Мы торопливо выходили из квартиры. Я и Тим сжимали портфели, мама несла Амину и тащила за собой сумку.
Всё было таким взбалмошным и страшным. Ночной город, пропахшее сигаретами такси. Холодный автобус. Мама не останавливалась ни на секунду. Она вела нас узкими улицами, пустыми дворами. Иногда переходили на бег. Мама постоянно осматривалась, вглядывалась в проезжающие мимо машины.
Чего так боится мама, если папа сказал, что он оплатил долг? Зачем уходить ночью? Ещё и без папы
Потом мы ехали на электричке, снова на автобусе и лишь в середине следующего дня сели в поезд. Мама купила на оставшиеся деньги три билета к тёте Альфие.
***
Мама не соврала. У тёти Альфии был большой деревянный дом в деревне. И у неё действительно была лошадь, и овцы. А ещё тётя была очень старой. Наверное, даже старше нашей бабушки.
Когда мы приехали, она встретила нас у больших деревянных ворот, боязливо пропуская нас внутрь. От неё пахло сдобой и вареньем.
Налопавшись пирожков, Тим и Амина уснули, а я слышала, как тихо плачет мама, рассказывая что-то своей тёте. На этот раз я решила не подслушивать. Просто лежала и ждала, когда же смогу заснуть.
Дорога была трудной и тяжёлой. Мы так устали, особенно Амина. Вот сейчас мы все втроём лежим на большом старом продавленном диване. Здесь пахнет чем-то сырым, а ещё немного дымом. Наверное, потому, что топится печь. Пузатая, украшенная цветной плиткой.
Я посмотрела на брата с сестрой и позавидовала им. Они не знают, что произошло. Амина слишком маленькая ещё, чтобы что-либо понять. А Тимур Папу он обожал. Что скажет ему мама? Как объяснит? И мне? Или будет хранить всё втайне?
Повернувшись набок, прижалась к сестрёнке. Тим спал возле стены. Почему же я не спала тогда? Не сплю сейчас.
Амина такая тёплая. А ещё от неё приятно пахнет. Печеньем и молоком. Осторожно трогая её светлые волосы, всё думала и думала Думала
Мне снился странный сон. Я шла по длинной извилистой дороге. Она была удивительного ярко-жёлтого цвета с чётко очерченными прямоугольниками кирпичей.
Не выдержав, присела и дотронулась до них рукой. Тёплые, ровные. Они скорее напоминали плитку, а не кирпич. Я всё гладила их, ещё не веря в происходящее.
Высокие деревья с густой зелёной листвой. Низкие кустики, и мелкие белые цветы, усевавшие все пространство по бокам дороги. И больше ничего. Тишина, рассеянные лучи света.
Какой странный сон.
Всё было так знакомо
Будто я очутилась в сказке.
Что-то мягкое и тёплое дотронулось моей руки. Скосив взгляд, я увидела рыжий загривок.
Джек, лапочка, ты-то что тут делаешь?
У тёти Альфии оказался замечательный охранник. Джек. Мама сказала, что он обычная дворняга. Но более верной и храброй собаки было не сыскать. Как только мы вошли во двор, он приветливо нас обнюхал и проводил до самого дома. Пока мама заносила вещи, а Тимур и Амина знакомились с тётей, я подошла к Джек и ласково погладила его по загривку.
Я всегда мечтала о собаке, но мама не соглашалась. Ведь у меня есть брат и сестра. Нужно заботиться о них. Я должна быть её помощницей. А собака это лишние хлопоты и траты.
Тебя зовут Джек, да?
Пёс лизнул мою руку и радостно посмотрел на меня своим карим, немного влажным взглядом.
А я Лиля. Похоже, мы тут у вас погостим чуть-чуть. Что скажешь? Мы подружимся?
Теперь я почёсывала его уши. Он нравился мне всё больше и больше.
Так как же он оказался в моём сне?
Джек?
Пёс отчаянно заскулил, прижимаясь к моим ногам.
Джек?
Я подняла взгляд и заметила, что на нас нёсся огненный вихрь. Он скручивал деревья, вырывал кусты. Пыльная завеса, смешиваясь с дымом, окутывала всё вокруг тёмной пеленой. Яркие искры и треск, грохот и странный запах чего-то горелого.
Джек? Джек!
Вцепившись в Джека, встала на колени, боязливо пряча своё лицо у него в густой рыжей шерсти. Он рассерженно лаял, изредка визгливо подвывая
Джек?
Лай становился всё громче, а к нему примешался странный треск. Я моргнула и поняла, что всё же это был сон. Сейчас я снова видела старый ковёр на стене, люстру на потолке с тканевым абажуром и длинной бахромой. Только всё было какое-то нечёткое, размытое.
Джек?
Пёс гавкал на улице, гремя цепью. Он куда-то рвался. Выл, царапал будку.
Пахло горящим камином. Очень сильно пахло.
Окончательно проснувшись, я подскочила в постели. Амина всё ещё спала, прижимаясь ко мне. Тимур развалился на своей половине дивана, раскинув руки в стороны. Лицо у него было очень бледным.
Закашлявшись, протёрла глаза. Вся комната была в дыму. Он стелился по потолку, окутывая стены. Печка всё так же мирно потрескивала сухими дровами.
Мам! мой испуганный крик разбудил Амину. Она сонно открыла глаза и непонимающе смотрела на меня. Мама!
Потолок осветился чем-то оранжевым и в комнате стало отчётливо пахнуть чем-то очень горелым. Обычно так пахло, когда волосы попадали на конфорку нашей газовой плиты.
Вцепившись в руку Тима, трясла её, пытаясь разбудить брата.
Тим, вставай! Тим!
Он лениво перевернулся набок, что-то бурча.
Тим! Давай же
Я уже вскочила, растерянно осматриваясь по сторонам. Надела свои тапочки и искала что-то тёплое для Амины. Но все вещи остались у мамы в комнате.
Тим! Вставай!
Чего вялый голос брата ужасно обрадовал меня.
Схватив со стула какой-то платок, кажется шерстяной, я бросилась к Тиму.
Пожар!
Пожар?
Губы у Тима задрожали, а Амина только тёрла глаза и любопытно смотрела на меня.
Треск дерева становился всё громче. Дым спускался ниже, из-под двери пробивалась узкая жёлтая полоска света.
Я дала Тиму платок и стала кутать Амину в одеяло.
Вы вылезете через окно.
А ты? Тимур испуганно смотрел на меня.
Я маму попробую найти.
Тяжёлая оконная рама не хотела поддаваться. Мы с Тимом дёргали её изо всех сил. Но рассохшееся дерево лишь надсадно скрипело. Стёкла оглушительно звенели.
Оно не открывается! брат, чуть ли не плача, повис на оконной ручке.
Что же делать? Что делать?
Свет из-под двери становился всё ярче, с красноватым оттенком.
Я схватила цветочный горшок.
Тим, отойди! только и успела крикнуть, прежде чем кинуть его прямо в окно. Стекло треснуло и осыпалось крупными осколками. Не знаю почему мне пришла эта мысль в голову, но я стянула своё одеяло с дивана и положила на низ рамы.
Мы же порежемся!
Нет. Просто лезь аккуратно. Давай!
Тим было запротестовал, но надсадный скрип дома, похожий на стон, напугал его сильнее, чем опасность пораниться. Он выбрался во двор и замахал мне руками.
Так, Амина. Ты сейчас пойдёшь на улицу и поиграешь с Джеком. Хорошо?
Хорошо.
Сестрёнка не выглядела такой испуганной, но была очень бледной, кутаясь в толстый плед. Подхватив её на руки, побежала к окну. Просунуть Амину оказалось нелегко. Ещё и Тим был низко. Я боялась, что он не удержит сестру.
Тим, держи крепче.
На удивление брат вцепился в неё так крепко, что Амина даже захныкала.
Назад, отходите назад!
А ты?
Я сейчас
Обернулась назад и со страхом увидела, что дверь начала тлеть. Небольшие язычки пламени уже появились у самого её верха.
Нужно искать маму с другой стороны дома.
Сама не поняла, как выбралась через окно, не задев ни одного осколка. Глухо шлёпнулась на чисто выметенный двор. Тим и Амина стояли уже у самого забора. Джек метался у своей конуры, уже охрипнув от лая.
Тапки то и дело слетали с ног, когда я побежала вокруг дома:
Мама! Мама! Мы тут!
Завернув за угол, наткнулась на кого-то. Я отлетела, будто мячик, упала на землю и сдавленно заплакала от боли. Чья-то крепкая рука схватила меня за волосы, рывком поставив на ноги.
Ай! я пыталась вырваться, рыдая от страха. Чуть поодаль уже стояли мама и тётя Альфия. Рядом с ними были какие-то мужчины. Я не знала, кто они. Мама!
Отпустите её! мама бросилась ко мне, но на неё что-то направили, и она остановилась. Вся перемазанная чем-то чёрным, она плакала, прижимая руки ко рту.
Лиля! оглянулась назад и увидела, что Тима и Амину нёс ещё один мужчина. Всего их было четверо. Брат вырывался и лягался, но по сравнению с таким громилой он был жалкой букашкой. Отпусти меня! И Амину! И Лилю!
Страшный человек уверенно подошёл к моей маме и отдал ей моих брата и сестру. Но меня никто не собирался отпускать. Я цеплялась за крепкую руку, пытаясь вырвать её из моих волос.
Думала убежать? Счёт не закрыт, мужчина державший меня начал хрипло говорить. Мы заберём только то, что нам причитается. А это, он кивком указал на горящий дом, предупреждение.
Нет, пожалуйста! мама упала на колени, грызя руку и громко рыдая. Я заплачу! Я найду деньги!
Он выбрал её, в качестве залога. У вас были сутки. Так что теперь забудь о деньгах.
Я смотрела на маму. О чём они говорят? Почему эти страшные и жестокие люди сожгли дом тёти? И зачем им я? Из-за папы?
Мама! вырываясь и извиваясь ужом, я молотила своими маленькими кулаками державшего меня мужчину. Крича и плача, я очень хотела, чтобы он отпустил меня.
Что-то мохнатое и пушистое налетело на мужчину. Хруст, чавканье и утробное рычание.
Сука!
Джек, он сорвался с цепи и буквально вцепился в руку, намотавшую мои волосы на кулак. Хватка ослабла, и я отползла от разъярённой собаки и не менее разъярённого мужчины.
Размазывая слёзы по лицу, я будто окаменела. Было страшно что-либо делать.
Лиля! Беги! Слышишь, беги!
Я со страхом посмотрела на маму. Один из тех бандитов, стоявших возле неё сделал шаг вперёд и со всей силы ударил маму. Она схватилась за голову и осела на колени.
Затем, смотря мне прямо в глаза, поднял руку, он сжимал в ней что-то чёрное. Что-то очень похожее на пистолет. Такой пластмассовый был и у моего брата.
Оглушительный хлопок, ещё один и Джек, взвизгнув, затих. На его рыжей шерсти появились два красных пятна.
Мерзкая псина! тот мужчина, что схватил меня, ругаясь, сбросил с себя мёртвого пса и злобно посмотрел на меня. Я же, застыв от ужаса, перевела взгляд на стрелявшего. Он сделал шаг вперёд, и я увидела на его лице жуткие шрамы, теперь его хорошо освещало пламя горящего дома. Равнодушно рассматривая меня, он перевёл пистолет на Амину.
Ты же пойдёшь с нами?
Ничего не видя из-за слёз, я кивнула. Я не хотела, чтобы такие же красные пятна появились на моей сестре.
Раненный Джеком мужчина встал с земли, отряхнулся и привычным движением закинул меня к себе на плечо.
***
МАРТ 2019
Машина плавно двигалась по трассе. Лиля спокойно смотрела на дорогу, изредка бросая взгляд на часы, мигающие красным на приборной панели.
Облизав пересохшие губы, я решила спросить у неё:
Почему Серёга тебе не поверил? Разве так сложно было выяснить правду?
Кто будет верить проститутке, у которой поехала крыша? Даже мои документы не сохранились. И я не помню свою фамилию, адрес, город, в котором жила. Как бы ни старалась вспомнить Может, это и к лучшему. Саша сделал мне другие документы. Чтобы я могла начать жизнь заново. Поэтому Сергей мне и не поверил. Саша ведь тоже непростой человек. Проститутка, оправдывающая убийцу. Смешно, правда? девушка вполне искренне улыбнулась мне.
Что значит «поехала крыша»?
Это сложно объяснить. Просто это был способ выжить.
Стать сумасшедшей?
Не совсем, Лиля уклончиво ответила, посмотрев на меня злым, цепким взглядом.
А твоя семья? Они знают, что ты жива?
Было бы слишком жестоко показаться им такой. Чтобы они знали, что со мной сделали, Лиля отвела взгляд и грустно усмехнулась. Пусть думают, что меня больше нет. Иногда неведение лучше всего. Как и забвение. Это мне Пугало объяснил.
Пугало?
Да, тот мужчина со шрамами. Пугало. Даже несмотря на то, что Пугало убил Джека, человеком он оказался неплохим. Это ему я должна сказать спасибо, что сейчас жива.
Сказать «спасибо» убийце и похитителю? я не верила своим ушам. Новая форма извращённого Стокгольмского синдрома?
В твоём мире есть белое и чёрное. В моём только чёрное. Поневоле научишься различать полутона. И делать выбор.
А почему Пугало? я всё разминала руку. Она затекла так, что уже пальцы онемели и кожу неприятно покалывало.
Держи, Лиля сунула мне в свободную ладонь небольшой ключ. Как бы сказал мой психиатр, это была естественная реакция моей психики. Искать в незнакомом знакомое. Мой мозг решил, что герои сказки будут мне более привычны. Им я поверю. Он оказался прав.
Глава третья
МАРТ 2019
Я потирала запястье, со злостью наблюдая за тем, как на моей коже появляется багровый след от наручников. Но я практически сразу остыла, вспомнив слова Лили.
Она сидела на цепи.
Почему Пугало?
Что? Лиля отвлеклась от дороги всего на секунду, окинув меня недоумённым взглядом.
Почему Пугало?
Не знаю, девушка пожала плечами и криво улыбнулась. Просто он был такой страшный. Но со мной был добр, насколько это возможно. Даже заботился, пусть это и выглядело не так. А ещё он был умный. Очень умный. Но это я поняла гораздо позже. Просто, когда была такой маленькой, то плохо понимала, что к чему. Не то что сейчас.
С каждым словом, я верила Лиле всё больше. Её рассказ не был похож на бред сумасшедшей. Почему же Серёга ей не поверил? Или он увидел в ней что-то другое? Или знал о ней гораздо больше, чем я.
А если если Серёга не сможет тебе помочь?
Лиля крепче сжала руль и поджала губы. Она что-то обдумывала, внимательно наблюдая за дорогой.
Лучше бы ему сделать всё, что нужно. Иначе холодный взгляд пробрал меня до костей. Ведь обещала не трогать меня. Он очень пожалеет.
***
2002
Сидя по-турецки на холодном дощатом полу, я с интересом разглядывала древесный узор. Больше мне было нечем заняться.
Пугало не приходил уже очень давно.
А кроме него никто не приносил мне книг.
Это единственное, что мне было разрешено. Больше ничего.
Проведя пальцем по забавной завитушке на узкой, щербатой дощечке, я думала о том, куда же делся Пугало.
В комнате стало совсем темно. Закрытые ставни не пускали сюда солнечный свет, он пробивался совсем тонкими ниточками через малейшие щели. А сейчас, видимо, уже вечер.
Пошёл четвёртый день. Если я правильно всё сосчитала.
Да. Четвёртый день, как он ушёл.
Загремев цепью, я устало встряхнула руку и подползла к грязному матрасу. Никому нет дела до меня.
Может, это и хорошо. Что я одна.
В животе сильно заурчало. Очень кушать хочется. Грязная, пустая миска так и стояла у двери. Сегодня я ничего не ела. Хотя сделала так, как сказал Пугало. Я всё делаю, как он говорит.
Когда я только здесь очутилась, то много плакала. Он просидел со мной несколько часов, пока я не привыкла и не перестала его так сильно боятся. Как только я стала смотреть на него без дикого ужаса, он вышел и принёс что-то.
Держи, мужчина протянул мне бутылку воды.
Я боязливо взяла её и начала торопливо пить, захлёбываясь и жадно вздыхая.
Не выпивай всё зараз. Лучше по чуть-чуть, маленькими глоточками. Пей только тогда, когда во рту начнёт пересыхать. Я не всегда здесь буду. Береги воду.
Так я и делала. Берегла воду. Берегла еду.
Но кушать всё равно хочется очень сильно.
Свернувшись калачиком на холодном матрасе, я натянула на себя колючее и тяжёлое шерстяное одеяло.
Смотря в одну точку, вспоминала, как мы с Тимом купались в речке. Как мы с визгом бросались в воду с крутого берега и весело смеялись, убегая по песчаному берегу от Амины. Как она плакала, протягивая к нам руки.
Амина, Тим, мама
Папа.
Его я уже почти не помнила.
Первые дни я постоянно звала маму, чем ужасно раздражала всех. Мне всё не верилось, что я больше никогда не увижу её. Просыпаясь в слезах, кричала, сжимаясь в комочек.
Угроза сидеть с кляпом во рту сделала своё дело.
Теперь я только плакала.
Сейчас и плакать нечем.
Интересно, ищет ли меня мама?
Знает ли она, что произошло с папой?
Пугало тогда пришёл какой-то весёлый и от него неприятно пахло чем-то резким, невкусным. Хрипло кашляя, он подвинул мои ноги и сел на край матраса.