«Настоящий склад, а может, стройплощадка», подумал Сервас, в очередной раз удивляясь организованной работе сил порядка. Они, конечно, взяли пробы ДНК у сотрудников «Скорой помощи», чтобы потом сравнить их с теми, что остались на месте аварии в зонах 1 и 2.
Когда парень внезапно появился в свете фар, водитель сначала решил, что это настоящий олень, и находился в состоянии шока, продолжал офицер.
А что он делал на дороге в такой час?
Он медбрат. У него было ночное дежурство в больнице, и он возвращался домой
Мне сказали, что парень от кого-то убегал Кто его преследовал, известно?
Вы сами увидите замялся жандарм, скорее всего, это м-м-м вопрос деликатный.
Вот как? А почему?
Сами увидите повторил офицер.
Сервас представил себе эту сцену. Ночь. Свет фар. Лес. Силуэт с оленьей головой выскакивает перед автомобилем, как какой-нибудь мифический персонаж. Водитель не успевает вовремя затормозить. Он не только изумлен, он заворожен и парализован этим зрелищем. Сервас вздрогнул. Ему вдруг ужасно захотелось закурить. Он достал из кармана пачку сигарет и вдруг вспомнил, что на нем маска. Чертов вирус. Наказующий, убивающий и очищающий, он нашел свой символ: маску. Ее надевают, как намордник, как знак обреченного и затравленного общества, которому полагается сидеть тихо и соблюдать гигиену
Господин прокурор, что нам надлежит делать? не унимался представитель жандармерии. Время идет. Моя бригада готова
Поскольку вы приехали раньше всех и уже получили показания водителя, то я поручаю вам расследование самой аварии как таковой, ответил прокурор. А группе майора Серваса я официально поручаю расследование всего, что относится к ее причинам: была ли она случайной, был ли пострадавший похищен и нет ли случайных свидетелей похищения, незаконного лишения свободы, пыток и попыток убить этого парня. Разумеется, сначала его надо идентифицировать. Я жду информацию и рассчитываю на то, что вы поведете это дело с умом.
Сервас заметил, каким жестким стал взгляд офицера жандармерии.
Венсан, обратился он к Эсперандье, свяжись-ка со Службой судебной идентификации и проверь, получили ли они фото от Службы безопасности во всех необходимых ракурсах. Самира, а тебе предстоит побыть крючкотвором: собрать все печати, составить альбом из фотографий с места преступления и убедиться, что протоколы осмотра безупречны и неоспоримы.
Будут и безупречны, и неоспоримы, огрызнулся офицер жандармерии. Мои люди не имеют привычки халтурить с протоколами.
Я в этом не сомневаюсь, дипломатично ответил Сервас.
Он внимательно посмотрел на изуродованную машину. Рядом с ней кто-то сидел согнувшись. И этого кого-то он знал: это была Фатия Джеллали, эксперт судебно-медицинского объединения при полицейском управлении Тулузы. Профессионал до кончиков ногтей. Знает свое дело и предана ему. Это хорошая новость.
Сервас поднял воротник пальто. Температура упала ниже нуля. Скоро ноябрь, месяц смертей и хризантем. Начало сезонной депрессии.
Прежде чем войти в зону 1 и подойти к судмедэксперту, он заставил себя надеть комбинезон, перчатки и бахилы. Фары автомобиля были постоянно включены и слепили глаза, вынуждая жмуриться, но постепенно он начал различать детали. Голое тело лежало боком на асфальте. Возле него на корточках сидела доктор Джеллали и осматривала его спину с помощью прибора, который Сервас сумел узнать, ибо не раз видел, как работают судебные медики. Это был плунжер, приспособление очень мощное, работающее автономно. И вдруг он понял, почему жандарм назвал это дело деликатным. Парень был чернокожим, и вовсе не из-за игры света и тени.
* * *
Привет, сказал он.
Привет, Мартен.
Она даже головы не подняла, настолько углубилась в работу. Был момент, когда они чуть не начали встречаться, до того как Сервас познакомился с Леа. Он тогда колебался. Фатия Джеллали была женщина очень привлекательная и милая. Но в то же время не зря многие следователи называли ее Богиней Мертвых. Как и он, она жила только работой, как и он, хорошо зарабатывала. Но он не был уверен, что жизнь с этой женщиной поможет ему справляться со своими призраками и держать их на расстоянии. А потом в его жизнь вошла Леа, с ее веселым нравом, энергией, человечностью и прямотой, и привела весь мир в согласие[4].
Что ты об этом думаешь? спросил он.
Не забегая вперед, я бы сказала, что его убил сильный удар о землю. Но перед этим его еще ударил автомобиль: на капоте и ветровом стекле есть следы крови. И у него изранены ступни: видимо, он долго бежал по лесу.
Посмотрев на ярко горящие фары, Сервас снова сощурился. Потом переключил внимание на руки погибшего, вокруг которых судмедэксперт разложила прозрачные полиэтиленовые пакеты.
Кто-нибудь снял у него отпечатки пальцев?
Она помотала головой:
Еще нет. Не может быть и речи, чтобы производить изъятие или любые манипуляции, способные случайно загрязнить кожу, пока я не взяла пробы с пальцев и из-под ногтей.
Ее строгость и непримиримость в таких вопросах он знал хорошо.
Нам очень нужны отпечатки пальцев, чтобы его идентифицировать, потому что ни одежды, ни документов не нашли, возразил он. Можно воспользоваться «щадящей» техникой, к примеру, порошками, которые не действуют на ДНК. А можно просто сфотографировать
Мартен, при теперешнем положении вещей никто, кроме меня, к телу не притронется, отрезала она. И никто не притронется к его рукам, пока я не изучу пальцы и ногти. Это ясно? Я вставала так рано не для того, чтобы заниматься пустяками.
Как это похоже на Фатию Джеллали! У нее был свой собственный протокол, и никто не смел его нарушать. Таких скрупулезных судмедэкспертов он больше не знал. Пришлось подавить вздох. Вообще-то, он всегда радовался, что она являет собой пример высокого профессионализма, но в этот раз он бы предпочел выиграть время.
Полнолуние, сказала она вдруг.
Да, я заметил, отозвался он, подняв глаза к ночному небу.
Охотничья луна
Сервас вздрогнул:
Что?
Полную луну в эту ночь называют охотничьей луной, объяснила она. Полную луну в октябре, потому что когда-то давно она облегчала ночную охоту на перелетных птиц. Она следует за полной луной сбора урожая в сентябре. Если не считать того, что две тысячи двадцатый год исключительный со всех точек зрения: в нем тринадцать полнолуний вместо двенадцати. В октябре сразу два. Тринадцатая и есть охотничья луна, повторила она.
Сервас вспомнил, что в греческой мифологии Артемида, богиня охоты, тоже ассоциировалась с луной, и по телу у него пробежала дрожь.
Думаешь, это совпадение? спросил он.
Не мое дело об этом рассуждать. Скорее ваше.
Судя по тому, что я слышал, он убегал от чего-то или от кого-то Вообще-то говоря, на него охотились. Знаешь, откуда взялась эта гипотеза?
Она покачала головой:
Смотри.
Она направила луч фонарика на лопатку погибшего. На левом плече, ниже ключицы виднелась рана, и из нее, поблескивая в ярком свете, торчал острый металлический шип. Сервас тоже присел на корточки.
Что это? Стрела?
Арбалетная.
Он ощутил, как волосы на затылке встали дыбом.
Необычно, а? продолжала она. Но это еще не все
Она положила фонарик на землю и взяла тело за плечи.
Помоги-ка.
Он помог медленно и осторожно перевернуть тело на спину, на брезент, расстеленный прямо на щебенке и асфальте.
Первым делом она направила луч фонарика на его лицо, хотя его и освещали фары.
Сервас застыл. Мертвые глаза. Глаза того, кто едва увидел жизнь и сразу ее покинул: юноше было не больше двадцати. Фатия Джеллали скользнула лучом по подбородку и выступающим ребрам: мальчик был худой.
Сказать, что Сервас удивился, значило бы ничего не сказать. Он был ошеломлен, но старался не думать, не строить гипотез на этой стадии и не делать поспешных заключений.
На груди юноши кто-то выжег слово
ПРАВОСУДИЕ
2
Они с трудом продвигались между деревьями и подлеском. Самира догнала Серваса, и они пошли, повторяя изгибы блестящей желтой ленты, которой техники ограничили место преступления, и стараясь держаться снаружи заграждения. Там, где не было риска затоптать следы. Между двумя почти параллельными линиями желтой ленты прожекторы высвечивали пятна крови и сломанные ветки, обозначенные желтыми пластиковыми зажимами в виде всадников. Везде было очень сыро, и минут через тридцать пути брюки у Серваса промокли до колен. Чуть дальше вместо прожекторов горели обычные лампы: не хватило кабеля. Лампы были закреплены на макушках опор, подсоединены к солнечным батареям и своим мертвенным светом дырявили темноту.
А еще дальше, метрах в пятистах, не было ни ламп, ни оградительных лент. Начиная с этого места техники, за неимением материала, ограничились тем, что прицепили желтые прищепки там, где обнаружили следы. Они, как желтые бакены, как камешки Мальчика-с-пальчика, светлыми пятнами обозначали путь через лесную темноту. Добравшись до ручья, который струился у подножия крутого склона, они сквозь кустарник заметили двух техников, освещавших лампами противоположный берег. Сервас увидел в грязи глубокие следы чьих-то босых ног и подметок. Техники их фотографировали и обмеряли.
Сервас показал удостоверение.
Здесь прошли взрослые люди, сказал второй техник, указав на следы. Думаю, человек от шести до десяти, а последним шел босой юноша.
На втором технике были комбинезон с капюшоном, белая маска и синие латексные перчатки удвоенной плотности, и выглядел он, как космонавт, заблудившийся на враждебной планете.
А далеко тянется цепочка следов? спросил Сервас, отодвинув ветку и поставив ногу на плоский камень посередине ручья.
Вода журчала и переливалась, поблескивая в луче фонарика. Ручей проделал туннель в кустарнике.
Да, еще около километра
Вдруг на соседней скале Сервас увидел что-то, напоминающее собой дохлую лягушку. Распластавшись на животе и раскидав в стороны длинные задние лапы, она не шевелилась. При виде этой маленькой амфибии его охватило странное чувство: сильнейшее волнение и ощущение, что его заколдовали. Это было тем более удивительно, что только что он спокойно смотрел на труп на дороге. Словно маленькое создание отстаивало свое место в длинной цепи жизни и смерти.
Они двинулись дальше. Листья деревьев сформировали у них над головами почти непроницаемый потолок, но временами сквозь них проглядывала луна. Здесь, намного ниже уровня шоссе, не было слышно ни звука. Эта тишина поразила Серваса. Наконец, в центре видневшейся впереди поляны, они увидели остальных техников в белых комбинезонах.
Поляна была залита лунным светом.
Он царил на круглой прогалине, открытой ночному небу, в самой гуще леса, и, казалось, излучал ужас вокруг себя. Сервас почувствовал, как его охватывает тревога.
Ну, что у вас? спросил он, снова достав удостоверение.
Здесь следы обрываются, ответил один из «космонавтов». И отсюда тот парень начал удирать. И бежал он в ту сторону, откуда только что вышли вы, прибавил он, указывая на черный лес у них за спинами.
Техник обвел рукой залитую голубым светом поляну. Пейзаж выглядел фантастическим, и было в нем что-то от страшного сновидения. Трава на поляне местами полегла, а с другой стороны в глубину леса от нее отходила темная аллея.
Здесь стояло несколько машин. Они приехали вон оттуда аллея соединяет это шоссе с другим. Скорее всего, жертва находилась в одном из автомобилей.
А сколько было автомобилей? поинтересовался Сервас.
Он опустил маску на подбородок и принялся раскуривать потухшую сигарету. Он бросил курить два года назад, еще до расследования убийств в Эгвиве, но само дело и та сигарета, что вставила тогда ему в губы мадам психиатр Габриэла Драгоман, вынудили его закурить снова[5]. Больше желания бросить у него не возникало.
По-моему, три
А есть возможность узнать марки и модели?
Сервас догадался, что под маской техник поморщился.
На мокрой траве сложно определить марку машины по следу, сказал он. Может быть, больше шансов будет в аллее: она посыпана гравием, но кое-где попадается грязь. Было бы идеально найти осколки стекол или следы краски, но об этом и мечтать нечего. В любом случае самым лучшим будет отправить на экспертизу в Департамент транспорта все пригодные для этого элементы.
«Космонавт» обернулся к двум своим помощникам, которые двигались по поляне с такой осторожностью, словно и вправду находились на планете с разреженной атмосферой. Сервас ощутил легкое головокружение. Было в этой поляне что-то глубоко волнующее. А может быть, он просто подумал о том, что пришлось пережить погибшему мальчику.
Как бы там ни было, а здесь совсем недавно толпилось довольно много народу, продолжал техник. Есть следы от ботинок, и все они больших размеров.
Сервас покачал головой.
Охотники Он подумал, каково было тому перепуганному мальчишке, что вылезал из машины в темноту ночи. Он оказался среди людей, которые, судя по всему, собирались на него охотиться. Какой же ужас он испытал В висках у Серваса стучало. За долгие годы службы в полиции он насмотрелся всякого, сталкивался с разными людьми. Но кем же надо быть, чтобы сделать из человеческого существа дичь!
* * *
Они вернулись на вершину холма, чтобы допросить водителя «Вольво».
Я я я скорости не превышал, уверяю вас, говорил человек, сидящий под тентом на раскладном стуле. Я включил музыку, чтобы не заснуть Аварии случаются совершенно неожиданно на тех дорогах, которые мы знаем как свои пять пальцев.
Его рука со стаканом кофе дрожала. По словам жандармов, его тест на алкоголь был отрицательным.
Бедный парень, бормотал он, щуря покрасневшие глаза. Кто же мог такое сделать?
Какое такое? переспросила Самира.
Ну надеть на него оленью голову и гнать по лесу отвечал водитель.
А что именно заставляет вас думать, что его гнали по лесу? не унималась она.
Он поднял на нее испуганные глаза, в полном замешательстве от ее готического вида. На ней была длинная парка, отделанная искусственным мутоном, из-под челки цвета воронова крыла, закрывавшей почти весь лоб, глядели ярко подведенные глаза, а под тканевой маской четко вырисовывался силуэт головы. Бедняга водитель вытаращил глаза и застыл в оцепенении:
Я ничего не знаю Он он выбежал из леса в три часа ночи И вид у него был вид у него был очень испуганный в свете фар
Может быть, он испугался, что вы на него наедете? возразила она. Вы уверены, что не ехали слишком быстро?
Он быстро замотал головой:
Нет, нет! Я не ехал слишком быстро! Было темно, я устал и ехал даже медленнее, чем обычно. Ведь вы же можете это проверить!
Тон его сделался умоляющим.
Конечно, ответила Самира, это мы и собираемся сделать. Вы сказали жандармам, что возвращались из больницы.
Да
Мы только что звонили в больницу: в вашем расписании дежурства есть окно в два с половиной часа.
Бедняга весь скукожился.
Я немного вздремнул в машине, прежде чем ехать. Я э-э очень устал
Вам до дома двадцать минут езды, сказала Самира. Вы уже давно могли лежать в постели. Я вижу, вы женаты, прибавила она, ткнув пальцем в его паспорт.
Совершенно верно
Теперь и голос у него задрожал.
У вас на плече прилип чей-то длинный волос
Он вздрогнул:
А? Что?
В панике он опустил глаза и покосился на пальто, ничего не увидев, потому что там ничего и не было.
Где вы были эти два с половиной часа?
Голос Самиры был холоден и ясен, и водитель бросил на нее отчаянный взгляд.