о себе думает?
Ты даже не представляешь, насколько! я не говорила правды, но и не лгала. Я сама не поняла как, но эта беседа с подругой превратилась в мой монолог перед Марком. Я уже сама обнажала свою исковерканную душу перед ним. Я провоцировала его, дразнила зверя в его же логове, и не могла остановиться.
Да все, они, красивые мужики такие! В сексе только о своём удовольствии заботятся! пожалела меня Юлька. Ну, ничего, зато ты теперь знаешь, какой он, и не будешь сохнуть по нему как раньше.
Ты права! подруга, ты даже не представляешь, как ты права!
Ну, слушай, отношения же не только на сексе строятся!
По красноречивому взгляду и сжатым в резкую линию губам Марка я поняла, что уже наговорила на премию Дарвина. Но подруга сама внезапно сменила тему.
Мы недавно встретились с Джули, Джули это наша подруга с драмкружка. В нашей студенческой тусовке оказлись две Юли, вот, чтоб как-то их различать, решили одну из них назвать Джулией, а потом сократили до Джули. Посидели в кафе, она мне такое рассказала!
Что же? отрывисто спросила я. Я сделала глубокий вдох и выдох, стараясь сбросить охватившее меня напряжение. И я была рада поговорить о чем-то другом.
Она начала подозревать своего Юрку в измене. Юлька, не имевшая понятия и произошедшей молчаливой дуэли, тараторила как ни в чем не бывало. Нашла его анкету на каком-то сайте знакомств. Зарегистрировалась, фотки левые закачала, написала ему, договорились о встрече. Она парик надела, губы себе увеличила, скулы зрительно изменила, линзы в глаза вставила. В общем, стала похожа на фифу с тех фоток. Встретились. Так он сразу её узнал. По походке и по голосу! Вот дуреха! Между нами: она всегда была посредственной актрисой! Я ей сказала, что Гелька бы тут не прокололась. Ты же круто голоса менять умеешь, ты же даже в озвучке подрабатывала!
Да, отмахнулась я, было дело! Ну и дальше что?
Ну что-что! Скандал! В общем, прижала она его! Сделал он ей предложение. Тут ехать в ЗАГС, а он паспорт теряет! Помнишь, песня такая была старая, нам ещё Стас ставил, там какой-то патлатый мужик пел «Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт»? Вот один в один получилось! Юля так заразительно смеялась, что я улыбнулась. Марк презрительно сжал губы и вернулся к своей работе.
Да, это теперь надолго.
Ничего подобного! Написал заявление о пропаже, скоро восстановят!
Да? Я помню рассказ моей тёти, она потеряла паспорт в начале нулевых. Вернее, у неё украли. Причём не в своём регионе. Её так долго мурыжили, наверно полгода восстановить не могла. Говорят, искали.
Не, отмахнулась подруга, не знаю, как раньше, сейчас просто пишешь заявление и недели через две получаешь новый.
Ну, хорошо, что я ещё могла сказать. Марк подал знак заканчивать разговор, и я поспешила попрощаться. Ладно, Юль, мне надо идти
Что, твой зовёт?
Меня аж передернуло от того, как она назвала это чудовище.
Не называй его так, я не заметила, как произнесла это вслух.
А что?
Я чувствую, это ненадолго, надо было как-то выкручиваться. Я вообще удивляюсь, что Марк дал нам договорить. Я ожидала, что он разозлится и просто прервет на середине разговора, но он спокойно выслушал все нелицеприятные вещи, что я о нем говорила.
Поэтому, у тебя такой грустный голос сегодня? задала подруга неожиданный вопрос.
Грустный?
Думала, я не замечу?
Я Я Я не хочу об этом говорить, извини, это была чистая правда, запал прошел, и я чувствовала навалившуюся усталость.
Ладно, Гелик, как скажешь, так называли меня мои близкие друзья, но если захочешь, я всегда выслушаю, ты же знаешь!
Мы попрощались, Юля взяла с меня слово не пропадать, а я посмотрела на Марка: разрешит ли? Я была уверена, что нет. Я наговорила много лишнего, за что теперь, когда острота разговора ослабла, корила себя. Но тот никак не отреагировал. И я с затаенной надеждой пообещала.
Это недолгое общение, пусть под контролем мучителя, пусть вылившееся в исповедь, опустошившую меня, как ни странно, вдохнуло в меня жизнь. Родной голос подруги оказался тоненькой, но такой нужной и спасительной ниточкой, которая связала меня нынешнюю, униженную и растоптанную, с той свободной личностью, которой я раньше была.
Я завершила разговор и Марк забрал телефон. Его вид говорил, что он весь в работе и ему не до меня, что я собралась уходить. Я не поблагодарила его, да он и не ждал.
Тупой брат, тупые подруги. Я разочарован в тебе, Лина, сказал он, даже не отрывая глаз от экрана своего макбука.
Мне надо было промолчать, но боль, затаившаяся глубоко внутри, не имевшая выхода до сегодняшнего дня, продолжала порциями изливаться наружу.
Почему? Что тут неожиданного? не удержалась я, со смесью злорадства и запоздалого страха наблюдая, как он отрывается от девайса, чтобы обжечь меня взглядом, в котором читался немой вопрос. Только непроходимая тупица могла быть влюблена в тебя!
Я смотрела на мужчину и не узнавала его. Я ожидала чего угодно: оскорблений, очередного насилия, но не того, что он спокойно мне ответит.
Сегодня ты наговорила достаточно, не рой себе яму ещё глубже не выберешься. Но Марк Нейманн не был бы собой, если бы не продолжил: А свое отношение ко мне можешь засунуть Впрочем, я покажу тебе, куда и как глубоко ты его сможешь засунуть.
Он вернулся к работе, более не обращая на меня внимания. Мне следовало испугаться его угрозы, которую, я знала, он обязательно исполнит, но меня охватило усталое безразличие: слишком много противоречивых эмоций я испытала за какой-то час. И я просто вышла.
Глава 8.
Выйдя из кабинета Марка, я направилась в сад. Мне было необходимо прийти в себя в спокойной обстановке. Я уже выходила, как в дверях я столкнулась с разгневанным незнакомцем. Мне пришлось буквально вжаться в стену, поскольку мужчина ураганом ворвался в дом и пронесся по коридору, держа курс на кабинет моего мучителя. Судя по тому, что охрана его не перехватила, хозяин дома ждал его. Стало понятно, почему Марк решил не задерживать меня.
В недоумении я продолжила свой путь в сад. Стоило признать, здесь было очень красиво: аккуратные газоны, фигурно постриженные кустарники и деревья. Пространство перед домом от ворот до входа было выложено брусчаткой, на заднем дворе имелся бассейн неправильной формы, с шезлонгами по центру и фонтаном с левой стороны. Но моим любимым местом, если в аду может быть любимое место, был альпинарий с небольшим водопадом. Сидя на нагретых солнцем камнях и глядя на журчащую воду, я строила планы побега один нелепее другого. И все они проваливались еще на этапе выхода из дома. Покинуть эту хорошо охраняемую территорию незаметно было невозможно.
Поначалу я ждала, что Дима найдет деньги, чтобы вызволить меня. Я знала, что это невозможно, иначе он не пустился бы в бега, только вот надежда такое глупое чувство Но дни шли, а от брата не было вестей. Иногда мне казалось, что Марка устраивало такое положение дел: он получил живую игрушку, а долг Что-то не чисто было с ним, я чувствовала это. Мне нужно было найти способ связаться с братом.
Я проходила мимо окон кабинета, когда меня буквально оглушил гневный голос:
Какого хера, Марк?! орал неизвестный. Какого хера ты присвоил все мои акции?!
Я не слышала, что отвечал ему Марк, всегда спокойный, с неизменной презрительной полуулыбкой на губах, он редко выходил из себя или повышал голос при посторонних. Его истинные эмоции были только для меня. Только я видела его без маски. Только со мной он был настоящим.
Ты не должен был получить ничего, кроме парочки вшивых акций, но ты лишил нас всего! Отец верно говорил, что ты паршивая овца в стаде!