Широкий фронт взаимосвязей психологии с фундаментальными науками и научно-практическими комплексами является важным фактором и ее собственного движения. На пересечении различных дисциплин аккумулируются значительные резервы развития психологической науки, которые рано или поздно оформляются в ее специальные области. Таким путем возникли, например, психофизиология, социальная психология, психология труда, инженерная психология. Каждая из смежных областей знания привносит в психологию свои нормы, идеалы, строй понятий, методы исследования, которые далеко не всегда могут быть гармонизированы, а иногда принимают вид антиномий. В частности, естественнонаучный и гуманитарный подходы в психологии предлагают альтернативные основания выбора проблем и образцов их решения. Поэтому вопрос о путях развертывания психологии в системе научного знания, в том числе о механизмах его интеграции, представляется весьма актуальным.
Другой не менее важной причиной обращения к принципу системности являются высокие темпы дифференциации психологического знания и связанная с этим методологическая и теоретическая разобщенность исследований. Именно эта тенденция порождает проблему когерентности психологии, то есть возможности ее существования как единой науки, и оказывается благодатной почвой для редукционизма и эклектики (Giorgi, 1992; Koch, 1992). Чрезвычайное разнообразие подходов к исследованию психического (им соответствует многообразие принципов, понятий, методов исследования, эмпирических данных) обостряет проблему предмета психологии и ее метода.
Первостепенное значение в данной ситуации приобретает вопрос о способах объединения разнородного психологического знания и синтезах более высокого порядка. Так, одно и то же психическое явление, например, восприятие в рамках экологического подхода описывается и изучается как функция проксимальной стимуляции; в рамках информационного как прием, хранение, переработка и использование информации; в рамках деятельностного подхода как построение субъектом предметного образа действительности и т. п. При этом каждое из направлений претендует на целостное и систематическое изображение своего предмета. Но какова же психологическая сущность восприятия в целом? Как получить (в понятиях) более или менее «объемную» картину перцептивного процесса? На какой основе и как объединять существующие подходы?
Решение этих вопросов непосредственно связано с разработкой проблемы организации психологического знания и представления его как многомерной, многоуровневой развивающейся системы. На сегодняшний день ее архитектоника и способы движения отрефлексированы слабо.
Методологический план
Нельзя не учитывать и необходимость спецификации самого системного подхода в психологии: его функций, строения, видов, форм реализации, логики развития. Без такой работы понять широкий спектр отношений психологов к системному подходу и всерьез обсуждать его перспективы вряд ли возможно.
Принцип системности принимает в психологии различные формы. В зависимости от познавательных задач различаются: системно-структурное, структурно-уровневое, системно-функциональное, системно-генетическое и другие направления исследования. К системным концепциям могут быть отнесены, например, интерактивная теория личности (Magnusson, Tore-stad, 1990; Magnusson, Torestad, 1993), информационная модель познавательных процессов (Neisser, 1967), психологическая теория деятельности (А. Н. Леонтьев, 1975) и некоторые другие теоретические конструкты. По-разному реализуются постулаты системного подхода в прикладной психологии и смежных с психологией дисциплинах (в эргономике, психиатрии, нейрофизиологии и пр.).
Иначе говоря, сам системный подход оказывается многомерным, многоплановым, развивающимся и нуждается в соответствующей проработке. Важным представляется изучение эволюции системных идей в отечественной и зарубежной психологии; выявление предпосылок, стадий и тенденций развития системного подхода; определение его границ; соотнесение принципа системности с другими регулятивами психологического познания. Остается неясным место системного подхода в ряду других методологических ориентаций в психологии, а также его соотношение с конкретно-научными подходами: когнитивным, деятельностным, интеракциональным, гуманистическим, экологическим и др. Требует более глубокого анализа его взаимосвязь с системным движением в науке в целом, а также с родственными течениями структурно-функциональным анализом и особенно структурализмом.
Как известно, оба последних течения носят антиэлемента-ристский характер, предполагают комплексность, междисциплинарность исследований, но реализуют принцип целостности через понятия либо функции, либо структуры. В отличие от них системный подход опирается на более широкий понятийный базис (понятие «система» фиксирует «узел» таких понятий, как организация, структура, связь, отношение, элемент, управление и т. п.), что позволяет исследователю конструировать более дифференцированные представления о целостностях и иметь более широкий спектр путей их изучения. Применительно к психологии предпочтительность системного подхода объясняется его способностью более адекватно выражать диалектику биологического и социального, сознательного и бессознательного, включать в анализ субъекта психических явлений, а также раскрывать закономерности развития целостных образований. Последнее, правда, учитывается в постструктуралистских течениях (Л. Гольдман).
Наконец, серьезного внимания заслуживает вопрос о взаимоотношениях системного подхода с синергетикой наукой о самоорганизации сложных систем. В последнее время много говорят о смене парадигм системного мышления. В его развитии выделяют два больших этапа. На первом этапе (60 70-е годы) основное внимание уделяется равновесным системам и обратимым состояниям. Типичными являются исследования Л. фон Берта-ланфи (Bertalanfy, 1971), различные варианты системно-структурного и структурно-уровневого подходов (Блауберг, Юдин, 1973; Уемов, 1978). Второй этап (с 80-х годов) характеризуется переходом к анализу неравновесных систем и необратимых состояний (работы И. Пригожина (1985), Г. Хакена (1980) и др.). Идеи спонтанного возникновения порядка из хаоса, принципиальной непредсказуемости поведения систем в точках бифуркации, созидательной роли положительных обратных связей и др. давно перешагнули границы термодинамики и химии горения, в которых родились и экспериментально оформились. Синергетический взгляд на мир активно распространяется в психологии, социальных науках, философии, педагогике, хотя правомерность переноса закономерностей абиотических форм движения материи на биологические и особенно социальные требует специальной аргументации: способы самоорганизации животных и человека слишком далеки от самоорганизации в неживой природе (Митькин, 1998). На сегодняшний день взаимоотношения психологии (прежде всего психологии развития) и синергетики очень напоминают взаимоотношения психологии с кибернетикой 30-летней давности, когда специфические проблемы природы психического пытались формулировать и решать на неспецифическом языке (информации, управления, обратной связи и др.). В этой связи представляется важным изучить условия сопряжения оснований синергетики и психологической науки, провести сопоставительный анализ феноменов «самоорганизации» и «порождения» в психологии, а также более детально рассмотреть гносеологический аспект проблемы возможности синергетического подхода в организации психологического знания.
Практический план
Развертывание принципа системности происходит на фоне непрерывного втягивания психологии в решение задач различных сфер общественной жизни (управления коллективами, бизнеса, сферы обслуживания, обучения и воспитания, охраны здоровья, политики и многих других). Психология все больше превращается в область профессиональной практической деятельности, которая формирует собственные нормы и принципы работы, понятийный аппарат, методы и задачи. Складывается основание научно-практического направления системного подхода, связанного, с одной стороны, с идентификацией психологических проблем в разных сферах деятельности человека, а с другой с использованием психологических знаний в реальных жизненных ситуациях.
Как известно, попытки прямого внедрения концепций или законов человеческой психики и поведения в различные сферы практики сталкиваются с непреодолимыми трудностями. Встает задача разработки понятийного аппарата и соответствующей методологии, которые позволили бы конкретизировать научное знание применительно к реальной жизни и деятельности людей. Ее решение невозможно вне системного анализа самой практической сферы «реального объекта», способов его соотнесения с теоретической моделью и связи психологии с другими научными дисциплинами.
Многообразие прикладных областей психологии, а также форм и видов психологической практики по-своему стимулирует процесс дифференциации научного знания, включая его расщепление на «объективную» (естественнонаучную) и «субъективную» (социокультурную) составляющие. Тем не менее именно в практической сфере человек непосредственно выступает перед психологом как органическое целое, в единстве разнопорядковых свойств и требует к себе целостного же отношения. Более того, практический психолог вынужден использовать для решения своих задач концепции и методы различных школ и научных направлений. Здесь обнаруживается вся парадоксальность современной познавательной ситуации: психологические практики и практические технологии, построенные на основе конкурирующих теорий и призванные, казалось бы, подтвердить их научную состоятельность, спокойно уживаются друг с другом.
Системный взгляд на человека, его психику и поведение является необходимой предпосылкой использования методов психологии в практических целях. Так, эффективность диагностики психических свойств человека определяется знанием не только соответствующего эмпирического закона, но и способов его реализации в жизни конкретной личности. Это требует обращения к другим свойствам человека и побуждает к выяснению места данного закона среди других закономерностей психики. Неоднозначным оказывается и построение психологического прогноза. Он должен учитывать как совокупность внешних обстоятельств, так и момент самодетерминации, то есть меру и способы активности человека, обеспечивающие возможные варианты поведения. Наконец, в силу множественности детерминант психических явлений задача организации воздействия на человека может решаться различными путями. Важно предвидеть, что произойдет с поведением в целом при изменении одной или нескольких выбранных детерминант, как они зависят от других условий поведения, а также каков побочный эффект предполагаемого воздействия.
Таким образом, обращение к принципу системности в психологии отражает ее актуальное состояние и генеральную тенденцию развития. Воплощение данного принципа в «материал» психологической науки является самостоятельной проблемой, вернее, деревом проблем, решение которых требует специальных усилий.
Отметим, что, как и любая методология, системный подход не предназначен для решения собственных проблем психологии. Его функция заключается в том, чтобы обеспечивать специальную работу по построению предметного содержания науки средствами данной методологии. В зависимости от того, насколько это содержание окажется адекватным исследуемой реальности и применяемым средствам, можно будет судить об эффективности подхода в целом.
1.2. Идеи системности в психологической концепции Б. Ф. Ломова
Разработка принципа системности и соответствующего ему системного подхода в психологии является наиболее крупным вкладом Б. Ф. Ломова в развитие методологии и теории психологической науки.
Хотя основные положения системного подхода были сформулированы Борисом Федоровичем в 1975 году (Ломов, 1975), так или иначе они прослеживаются на ранних этапах его творчества: в исследованиях осязания и зрения (Ананьев, Веккер, Ломов, Ярмоленко, 1959; Андреева, Вергилес, Ломов, 1972; 1973), пространственных представлений (Ломов, 1959) и деятельности операторов (Ломов, 1966). Системность не была для Ломова чем-то внешним, заимствованным, тем более, модой она составляла суть его мировоззрения и наиболее яркую черту мышления. Стремление к целостному видению Человека, учету разнообразных форм его отношений с миром непосредственно отвечало и традициям школы В. М. Бехтерева Б. Г. Ананьева, к которой Ломов принадлежал.
Непосредственное обращение к системности как к методологическому принципу диктовалось особенностями познавательной ситуации, сложившейся в науке на рубеже 60 70-х гг. Вопреки ожиданиям экстенсивное развитие психологии, сопровождавшееся возникновением новых отраслей, существенным расширением понятийного и методического аппаратов психологии, не только не приводило к качественному скачку психологического знания, но и снижало степень его организованности: предмет психологии дробился на все более мелкие части, порождая порой непреодолимые трудности при сопоставлении результатов, полученных при использовании разных методов и в разных понятийных контекстах, что создавало почву для «окукливания» отдельных направлений и возникновения различных форм редукции (физиологической, логической, информационной, социологической и др.) либо эклектики. Остро встал вопрос о когерентности (связности) психологической науки и возможности реконструкции разнородного знания в целостную картину психических явлений. Радикальная точка зрения, принадлежащая американскому методологу науки З. Коху, хорошо известна: психология, опирающаяся и на естественнонаучное, и на гуманитарное знание, в принципе не может быть когерентной (Koch, 1992).
Потребность в синтезе поддерживалась междисциплинарными исследованиями и активным включением психологии в решение практических задач (образования, здравоохранения, обороны, промышленности и др.). В комплексе наук о человеке она приобретала роль интегратора данных естественных, гуманитарных и технических дисциплин, а следовательно, не могла оставаться безразличной к способам их сопряжения. В практической же сфере исследования подчинялись не столько теориям, сколько логике конкретного объекта, постоянно «взламывающей» обособленность отдельных областей и форм знания.
Сложившаяся ситуация требовала коррекции методологических установок психологической науки с учетом множественности внешних и внутренних отношений психического, выражающих его единство.
Комплексный подход к исследованию человека
Характерной чертой исследований Ломова является их антропологическая (в широком значении слова) направленность. Человек основной объект психологического познания рассматривался как «сложнейшая из известных науке систем, обладающая уникальными характеристиками, и прежде всего способностью к саморегуляции» (Ломов, 1983, с. 78). Природа саморегуляции, самоорганизации и саморазвития человека как самостоятельной ценности пожалуй, главный вопрос, на который пытался ответить исследователь на всех этапах своего творчества. Вслед за В. М. Бехтеревым и Б. Г. Ананьевым он отводил проблеме человека центральное место в системе научного знания, хотя и считал постановку вопроса о создании самостоятельной науки о человеке преждевременной.