Джимми Харрис и Соботка недолюбливали друг друга. Харрис сказал: «Рут была непревзойденной балериной, но хотела стать еще и художником-постановщиком. Стэнли ей в этом потакал. Она не могла понять, почему ее имени не было на двери нашего офиса, а наши со Стэнли имена были. Они охладели друг к другу, и Стэнли ушел. Мы оба ушли от своих жен. Он даже научил меня тому, как нужно сообщать такие новости»[37]. К декабрю 1956 года Рут уехала обратно в Нью-Йорк, где она вернулась в «Нью-Йорк Сити балет».
И до, и после разрыва с Рут Кубрик остро нуждался в деньгах. Каждую пятницу днем он останавливал съемки «Поцелуя убийцы», чтобы пойти в службу занятости и забрать пособие по безработице. Съемочная группа и актеры жаловались на низкую зарплату, но у Кубрика действительно было мало денег. Сам он ничего не получил ни за «Поцелуй убийцы», ни за следующий фильм. Он жил на пособие по безработице и на те деньги, которые Джимми Харрис давал взаймы.
Как раз в это время Харрис наткнулся на роман Лайонела Уайта «Большой куш» (1955) о плане ограбления ипподрома. Он приобрел права на него за десять тысяч долларов, рассудив, что он может стать первым фильмом компании Harris-Kubrick Productions. Харрис и Кубрик придумали для сюжета новое название «Убийство» и принялись за работу. «Убийство» стало еще одним опытом Кубрика в стиле нуар, более гладкой и уверенной работой, чем «Поцелуй убийцы»[38].
«Убийство» интеллектуальная головоломка, похожая на шахматную партию. Идея сюжета проста: преступник строит хитрый план ограбления ипподрома, который затем постепенно срывается. Ограбление это не то, что вызывает у зрителя острые ощущения, но такой сюжет держит в постоянном тревожном напряжении. Нет коварного антагониста, который обрекает героя на смерть, как в фильмах «Двойная страховка», «Из прошлого» или «Гильда» (канонических нуарных фильмах). Невезение и неосмотрительная болтовня вот все, что нужно, чтобы план развалился. Режиссер жертвует своими персонажами-преступниками, как пешками, ради своей последней комбинации, когда Джонни Клэю, лидеру банды, ставят безоговорочный мат.
Афиша «Убийства» хвастливо сообщала: «Вы не видели такого кино со времен Лица со шрамом и Маленького Цезаря!» Однако «Убийство» это не гангстерский фильм с яркой фигурой злодея. Вместо этого он показывает, как запросто можно спустить в унитаз хорошо продуманный план преступления. В центре внимания оказывается скорее само ограбление, чем персонажи.
Кубрик привлек к написанию сценария Джима Томпсона, автора криминальных романов, перу которого принадлежали сюжеты нескольких впечатляющих нуарных кинокартин, в том числе «Убийцы внутри меня» (1952), одного из самых любимых фильмов Кубрика. (Режиссер назвал роман Томпсона, «вероятно, самой жуткой и правдоподобной из всех историй, поведанных искаженным преступным умом от первого лица, с которыми я когда-либо сталкивался».) В «Убийце внутри меня» главный герой изощренный романтический злодей, то дьявольски очаровательный, то пугающий. Джонни Клэй из «Убийства» полная противоположность. Он обычный преступник, среднестатистический человек, и сообщники, которых он находит для участия в ограблении, тоже ничем не примечательны. «Никто из этих людей не преступник в обычном понимании Все они, казалось бы, живут нормальной порядочной жизнью», говорит он своей девушке Фэй.
Кубрик настороженно относился к Томпсону, который очень сильно пил и, садясь за печатную машинку, каждый раз вытаскивал из бумажного пакета бутылку спиртного. Кубрик и Томпсон писали дни напролет в крошечном офисе на 57-й улице на Манхэттене. А иногда Кубрик в своей неряшливой куртке и спущенных белых носках заходил к Томпсонам на обед в их двухэтажный дом в районе Флашинг, в Куинсе. Дочь Томпсона Шэрон вспоминает: «Когда Стэнли приходил к нам, он сводил нас всех с ума. Он был битником еще до того, как появились битники. У него были и длинные волосы, и странная одежда»[39].
Во время съемок «Убийства» Кубрик и Харрис столкнулись с одной проблемой: ни один ипподром не хотел быть местом съемок фильма об ограблении ипподрома. Для того, чтобы снять начальный эпизод, где показаны сами скачки, Алекс Зингер со своей переносной камерой фирмы Eyemo Mitchell лежа затаился в самом центре ипподрома «Бэй Медоуз» в Сан-Франциско как раз в тот момент, когда лошади побежали от стартовых ворот. Сотрудники ипподрома его заметили, гонку остановили, но Зингер, который чудом избежал ареста, успел-таки отснять нужный киноматериал.
В остальном съемки картины прошли гладко. «Убийство» было отснято за двадцать дней, в основном на территории студии. Кубрик и Харрис вместе занимались монтажом, но руководил процессом Кубрик. («Я всегда был рядом с ним в монтажной комнате», говорит Харрис.) Фильм обошелся в 330 000 долларов, но кинокомпания United Artists выделила на него только 200 000, поэтому Харрису пришлось компенсировать разницу. «В те годы [Кубрик] не слишком понимал, как находить деньги. А я умел это делать»[40], вспоминает Харрис.
Для этого фильма Харрису и Кубрику была нужна звезда, и они нашли ее в лице Стерлинга Хейдена. Высокий, суровый, громогласный Хейден начал сниматься в кино довольно поздно. Он работал на рыболовном судне у побережья Массачусетса. Однажды, когда он там рыбачил, его сфотографировал репортер из местной газеты. Надпись под снимком гласила: «Глостерский рыбак выглядит как кинокумир». В 1933 году, когда Хейден впервые приехал в Лос-Анджелес, он жил в Сан-Педро на шхуне. Потом он участвовал во Второй мировой войне: «Я был в Югославии с партизанами Тито, и мне нравилось там все, что я видел», вспоминал Хейден десятилетия спустя. Он снимался в «десятидневных вестернах», а в 1950 году добился успеха с «Асфальтовыми джунглями» фильмом Джона Хьюстона, который обстоятельно, во всех деталях рассказывал об ограблении. Через несколько лет агент Хейдена сказал ему: «Тут есть один чудак из Нью-Йорка. Говорят, он просто гребаный гений»[41]. Так Хейден за 40 000 долларов согласился сниматься в главной роли в «Убийстве».
«Что Кубрик в вас увидел?» однажды спросил Хейдена интервьюер. Тот довольно веско ответил: «А что делает человека похожим на мелкого бандюгана?.. Может быть, его слабость?» Когда в 1951 году Хейдена вызвали в Комитет по антиамериканской деятельности Палаты представителей, чтобы он дал показания против голливудских коммунистов, он назвал все имена. «Я стал предателем», признавал Хейден[42]. Стыд Хейдена за то, что он сдал тех людей Комитету, просвечивает сквозь черты Джонни Клэя, который, несмотря на внешнюю грубую оболочку, внутренне эмоционально неустойчив.
Первый раз мы видим Хейдена в роли Джонни Клэя в эпизоде, где Кубрик замечательным образом использует следящую съемку движения (позже он опять воспользуется этим приемом в «Лолите»). Камера, следуя за Джонни, проносится по комнатам его квартиры, словно у них нет стен. Хейден широко шагает, как бы поглощая пространство перед собой. Он выглядит совершенно уверенным, но это ощущение скоро исчезает. С того момента, когда он начинает плести свой заговор, вокруг него словно постепенно смыкается сеть, и мы безотчетно чувствуем, что у него ничего не получится.
Джонни и его девушка Фэй зеркалят пару, сыгранную в «Асфальтовых джунглях» Хейденом и Джиной Хэйген. В фильме Хьюстона Хейден срывается на покладистой Хэйген: «Заткнись и тащи сюда бурбон!» В первой сцене «Убийства» Фэй, тоже очень покорная, сухо напоминает: «Я ведь не очень красивая и не особо умная». Кубрик показывает в кадре Джонни, который совсем никак не реагирует на эту реплику. И она как будто этого не замечает, ее это нисколько не раздражает.
Кроме того, Джонни и Фэй чем-то напоминают Стэнли и Рут. Сложно не заметить сходство между тем, как Джонни отмахивается от своей девушки, чтобы в чисто мужской компании продолжать строить планы ограбления, и желанием Кубрика убежать из брака.
Джонни состряпал план ограбления ипподрома, как придумывают схемы быстрого обогащения. Он хочет, чтобы «все было сделано как надо», но это фраза из его уст звучит бессодержательно. Его подельники довольно разношерстная банда. Среди них есть, например, Элиша Кук-младший, хорошо известный кинозрителям по роли неуклюжего дешевого бандюгана Уилмера из «Мальтийского сокола». В «Убийстве» Кук играет Джорджа, мужа-подкаблучника. Его жена во всем его контролирует, в сама тем временем крутит шашни со здоровяком Вэлом (его сыграл Винс Эдвардс, один из приятелей Кубрика по игре в покер).
Мэри Виндзор исполняет роль Шерри, жены несчастного Джорджа, с ехидным презрением. Кубрик увидел Виндзор в фильме «Узкая грань» (Ричард Флейшер, 1952), где ее называют «дешевкой за 60 центов вульгарной, определенно ядовитой». В «Убийстве», как и в «Узкой грани», Виндзор играет жесткую дамочку, резкую и беспокойную. В ней есть что-то от Джоан Кроуфорд, а когда взгляд ее миндалевидных глаз медленно, как бильярдный шар, скользит к нижнему краю экрана, она может напомнить вам Лану Тернер. Впрочем, в отличие от этих актрис, ставших легендами кинематографа, Виндзор не живет своей ролью, а просто играет ее. В ней мы не видим ни тесной связи с судьбой героини, как у Тернер, ни той неистовой силы, которая характеризует самые выразительные сцены с Джоан Кроуфорд.
У Шерри в исполнении Мэри Виндзор есть шикарнейший диалог, написанный, без сомнения, Джимом Томпсоном. Когда она говорит своему бойфренду Вэллу, что ее муж Джордж, эта тряпка, станет для них дорогой к богатству, тот презрительно фыркает:
Эта фрикаделька?
Фрикаделька с подливкой, Вэл! огрызается она.
В конце концов ограбление срывается именно из-за того, что Шерри не смогла держать язык за зубами, а сама героиня погибает. Возможно, это была своеобразная месть Кубрика Рут за то, как навязчиво она стремилась принимать участие в кинематографической деятельности своего мужа (которая здесь подспудно сравнивается с преступной схемой, разработанной Джонни). От женщин одни неприятности вот на что намекает сюжет этой кинокартины. Когда у руля Харрис и Кубрик, работа над проектом идет отлично. Но если позволить Рут вмешиваться, жди катастрофы.
Еще в начале «Убийства» дородный Кола Квариани, один из приятелей Кубрика по игре в шахматы, произносит монолог, который помогает нам понять, почему Джонни не экзистенциальный герой нуара, а ходячая пустота. Действие происходит в шахматно-шашечном клубе в центре города. Квариани, который играет персонажа по имени Морис, отмахивается от плохого шахматиста фразой: «Молчи уж, дилетант», а затем говорит, обращаясь к Джонни:
Я частенько думаю, что гангстер и художник одно и то же в глазах масс. Ими восхищаются, их боготворят, но всегда есть скрытое желание увидеть, как на пике славы они катятся под откос.
Эта речь, отсылающая к знаменитому очерку нью-йоркского интеллектуала Роберта Уоршоу о гангстерском кино, пролетает мимо ушей растерянного Джонни. Нет, он не блестящий «гангстер-художник», он посредственность. Его пустота отзовется потом в более поздних героях Кубрика, таких как Дэйв в «Космической одиссее», Барри Линдон и Билл Харфорд. В этой компании только Дэйв от природы обладает высоким интеллектом. Кубрику нравилось изображать главного героя своего фильма сбитым с толку и побежденным и вдобавок не слишком умным.
В конце фильма наступает стремительная развязка. После беспорядочной перестрелки в живых из всей банды остается только Джонни. У него в руках чемодан, полный денег. И тут Кубрик блестяще, немного в духе Хичкока, рисует нам внезапное крушение всех надежд: какой-то лающий пудель, вовремя не остановленный своей пожилой хозяйкой, опрокидывает в аэропорту тележку для багажа, на которой лежит чемодан с миллионом долларов. Джонни молча наблюдает, как все эти доллары кружатся в воздухе, словно осенние листья. Его хитроумный замысел, как мы и ожидали, зашел в тупик.
Для зрелищного финала «Убийства», так же, как и для сцены боя, где голый по пояс Квариани дерется с восемью полицейскими, Харрис и Кубрик украли пару страниц из сценария «Сокровищ Сьерра-Мадре» Хьюстона (1948), одного из самых любимых фильмов Кубрика. Как и доллары Джонни Клэя, золото, которого так жаждет Фред С. Доббс из фильма Хьюстона (Хамфри Богарт), улетает на ветер. Но Джонни не Доббс. Доббс в исполнении Богарта превращается в аллегорическую фигуру жадности, сгорбленную горгулью, смеющуюся безумным сдавленным смехом. В отличие от Доббса, в образе Джонни нет ничего выдающегося: он обычный неудачник, каким и задумал его Кубрик. В нуарных фильмах, наиболее похожих на «Убийство», можно встретить и других подобных ему героев, неприметных и запутавшихся: вспомните «Объезд» Эдгара Ульмера (1945) или «Ночь и город» Жюля Дассена (1950).
«Убийство» комический фильм, хотя забавного в нем не так уж и много: Кубрику не нравится абсурд настолько, насколько он нравится Хичкоку. В фильме используется сложная рекурсивная временная схема, предвосхищающая «Криминальное чтиво» Тарантино, и, как и во многих фильмах Кубрика, звучит закадровый голос. В «Поцелуе убийцы» желанный побег из западни большого города действительно состоялся, а в «Убийстве» Кубрик подчиняется законам выбранного им жанра. В мире нуара стремление к свободе обречено потерпеть неудачу, здесь правит бал ирония.
«Убийство» заканчивается совершенно безнадежной ситуацией. Деньги только что упорхнули через взлетно-посадочную полосу аэропорта.
Джонни, тебе нужно бежать, говорит ему Фэй.
Ой, какая разница, стонет он в ответ.
Джонни ждут двое полицейских, симметрично, словно кариатиды, обрамляющие изображение бесславного завершения его судьбы. Их пистолеты направлены на него и на зрителя. Затем на экране появляется надпись: Harris-Kubrick Productions.
Глава 2
Продолжать, пока все не будет как надо
«Тропы славы», «Спартак», «Лолита»
«Хватит уже фильмов о войне. Для кассовых сборов это смерти подобно. Один только убыток от них!» говорил глава производства компании Metro-Goldwyn-Mayer (MGM) Дор Шэри 27-летнему Кубрику в 1956 году[43]. Кубрик и Джимми Харрис пытались заинтересовать MGM экранизацией «Троп славы» романа Хамфри Кобба о французских солдатах Первой мировой войны. Книга «Тропы славы» была одной из немногих, которые Кубрик прочитал в школьном возрасте. Он жадно зачитывался сагой Кобба, сидя в приемной своего отца Джека Кубрика, пока тот принимал пациентов. Кубрика не призвали в армию во время конфликта с Кореей, потому что он был женат, а вот Харрис был ветераном, и теперь они вдвоем хотели снять фильм о войне.
Шэри не просто брюзжал. Из-за провала в прокате фильма Джона Хьюстона «Алый знак доблести» Шэри был «под колпаком» у MGM и не желал допускать одну и ту же ошибку дважды. Словосочетание «военные фильмы» для него было едва ли не ругательством, но он находился под большим впечатлением от «Убийства» Кубрика. Хотя этот фильм и не стал кассовым, из-за чего кинокомпания United Artists потеряла изрядную сумму в 130 000 долларов, он вошел в десятку лучших по оценкам некоторых критиков. Поэтому Шэри сказал Харрису и Кубрику: «У нас тут есть комната с кое-каким барахлом, принадлежащим студии. Вы, мальчики, наверняка придумаете, что сделать с тем, что там найдете»[44].