Май, я пойду, иначе не успею. Вечером созвонимся, ок?
Подруга хочет ещё что-то вставить, но я снова обрываю звонок. Я и правда не слишком горела желанием смотреть на ее новое пристанище и вот расплата за мое нет, не ханжество, неприятие действительности. Эгоистично не хотела получить подтверждение, что все это реально и у нее теперь новая жизнь. А ведь я бы наверняка узнала тот дом, в котором провела тот злополучный день! И избежала бы этого позорища десятиминутной давности!
Он. Меня. Не. Узнал.
Каким же надо быть Конем!
Нет, я решительно не смогу здесь работать. На него! Уму непостижимо! Никакая зарплата в целых уф, даже дрожь по телу от названных мне цифр, не заставит меня работать на этого удода.
Делаю очередной глубокий-глубокий вдох, приглаживаю белобрысые космы дрожащей рукой и собираю всю волю в кулак. У меня и правда есть ещё одно предложение о работе. Вчера позвонили и пригласили на собеседование в одну из контор, где я оставляла свою анкету, особо ни на что не надеясь. Так что я беру себя в руки, перекручиваю вечно убегающую куда-то юбку и бодро шагаю к метро.
Во что бы то ни стало, мне нужна другая работа.
Домой я возвращаюсь поздно вечером, отпахав полноценный рабочий день на "стажировке" в магазине косметики. Свой первый и последний рабочий день! Ибо в конце шестичасовой смены мне с милой улыбкой сообщили, что я не клиентоориентирована и не мотивирована на результат, чтобы это не значило. Я бы и сама послала их с высокой ёлки, потому что проводить рабочий день в двенадцать часов на ногах, без возможности даже облокотиться на стену они о гуманизме слышали вообще?
Короче, мы не поладили и, конечно, мне НЕ заплатили.
Уставшая, как черт, который весь день таскал уголь на своем хребту, поворачиваю ключ в дверном замке только с одной мыслью: пусть дома будет горячая вода. Пожалуйста, Господи, мне нужна ванна после пережитого арома-ада.
Ты что натворила?! доносится знакомое визжание, едва я переступаю порог своей квартиры. О, нет! Нет-нет-нет! прыгает вокруг меня Майя.
Надо было отобрать у нее ключи!
О, да! устало тяну я.
Гуся, блин! Как ты могла! У нас же пакт!
Майя смотрит на мои волосы почти с суеверным ужасом. Закатывает глаза и издает ужасные рычащие звуки. Злится.
А что мне оставалось, Май? сажусь на обшарпанную табуретку прямо в коридоре, освещенном лишь тусклой лампочкой под потолком. Везде дурацкие дресс-коды и нетерпимость к неформалам! Ты бы видела эти взгляды, когда я появлялась в драных джинсах, с синими волосами и пирсингом в ушах. Словно я не человек вообще, они даже мою анкету брали за уголок, как что-то заразное!
Наверное, мое лицо сейчас отражает всю мировую скорбь, потому что с воинственного настроя подруга тут же переключается на сочувствующий.
Май плюхается на пол возле моих ног и обнимает меня. Просто и без слов.
Плотину вот-вот прорвет, а я себе обещала, что никаких Ниагарских водопадов в моей жизни больше не будет, так что просто устало прикрываю глаза.
Маскарад сработал? шепчет она на ухо.
Видимо да, даже больше, чем она предполагает.
Хорошо, кивает Майя, отстраняясь. Я смогу смириться с твоим видом. Не сегодня, конечно, скептично оглядывает она мою запакованную в унылое шматье тушку. И не так, чтоб с восторгом Блонд? Серьезно?
Что? Ты всегда говорила, что в роли Мэрилин я убедительна!
Еще я согласилась крутить роман с женатым человеком за деньги! Все еще считаешь, что ко мне надо прислушиваться? фыркает она.
Все так плохо? невольно заправляю осветленные пряди за ухо.
Ну, не так, чтоб очень Но выглядишь уныло. Прости. Если я тебе не скажу никто не скажет!
Иногда я ненавижу эту твою прямолинейность! закатываю глаза и встаю со стула.
Ну, уныло это даже хорошо. Подходит для работы. Наверное, пытается спасти положение подруга, следуя за мной в комнату.
А, забей. Постригусь налысо, уйду в буддизм, буду ходить в длинной рясе по трассе и питаться, чем Будда пошлет.
Не слишком ли радикально? смеётся она. К тому же тебя взяли, разве нет? Конец итальянской диете, ю-ху!
Я, наверное, откажусь, отрезвляю ее оптимистичный настрой.
Чего? снова орет Майя. Я тебе откажусь! Я ради тебя ягодицы рвала! То есть Не в том смысле, конечно. Но блин, Гусь, я даже Влада заставила перед кудрявым извиняться, лишь бы он тебе шанс дал.
А, ну тогда понятно, почему меня с такой охотой на такое тёплое местечко взяли, печально осознаю я. Но я всё равно не пойду, Май.
В смысле??? не унимает своего повышенного тона.
Блин, да как же ей объяснить! Не признаваться же, что я на те же грабли, в который раз
Просто не для меня эта работа, понимаешь?
Нет, не понимаю. Тебе жрать нечего и за квартиру платить. Где твоя рациональность, Гусь?
Очевидно, там же, где гордость. Потому что, наслушавшись гневных речей подруги и миллион раз прокрутив в голове, как это будет, на следующий день я несу свое тело прямо в пещеру к злодею. Ровно к восьми тридцати.
Глава 5. Здравствуй, мымра
Агния
"И пускай капает, капает с неба. Иду в мокрых кроссах к тебе, где бы я не был"
Я ненавижу каблуки. Это официально. Эту песню тоже, но каблуки все же больше.
Если бы могла устроила революцию в женской индустрии моды: долой каблук, стринги и колготки. Последние чисто детская психотравма.
А вот каблуки приобретенная. Наверняка в средневековье таким орудием пытали: заставляли идти по ухабам, пока кровавые слезы не устилали дорогу, а путник не молил о пощаде. Но правила современного мира жестоки: хочешь жить, умей вертеться, хочешь есть умей ходить на десятисантиметровых ходулях.
Достаю единственные и неповторимые потому что такое говно вряд ли можно сотворить в большом количестве туфли из Kari и в последний раз оглядываю себя в зеркало. Выгляжу сносно. В смысле, как дом перед сносом: весь внешний вид кричит о том, что жить здесь нельзя. Да и не хочется.
На мне самый убогий из костюмов, что я смогла отыскать: коричневый в тонкую полоску, с безразмерным жакетом и свободной юбкой до колен. Волосы аккуратно зачесаны назад, на лице только слой тональника и тушь. Здравствуй, мымра. Сколько-сколько тебе лет? Двадцать четыре? Протянешь на все сорок!
Могла бы так не стараться, знаю, но если мне предстоит работать на одного красивого мерзавца, я предпочту, чтобы он так и не вспомнил меня. Меньше шансов лишиться столь привлекательного заработка и своего сердца.
Всё-таки он
Нет, не думать об этом.
Рабочее место, меня встречает Света с ресепшена и кратко вводит в курс дела. Ничего не переставляй и ни в коем случае, слышишь, ни в коем, не украшай: никаких рамочек, сердечек, цветов. У Алексея Викторовича пунктик, если не хочешь словить один из его "приходов", лучше ничего не менять.
Приходов?
Ну, это когда у него пена изо рта и глаз левый дергается. Увидишь поймёшь, она выразительно выкатывает глаза, комично изображая приступ.
Я понимающе киваю, хотя ни черта не понимаю. Он что, псих? Врун, бабник и шизофреник с приходами заодно? Вот и раскрыт секрет кругленькой зарплаты. И как мало, оказывается, можно узнать человека, проведя с ним сутки.
Пароль под клавиатурой, расписание шефа в файле "график" на рабочем столе. Там же файлик "контакты", если он скажет с кем-то связаться. Должностная инструкция, кладет она скрепленные степлером листы передо мной. Изучи. Если что звони мне 10-01 по внутреннему. Я у него временной помощницей на полставки последние пару недель была, подскажу, что смогу. И удачи.
Света улыбается мне, но как-то подозрительно жалостливо. И я напрягаюсь еще больше.
Руки немного трясутся в ожидании нашей второй встречи. А что, если его озарило и он меня вспомнил? Или узнает сейчас? Притвориться, что я не знаю о чем вообще речь и уйти в отрицание до победного? Тактика для трусов, да-да.
Ввожу пароль от компьютера, изучаю приветственную заставку, нервно постукиваю пальцами по столу. Кристально чистому, надо признать, столу. Никаких тебе цветастых стикеров или разбросанных бумаг, сплошная стерильность: холодное серое дерево, органайзер для бумаг, монитор, клавиатура, мышь. Чертов педант.
Света! гремит над головой.
Поднимаю глаза и упираюсь взглядом в сосредоточенное лицо, что-то высматривающее на своем телефоне. Мягкие кудри я помню, помню их наощупь, и как забавно они торчат, стоит немного извалять этого мужчину на полу снова зализаны назад. Веселые синие глаза почти черные, сосредоточенные. Все лицо словно состоит из углов: острое, непроницаемое.
Агния, тихо произношу я.
Да, точно, на секунду отрывает взгляд от экрана. Подружка Барби, и тут же утыкается обратно, даже не заглянув мне в глаза. Назначь встречу с отделом рекламы на десять двадцать, скажи, пусть Георгиева захватит вазелин или красивые цифры по охвату, тук, тук, по экрану андроида. Посмотри на сколько записан Федоров, перенеси его на завтра на вторую половину дня и пусть притащит с собой свои корявые исходники.
Тоже с вазелином? дурацкий, дурацкий язык.
Лучше с жертвоприношением, иначе платой возьму его голову, тут же отвечает шеф и наконец, удостаивает меня продолжительным взглядом с прищуром.
Я вся подбираюсь и распрямляю спину. Смотрю прямо ему в глаза, совершенно не чувствуя страха быть узнанной. За последние несколько секунд я совершенно очевидно осознала: это не тот человек, с которым нас ненароком свела судьба. Передо мной был разыгран спектакль в трёх действиях, а я купилась. Таких как я у него, очевидно, вагон и маленькая тележка с тележками. А может и целый флот потонувших кораблей, что шли на дно сраженные харизмой, острым языком и синими океанами.
Это герой не моего романа. И ему никогда им не стать.
Он смотрит на меня с холодной прямолинейностью несколько секунд, а затем изгибает один уголок губ слегка вверх.
Сработаемся, говорит он и снова погружается в мир своего идиотского телефона.
Скрывается за дверью справа от меня. Я выдыхаю.
Это вряд ли. Ведь я всегда буду помнить о его сказочном мудизме, а он никогда так и не узнает меня.
Я без труда нахожу контакты людей, которых, судя по всему, скоро ждёт порка, и передаю им слова, сказанные шефом. И если Георгиева, начальник рекламного отдела только тяжело вздыхает в трубку, то тот самый Федоров с кривыми исходниками, чтобы это не значило, без конца повторяет "черт, черт, черт" мне в трубку, не давая ее повесить.
К десяти двадцати перед моим столом собираются пять нервных человек, в гробовой тишине не сводящих глаз со стрелок часов. Ровно в двадцать минут следует один нерешительный стук в дверь шефа, и глухое "войдите" с той стороны.
Спустя двадцать минут телефон на столе оживает, определяя "Рижский Алексей".
Света! жёстко звучит с той стороны.
Агния, поправляю я.
Сделай чай. С мятой, игнорирует мою ремарку тот.
Всем?
С мятой только мне, язвительно отзывается шеф. Остальным с мышьяком.
И кладет трубку.
Комик недоделанный.
Святая Света, как окрестила я девочку с рецепции, помогает мне найти кухню и все для чаепития, которое решил устроить Рижский для отдела рекламы. Она же объясняет, что "чай с мятой" это действительно чай с мятой, босс употребляет его для успокоения, а вот с "мышьяком" означает, что всем крепкий черный, с хорошей дозой сахара, чтоб простимулировать работу мозга сотрудников. Со странностями чувак, да.
Он всегда с гаджетом наперевес ходит? не удерживаюсь от волнующего вопроса.
Ага. Все время держит руку на пульсе, соцсети, фотосессии, продажи, производство. Ты ещё поймёшь, насколько он погружен в процесс, отсчитывает по три ложки сахара и засыпает в каждую кружку.
Он меня все время Светой называет, может и этому феномену есть объяснение?
А меня Мариной первую неделю звал. Привыкнет, пожимает она плечами, помогает устроить на подносе шесть небольших чашек и открывает мне дверь.
Вообще он нормальный, в широком смысле слова, пытается успокоить меня Святая Света. Просто специфичный такой. Не все к нему подход находят. А работать у нас весело! бодро говорит она, провожая до кабинета начальника. Ты, главное, не ведись на эти его синие глазищи, заговорщицки тихо добавляет она у самой двери и открывает мне проход.
Поздно.
Я ж уже.
Глава 6. Наши танцы глаза в глаза
Агния. Месяц назад
Я приваливаюсь к стеночке и тихонько сползаю на заботливо подставленный мне пуфик. Какое джентльменство! Бутылки с дорогущей газировкой приземляются на пол возле начищенных мужских лоферов, а сам хозяин квартиры у моих ног.
Он тянет свои длинные пальцы (слишком длинные пальцы!) к моей здоровой ноге и стягивает с нее кроссовок. Я, как заведенная кукла с батарейкой в пластмассовом брюхе, часто и выразительно моргаю. Зрелище не для слабонервных девиц, такое интимное, такое экзотичное!
Но я ж кремень!
Правда, ровно до того момента, как его ладонь ползет вверх и обхватывает мою щиколотку. Тело наэлектризовывается, волоски на руках привстают, а в горле пересыхает. Сердце делает "бум-бум-бум", тяжеловесно и глухо. Вторая ладонь Лёши ложится на левую ногу и проделывает зеркальные действия: сначала обхватывает ее в диаметре, а потом мягко ведёт большим пальцем по подъему ноги, словно чертит карту. Жалобный всхлип вырывается из груди вместе с совершенно развратным придыханием.
Больно? синие океаны заглядывают в мои серые лужицы с самым сопереживающим выражением на свете.
Да, вру.
Ну, кости целы, однозначно. Похоже на ушиб. Сейчас примотаем пакет с горошком и
Откуда такие глубокие познания, Доктор Хаус?
Семь лет в ЛФЛ, обворожительно улыбается он.
ЛФЛ? завороженно повторяю я.
Любительская футбольная.
О май гад. Он ещё и спортсмен! Хотя это оправдывает его выносливость и однозначно прибавляет баллов в рейтинге, что я уже успела составить в уме.
Правда, в противоположном столбце все еще висит возможный маньячизм.
Скажи, что у тебя нет планов по моей распилке в своей начищенной до блеска ванной? тихонько блею, пока одна из его ладоней скользит вверх, огибает колено и все ближе подбирается к моей лисичке.
Лёгкие, я вас прошу, не подводите. Вдох-выдох. Работаем. Раскрываемся.
Мы вроде уже обсудили этот вопрос внизу? озорно выгибает он брови.
Там речь про духовку шла, а сейчас про более изощренные пытки, стряхиваю его руки и складываю свои на груди.
Распустил тут клешни, понимаешь ли, гипнотизирует, воздуха лишает!
Алеша встаёт на ноги и протягивает мне руку.
Ну, сегодня моя ванна недостаточно стерильна, ты в безопасности!
Я перевожу неуверенный взгляд на его протянутую руку и скептично приподнимаю одну бровь.
И что будет дальше?
Завтрак.
Завтрак?
Завтрак.
Желудок предательски урчит, вступая в сговор с мужчиной напротив. Завтрак это хорошо, завтрак это безобидно.
Рука сама тянется к протянутой ладони, лицо само вспыхивает при соприкосновении с теплой мужской кожей. Магия, не иначе.
Ты что-то говорил про горошек? подайте мне его сюда, и желательно на лицо!
Единственное, что всегда есть в моем морозильнике. Отлично снимает отечность!
Оу, е.
Путь к кухне надеюсь, он ведёт меня туда! проложен мягким ворсистым ковром, таким белоснежным, что глаза слепит. Кто вообще нынче стелет дома ковры, да ещё и такие непрактичные? Здоровая нога утопает в теплом покрытии, и я жмурюсь от приятных ощущений. Черт, а уютно!
Кухня выглядит именно так, как положено у маньяков: идеальная чистота, сплошь белый цвет и огромный разделочный нож на столе. Я нервно сглатываю и сжимаю удерживающую меня ладонь сильнее, притормаживая.