Шаверму классическую и «Меринду», маленькую бутылку.
И уже через пять минут она выходила из ТК «Радуга». Выходила почти счастливая.
Глава 8
Бахилы не забываем надевать, напомнила ей медсестра.
Ой, извините, Светлана стала искать глазами бахилы. Нашла и надела пару синих пластиковых мешочков на свои новые туфельки.
Конечно, они портили её вид, но ничего не поделаешь. Правила есть правила.
В больницах и садиках иной раз пахнет одинаково. Она поднялась на нужный ей этаж и нашла нужную ей палату, заглянула в неё. На кровати Пахомова, рядом с ним, сидел какой-то молодой пацан, судя по одежде и свалившимся с ног тапочкам, тоже из больных, и они оба таращились в телефон, который держал Владик.
Они были увлечены просмотром, смеялись и не сразу обратили внимание, когда девочка открыла дверь, вошла и остановилась у входа в палату. Света волновалась: интересно, что по поводу её нового вида скажет Пахомов? Но те были увлечены чем-то весёлым в телефоне. И тогда девочка подошла к ним почти вплотную.
И только тут мальчики подняли на неё глаза. Светлана почувствовала себя на седьмом небе. Их взгляды прекрасно передавали их эмоции. И эти самые эмоции были как раз такие, на которые она и рассчитывала.
Офигеть, Влад, это к тебе тянка? произнёс молодой пацан. Он разглядывал Свету с головы до ног. Пахомов, увидя её, обрадовался:
Фома! но тут же исправился: Света.
Он молча сунул пацану его телефон и бесцеремонно, локтем, спихнул мальчишку со своей кровати. Глаза Влада всё ещё выражали, мягко говоря, удивление.
Ну, ты пипец! продолжил он, разглядывая девочку.
Что? спросила Света краснея. Она прекрасно видела его реакцию и знала, что он сейчас чувствует, но ей просто необходимо было устное подверженнее этих своих ощущений. Не круто?
Наши дуры из класса тебя засмеют, сразу ответил Пахомов.
А вот это было не совсем то, что рассчитывала услышать Светлана.
Засмеют? переспросила она немного удивлённо.
Ага, от зависти, скажут, раньше была спортивной, а теперь стала анимешницей, заверил её Влад и тут же успокоил девочку: Да ну и хрен с ними, они курицы, беспонтовые, а ты офигенно выглядишь.
Офигенно, подтвердил приятель Пахомова.
Она стояла так близко к кровати Влада, что он протянул руку к её ноге и попытался прикоснуться к краю её чулка, зацепить пальцем. Но Света быстро убрала ногу, не позволив ему этого сделать, и он произнёс с восхищением:
Чулки круто, и тут же добавил, разглаживая одеяло на краю кровати: Ты садись.
Светлана, прежде чем сесть, достала из пакета с одеждой шаверму и «Меринду».
На, она хотела спросить про здоровье, но не успела.
О, шавуха! Пахом схватил еду, бутылку бросил на кровать, а шаверму стал сразу разворачивать. Тут еда пипец, жрать невозможно. Хуже, чем в нашей столовке. Матушка принесла с утра оладьи, так мы их уже съели.
Влад, дашь куснуть-то? почти жалобно попросил мальчишка, с которым Пахомов только что смотрел видео.
И тот обещает ему по-барски:
Оставлю.
И тут же делает огромный, чуть не в треть шавермы укус. Сразу после этого он начинает ей говорить что-то про её прикид. Прямо с набитым ртом. А у Светланы в голове шум. Она разволновалась. Пахом восхищается, а его молодой приятель с ним соглашается, поддакивает. Да, мол, круто выглядит девочка. И они ей не просто рады. Они на неё смотрят, смотрят с интересом, разглядывают и говорят, говорят, перебивая друг друга. Но она в таком состоянии, что почти не разбирает слов. Зато видит, что по руке Пахомова из шавермы вытекает соус и капает на пододеяльник.
Капаешь, замечает Света, она сидит рядом и смотрит на них, пытается разобрать, что они ей говорят, и не вспоминает ни о чём таком, что могло бы испортить ей настроение. А Владу плевать на постельное бельё. Он едва взглянул на него и, перестав жевать, спохватившись, протягивает ей шаверму:
А кстати, укусишь?
Нет, только что бургер съела, девочка качает головой, потом поправляет беретик и берёт бутылку «Меринды», попью лучше.
Бургер? А где? спрашивает Пахомов.
В «Бургер Кинге».
О, там крутые бургеры, сказал мальчишка, приятель Влада, и Светлана одарила его кивком головы: да, крутые.
Как давно она не чувствовала к своим словам такого внимания сверстников. Папа, врачи, сиделки, попы их прихода это всё не то. Совсем не то.
Ага, говорит Пахомов, не то, что в этой помойке «макдаке».
Мальчишки молниеносно прикончили шаверму и теперь пьют «Меринду» маленькими глотками прямо из бутылки, Свете же выдали стакан, и они все вместе рассуждают о бургерах и жареной картошке в разных забегаловках. И Светлане было, как говорится, прикольно с этими пацанами. Она давным-давно ни с кем так не болтала. Девочка ещё посидела бы с ними, но пришла медсестра делать уколы и выгнала её из палаты. И самое приятное случилось под конец.
Свет, говорил ей Влад, когда она, уже закинув на плечо рюкзачок, который он, кстати, порвал, брала в руки зонтик и пакет, придёшь ещё?
Приду, пообещала она. Может, завтра, если время будет.
Шавуху принеси, говорит молодой мальчишка, имени которого она так и не узнала.
Она снова ему кивнула: ладно. Помахала Пахомову и вышла.
На улице дождик и ветер. Погода неприятная. Но ей было очень хорошо сейчас. Туфельки на платформе, хоть уже и поднатёрли ей ноги, спасали её от луж. Красивый яркий зонт скрывал от холодных капель. Она быстро шла домой, покормить папу и дать ему времени поспать перед работой. И уже недалеко от дома, сворачивая с Фрунзе во дворы, она случайно взглянула назад И снова увидала её. Элегантная Дама шла за нею метрах в пятнадцати. Её плащ промок и, как показалось Свете, был какой-то замызганный. Её платок тоже промок. А дорогие сапоги были откровенно грязны. Маска на лице, очки Раньше Светлана не замечала того, что эта Дама на самом деле страшная.
Всё, прекрасное настроение Светланы сразу испарилось. В одну секунду. И туфельки с беретиком и чулочками её радовали значительно меньше. От одного вида Элегантной Дамы она позабыла про свои обновки и про весёлую болтовню с мальчишками. Девочка отвернулась и, ускорив шаг, пошла к своему дому, и до самой парадной даже ни разу не обернулась. Не хотела снова увидеть её. А на лестничной площадке Светлане пришлось остановиться, чтобы, прислушиваясь, не идёт ли кто, снять с себя новую и красивую одежду и надеть свою старую, которую и надевать-то теперь было просто противно. Нужно было, конечно, что-то придумать, сочинить и про одежду, и про деньги, а пока ничего не поделаешь, пока от папы придётся всё скрывать и всё прятать.
Она всё думала, что Любопытный сейчас объяснит ей всё, расскажет, почему исчез вчера в самый опасный момент и почему не появился позже, когда всё разрешилось относительно благополучно. Но Лю не обмолвился о вчерашнем происшествии ни единым словом. Словно и не было ничего, ни его ошибки насчёт хромоты Аглаи, ни исчезновения сразу после этого. Ни извинений. Ни слов оправдания. Свету это даже немного покоробило. Во всяком случае она рассчитывала ну, хотя бы на объяснения этого поведения, но и их не последовало. Когда девочка заявила, что Аглая забрала у неё жука-трупоеда и ей нужно будет идти за другим, он сразу сказал ей:
Туман простоит ещё полчаса, но мы можем отправиться на Танцы прямо сейчас, я уже оглядел окрестности, Аглаи нигде нет.
«Аглаи нигде нет! Света передразнила голос. Но, конечно же, про себя. Ты вчера говорил, что она хромает и что это самый удачный день, чтобы покончить с нею!».
Всё-таки надо было ему что-то сказать по поводу вчерашнего, ну или хотя бы задать пару вопросов, но опять, опять она боялась поругаться с Любопытным и потерять единственного и, что уж там говорить, полезного друга в этих страшных местах. Но вместо этого девочка только оглядела конец своей жабьей палки и произнесла:
Сначала зайдём в развалины за жабьим жиром.
Жабий жир на палке быстро покрывался пылью, и Света боялась, что его эффективность от этого сильно падает. Признаться, вчера, когда наглая Аглая выхватила из рук девочки палку, Света подумала, что жабий яд на эту чокнутую не подействовал, но потом, когда они были уже около моховой поляны, Аглая морщилась и трясла рукой, как будто только что схватилась за что-то очень горячее. Нет, без свежего жира девочка теперь никуда не хотела ходить.
После она, почти не разговаривая с Лю, пробежала немного по Гагарина и свернула на Типанова, и уже мимо развалин и груд битого камня побежала к железнодорожной насыпи. Ей очень не хотелось вновь попасть на Танцы, но другого выхода не было, а значит, нужно было сделать это побыстрее, тем более что Лю был с нею и туман уже стал заметно редеть.
Она быстро пробежала мимо отлично сохранившейся многоэтажки по одну сторону и приземистого, без стёкол здания магазина «Окей» по другую. И уже вскоре почувствовала запах канализации. Подул ветерок с востока. Этот ветер разогнал последние клочья тумана. Этот ветерок, дувший ей навстречу, и приносил этот запах. И она вспомнила его. Жёлтая вонючая речка с мерзкими круглоголовыми крокодилами была совсем рядом.
Глава 9
Старая, поросшая лопухом и борщевиком железнодорожная насыпь, а под нею когда-то была автомобильная дорога. Теперь эта дорога превратилась в зловонное жёлтое озеро. Канализационные стоки, не иначе И ветер был как раз оттуда. На Свету буквально обрушился горячий и сильный запах нечистот. Он был такой выраженный, такой плотный, что девочка почувствовала рвотный спазм.
Здесь всё поменялось, заметил Лю. Раньше тут этой жидкости не было. Видимо, её течение изменилось.
А Света стояла, опустив глаза к земле, открыв рот и высунув язык, она боялась сделать глубокий вдох, боялась, что её вырвет. И старалась не дышать носом.
Что-то не так? спросил у неё Любопытный.
Я туда не пойду, девочка маханула рукой в сторону зловонного озерца, что разливалось под насыпью. Это оно так воняет.
Говорила она быстро, отрывисто, чтобы всё успеть сказать между приливами тошноты.
Что вас останавливает? Лю, кажется, не понимал её. Я не вижу какой-либо опасности для вас.
Не могу, там воняет очень сильно, запах, только и смогла произнести Светлана.
Запах, как-то странно повторил за ней голос, это очень интересный феномен вашего мира. Один из механизмов познания окружающей среды, мне хотелось бы понять его природу, я бы хотел чувствовать запахи.
Сейчас бы вам расхотелось, сказала девочка, давясь от вони, не могу больше Я ухожу отсюда.
Я вижу путь, который позволит вам избежать сближения с этой жидкостью, тут же сообщил Любопытный. Вам нужно идти к тем развалина, что справа от вас. Там возвышенность. И относительная безопасность.
Повторять Светлане было не нужно. Она сразу побежала в указанную сторону. Ей очень хотелось побыстрее отсюда убраться.
Пока её не вырвало.
Но там прячется один призванный. Он в тех развалинах, что находятся справа от вас.
Тут когда-то стояли многоэтажные панельные дома, и развалины здесь были совсем не такие, как в её кварталах.
Призванный? девочка сразу замедлила движение. Это Супримами вы называете крутых, типа Аглаи или мамы-Таи, фероксами диких, типа дедков, а призванными тех, которых сюда призывают сирены?
Да. Таких, как вы, произнёс голос.
Там прячется такой же, как и я?
Полагаю.
Светлане захотелось взглянуть на такого же, как и она. Возможно, этот призванный составит ей компанию в походе на север. Ведь у них может быть общая цель. Если Лю ничего не путает. Да и просто поговорить с ним было бы очень интересно. Ей так этого захотелось, что она даже остановилась и стала смотреть в сторону развалин.
Кажется, вы напугали его, сказал голос.
Напугала? Откуда вы знаете? Света даже расстроилась немного.
Он прячется. Увидел, что вы остановились, и стал забираться всё глубже под развалины.
Это немного разочаровало девочку. А тут ещё и Лю снова заговорил:
Человек Светлана-Света, нам нужно продолжить наше дело, моё время всё-таки ограничено, а там, куда мы идём, я был бы вам полезен.
Да, в то страшное место без Любопытного ей вообще лучше не соваться. Девочка нехотя повернулась и побежала по разрушенному полотну шоссе мимо хорошо сохранившейся бензозаправочной станции к железнодорожной насыпи.
Она ещё не добежала до насыпи, когда услышала раскатистый и низкий рёв. Она сразу узнала этот не очень-то приятный звук. Так ревел великан, крушащий машины на парковке перед торговым центром. И почти тут же заговорил Лю:
Судя по всему, нам придётся немного подождать. За насыпью охотятся гигантские фероксы.
Великаны эти? Их, что, там много, что ли?
Двое, ответил Лю. Вам не следует выходить из-за насыпи, человек Светлана-Света, они могу вас заметить.
«Выходит, зря торопились, подумала Светлана. Она потихоньку, чтобы не наступить на какую-нибудь жабу, взбиралась на насыпь. Могли бы того призванного в развалинах поискать».
Кривые и жёлтые от ржавчины рельсы, какие-то опасные на вид колючки растут между ними. И снова рёв, протяжный и раскатистый. Света выглядывает, но ничего не видит, насыпь мешает, она чуть привстала и только тогда смогла их разглядеть. В паре сотен метров на север от неё, у вонючей жёлтой речушки из нечистот, что протекает под насыпью, охотились два гиганта.
Фероксы! Они все с ног до головы в этой жёлтой жидкости, скачут по берегу, то и дело запуская в неё свои огромные руки, гиганты ловят тех круглоголовых крокодилов, что обитают в этой реке. Одного из них поймали. Тот извивался, выгибался. Ловко выхватив его из воды, великан, стараясь не дать крокодилу себя укусить, с размаху хлопнул его об землю, тут же схватил и ударил его ещё раз, и ещё. А к первому на четырёх конечностях, по-обезьяньи, тут же подбежал второй и стал у него вырывать уже мёртвую добычу. Крокодил тут же был разорван, и гиганты стали его жадно пожирать. Одного небольшого крокодила двоим таким огромным фероксам, ясное дело, было мало. Они его сожрали за десять секунд, а потом стали снова бродить по берегу вонючей реки и совать в неё руки. И самое неприятное было в том, что мост из двух ржавых труб, по которому Света могла перейти реку, был как раз в сотне метров от великанов.
Судя по всему, нам придётся подождать, подтвердил её опасения Любопытный, я не вижу поблизости иного пути, чем этот.
Светлане вовсе не хотелось попадаться на глаза этим фероксам, она прекрасно помнила, что случилось только что с тем крокодилом. А крокодил-то был по размерам побольше девочки. Она присела так, чтобы великаны были в поле её зрения, и стала отдирать со своих штанов репьи. Девочка поглядывала то на бродящих по берегу фероксов, то на юго-восток, на тёмную, почти чёрную тучу. Даже здесь был слышен тот низкий гул, что шёл оттуда. Танцы! Туча. Если бы это была туча, даже если бы это была какая-нибудь буря, и то ей было бы не так страшно. Но ведь темно там не от туч и не от пыли. Там темно от мух, от миллиарда мух, что роятся в воздухе, и от миллиона жуков-кусак, что покрывают там все поверхности. А ещё там есть мерзкие птицы и эти мерзкие твари, которых Света называла крысами, хотя они были величиной с кошек. Но худшее, что там было, так это трупы. Они были там повсюду. Свежие и наполовину съеденные, голые и одетые. Они лежали на земле, облепленные мухами и жуками, а ещё кружились в медленных вихрях. Крутились себе не спеша, выгнув спины, раскинув руки и ноги, запрокинув головы с пустыми глазницами. Все и всегда животами вверх.
В тот первый раз Светлана старалась на них не смотреть, она тогда натянула капюшон, закрыв им лицо от мух не хотела она смотреть на мертвецов, но оно как-то само выходило, словно они притягивали её взгляд. Она видела их и запомнила. Потому она и не хотела ходить на эти Танцы. Тем более одна.