Кайрос - Редакция Eksmo Digital (RED)


Ирина Декаданс

Кайрос

Καιρός

В древности говорили: «Ты произнеси кайрос и посмотри, что перед тобой откроется!»

У древних греков было два слова для времени: хронос касается хронологической последовательности, или времени прошедшего и всё пожирающего (имеет количественный характер); кайрос неуловимый миг удачи, который всегда наступает неожиданно, и поэтому им очень трудно воспользоваться (имеет качественный характер).

Wiki

Хронос это греческое слово, обозначающее хронологическое время. Хронологическое время видится как линейное и последовательное. Каждая секунда стоит не больше и не меньше любой другой секунды. Ритм нашей жизни, в сущности, диктуется тиканьем часов. Но в мире существуют целые цивилизации, которые подходят к жизни на основе парадигмы кайроса «подходящего времени», «качественного времени». Время это нечто такое, что нужно пережить.

Стивен Кови

Кайрос обращает внимание человека на тот благоприятный момент, когда нужно действовать, чтобы достичь успеха. Этот бог был очень почитаем у древних греков. Он изображался с прядью волос на голове только за этот локон и можно ухватить неуловимого крылатого Кайроса. В руках он обычно держит весы, что символизирует справедливость судьбы, посылающей удачу тем, кто это заслужил.

Евгений Найдёнов

Все, что может произойти, уже существует в будущем и продолжает существовать в прошлом. Перемещаясь по оси Времени, мы только сталкиваемся с событиями в своем настоящем.

Астрофизик Н. А. Козырев.

Предисловие

Всем тем, у кого без вести пропали близкие, хочу сказать лишь одно ничто не исчезает бесследно.

Даже мысль оставляет след.

Вся наша жизнь это тёмные и светлые полосы, а всё что нам остаётся,  вера.

Рано или поздно, иногда, может быть, сами того не осознавая, мы ловим момент кайрос.

И даже не представляем, что в это самое мгновение решается наша судьба.

За вдохновение большое спасибо моей маме. Воистину она лучшее, что мог послать мне Бог.

Глава 1

20/44

В салоне автомобиля было очень душно. С главной улицы города в окна то и дело заглядывали ослепляющие огоньки убранства рождественской красоты нескончаемые фейерверки в небе, фонари, гирлянды в форме звёзд, свисающие разноцветной россыпью со снежных деревьев, а также пестрящие вывески и витрины магазинов, утопающих в массивных дубовых ветках, начищенных сапожках и в маленьких белых свечах. Даже «шашечки» на кузове таксисты предусмотрительно украсили красной шапочкой. Большие редкие хлопья снега долго кружили в причудливом танце под звуки уличных театральных представлений, прежде чем растаять, едва успев коснуться асфальта, и всё же по бокам проезжей части скапливались сугробы.

 Катрина  выдохнула девушка, сидящая на заднем сиденье, когда в кармане завибрировал телефон. Прежде чем поднять трубку, она долго глядела в мигающую надпись номера, высвечивающегося на дисплее. Наконец, палец свайпнул по зелёной кнопке.  Терпение. Я почти на месте,  слова растягивались по слогам.  Еду в такси.

 Давай там не тупи и дуй сюда быстрее,  нетерпеливый женский голос подтрунивал и раздавал приказы.  Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе отдала своё лучшее платье, которое могла надеть сама. В нём я обычно собираю сотни лайков в инстаграме. Учитывая, что в твоём гардеробе одна серость, запускать тебя в таком виде было бы преступлением. Так что ты моя должница.

 Ну чё ты такая вялая! Ты одна будешь трезвая, Лунара. Как обычно, белая ворона,  на заднем фоне кто-то захихикал в трубку, пытаясь перекричать болтовню и музыку.

 Скоро внесут мой торт. Такое зрелище ты в своей жизни никогда не увидишь больше, это я тебе обещаю. У тебя есть десять минут,  вдруг спохватившись, Катрина затараторила, беря вновь телефон в свои руки,  надеюсь, ты не забыла захватить мои курсовые и пиджак с кровати? Я улетаю завтра в Париж, надеюсь, помнишь. Сегодня ночую у Кайла, а утром нам уже надо быть в аэропорту, заехать домой не успею. Так Мне не нравится твоё молчание. Если ты едешь без моего малинового пиджака, то лучше поворачивай назад.

 Я ничего не забыла, всё со мной.

Трубку положили, и Лунара последовала этому примеру, отложив смартфон на сиденье рядом с собой. Она заглянула в небольшой рюкзачок, доверху набитый бумагами, папками вперемешку с одеждой Катрины. На всякий случай удостоверившись, что всё на месте, она с облегчением выдохнула. Возвращение назад заняло бы очень много времени, несмотря на поздний час, праздничные улицы города оставались слишком оживлёнными, нетерпеливые водители автомобилей, попавших в пробку, нервно сигналили друг другу, лавируя из ряда в ряд.

«Наверное, всё-таки опоздаю»,  рассуждала она, провожая взглядом сменяющиеся за окном магазины и перекрёстки дорог. «Ну и ок. Как не ходила в клубы, так и нечего начинать. Не посмотреть как отрывается народ столицы не самое страшное упущение в жизни. И всё же курсовая в обмен на приглашение и модное платье, которого у меня никогда не было, вроде бы неплохой бартер».

Впервые она куда-то выбирается. Туда, где весело, много пьяных людей и музыки. Прошло десять лет, как мать погибла при пожаре, и семь как отец числится бесследно пропавшим, а она до сих пор не может усвоить то, что их больше нет рядом. С мамой произошёл несчастный случай, и на отца легла дурная тень. Не выдержал, как говорили многие, сбежал от проблем и сдался, оставив маленького ребёнка на произвол судьбы. Но она никогда не осуждала его поступок. Он был слишком сдержанным, отчаянно пытался скрыть свою боль утраты от дочери, что ему, в общем-то, и удавалось, по нему никогда не было видно, что он тоскует. Следователи переворошили всё вверх дном в поисках прощальной записки сбежавшего. И вот одним серым, как и вся её нынешняя жизнь, утром, впервые после исчезновения отца она вошла в кабинет, чтобы разобраться в его вещах, личных делах, письмах, переписках. За готическим замком из плесени с разноцветными острыми башенками, что прорастали прямо из кружки с недопитым кофе, она обнаружила результаты обследований у психотерапевта, державшиеся в строжайшей тайне. Взяв в руки бумаги, чтобы ознакомиться с содержанием, Лунара содрогнулась, её вниманием завладела крышка стола исцарапанная лаковая поверхность была усеяна одной единственной буквой «М», с которой начиналось имя матери.

Воспоминания о детстве с привкусом жвачки и грусти вдруг нахлынули прямо в такси. Она обняла саму себя за плечи. Ноздри втянули поглубже витающий в салоне терпкий аромат дорогого древесно-амбрового одеколона отца. Рюкзак, лежащий на сидении рядом, мигом превратился в клетчатую шляпу и трость. Да, пожалуй, именно таким она и запомнила его. Чудаком, безмерно обожающим три вещи: ковыряться в часовых механизмах, английскую моду (дед был уроженец небольшого городка Отли графства Уэст-Йоркшир, отсюда и любовь ко всему европейскому) и свою дочь. Их вечера проходили идентично она лежала в гостиной на диване, поедая свежеиспеченный яблочный пирог из пекарни «Буше» за углом, и смотрела очередную серию «Том и Джерри», в то время как отец хлопотал в своей комнате. Каждый раз, когда кот попадал в беду, она закрывала глаза, а потом заливалась смехом, зовя отца посмотреть на эту сцену. Обычно он снисходительно выглядывал из кабинета, чтобы уделить внимание заливающейся хохотом дочурке, улыбался и возвращался к работе. Несмотря на то, что клиенты чаще всего задерживали оплату, отец продолжал делать ремонт механизмов в долг, так как искренне верил, что добросовестный джентльмен не позволит запятнать свою честь невозмещенным долгом. Наверное, поэтому и сам часто брал кредиты, ради выплаты которых трудился порой без выходных и даже ночами. В тот не предвещающий беды вечер к ним зашёл новый клиент.

 Звезда,  осматривая принесённые очередные часы, отец ни на секунду не медлил с заключением.  Механизм бочкообразной формы, восемнадцать миллиметров калибр. Я раскручу винты блока заводной пружины, чтобы посмотреть, в чём может быть дело. Приходите завтра.

Пока она была увлечена просмотром очередной серии, отец доразбирал старый часовой механизм, принесённый безработным соседом на починку, обул тапочки, и, протирая в руках исцарапанный циферблат куском микрофибры, вышел во двор, окружённый сталинскими пятиэтажками, и больше не вернулся.

Никогда.

У тёток, довольствующихся перетиранием новостей политики и жалующихся на жизнь, появилась ещё одна тема для пересудов «да этот неудачник с третьего этажа просто слинял от кредиторов и семейных обязанностей». Участковый записывал в блокнот их показания и склонен был поверить скорее им, нежели ребёнку. Лунара одна верила в то, что её элегантный отец ни за что бы не смог себе позволить куда-то уехать или отправиться далеко в таком виде даже его домашняя одежда, всегда выглаженная и опрятная, и та не могла бы заменить ему любимые рубашку зауженного кроя и галстук-бабочку. Несмотря на доводы окружающих, она знала наверняка он попал в беду, и никто вовремя не смог ему помочь. Он никогда бы её не бросил.

Двоюродная сестра её мамы Эйрена, с которой она познакомилась впервые, когда та перевезла её из России к себе на родину в Хорватию, ни разу не заговорила об отце, для неё его словно никогда не существовало и вовсе. По настоянию крёстной она сменила фамилию на материнскую Новак. Только однажды она случайно услышала обрывок разговора на кухне, когда та в диалоге с соседкой отметила: «Петр всегда был слабохарактерным,  а затем добавила:  Я всегда предупреждала свою покойную сестру Марию об этом, но, знамо дело, у женщины длинные волосы, да короткий ум».

Лунару поселили в одной комнате с Катриной, кузина поначалу была огорчена новой соседкой, её потеснившей, но вскоре стала довольна как слон, когда поняла, что теперь есть кому делать за неё две работы уборку и домашку.

Несмотря на то, что, казалось бы, всё самое ужасное, что могло случиться, уже случилось, пустота, которую было нечем заполнить, взяла верх и переросла в самое настоящее затворничество. Нерушимый молчаливый барьер из отрешённости стал надёжной защитой ото всех вокруг. Тяжелее всего обстояли дела с домашними, их не очень-то волновали её душевные терзания, а видеть её кислую мину они не хотели. Поэтому каждый раз, когда она о чём-то задумывалась, либо крёстная, либо Катрина спешили вывести её из размышлений окликом. Друзья, эпизодически появляющиеся в её жизни, очень быстро исчезали, как правило, после второй попытки куда-нибудь её вытащить «тусить». Дружба, как оказалось, сама по себе очень сложный труд, над ней необходимо постоянно работать. Список «friends» в социальных сетях тоже обнулялся. Невозможно вести игру «в одну калитку» и ждать, когда тебя позовут гулять. Необходимо иногда и самой идти навстречу, предлагая куда-нибудь сходить и организовывать вечера, что было совершенно не в её духе. А ещё абсолютная нетерпимость нахождения в кругу тех, кто судачит о последних сплетнях, кто с кем встречается и почему так сильно порезали охват сториз в инсте, делала своё не последнее дело. Праздная болтовня не придавала сил, не подпитывала интереса, а значит, всяческих компаний она сторонилась.

Спустя десять лет с даты кончины матери, которую она почти не помнит, так как та ушла в мир иной, когда ей было не больше восьми, она решилась, что нужно хоть иногда выходить в свет. Мама и отец должны гордиться ею, они бы никогда не поддержали того, кто сдаётся и запирается на замок. Под надзором Эйрены, женщины с характером жёстким, как пружина, ей приходилось брать себя в руки и делать вид, что у неё тоже есть внутри стержень. Правда, хлипкий и лихо перекрученный, но не сломленный. Отец всегда хотел, чтобы она закончила колледж и стала филологом. Что ж, значит так тому и быть. Говорят, что люди живы ровно до тех пор, пока о них помнят. Их, может, давно уже нет в живых, но они всегда рядом. Там, по ту сторону, все боятся быть забытыми. Это единственный страх усопшего. Поэтому мы можем обращаться к ним и быть уверенными, что нас слышат. В случае с отцом она до сих пор так и не разобралась, считать ли его в числе живых или относить к мёртвым. Поэтому он всегда молчал внутри неё. Зато время от времени она слышала мелодичный женский голос, принадлежащий маме. Такой, каким она его и запомнила с детства.

 Лунара! Только допоздна не задерживайся, поняла меня?  Мария не на шутку была взволнована. Ещё бы, её маленькая девочка пошла в колледж, и теперь она впервые идёт в клуб на день рождения самой популярной девочки на кафедре и по совместительству её кузине Катрине.  Послезавтра мы должны с тобой сделать уборку в доме, а тебе ещё писать свои курсовые, помнишь?  она старалась напомнить ей, как много дел впереди, чтобы вразумить юную особу, наставляя на путь истинный.  Но голову терять не нужно. Много не пей и будь умницей! Тётя Эйрена сказала, за столом будут ваши одногруппники и несколько ребят с соседних курсов. Незнакомых быть не должно. Вот и посидите в своём кругу тихо. С незнакомыми не разговаривай.

 Да-да, ты знаешь, мам, я не любитель таких мест. И скорее предпочту провести вечер с планшетом, чем тащиться куда-то в ночь на танцы. Я же пожизненный домосед, сейчас таких модно называть «интроверт»,  девушка скорчила гримасу, высоко приподняв, затем опустив грудь назад.

Прокручивая в голове диалог с матерью, которой уже давно нет с ней, она пыталась спроецировать, каким бы был их разговор в эту секунду. Какие слова были бы произнесены, будь она рядом. Застрявший в горле широкий ком перекрывал дыхание, налившиеся слезами глаза плохо видели салон автомобиля, вести с кем-то диалог в таком состоянии трудно, только если этот диалог не внутренний.

В голове снова раздался нетерпеливый мамин голос:

 Дочь, ты не забыла надеть талисман?

Странный набор бижутерии, что достался от покойной матери, всегда был с ней. Девушка посмотрела на перстень. Вставка в виде плоского щита с заострённым кончиком, поверх которого нанесено изображение креста, была знатно исцарапана. Словно нарочно кто-то обтёр металл гвоздем. Рука прошлась по тяжёлому увесистому медальону в виде перевёрнутой луны и поднялась к коротким серебряным серьгам-крестам. Всё было безумно выцветшее, потёртое, не блестящее. Катрина при случае часто осуждала её за ношение такой древности. Поэтому, отвечать на вопросы от друзей из колледжа, почему она носит это барахло, приходилось так: «винтаж», и с этим поспорить, конечно же, никто не мог. Она не называла настоящей причины, почему носила старые украшения,  это единственное, что осталось от матери после пожара. Дом со всеми её вещами, а также с самой спящей мамой сгорел до последней щепки. Ужасная трагедия, отец тогда сказал, что маме предложили место на небе, но для того, чтобы взлететь, нужно было избавиться от балласта.

«У ворот рая стоит прибор, проходя через который нужно расставить ноги на ширину плеч, поднять руки вверх, как морская звезда, чтобы он просканировал входящего»,  отец рассуждал вслух, укладывая спать рёбенка. «Сотрудники службы ангельской безопасности через сканер идентифицирует посторонние предметы их попросят снять, скинув вниз на землю. Поэтому мама оставила их предусмотрительно заранее в шкатулке прежде чем отправиться туда налегке»,  он гладил её лоб, скрывая его под непослушной чёлкой. «Папа, а нас мама оставила тоже, потому что мы балласт?» Отца тогда передёрнуло, он как-то странно на неё посмотрел и молча вручил подарок дочери.

Дальше