После разговора Элеоноре было не по себе. Она не собиралась откровенничать, была настроена скрывать эмоции, но Хью, вероятно, обладал способностью читать мысли. Печально, что ее тщательно выстроенную защиту так легко сломать. Он стал мужем, но остался при этом человеком короля, его безопаснее держать на расстоянии вытянутой руки. Ее замужество многое может испортить, ведь для свержения короля Иоанна уже проделана огромная работа.
Однако не только это вызывало тревогу в душе Элеоноры. Она со страхом думала о том, что неминуемо произойдет после окончания пира. Ее ждет первая брачная ночь.
Элеонора отбросила неприятные мысли, попыталась взять себя в руки и внезапно с удивлением заметила, что в зале появился рыцарь посланник лорда Эдмунда Бальвуара. В руках он держал свиток с массивной печатью, который не сразу решился передать Гилберту.
Что понадобилось от нее этой жабе Бальвуару? Элеонора проводила взглядом Гилберта, который прошел через зал и вручил свиток Хью. Поймав ее взгляд, тот коротко кивнул.
Все в порядке? спросила Элеонора, видя, как супруг хмурится, читая написанное. Надеюсь, ничего не случилось?
Ничего особенного, Элеонора. Банда Ле Ренара Лиса, как он любит себя называть, несколько дней назад была замечена в землях Бальвуара. Они украли все серебро, предназначавшееся для уплаты налога короне.
Ужасно. Она спрятала улыбку, сделав глоток вина из кубка.
Более чем ужасно. Бальвуар обратился к королю с просьбой о помощи. Голос его стал низким, а тон странным совсем не похоже на то, как он разговаривал ранее.
Я скоро непременно их найду, тогда они будут молить Бога о прощении, особенно Ле Ренар!
Элеонора слишком поспешно сделала большой глоток вина, закашлялась и отставила кубок.
Прошу простить меня, миледи. Не будем говорить сегодня о грустном. Давайте веселиться и праздновать нашу свадьбу.
Элеонора чувствовала, как напряжен Хью. Ей надо быть очень осторожной, в ее положении одно неверное слово или опрометчивое действие может стоить ей жизни.
Трубадур закончил песнь, поклонился под аплодисменты, и музыканты заиграли новую мелодию.
Новоиспеченный лорд Хью поднялся и с поклоном протянул руку. Элеонора медленно встала и приняла ее, сделав реверанс. Кончики их пальцев соприкоснулись.
Спустившись с помоста, они начали двигаться в свадебном танце, а гости хлопали им и стучали кубками по столам.
Вы кажетесь погруженным в свои мысли, произнесла она, прекрасно понимая, что его заботит.
Не буду отрицать, это так.
Элеонора закусила губу и оглядела мужа. Ее злило, что муж красив и, похоже, добросердечен. Темные пряди волнами опускались на плечи, бордовая рубашка с вышивкой серебряной нитью и широким ремнем подчеркивала широкие плечи. Даже шрам, пересекавший левую бровь, придавал ему шарма. Элеонора ощутила, что начинает нервничать больше положенного в приближении брачной ночи, и постаралась успокоить свои чувства.
Не могу не отметить, что для крупного мужчины вы удивительно грациозны и легки в движениях.
Вы будете еще больше удивлены, когда я скажу, что кажусь людям человеком суровым, солдатом до мозга костей, хотя на самом деле люблю музыку, танцы, веселье.
Я удивлена. Но и вы будете удивлены не меньше, узнав, что я все это не люблю.
Выходит, вы поэтому нечасто появлялись при дворе? Он сделал такое комичное лицо, что Элеонора рассмеялась. Но тут же напомнила себе, что Хью де Вильерс человек, преданный королю. Таким был и ее первый муж, сэр Ричард. Он тоже был молод, мужествен и красив и сначала проявлял к ней внимание и понимание.
Она вспомнила первую встречу с сэром Ричардом Милле, когда была сражена его галантностью и обворожительной улыбкой. Он казался ей прекрасным рыцарем, посланным самой судьбой поддержать ее после кончины отца. Все оказалось ложью, огромной ложью. Она была наивна сверх меры.
Ричард не был доблестным рыцарем, скорее дьяволом во плоти. Он злился, что богатство получено благодаря жене, и всеми способами мстил ей за это. Он ненавидел ее за острый ум и язык, за проницательность и своеволие. Стремился всеми способами сломить ее и сделать, в его понимании, настоящей леди послушной, исполнительной, покорной. Разумеется, Элеонора отказывалась подчиняться. Чем больше супруг издевался над ней, чем чаще наказывал, тем увереннее она стояла на своем и с высоко поднятой головой принимала все его наказания.
Элеонора перевела взгляд на Хью и увидела в его глазах невысказанные вопросы. Помедлив несколько мгновений, он вздохнул, взял ее за руку и вновь повел в танце.
Должен признать, что не был честен с вами, миледи, признался Хью.
Сжальтесь надо мной, Элеонора, прошептал он.
Что это значит, милорд?
Я только начинаю осваивать новую для меня роль мужа, мне не обойтись без вашего руководства и поддержки.
Элеонора покраснела и поспешно произнесла:
Уверена, что вы отлично справитесь, милорд.
Надеюсь, потому что до сих пор мне не везло. Остается надеяться, что под вашим чутким руководством Что ж, кто знает?
Верно, кто знает?
Элеонора знала и, скорее всего, была права. Она не должна доверять этому мужчине, его ласковым улыбкам и словам. Эти сладкие речи связаны, по-видимому, с предстоящей брачной ночью. Он желает умилостивить ее, чтобы потом уложить в постель
Но ведь ее желание в любом случае не будет учитываться, молодой муж получит ее, ведь это его право.
Элеонора опять занервничала и нахмурилась.
Хью и вчера пытался убедить ее, что обеспечит ей будущее значительно более счастливое, чем прошлое, однако она не склонна ему верить.
Хью постукивал пальцами по столу, размышляя, сколько ему еще терпеть сидящего напротив глупца, утомительный разговор и скабрезные шутки по поводу первой брачной ночи.
Несколько минут назад Элеонора, краснея, удалилась из зала в сопровождении горничной Брунгильды, которая должна была помочь ей подготовиться к ночи.
Он никак не мог отделаться от необъяснимого волнения. Словно неопытный юнец, испытывал острое желание обладать Элеонорой всякий раз, когда видел, говорил или ненароком касался. У него перехватило дыхание, когда она вошла в часовню перед церемонией венчания, несколько минут даже не мог отвести от нее глаз. Элеонора потрясающе выглядела в зеленом бархатном платье с золотым обручем на голове и легкой вуали. Хью с трудом сдержался, чтобы не прикоснуться к обрамлявшим лицо прядям.
Во время танца он с таким наслаждением вдыхал исходивший от нее аромат цветов с острыми нотками специй, что готов был поцеловать ее, но вновь сдержался.
Проклятие! Что с ним происходит?
Хью не мог не признать, что очарован не только красотой супруги, но и ее острым умом, силой, выносливостью и, судя по всему, осведомленностью и опытом в разных областях. С одной стороны, она, несомненно, обладала незаурядными способностями. С какой ловкостью заключила с ним пари и провела его! Заинтриговала, бросив вызов. С другой стороны, он чувствовал, что Элеонора ранима, и это вызывало в нем желание опекать ее и защищать. В первом браке ей пришлось пережить немало неприятных моментов, и, судя по всему, первая ночь будет непростой.
Он хотел, чтобы Элеонора доверяла ему, хотя сам никогда и ни к кому не испытывал этого чувства, особенно к женщинам. Та, которой он много лет был предан душой и телом, которую мечтал видеть своей женой Алоиза Курвиль, обманула его, превратила в пыль все надежды, заставила дать себе слово никогда в жизни больше никого не подпускать так близко.
Разумеется, настоящая ситуация совсем иная, а обещание не может и не должно влиять на его желание обладать Элеонорой. Добившись своего, он непременно отступит и предоставит ей возможность жить, как та пожелает. Вне всякого сомнения, она сама не желает их единения и близости, и он полностью разделяет ее взгляды. И Хью был готов стать именно тем мужем, который бы устроил Элеонору, вежливым, уважающим жену, но держащимся чуть поодаль. Он же сможет бросить все силы на служение королю Иоанну и поиски бандитов во главе с Ле Ренаром.
Впрочем, ранее пришедшее послание от лорда Бальвуара заставило Хью отвлечься не более чем на пару минут от размышлений о жене, настолько велико было его влечение и беспокойство из-за приближающегося важного в браке события. Время шло, а он так и не решил, как себя вести.
Вылив в рот все содержимое кубка, он резко встал на ноги. Пожалуй, будет лучше не спешить, быть внимательным и заботливым
Хью пару раз стукнул в деревянную дверь новых покоев и вошел в тот момент, когда Брунгильда задергивала плотную занавесь балдахина, оставив лишь узкую щель. Он встал у камина и сделал знак отцу Томасу. Тот принялся читать молитвы, размахивая кадилом, благословлять брачное ложе и просить у Бога обретения счастья и потомства во вновь созданной семье.
Явившиеся вслед за Хью гости по знаку Брунгильды стали покидать спальню. Вскоре дверь плотно затворилась, Хью и Элеонора остались наедине.
Хью откинул балдахин и увидел Элеонору, сидящую на пышной перине, закутанной в темно-синее покрывало. Она посмотрела на него так, что перехватило дыхание.
Она и раньше казалась ему красивой, но сейчас выглядела прекрасной, как никогда ранее. Волосы ее всегда были убраны, сейчас же, распущенные, лежали волнами. Она чуть приоткрыла рот и нервно закусила нижнюю губу. Карие глаза стали светлее, в них появились золотисто-янтарные блики. Не мог он не заметить и тщательно скрываемый страх.
Хью стоял молча и размышлял. Он мог лечь в постель и выполнить супружеский долг, на который имел полное право, а также постараться заставить Элеонору забыть о страхах перед мужчинами, о том, кто был рядом с ней до него; и еще он мог уйти, дать ей время сделать то, что стало бы проявлением заботы
Хью знал, что хотел и должен был сделать хотя бы для того, чтобы подтвердить брак. Но вид перепуганной женщины, как и его гордость, удерживали от следующего шага. Он интуитивно знал, что будущее их решается сейчас, если он не будет осторожен, все сложится хуже некуда.
Хью вздрогнул и улыбнулся.
Полагаю, день был для вас сложным, Элеонора, вы устали.
Все хорошо, как видите, ответила она и помолчала, поджав губы. Надеюсь, и у вас, милорд.
М-м-м? Ах да, конечно.
Черт, ничего хорошего! Он провел ладонью по волосам и сглотнул.
Вы уверены, что в порядке, милорд?
Да-да, и называйте меня Хью, пожалуйста. Мне сложно привыкнуть к обращению «милорд», особенно странно слышать его от вас.
Он поморщился и с трудом сглотнул. От вида сидящей в кровати женщины во рту внезапно пересохло. Он опустился на край кровати и, не сдержавшись, подхватил прядь ее волос и принялся поглаживать кончиками пальцев.
Кажется, вы нервничаете даже больше меня, Хью.
Верно, признался он с улыбкой. Скажите, что бы вы хотели сейчас сделать?
Я? Глаза широко распахнулись. Не понимаю, о чем вы?..
Хью пожал плечами:
Здесь только мы вдвоем, Элеонора, то, что происходит за этими дверями, касается только нас и никого больше.
Она несколько раз моргнула и посмотрела ему в глаза.
Это наша первая брачная ночь. Брак должен быть узаконен
Да Но вы не обязаны делать то, чего не желаете. Мы сохраним все в тайне
Он видел, как приоткрылся от удивления рот, и она подалась вперед, глядя на него с изумлением.
Нет покачала она головой. Благодарю вас за заботу, но мне бы хотелось скорее покончить с этим. Если вы не против.
Что ж, хорошо, кивнул Хью, еще раз напомнив себе, что должен быть внимательным и не спешить.
Он склонился к ней и провел пальцами по щеке, потом коснулся губами. Их лица были совсем близко, оставалось преодолеть лишь теплую прослойку воздуха между ними, но Хью медлил, давая Элеоноре возможность отстраниться, избежать поцелуя, если он ей неприятен. Он улыбнулся, видя, что она чуть подалась вперед, и припал к ее губам. Краем глаза он заметил, что руки ее, теперь не прикрытые покрывалом, все еще в перчатках.
Вы не снимаете перчатки, даже ложась в постель?
Что? Она растерянно огляделась. Ах, это Да, я наношу целебный бальзам, позволяющий сохранить мягкость кожи.
А это так важно для леди.
Именно, пробормотала она и прижалась к нему губами, чем несказанно удивила Хью.
Этот поцелуй был нежнее прикосновения шелка, теплее согревающего солнечного луча. Кончиком языка она не очень уверенно пыталась раздвинуть его сжатые губы.
Теперь он ощущал вкус ее губ, и он был восхитителен. Воодушевленный, Хью подался вперед и заключил жену в объятия. Похоже, желание ее так же велико, как и его, он готов его удовлетворить.
Внутри снизу поднималась и разносилась волна тепла, когда Хью стал целовать ее так, как она не могла и представить. Страстно, безумно!
Рука скользнула по плечу, губы коснулись шеи. Оторвавшись на мгновение, Хью посмотрел ей в глаза, она увидела в них нескрываемое желание и поняла безмолвный вопрос. На него она не могла дать ответа даже самой себе, хотя, определенно, не хотела, чтобы он останавливался.
Хью вновь жадно поцеловал ее. Святые угодники! Что же с ней происходит? Казалось, разум отключился, она словно перенеслась в другой мир, комната со всей обстановкой исчезла, как ненужная декорация. Это же настоящее безумие!
Самое удивительное для нее самой стало желание лучше познать новые, не испытываемые ранее чувства. В первом браке были лишь жестокость и желание доминировать, больше ничего. Внутренний голос тихо призывал не терять контроль над собой, однако все происходило так быстро, чувства закручивались в спираль, все выше поднимая над действительностью, унося к новому, неизведанному.
Нет, все же будет разумнее остановиться.
Элеонора уперлась руками в грудь Хью, оттолкнула его и спешно перекатилась на другую половину кровати. Она сидела и слушала, как громко дышит за спиной супруг, силясь понять, что происходит.
Элеонора крепко зажмурилась. Боже милостивый, что она делает?
Она должна остановиться, хотя ласки Хью возбуждают и доставляют огромное наслаждение, как это ни странно Происходящее пугало, заставляло насторожиться. Нет, она не желает узнать, какие ощущения подарит ей близость с Хью. Отказать ему она не может, ведь собственное тело ей не принадлежит, муж имеет полное право обладать ею. Но ведь по какой-то причине он предложил ей подождать?
Элеонора сжала пальцы в кулаки и напряглась, ожидая, когда на нее обрушится гнев мужа. Однако ничего подобного не случилось. Вместо этого Хью вздохнул, поднялся с кровати и прошел к богато инкрустированному большому сундуку. Элеонора опустила голову и принялась следить из-под полуприкрытых ресниц за каждым его движением. Хью постоял недолго, постукивая пальцами по крышке, затем взял с подноса два кубка и налил в каждый эль из кувшина. Всего два широких шага, и он встал прямо перед ней.
Спасибо. Элеонора взяла протянутый кубок. Я сама готовила эль к свадьбе. Добавила специи и мед. Она говорила, не поднимая глаз.
Великолепный вкус. Хью одобрительно кивнул и сделал еще один большой глоток.
Повисла напряженная тишина, ни один из них не представлял, как лучше выйти из неловкого положения.
Элеонора, посмотрите на меня, пожалуйста. Он осторожно поднял ее голову за подбородок. Простите мне такое нетерпение.
Она мотнула головой и поднесла к губам кубок.
Вам не за что извиняться.
Похоже, есть за что, и это входит у меня в привычку.
Элеонора покачала головой, надеясь, что ей удалось сохранить равнодушное выражение лица, несмотря на внутреннюю дрожь и туман в голове. Неожиданно слышать от мужа извинения за ее отказ выполнить супружеский долг. Странно и непривычно, что он не впервые просит у нее прощения. Она и не вспомнит, когда супруг, какой-либо благородный мужчина или рыцарь говорили ей нечто подобное. Возможно, такого никогда не случалось. Оказывается, Хью де Вильерс не считает это унизительным.