Давай просто спать ляжем, а, Димк? Завтра обоим ко второй паре папа твой уедет, и сексанем.
Сейчас хочу, бормочет Дима, целуя мою шею. Ты такая красивая в этом платье была за ужином. А еще и, оказывается, старушек защищаешь. Такая отважная у меня Робин Гудка.
Он начинает эффектно стаскивать с себя футболку, подражая моделям или, на худой конец, киношному Кристиану Грею, а я, воспользовавшись этой рекламной паузой, принимаю сидячее положение и пытаюсь найти пеньюар. Даже мой жених не может заставить меня заниматься сексом, когда я не хочу.
И вот тут происходит, пожалуй, самое худшее из того, что вообще могло случиться. Дверь без стука распахивается, и на пороге возникает отец Димы собственной персоной. Уместно было бы провалиться сквозь дорогие московские земли, но меня будто парализовало. Мой самый страшный кошмар: полуголый Дима, я, сидящая на кровати в одних бессовестных стрингах, и смотрящий на нас Молотов-старший. Апокалипсис стыда. Венец моего позора. Ахтунг.
После секундного шока я соображаю, что нужно прикрыться, но фарш назад провернуть нельзя: папа Димы уже увидел меня голой. Видел мою грудь. Сиськи мои видел.
Небритая челюсть Молотова сжимается, глаза чернеют от гнева, или от чего они у него там чернеют, и он молча захлопывает дверь, да так сильно, что вибрируют стены. Сердце отбивает барабанную дробь, щеки пылают, а в горле разбухает ком. Что мне делать? Переехать в Сибирь? Сделать пластическую операцию? Написать письмо Крису Хемсворту, чтобы выпросить прибор, стирающий память? Что мне, черт побери, с этим теперь делать?
Дим, жалобно пищу, нащупывая злополучную кружевную тряпку. Я же просила закрывать дверь.
Забыл, наверное, виновато произносит он, папе следовало постучаться, но он же типа большой босс. Вечно врывается без предупреждения.
Я подтягиваю колени к груди и несколько раз бьюсь об них лбом от бессилия. Да что же непруха такая? Одно радует грудь у меня красивая и живот плоский даже в сидячем положении.
Дима натягивает футболку на плечи, очевидно осознав, что секса теперь ему точно не обломится, и быстро целует меня в лоб.
Он, может, и не увидел ничего, Юль. Я вроде тебя прикрывал.
Если бы. Молотов смотрел прямо на меня. Вернее, на мою грудь, и, судя по выражению олигархического лица и тому, как сжались его олигархические губы, ее идеальные пропорции баллов в его глазах мне не добавили.
Я пойду узнаю, чего папа хотел, продолжает Дима, поднимаясь с кровати. Может, по поводу свадьбы зашел поговорить. Заодно денег у него попрошу мотик себе из Японии заказал, завтра забирать надо, он берется за дверную ручку и весело подмигивает, покатаемся с ветерком.
Дима выходит, а я падаю на подушку и закрываюсь с головой одеялом, как если бы это помогло мне скрыться от реальности. Сердце по-прежнему колотится как у зайца, а во рту сухо. Разумеется, Молотов не станет разговаривать с Димой о свадьбе. Отчего-то мне кажется, что после этого инцидента Сергей Бейтманович уже никогда не благословит наш брак.
9
Сергей
Необходимость раннего взросления по итогу сослужила мне хорошую службу: к тридцати годам я сколотил многомиллионное состояние, вступив в ряды представителей бизнес-элиты, которому рады везде и всегда. А потому ощущать себя лишним под крышей собственного дома, как минимум, непривычно и странно для меня.
Мысленно усмехаясь над собой же, иду к припаркованному во дворе Range Rover: что, Сергей Георгиевич, пострадал за привычку входить без стука? Здесь ты не в своем лондонском офисе, здесь, блядь, полуголая невеста твоего сына может на кровати сидеть.
Второй раз за неделю ощущаю себя идиотом. Какого черта меня к ним в комнату понесло? Ах, да, хотел с Димой поговорить по поводу его заоблачных трат. Только не учел тот факт, что сын уже вырос и может в этот момент заниматься сексом со своей девушкой.
Морщусь и тру переносицу, чтобы избавиться от картины, которая упрямо возникает перед глазами: перепуганная рязаночка и ее идеальные округлости. Кстати, молодец, Серега угадал. Действительно третий. С имплантатами только ошибся. Ни черта это не имплантаты натуральная грудь, высокая, красивая. Соски светло-розовые. Блядь.
Сажусь на водительское сиденье и нащупываю пульт от ворот. Пусть и не пристало в моем возрасте идти на поводу у мимолетных импульсов, но сейчас мной владеет единственное желание уехать. Все равно куда. Может, даже просто покататься. Давно ли я вот так бесцельно куда-то ехал? Вечно встречи, переговоры, деловые ужины.
Включаю фоном какую-то модную попсу и, вырулив на большую дорогу, выжимаю педаль газа, пока стрелка спидометра не замирает на разрешенной отметке сто. Безусловная реакция мозга на скоростное ограничение. И с каких пор ты таким скучным стал, а, Серега?
Сам того не замечая, в течение часа доезжаю до Цветного бульвара. По центру Москвы даже поздним вечером не раскатаешься, поэтому я паркую машину возле светящегося ресторанного фасада и выхожу на улицу. Можно позвонить Илье и поинтересоваться, чем он занят, но проблема в том, что я и сам не знаю, чего мне хочется. Разговаривать о делах желания нет, личное тоже обсуждать неохота. Делаю вывод, что компания мне на сегодня не нужна, и толкаю стеклянную дверь.
Вас ожидают? мило осведомляется худощавая шатенка за стойкой на входе.
Я один.
Быстрый взгляд, оценивающий сумму на моей пластиковой карте, и как результат обворожительная улыбка:
Я вас провожу.
Меня размещают за столом возле окна, и я, не заглядывая в меню, заказываю двойную порцию виски. Я не любитель этого напитка, но отчего-то Москва ассоциируется у меня именно с ним. Делаю глоток и еще один, и снова морщусь, потому что картина, не предназначенная для моих глаз, никак не хочет исчезать, вызывая предательское натяжение под молнией брюк.
Как ни стараюсь себя убедить, что эрекция это естественный отклик мужчины на обнаженное женское тело, успокаивает это слабо. Глупо все оправдывать физиологией. Девчонка эта девушка моего родного сына, с которой он в данный момент, возможно, занимается сексом, и подобная реакция ну никак неуместна.
Глоток, еще глоток. Напряжение понемногу отступает, замещаясь тягучим расслаблением, и мысли плавно перетекают к минувшему ужину. Может, никакая и не аферистка эта рязаночка? Может, и правда влюбилась в Димку. Парень-то он неплохой, хоть и избалованный. Лицом на мать свою похож, а Снежана до чрезмерного увлечения косметологией была редкой красавицей. Словом, если попытаться, то в свете Юлиных проблем с законом можно представить, что деньги для нее не первостепенны. Я, конечно, момент с пожилой воровкой батонов уточню завтра у Конникова, но что-то мне подсказывает, что тут рязанка не обманула.
Это, разумеется, не означает, что я вдруг оценил идею свадьбы, хотя бы потому, что Дима явно в будущей семейной жизни на свои силы не рассчитывает. До сих пор понять не могу, почему нельзя просто встречаться, а непременно нужно жениться? И вот тут снова несостыковка. И правда, для чего молодому парню, возле ног которого готовы валяться все университетские красавицы, так рано связывать себя по рукам и ногам? Еще год назад Дима менял девчонок, как резину на пит-стопе, а тут неожиданно надумал стать семьянином. Все же без вмешательства рязанки здесь вряд ли обошлось. Еще один неоспоримый факт в эту пользу: она и мне каким-то образом успела в мозги залезть.
Сереж, неужто ты? отвлекает от размышлений грудной женский голос. Отрываю взгляд от бокала и вижу перед собой Свету Барышеву. Она юристом у Ильи долгое время проработала, и пару раз во время моих недолгих визитов в Москву у нас с ней был секс.
Свету природа не обделила ни внешностью, ни мозгами, а это в наше время редкое сочетание. Потому как стоит современной женщине увериться в своей привлекательности, она почему-то предпочитает тупеть. Тысячу раз был свидетелем.
Здравствуй, Свет, салютую ей полупустым бокалом. Как видишь я.
Присяду? осведомляется она, кивая на соседний стул.
Садись, конечно.
Я поднимаюсь и, позволив Свете на московский манер задеть губами свою щеку, выдвигаю для нее стул.
Прекрасно выглядишь, Сереж. Ты как вино, с годами только лучше.
Я начинаю подозревать, что не так-то я и презентабельно выглядел все эти годы, если в настоящий визит каждый норовит сделать комплимент моему внешнему виду.
Ты тоже, Свет. Пьешь, ешь? указываю глазами в лежащее рядом меню. Заказывай.
Вообще, я не голодна и за рулем. Собиралась ехать домой, а тут заметила тебя и подумала: может, у тебя на этот счет будут другие планы?
Всегда ценил в этой женщине прямолинейность без фальшивого жеманства и увиливаний. Хочет заняться сексом говорит об этом.
Света красивая женщина: ей немного за тридцать, светлые волосы, фигура роскошная, и в постели мне с ней было хорошо. Тру виски в очередной попытке вытравить из головы высокую грудь над тонкой талией, после чего осушаю остатки виски в бокале. Все верно. Мне нужно потрахаться, и тогда идиотское наваждение покинет мою голову.
Планы есть, отвечаю и делаю знак официанту принести счет. К тебе или в гостиницу?
Ко мне, коротко информирует мой будущий секс, одаривая многообещающей улыбкой. Ты же помнишь, я здесь недалеко.
Жилье Светы находится в десяти минутах езды от ресторана: добротная двухкомнатная квартира с отличным ремонтом. Знаю, что она заработала на нее сама без денежных вливаний от толстых папиков, и за это я уважаю эту женщину еще больше.
В постели Света горячая и страстная: отдается с душой, не возражая против вольностей и жесткости. А сегодня я хочу быть жестким. Намотав светлые волосы на кулак, трахаю ее сзади, так что кровать и правда долбит в стену. Света, по ощущениям, кончила три раза, а мне к финишу прийти так и не удается. Поскольку свою дозу удовлетворения моя партнерша уже получила, я сдергиваю ее с кровати и, поставив на колени, толкаю голову к члену.
От влажных движений рта в паху знакомо искрит, сигнализируя о приближающейся развязке, а избавиться от настойчивой картины все не получается. Теперь Юля стоит передо мной на коленях, смотрит в глаза, пока сосет мой член, а круглая грудь с твердыми сосками размеренно покачивается в такт ее движениям.
Блядь. Я не должен кончать с такими мыслями. Оргазм от фантазии о девушке сына это ни в какие Слишком поздно. Упрямая физиология в очередной раз берет надо мной верх: сжав зубы, я кончаю во влажный рот воображаемой Юле, надавливая ладонью ей на затылок, бурно и продолжительно.
Полное дерьмо.
10
Пап, заспанный Дима, одетый в одни лишь тренировочные штаны, перехватывает меня утром по пути к гаражу, у меня к тебе просьба есть.
Видимо, и правда что-то срочное, если ты в половине седьмого утра не поленился подняться.
Я себе мотоцикл из Японии заказал, игнорирует мою укоризненную ремарку Дима, Кавасаки, как у твоего Горбылева. Сегодня забирать надо.
Не знаю, чего я ждал. Наверное, того, что Дима захочет поговорить действительно о чем-то важном или, по крайней мере, решит заявить, чтобы я не смел вламываться к нему в комнату без стука. А все, как обычно, упирается в деньги.
И? вопросительно поднимаю брови. За чем дело встало? Заказал оплачивай.
У меня нет таких денег, пап.
Я ежемесячно перечисляю тебе приличную сумму и, если меня не подводит память, последние два месяца даже присылал сверху, по твоей просьбе. Если тебе приглянулась дорогая вещь и у тебя нет на нее денег, ты как минимум должен обсудить ее покупку со мной, а не ставить перед фактом.
Сыну мои слова явно не по нраву, потому что он начинает хмуриться.
И что теперь мне прикажешь делать, пап? Я уже предоплату за него внес.
Не знаю, сын, демонстративно пожимаю плечами, давая понять, что помогать ему я не буду. Сам думай. Ты ведь взрослый уже даже жениться собрался. Пора отвечать за свои поступки.
Я сажусь в машину и захлопываю дверь перед растерянным лицом сына. По дороге в Барвиху из квартиры Светы я пришел к выводу, что расстроить свадьбу неверный повод для визита, и я должен использовать незапланированные каникулы для того, чтобы привести в порядок отношения с Димой. Перестать, наконец, откупаться от своих родительских обязанностей, успокаивая себя тем, что это и есть проявление отцовской заботы, а уделить внимание моменту воспитания, как бы сложно это ни давалось. Можно считать, что начало положено. Правда, Диме это, кажется, совсем не по нраву.
По приезде в офис «Серп и Молот» я первым делом открываю электронную почту, куда мой помощник направил выписку по Диминым расходам за минувшие пару месяцев. Суммы, которые он тратит в последнее время, велики даже по моим меркам, а потому надо выяснить, куда отлетают деньги. Вдруг мой сын подсел на азартные игры, а я и понятия ни о чем не имею.
В течение часа я со скрупулезностью следователя листаю многостраничные отчеты по Диминой платиновой Визе и прихожу к выводу, что проблемы у него есть, но не с азартными играми. На самом деле, проблема всего одна и заключается в том, что Дима зажрался. Огромные счета из увеселительных заведений, гигантские суммы, оставленные в тряпичных бутиках и массажных салонах, сто пятьдесят тысяч за аренду целого кинотеатра Если так продолжится и дальше, то лет через пять он меня попросту разорит.
Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Мне необходимо подумать, как правильнее всего будет разрешить эту ситуацию с сыном, в которую я сам себя загнал своей занятостью и отстраненностью. Я не силен в разговорах по душам, но сейчас этого не избежать. Мне надо поговорить с Димой и по поводу Юли, и по поводу его заоблачных трат.
Полчаса назад Конников предоставил мне дополненное досье на рязаночку и подтвердил, что история про бабулю с батонами действительно имела место. Об отважном поступке Живцовой Юлии Владимировны и правда писали в газетах, и из новых данных отчета я понял, что она вообще склонна к волонтерской деятельности. По сему выходит, что рязанка не такая и плохая, так что я пришел к выводу: пусть ребята встречаются, пусть даже живут вместе. Но по поводу свадьбы мнения не поменял рано Диме жениться.
Беру со стола мобильный и набираю сыну. Он отвечает со второго гудка, подозреваю, в надежде на то, что я изменю мнение по поводу мотоцикла. Тут мне порадовать его нечем.
Дим, после занятий подъедь ко мне в офис. Разговор важный есть.
Сын появляется в моем кабинете через сорок минут, выглядя немного взволнованным. Садится в кресло напротив и, задержавшись взглядом на моей руке, лежащей на стопке листов, напряженно уточняет:
О чем-то хотел поговорить?
Я подталкиваю распечатку выписки к краю стола на случай, если Дима решит отпираться и сразу приступаю к неприятной части намеченного разговора:
Хотел поговорить о твоих чрезмерных тратах, Дима. За последние два месяца они сильно выросли, и я бы хотел услышать от тебя причину.
Это Москва, пап, произносит он с таким видом, словно открывает неразумному мне суровую истину бытия. Жизнь здесь дорогая.
За идиота меня держать не нужно, Дима, говорю немного раздраженно. Я в Лондоне живу и прекрасно осведомлен, что означает «дорогая жизнь». Самое дорогое в Москве это жилье, но ты ипотечными взносами вроде как не обременен.
Диме удается несколько секунд удержать мой взгляд, после чего он сдается, отводя его в сторону. Напрягается сильнее. Обеспокоен, что могу отправить его в свободное денежное плавание. Такие угрозы исходили от меня, когда сыну исполнилось восемнадцать и он вдруг возомнил себя властелином мира: спускал деньги на малознакомых друзей, тусовки, клубы и девочек. Тогда поутих, но сейчас вся эта мишура, очевидно, вернулась снова.