Ну да. Зато ты теперь на моем фоне икона стиля.
Даниил на это ничего не отвечает. Просто обхватывает рукой мой затылок и накрывает губы поцелуем. От которого в животе начинают порхать бабочки и мгновенно подгибаются колени.
Кхм-кхм, раздается недовольное покашливание сбоку.
Даниил отрывается от моих губ, и мы оба с неохотой переключаем внимание на Федора Михайловича, стоящего возле нас.
Идемте уже, голубки, недовольно бурчит он. Потом лобызаться будете.
* * *
Мы бродим по лесу уже больше часа, и все это время я искренне ненавижу Даниила, а вместе с ним и весь белый свет. Я вспотела, устала, ноги еле передвигаются в огромных неудобных сапогах. Поясница страшно ноет. Противный ветер нещадно бросает в лицо мелкий колючий дождь. Но даже когда он ненадолго прекращается меня уже ничего не радует. Мечтаю только об одном чтобы эта пытка скорее прекратилась.
Зато моим спутникам хоть бы хны, прут и прут себе куда-то. И вообще на меня внимания не обращают, даже не оборачиваются! А если я отстану? А если заблужусь в лесу? Хотя, возможно, они и слышат, что я иду следом, по моему громкому пыхтению.
Лишь изредка, когда Федор Михайлович смотрит в бинокль, Даниил оборачивается и подмигивает мне. Я натянуто улыбаюсь ему в ответ. Разговаривать или как-то иначе шуметь нельзя об этом меня предупредили заранее.
Фиг я еще хоть раз на подобное подпишусь.
Но самое страшное начинается, когда деревья перед нами расступаются и открывается вид на просторную поляну. Мои мучители находят то, что искали. Точнее, кого.
Небольшая стая грациозных животных с тонкими ногами и небольшими рожками пасется у наполовину голых кустов. Довольно далеко от нас, но у меня отличное зрение, и я могу хорошо разглядеть их в мельчайших деталях. Точно не знаю, кто это такие козлики, лани, может быть, косули не разбираюсь. Но мое сердце замирает, когда Даниил вскидывает ружье и начинает целиться в этих небесных созданий.
Паника поднимается откуда-то изнутри и вмиг овладевает мной.
Нет! громко воплю я, расширив глаза от ужаса.
Животные мгновенно вскидывают головы, замечают нашу троицу и срываются с места.
Но Даниил не прекращает целиться. Ведет дулом вслед за ними, и раздается громкий выстрел.
Мое сердце почти не бьется до тех пор, пока я не понимаю, что он промахнулся. Все животные целы, продолжают быстро бежать и вот-вот должны уже скрыться среди деревьев Но Даниил начинает целиться снова.
Нет! ору я и бросаюсь в его сторону.
Обеими руками хватаюсь за ствол ружья, повисаю на нем, чтобы не допустить еще одного выстрела в удирающих животных.
Мой друг из тиндера наконец переключает внимание на меня. Рывком отнимает оружие из моих цепких пальцев, недовольно сводит брови. Я даже немного робею под его строгим взглядом. А за нашими спинами раздается хриплый смех Федора Михайловича.
Ну и что ты наделала? сердито спрашивает у меня Даниил, буквально прожигая своими карими глазами.
Спасла зверей, вздергиваю я подбородок, пытаясь изобразить некий вызов, хотя у самой поджилки трясутся.
Так ты для этого, что ли, согласилась со мной поехать? возмущенно вскидывает брови он. Чтобы мою добычу от меня спасать?
Я же не думала, что ты этих лапочек убивать собирался!
Он изумленно качает головой.
А на кого, ты думала, я буду охотиться?
Да откуда я знаю! Я вообще об этом не думала!
А потому что я всегда говорю бабе на охоте не место, назидательным тоном вставляет свои пять копеек Федор Михайлович.
Вот теперь я начинаю злиться по-настоящему. Резко разворачиваюсь к нему.
Знаете что! выпаливаю я, захлебываясь от возмущения. Это называется сексизм, между прочим! Дискриминация по половому признаку!
Он в ответ только морщит лоб, словно не понял ни слова из того, что я сказала. А я хватаюсь за голову обеими руками и поворачиваюсь обратно к Даниилу.
Офигеть, на какое чудесное свидание ты меня пригласил! Спасибо тебе огромное! Знала бы сразу тебя в черный список закинула!
Под мою пламенную речь Даниил как-то очень быстро теряет весь свой суровый вид. Уголки его губ снисходительно расходятся в стороны, и выглядит это так, будто парень едва сдерживается, чтобы не заржать.
А меня от этого только еще больше бомбит.
Что смешного я сказала?! Что ты лыбишься?!
Один смешок все-таки срывается с его губ.
Хомячок в ярости, с улыбкой комментирует Даниил, обращаясь к Федору Михайловичу. Который тут же снова начинает хрипло хохотать.
Я с минуту обескуражено смотрю на них. Это я-то хомячок? Да у меня весы максимум пятьдесят килограмм показывают, когда я на них стою! Ну да, во всей этой одежде я, должно быть, выгляжу объемно. Но можно подумать, я сама, по своей воле так нарядилась!
Психую окончательно, разворачиваюсь и шагаю прочь от этих двоих по направлению к лесу.
Ну и куда ты пошла? доносится мне в спину насмешливый голос Даниила.
Куда надо! злобно выкрикиваю я, не останавливаясь.
Хомячок, там трясина может быть!
Отвали!
Злость так и бурлит внутри. Хотя после упоминания о трясине пыла у меня заметно поубавилось. Действительно, ну вот куда я пошла? Дура. Еще только в болото не хватало угодить для полного счастья!
Но из чистого упрямства я продолжаю шагать вперед, не сбавляя скорости. Остановиться, а уж тем более вернуться назад не позволяет гордость.
От быстрой ходьбы вспотел уже, кажется, даже затылок. Выбившиеся из-под шапки пряди волос прилипают к лицу, лезут в глаза и рот. А в голове так и бьется ну вот куда я иду? Даже если не угожу в болото, как собираюсь выбираться из леса в одиночку? Я и в городе-то слабо на местности ориентируюсь!
Когда злость окончательно уступает место страху, я останавливаюсь. Медленно разворачиваюсь, надеясь, что эти двое еще не ушли в другую сторону и не скрылись из вида. Но к великому облегчению обнаруживаю, что Федор Михайлович все еще стоит на прежнем месте, опираясь руками на ружье. А Даниил идет вслед за мной.
Ну хоть не бросил, и на том спасибо. Обреченно шагаю к нему навстречу.
Ну что, остыла? с усмешкой интересуется Даниил, когда мы подходим друг к другу достаточно близко.
Я хочу домой, обиженно бурчу я.
Хоть это и не совсем правда. Домой я не хочу. Но и здесь находиться тоже.
Даниил обнимает меня за плечи одной рукой и ведет обратно, туда, где остался Федор Михайлович.
Ладно, охота на сегодня окончена. Вернемся в сторожку, пожарим шашлыки. Ты не против, хомячок?
Шашлыки? Было бы неплохо. Картошка фри из «Берлоги» уже давно переварилась в моем желудке, и при упоминании об аппетитной еде он тут же жалобно сжался.
Тем не менее, выказать свою заинтересованность в еде сейчас мне кажется ниже моего достоинства.
Мне больше нравилось, когда ты называл меня Белоснежкой, сдержанно отвечаю я.
А мне больше нравится Ляля. У тебя офигенное имя.
Изо всех сил сопротивляюсь, но предательская улыбка все же трогает мои губы.
Тогда называй Лялей. Не надо никаких хомячков, скашиваю я на него взгляд, пряча улыбку и стараясь выглядеть строгой.
Но Даниил, похоже, уже раскусил меня.
Хорошо, нагло ухмыляется он. Так ты не против, Ляля?
Смотрю на него. На ухмылку эту его. Наглую. Но до неприличия просто очаровательную. В глаза его. Карие. Проницательные. И понимаю, что не могу больше на него злиться. Хоть убей.
Отрицательно качаю головой. И за что только угораздило меня связаться с этим любителем охоты?
Не против, отвечаю я со вздохом.
* * *
Когда мы возвращаемся в сторожку, все, о чем я мечтаю это прилечь. Куда угодно, хоть на пол, лишь бы наконец оказаться в горизонтальной плоскости и расслабить мышцы.
Даниил усаживает меня на скамейку и начинает раздевать, словно ребенка. Заботливо стягивает с плеч безразмерную куртку, стаскивает с ног сапоги и любезно провожает в маленькую спаленку.
Приляг, отдохни пока. Я позову, когда мясо пожарится.
От благодарности за такую заботу я готова его расцеловать. Но сил нет, даже чтобы просто сказать «спасибо».
Он уходит, оставляя меня одну, и в домике воцаряется тишина. Я устало опускаюсь на стоящую у стены кровать, застеленную старым выцветшим покрывалом. Небольшую и с виду неказистую, будто бы Федор Михайлович сам сколотил её из досок. Которые тоже вытесал сам такими неровными они мне кажутся. Но даже если мои догадки верны, сейчас это не имеет никакого значения. Главное, что мое тело наконец-то может расслабиться и отдохнуть.
За окном становится все темнее, и меня неумолимо тянет в сон. Я страшно устала. Даже есть уже не хочется. Лишь бы только закрыть глаза и уснуть.
Не могу и не хочу с этим бороться. В какой-то момент все-таки засыпаю. Кажется, будто совсем ненадолго, всего на пару минут И меня снова будит ласковое прикосновение к лицу.
С неохотой открываю глаза.
В комнатке уже совсем темно, но я могу разглядеть знакомый мужской силуэт. На кровати возле меня сидит Даниил в своем свитере. Вижу, как блестят в темноте глаза моего друга из тиндера. Наверняка он тоже заметил, что я проснулась, но молчит. Не произносит ни звука. Ласково проводит костяшками пальцев по моей щеке. Медленно. Вверх и вниз. И мне вмиг вдруг становится очень жарко. Низ живота наполняется волнующей тяжестью. Слишком интимная обстановка вокруг нас двоих.
До моего слуха по-прежнему не доносится ни звука. Может, Федор Михайлович ушел куда-то или вообще уехал? И мы остались здесь только вдвоем?
Даниил, словно угадав или почувствовав мои мысли, наклоняется ко мне, а потом и вовсе ложится сверху, накрывая меня своим телом.
Боже
К счастью, мы оба в одежде, но даже несмотря на это, от происходящего мне слишком горячо. Я буквально замираю под ним и забываю как дышать. Кожа горит. Спина покрывается мурашками.
Что ты делаешь? на выдохе шепчу я.
Бужу тебя, так же шепотом заявляет он.
Цепляясь пальцами за ворот моей водолазки, Даниил тянет её вниз и вдруг целует в шею. Влажно, порочно. Отчего все мое тело простреливает, будто электрическим разрядом. Острым, резким, но очень приятным. Настолько приятным, что колени дрожат и пальцы ног сами собой поджимаются в носках.
Он тянет ворот моей водолазки еще ниже, слышится жалобный треск ткани. Но я даже не придаю значения тому факту, что одна из моих любимых и недешевых вещей сейчас может пострадать. Потому что Даниил целует снова, на этот раз в ключицу. Скользит по ней языком, заставляя пропустить сквозь тело новую сокрушительную волну трепета и шумно выпустить носом воздух.
Настойчивые мужские губы ловят мочку уха, медленно втягивают в себя, и все волоски на задней поверхности моей шеи встают дыбом. А наглые руки Даниила тем временем перемещаются вниз, пытаются высвободить край моей водолазки, заправленной в брюки.
Все тело горит, я возбуждена до предела. Боюсь и одновременно жажду его еще более интимных прикосновений.
И вместе с тем я растеряна. Понимаю, что нельзя так. Мы всего два дня знакомы. По сути, это наше первое свидание, да и то весьма странное. Я же порядочная девушка. Да и парни так устроены они не ценят то, что достается им слишком легко.
Одному богу известно, чего мне стоит взять себя в руки. Упираюсь ладонью в его твердую, как камень, грудь и тихо выдыхаю:
Стой
Что такое? интересуется он лениво-сексуальным шепотом, уткнувшись носом в мой висок.
Между тем рука Даниила не останавливается. Всё-таки проникает под мою водолазку снизу и начинает нежно поглаживать обнаженный живот, пуская по телу новую порцию горячих мурашек.
Ты, это Я уже проснулась. Хватит, неуверенно прошу я вполголоса, неловкими движениями давая понять, что хочу выбраться из-под него.
Уверена? в такой же безумно притягательной ленивой манере уточняет он.
Да, твердо отвечаю я, на все сто.
С минуту Даниил молчит. Продолжает поглаживать мой живот под водолазкой и трется носом о мой висок, шумно втягивая воздух. Будто ему до ужаса нравится запах моих волос.
Я вспоминаю, как потела сегодня во время прогулки в лесу, и делается неловко. Наверняка от моих волос пахнет сейчас далеко не шампунем. Но Даниил вдыхает снова, так, словно это доставляет ему самое настоящее удовольствие. Шею и плечи щекочут мурашки.
Пусти, снова прошу я, мысленно умоляя его послушаться.
Потому что если он будет настойчив, я не смогу устоять. Слишком он нравится мне, слишком остро отзывается мое тело на каждое его прикосновение. Слишком сильно я нуждаюсь в ласке и любви.
Если Даниил будет настойчив, я запросто отдамся ему. А потом буду об этом жалеть. Когда он не позвонит на следующий день.
К счастью, Даниил все же выполняет мою просьбу.
Хорошо, с неохотой произносит он и слезает с меня.
Не знаю, как такое возможное, но я испытываю одновременно и облегчение, и разочарование.
Идем скорее, а то шашлык остывает, заявляет он, подавая мне руку и помогая подняться с постели. И Михалыч, наверное, нас уже заждался.
Мои щеки начинают гореть, теперь уже от стыда. Просто прекрасно. Значит, Федор Михайлович никуда не уехал, а где-то здесь, поблизости. Да еще и ждет нас. А Даниил собирался Господи, как хорошо, что я его остановила.
* * *
К моему неудовольствию, Даниил заставляет меня вновь облачиться в вещи, что выдал Михалыч.
А что, нельзя шашлыки сюда принести? бурчу я, обреченно разглядывая ненавистные резиновые сапоги.
Ты что, там снаружи такой воздух, воодушевленно произносит мой кавалер.
Да я уже надышалась сегодня вроде.
Давай не ной. На улице шикарно.
Там холодно.
Сядем у костра.
У костра?
Ну да. Вечер, лес, костер. Романтика же, ухмыляется Даниил.
Хм, ну раз романтика сдаюсь я.
Мы выходим на улицу, и Даниил ведет меня за сторожку, где под небольшим навесом дымится мангал. У мангала в раскладном походном кресле расположился Федор Михайлович. Он неторопливо извлекает кусочки маринованного мяса из пластикового контейнера, после чего насаживает их на металлический шампур. А чуть поодаль на открытой площадке и правда потрескивает самый настоящий костер.
Возле костра стоят еще два таких же раскладных кресла, как у Михалыча, а между ними стол, в центре которого красуется блюдо с уже готовыми шашлыками. Также здесь присутствуют крупно порезанные овощи и зелень, корзинка с ломтями хлеба, какие-то соусы и приправы.
Выглядит все это действительно очень романтично. И я уже почти не злюсь на Даниила за то, что вытащил меня.
Мы подходим ближе, и мой желудок сжимается от невероятно аппетитного запаха жареного мяса.
Добрый вечер, вежливо здороваюсь с Михалычем, но тот не отвечает, продолжая сосредоточенно заниматься шашлыком.
Не обращай внимания, говорит Даниил, приближаясь сзади и обнимая меня за плечи. По вечерам из него слова не вытянешь.
А ты давно его знаешь? тихонько спрашиваю я, с опаской покосившись на егеря.
Давненько, а что?
Ну Он не того? Не прибьет нас ночью, пока спать будем?
Даниил откидывает голову и мягко смеется.
Не прибьет, не бойся. Он добрый. Идем к костру.
Как истинный джентльмен, мой кавалер подает мне руку и помогает устроиться в походном кресле, которое на удивление оказывается очень удобным. Затем придвигает блюдо с мясом ближе ко мне и только после этого занимает второе кресло, повернув его таким образом, чтобы мы могли видеть лица друг друга.
Сидеть у костра уютно и действительно тепло. Мой желудок просто сходит с ума от потрясающего запаха, и я с жадностью набрасываюсь на мясо, только сейчас в полной мере осознав, насколько проголодалась.
Что будешь пить? интересуется Даниил. Чай, морс, водку?