Ну ладно, мне надо заниматься делами.
Ты же не собираешься одна тащить на себе весь этот воз запротестовал было Гейб, но Келси отмахнулась. Она чувствовала, что стоит ей только уступить, стоит принять помощь, и горе раздавит ее. Нет, пока она не согнется она будет стоять.
Я должна. Ради моей матери, ради Горди Увидимся в гостинице.
Я не оставлю тебя одну.
У меня есть Боггс, да и другие тоже.
Пламя в глазах Гейба неожиданно погасло; он коротко кивнул и шагнул назад, оставив Келси стоять одну рядом с поверженным чемпионом.
Хорошо, не буду мешать. Если тебе что-нибудь понадобится обратись к Джемисону, он еще долго пробудет здесь.
Спасибо.
* * *
Это был настоящий кошмар. Когда около полуночи Келси, пошатываясь от усталости, ввалилась в вестибюль отеля, все ее чувства представляли собой сплошную рану, из которой сочились последние капли крови. Она знала, что официальные лица уже переговорили с Моисеем и с ее матерью и, следовательно, Наоми уже знает, что произошло. Она не просто потеряла призового жеребца. Случившееся не было ни случайностью, ни невезением, и даже Боггс, в последний момент все-таки поставивший на Горди, был совершенно ни при чем.
Это было заранее спланированное убийство.
Незадолго до старта Горди получил смертельную дозу амфетамина. Пока скакун мчался к первому повороту, пока он летел вдоль дальней от трибун дорожки, пока рвался к финишу, его сердце усиленно сокращалось под действием адреналина и наркотика, распространившегося по всей нервной системе. И в конце концов у шестнадцатого столба большое сердце Горди не выдержало
Теперь всем им придется научиться терпеливо отвечать на вопросы, не реагировать на слухи и обвинения, убеждать следствие в том, что это не они сами ввели своему фавориту наркотик в надежде, что после финиша следы амфетамина каким-то чудом не будут обнаружены в слюне лошади.
Или Горди убил кто-то из конкурентов? Кто-то, кто очень хотел выиграть приз или сорвать банк. Кто-то, кому так нужна была победа, что он не пожалел лошадь и даже рискнул поставить под угрозу жизнь жокея.
И все же Келси не замедлила шаг у дверей номера Наоми. Что она может прибавить к тому, что ее мать уже знает? Что касается утешений, то у Наоми есть Моисей, который сумеет успокоить ее и хотя бы частично вернуть ей уверенность в будущем.
Подумав так, Келси решительно пошла к дверям своей комнаты, но остановилась. Несмотря на усталость, ее возбуждение было еще столь сильным, что Келси буквально вскипала лихорадочной энергией, а мысли метались, словно вспугнутые птицы, и никак не хотели успокоиться. В конце концов, словно подхваченная порывом ветра, она быстро прошла вдоль коридора и постучала в дверь номера Гейба.
Гейб не спал. Он не ожидал, что Келси зайдет к нему во всяком случае сегодня, после того как она столь бесцеремонно его отослала. Когда Гейб узнал все обстоятельства гибели Горди, он решил, что теперь ей точно будет не до него. Но вот она возникла на пороге его комнаты с темными кругами под глазами и таким усталым и бледным лицом, что в первые секунды оно показалось Гейбу почти прозрачным.
Тем не менее, пропуская ее в комнату, он не сказал ни слова.
Ты слышал? были ее первые слова.
Да, слышал. Присядь, Келси, иначе ты упадешь.
Не могу. Я боюсь, что если я сяду, то потом не смогу встать. Кто-то убил Горди, Гейб! К этому выводу в конце концов придут все. Кому-то было очень важно, чтобы Горди выбыл из борьбы
Гейб пересек скромную гостиную и, открыв дверцы бара с напитками, принялся вскрывать бутылку минеральной воды.
Мой жеребец пришел первым, небрежно заметил он.
Да, я знаю, машинально откликнулась Келси. Прости, я тебя даже не поздравила
Тут она увидела его глаза и осеклась.
Ты что, думаешь, я пришла сюда, чтобы обвинять тебя в нечестной игре? Или для того, чтобы спросить, не имеешь ли ты какого-нибудь отношения к этому?
Это было бы только логично, ровным голосом отозвался Гейб, хотя внутри его все кипело. Недрогнувшей рукой он налил минералки в высокий стакан с двумя кубиками льда.
Да пошел ты к черту вместе с твоей логикой, если ты так обо мне думаешь!
Как я о тебе думаю?.. Гейб хрипло рассмеялся, но сразу оборвал свой смех. Что и как я о тебе думаю, не имеет в данном случае никакого значения. Факты же таковы: ваш фаворит упал, а мой был первым у столба. Эта победа принесла мне что-то около миллиона долларов разом, не говоря уже о тех суммах, которые я могу заработать на потомстве. Миллион долларов это достаточно серьезный мотив для убийства, и большинство так и подумает.
Большинство, но не я! Келси так резко оттолкнула предложенный Гейбом стакан с минеральной водой, что половина его содержимого выплеснулась на ковер. Значит, ты предпочитаешь факты и логику, Слейтер? Тогда я должна указать тебе на один существеннейший изъян в твоих рассуждениях. Ты забыл самое важное характер.
Ага Гейб поставил ее стакан на низкий журнальный столик и сделал большой глоток из своего. Ну что же, характер у меня известный И репутация не ахти!
Позволь мне кое-что рассказать тебе правду о крутом парне по имени Гейб Слейтер. Ты же втюрился в лошадей, Гейб! Ты очарован ими, влюблен в них, предан им, как какая-нибудь двенадцатилетняя девчонка, которая грезит о своем принце. Резким движением Келси вскинула голову, заметив, как непроницаемые прежде глаза Гейба непроизвольно расширились.
Как-как? переспросил он. Я что-то не
Ты их любишь. Любишь! Или ты рассчитывал, что никто не узнает о том, как ты хотел выкупить у Канингема его кобылу, потому что тебя беспокоило, как с ней обращаются?
Гейб уже совладал с собой, но Келси успела рассмотреть, что творится в его душе, и продолжала наступление:
Или ты думал, что твои люди будут молчать о том, как ты играешь с жеребятами, точно со щенками, или как ты ночами напролет сидишь в конюшне возле больной лошади? Да ты просто мальчишка, Слейтер!
Лошади это мой капитал.
Лошади это твоя самая большая любовь, Слейтер. И еще одно Она ткнула пальцем ему в грудь. Мне не по душе, когда ты говоришь мне о том, что как тебе кажется я должна подумать. Я не думаю, Гейб, я знаю. Ты хотел выиграть дерби так же сильно, как и я, но взять приз путем грязных махинаций и победить честно совершенно разные вещи. Человеку, которому не раз случалось играть, не имея ни малейшего шанса на успех играть и все-таки выигрывать, это должно быть очевидно. Так что если ты серьезно собираешься стоять здесь и жалеть себя вместо того, чтобы посочувствовать мне, тогда я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи, Слейтер.
Постой! Гейб схватил ее за руку, прежде чем Келси успела выскочить за дверь. Ты слишком торопишься спустить курок, дорогая.
Он отставил в сторону стакан с минералкой и потер ладонью грудь.
Да и мишень у тебя такая, что не промахнешься, добавил он и неожиданно страдальчески сморщился. Ладно, ты права. Может, мы все-таки присядем?
Ты садись, а я постою. Мне надо выпустить пар.
Гейб не торопясь опустился на диван. Он никак не мог понять, смутили ли его откровения Келси или, наоборот, обрадовали.
Мне очень жаль, Келси. Я понимаю, что слова мало что значат, но все-таки прими мои соболезнования.
Я стараюсь поменьше думать о том, как мне сейчас скверно. Больше всего меня заботит, как переживет потерю Наоми.
Она справится и снова восстанет из пепла. Он сказал это совершенно серьезно, и Келси кивнула.
Надеюсь, нам всем хватит сил, чтобы преодолеть все трудности. Келси вздохнула и, пройдясь по ковру, взяла со столика один из стаканов, чтобы промочить пересохшее горло. Я чуть в обморок не упала, когда мне сказали о наркотиках. Это было все равно что потерять Горди еще раз. Теперь судьи проверяют урны с использованным медицинским инструментом каждую иглу, каждый одноразовый шприц, но даже если они что-нибудь найдут, что это изменит? Горди не вернешь.
Если скаковая комиссия найдет иглу, которая убила его, то она, возможно, поможет выйти на человека, который это сделал.
Келси упрямо покачала головой.
Я так не думаю. Я не верю, что преступник убийца мог быть столь небрежен, чтобы оставить такую важную улику. Даже если это произошло, то на игле вряд ли найдутся пригодные для идентификации отпечатки пальцев. Снова разнервничавшись, Келси засунула руки в карманы, но тут же снова вынула их и продолжила оживленно жестикулировать. Только подумать, Гейб! Когда я найду того, кто это сделал а я найду негодяя, чего бы мне это ни стоило, я заставлю его страдать. Долго страдать!
Келси снова схватила со столика стакан с газировкой и стала смотреть, как со дна поднимаются цепочки серебристых пузырьков.
Горди сжег свое сердце дотла. Он сражался до конца и даже хотел встать после того, как упал Она вздрогнула, но тут же обуздала свое горе. Рено еще легко отделался он вывихнул плечо и сломал ключицу, но это сущая ерунда. И слава богу!
Джоуи мне рассказал. Через несколько недель Санчес снова будет в строю.
Хватит горевать, думай о завтрашнем дне, приказала себе Келси. Переключить передачу и вперед!
Да, его можно выпустить на приз Прикнесс, задумчиво проговорила она. Ты знаешь нашего жеребца по кличке Прилив? Он может выступить довольно прилично.
Умница, пробормотал Гейб.
Келси улыбнулась.
Нам придется сделать еще очень много, Гейб. Я видела, как увозят Горди Это очень больно. Мне еще никогда не приходилось терять никого из близких, но я даже представить себе не могла, что первой потерей будет лошадь. Мне было очень больно, Гейб. Я любила его.
Я знаю.
И ты тоже Она подошла к дивану и приложила ладонь к щеке Гейба. Извини меня, что я прогнала тебя, когда ты предложил мне помощь. Если бы ты остался со мной, я бы расслабилась, и тогда меня пришлось бы откачивать с валерьянкой и прочим. Зато когда на меня свалилось столько забот сразу, на то, чтобы рыдать и рвать на себе волосы, просто не осталось ни сил, ни времени. К тому же я была уверена, что справлюсь.
Мне показалось, что ты не хочешь видеть меня, потому что я выиграл.
Я рада, что ты выиграл. Это было единственное приятное известие за весь день. Если бы я смогла, то обязательно посмотрела бы, как вы выходите на круг почета и как вам вручают кубок.
Келси рассмеялась и полезла в карман.
Боже, я совсем забыла! воскликнула она. Гляди! Она протянула Гейбу два билета тотализатора, один был выписан на Дубля, второй на Гордость Виргинии. Это я застраховалась!
Гейб поглядел на билеты и почувствовал себя растроганным, как если бы Келси поклялась ему в вечной любви.
Ты поставила одинаковую сумму на каждого.
Это потому, что оба значили для меня одинаково много.
Гейб поднял голову. Гнев Келси улегся, вызванный им румянец тоже исчез со щек, и ее лицо снова стало бледным, словно фарфор тонкой работы; огрубевшие от работы ладони были все так же изящны и длинны; элегантный голубой костюм, который Келси надела на скачки вместе с туфельками на высоком каблуке, сидел на ней как влитой.
Его рука сама потянулась к ней и легко коснулась непослушных прядей, выбившихся из заплетенной на французский манер косы. Волосы Келси имели цвет спелой ржи, тронутой золотыми лучами утреннего солнца.
Молчание Гейба и неожиданное прикосновение заставили сердце Келси бешено забиться. Ей пришлось напомнить себе, что она смертельно устала, что она выжата досуха, и, наверное, так оно и было в действительности. Несколько часов кряду Келси то сражалась с репортерами, которым непременно нужно было знать все подробности, то пыталась скрыться от них, что требовало не меньших усилий. В конце концов ей все же пришлось ответить на некоторые вопросы; при этом она попыталась сделать все возможное, чтобы опровергнуть самые невероятные предположения. И это была только первая волна. Келси понимала, что падкая до сенсаций пресса не оставит в покое ни ее, ни Наоми. Пытаясь справиться со всеми делами, она выложилась до конца так откуда взялся этот новый прилив сил?
Уже поздно. Я, пожалуй, пойду. Она не хотела, чтобы Гейб подумал, будто она спасается бегством, но, когда он вдруг поднялся, Келси непроизвольно шагнула к выходу. Мне надо проведать Наоми.
У нее есть Моисей.
И тем не менее.
Вот теперь Гейб улыбнулся, и его взгляд неожиданно потеплел.
И тем не менее повторил он.
Сегодняшний день был очень длинным.
Длинным и тяжелым, согласился Гейб. В такие дни все без исключения мысли и чувства человека приходят в движение и, так или иначе, показываются на поверхности. Безумно интересно читать на твоем лице все, о чем ты в данный момент думаешь и что чувствуешь. Безумно интересно и эротично.
Он придвинулся ближе, но все еще не трогал ее.
Желания, сомнения, побуждения инстинкты
Интересно, мимолетно подумала Келси, как все это может не отпечататься на моем лице, когда внутри меня бушует настоящий шторм?
Я не слишком хороший партнер, Гейб. Да, впрочем, ты, наверное, и сам знаешь.
Не слишком хороший партнер для чего?
Для Продолжая отступать, Келси наткнулась на кресло, выругалась и обогнула препятствие. Я недостаточно хорошо владею всей этой наукой соблазнение, игра в сопротивление, сдача в плен, утоление сладострастия. Да и момент
Момент чертовски неподходящий, согласился Гейб. Он уже готов был отступиться и оставить ее в покое. Пусть ему будет плохо потом это он как-нибудь сумеет пережить. Иными словами, в данный конкретный момент времени ты не хочешь меня. Тебе придется сказать «да» или «нет», Келси. Сказать прямо сейчас.
Я попытаюсь, если ты дашь мне подумать. Она снова отпрянула от него, когда Гейб уперся ладонями в стену слева и справа от ее головы.
Ты еще не просчитала все шансы и мероприятие кажется тебе рискованным, да?
Гейб почувствовал, как в нем начинает подниматься, набирать обороты знакомая бесшабашная удаль. Что впереди, победа или проигрыш? Сейчас это его не волновало.
Ставки высоки, не правда ли? поддразнил он. И безопаснее всего было бы сбросить карту, так? Ты этого хочешь? Безопасности?
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, Келси отрицательно покачала головой и тотчас заметила проскользнувшее в глазах Гейба выражение триумфа.
К чертям шансы! Гейб прижал ее к себе. Вперед, без оглядки, без расчета!
Келси отбросила прочь логику и осторожность сейчас они только мешали ей. Она хотела получить то, что он предлагал, хотела чувствовать его торопливые руки на своем теле и его жадный рот на своих губах. Каким бы ни был риск, игра уже захватила ее.
Келси попыталась что-то сказать, но с губ ее сорвалось только удивленное восклицание, когда Гейб с силой прижал ее к стене и сорвал с плеч жакет. Она не ожидала от него такой неожиданной и сильной реакции как и от себя самой. Ведь и ее пальцы торопливо дергали пуговицы и разрывали тонкую ткань его рубашки, торопясь скорее коснуться гладкой прохладной кожи.
Наконец она почувствовала его тело крепкое, мускулистое и вместе с тем податливое. В приливе страсти Келси приникла губами к его губам и никак не могла оторваться.
Она не хотела ни нежных слов, ни медленных ласк. Что-то извергалось внутри ее, опасное, жгучее, и она изо всех сил стремилась к тому, чтобы то, что должно было случиться, случилось как можно скорее. Шторм, ураган, циклон вот чего ждала она от этих объятий. Возьми меня, возьми скорее, мысленно молила она; эта мысль была единственной, она пульсировала в ее мозгу и растекалась по жилам огнедышащей лавой. Потом она услышала свой собственный смех. Он показался Келси низким, сиплым и каким-то чужим, но это, несомненно, был ее смех, потому что он повторился, как только Гейб ожег поцелуем ее шею и плечо, с которого сползла смятая блузка.