Я согласен с твоим планом. Сказал Бочкарев.
Паромов удовлетворенно кивнул: Никогда не сомневался, что ты умный человек, и все поймешь, но от командования группой тебя никто не отстранял так что «Веди Буденный нас смелее в бой»
За их спиной послышался шум шагов, и три предохранителя щелкнули одновременно.
Эй, мужики, вы хотя бы спросили кто идет прежде чем из меняя дуршлаг делать. раздался из темноты голос Морозова.
Ну как, все в порядке? С нетерпением спросил Петр.
Докладываю. Наши подопечные доставлены на место. По пути следования и обратно никаких происшествий не случилось. отрапортовал Александр, и чуть погодя добавил. Даже как-то скучновато было.
Говоришь без происшествий? А автомат где? прищурился Бочкарев.
Девушка уж очень просила им оставить, а я мог отказать женщине. тут Морозов незаметно вложил в руку Петра клочок бумаги. Это тебе.
Отойдя от друзей Бочкарев развернул записку, и чиркнул зажигалкой. На обрывке тетрадного листка была нарисована схема района с домом помеченным крестиком. В самом низу была маленькая приписка состоявшая всего из двух слов «Буду ждать». «Сфотографировав» глазами карту Петр поднес к бумаге огонь. Тетрадный листок вспыхнул и в считанные секунды превратился в пепел.
Пора в путь, господа. Повернулся к друзьям Бочкарев, и они по одному стали выбираться из укрытия.
Чем ближе их «мерседес» подъезжал к центру города, тем бдительнее становились повстанцы. Каждая попадавшаяся на пути группа считала своим долгом проверить документы, расспросить кто такие, откуда и куда направляются и в сотый раз указав дорогу пропускали дальше.
Как я жалею, что не захватил с собой диктофон. сокрушался Петр после очередной проверки.
На кой он тебе? Не понял Морозов.
Да у меня уже язык опух повторять одно и тоже. Честное слово, попугаем себя чувствую.
Потерпи уж. А то как бы из нас чучело не набили. потрепал его по плечу Сергей. Долго еще ехать?
Если мне не изменяет память, то сейчас за поворотом, с левой стороны, будет двенадцатиэтажное здание. Это и есть отель.
Площадь на которой стоял «Рикос» представляла собой довольно серьезное укрепление. Противотанковые «ежи», соединённые между собой несколькими рядами колючей проволоки, ограждали по периметру отель и половину прилегающей территории. Через каждые десять метров, на постаментах из мешков с песком удобно устроились пулеметы, грозно ворочая своим единственным вороненым глазом они подозрительно всматривались в проезжающие мимо редкие машины, а людей заставляли ежиться, и прижиматься к фасадам ближайших домов. Даже издали было видно, что здесь господствовали не беспомощные революционеры, а знающие свое дело западные спецназовцы.
Вон там, справа, между двумя пулеметами ворота. Указал Петр въезд в охраняемую зону.
Не успела машина притормозить у колючей проволоки, как тут же на неё было направлено несколько стволов готовых в любую секунду изрыгнуть смерть. Немного подождав, и убедившись, что машина не собирается взрываться, из укрытия показались трое солдат. В касках, бронежилетах, ощетинившись винтовками они медленно подошли к «мерседесу».
Мы к Шамилю Абибу. Прибыли по его просьбе оказать помощь в свержении диктатора. Не выходя из машины сказал Бочкарев и протянул ближайшему солдату документы.
Прошу вас на минуту покинуть салон. Необходимо провести досмотр. Вежливо, но повелительно попросил старший группы, изучая переданные ему документы.
Наемники? Откуда?
Из Киргизии. Угрюмо бросил Бочкарев выбираясь из машины.
Брови янки удивленно взлетели вверх: А это где?
Северный округ Дании. Багажник открывать?
Разумеется. Автоматы, пожалуйста, сложите сюда, спецназовец указал рукой на выступ у пулемета. В здание с оружием нельзя. Заберете, когда будете уезжать.
Тщательно осмотрев «мерседес», американец вернул документы, и подал знак открыть ворота: Все в порядке, можете пройти.
А машина?
Она побудет здесь. Дальше вам придется идти пешком. Янки старался говорить бесстрастно, но в голосе проскальзывало злорадство с примесью превосходства.
Тогда к чему вся эта «дискотека»? Пожал плечами Паромов кивая на выпотрошенный автомобиль.
Так положено. спецназовцы уже собрались уходить, но старший все же не сдержался. Обернувшись он с презрением бросил: Зря приехали здесь и без таких как вы есть кому навести порядок.
Бочкарев развернулся чтобы достойно ответить этому надутому индюку, но Паромов легонько приобнял его за плечи, и прошептал на ухо: Петь не надо. Вспомни поговорку про дерьмо, и не опускайся до их уровня.
Что ты так взбеленился? спросил его Сергей, когда они отошли от поста на приличное расстояние. Ну пыжиться человек и пыжиться. Ты что наших ментов забыл? Они вообще себя пупами земли считают, и ничего. Ты же им зеркало в рожу не суешь. А здесь чего тебя пробрало?
Менты они конечно и есть менты, но всё-таки свои, родные. А здесь какое-то заокеанское мурло свой поганый язык распускает. Эх повстречайся он мне один на один в чистом поле я бы ему показал, как кроты норки роют.
За этими разговорами друзья подошли ко входу в отель. Здесь их тоже встретила усиленная охрана, и все повторилось сначала. По окончании проверки сержант (спецназовцы снизошли до того чтобы представиться), отрядил одного бойца чтобы тот проводил их до места назначения.
Очень любезно с их стороны. В полголоса бросил Громов.
Это они боятся, чтобы ты не шлялся где не положено, и не подсматривал какого цвета у них носки. А то выложишь в интернет их самую страшную тайну придется либо Пентагон распускать, либо всё исподнее перекрашивать. Уж и не знаю, что дешевле. Так же шепотом пояснил Петр. Едва сдерживая смех, друзья вошли в лифт.
А скажи-ка нам, любезный, обратился Бочкарев к стоявшему с каменным лицом американцу. Как отличить верблюда от носорога?
Спецназовец, словно не услышав вопроса, достал жвачку и сунул её в рот.
Не приставай к мирному растению. Видишь ты своим вопросом ему кислотно-щелочной баланс нарушил. Краснея от напряжения еле выдавил из себя Паромов.
Нет, я серьёзно. Сегодня ночью меня кто-то укусил за ну в общем туда, где у некоторых находится мозг.Я, конечно, эту тварь казнил по закону военного времени, но до сих пор не могу понять кто это мог быть верблюд или носорог. Вот и хочу проконсультироваться у представителя самого эрудированного народа планеты. Вы не подскажите кто это мог быть?
Клоп. Не меняя выражения лица сказал спецназовец.
Взрыв хохота потряс кабину лифта.
Нет, милейший, я ночью в пустыне провел, на песке, а это насекомое меня за колючку приняло. Да и вообще в Ливадии с клопами как-то туговато. Вы уж пришлите сюда потом, в качестве гуманитарной помощи, сотни три-четыре. Авось приживутся.
Американец недоуменно пожал плечами: Гуманитарная помощь клопами? Какая чушь!
А бомбежка мирных жителей ради их безопасности не чушь!? Зло процедил сквозь зубы Бочкарев, и вышел из остановившегося лифта.
В коридоре их встретила еще одна охрана, состоявшая из солдат повстанческой армии. Пройдя, уже набившую оскомину, проверку парней проводили в номер «люкс», где заседала верхушка нового правительства. За столом, в центре большой комнаты, сидело шесть ливадийцев в дорогих, европейского покроя, костюмах. На встречу им поднялся ближайший ко входу мужчина.
А, союзники, прибыли. Очень кстати улыбаясь дежурной улыбкой сказал он, пожимая каждому руку. Как добрались? Кушали уже, нет?
Спасибо добрались без происшествий, Выступил вперед Паромов. Мы в городе с рассвета, Мулла с минарета еще только к молитве созывать начал, но пробили колесо, затем немного заплутали, вот и вышла задержка. Нам бы где отдохнуть часок перед работой.
А как же контракт, договора? Указал он на приготовленную стопку бумаг. Их же заполнить нужно, подписать.
Заполните сами, а мы отдохнем, приведем себя в порядок, и все подпишем. Договорились? Вот и отлично. У вас есть здесь свободный номер?
Я провожу их. Поднялся из-за стола самый молодой мужчина с гладко выбритой головой. Уловив растерянный взгляд своего товарища, он усмехнулся. Не удивляйся, Махмуд, эти люди терпеть не могут бумажной волокиты. Им держать автомат гораздо привычнее чем шариковую ручку.
Выйдя из номера бритоголовый, повстанец молча пошел по коридору увлекая за собой четверых «наемников». Остановившись у предпоследней двери, он достал из кармана ключ, и отпер замок. Войдя в комнату, повстанец сразу же закрыл за ребятами дверь на засов, и глазами указал проверить помещение.Убедившись, что их никто не слушает он наконец расслабился и на его худощавом лице расцвела улыбка.
Наконец-то вы здесь, тихо сказал бритоголовый тепло обнимая вначале Вячеслава, а затем всех остальных. А то я уже начал не на шутку волноваться. Время поджимает, а вас все нет и нет.
По последним данным у нас еще минимум два дня. Возразил Паромов блаженно потягиваясь в мягком, кожаном кресле. Спать охота, сил нет. Все, что я просил готово?
Конечно. Только у нас не два дня, а один. Натовцы перенесли штурм еще на сутки.
Вот уж кому не терпится. Видимо по своим бабам соскучились, скорее домой хотят вернуться.
Не совсем. Боятся, что отец от них ускользнет. Нам нужно торопиться. Повстанец вошел в ванную, и вынес оттуда небольшую, черную сумку. Вот. Здесь все, что вы заказывали. Пока отдыхайте через час за вами придет мой человек, и отведет куда нужно.
Ты там предупреди, что это мы будем, а то обидно получить от своих пулю в лоб.
Конечно, конечно. Ну все, мне пора. Надеюсь еще увидимся. Передавайте привет отцу, братьям, сестре. Скажите, что у меня все хорошо, и чтобы за меня не волновались.
Еще раз обнявшись на прощание бритоголовый вышел из номера.
Отец!? Бочкарев повернулся лицом к Вячеславу. Что все это значит? Кто этот Ливадийский «Котовский»?
Саид. с легкой улыбкой ответил Паромов. Младший сын полковника.
Замечательно. хлопнул в ладоши Петр. А что он делает среди повстанцев?
Так сказать изучает обстановку изнутри. Взяв с тарелки бутерброд Паромов с наслаждением откусил. Все, что я знаю это то, что он был внедрен сюда перед самым переворотом, и стремится спасти своего отца. В остальное меня не посвящали.
Понятно, беря следом за Славой бутерброд кивнул Морозов. А что в сумке?
Об этом узнаете чуть позже.
Опять секреты? Покачал головой Бочкарев.
Простите, мужики, но это не моя прихоть. Приказ сохранить в тайне содержимое сумки я получил от самого Романова. Поэтому Паромов развел руками как бы прося у всех прощение.
Ребята перестаньте дуться друг на друга из-за мелочей, оборвал их Громов. В конце концов мы прибыли сюда делать одно общее дело, и мне кажется совершенно не важным кто сколько об этом знает. Важен результат.
Сергей прав, согласился Морозов. Сориться из-за того, что один знает чуть больше другого просто глупо. К тому же это вредит проведению операции. Петя, ты как думаешь?
Головой, усмехнулся Бочкарев. А она сейчас хочет спать, и ей по большому счету глубоко наплевать кто сколько знает. Главное не провалить задание.
Мужики, вы лучшие! С облегчением воскликнул Паромов, и налил в чашку воды. Предлагаю выпить за нашу дружную команду.
Халтуришь батенька, водой дружбу не скрепляют. Улыбнулся Бочкарев.
Вернемся домой я тебя в коньяке искупаю.
Ловлю на слове. Специально до этого мыться не буду.
Пошутив еще немного парни незаметно для себя уснули.
Бочкареву показалось, что он всего лишь на секунду прикрыл глаза как в дверь тихонько, постучали, а вслед за этим послышался щелчок отпираемого замка. Когда ливадиец, с аккуратно постриженной бородкой, вошёл в комнаты парни уже были на ногах, и с подозрением смотрели на незнакомца.
Мулла зовет на молитву. сказал он с любопытством разглядывая ребят.
С минарета? Разминая затекшие ноги спросил Петр.
Ливадиец недоуменно перевел взгляд с Бочкарева на улыбающегося Паромова.
Не обращай внимания это у него юмор такой прибалтийский. У вас все готово?
Да. Идемте, вас уже ждут. Ливадиец повернулся, и вышел из номера. Парни поспешили за ним. На их счастье в отеле было два лифта, и поэтому им не пришлось снова проходить весь коридор, где их мог заметить кто-нибудь из руководителей повстанцев, да и с охраной объясняться также не было никакой охоты. В пяти метрах от номера они вошли в уже ждущую кабину, и лифт принялся отсчитывать этажи в обратном порядке. На удивление в подземном ярусе жизни было больше чем наверху. Повсюду сновали люди, кто в бронежилете и с оружием, кто в халате повара, а кто в униформе работника отеля, но чаще всего встречались мужчины и женщины в обычной, повседневной одежде. Хмурые, сосредоточенные они спешили каждый по своим делам не проявляя никакого интереса к группе иностранцев сопровождаемой местным жителем. Лишь один раз, перед входом в подземный гараж, их остановил французский офицер, но узнав, что это наемники брезгливо поморщился и посоветовал им возвращаться домой.
Долго еще? Нетерпеливо спросил Бочкарев пробираясь между плотно стоящими автомобилями.
Почти пришли. Вход в комнате охранника стоянки. Ливадиец показал на стеклянную будку.
Оригинально придумано, усмехнулся Морозов. А сторож в курсе или нам придется его и он сделал недвусмысленный жест.
Я и есть охранник. Не оборачиваясь ответил ливадиец.
Прямо перед самой будкой стояло несколько бронетранспортеров от которых еще пахло выхлопными газами, и нагретым железом.
Ого, вижу эти ласточки прилетели сюда совсем недавно. Похлопав ладонью по одному из них сказал Петр.
Минут за пятнадцать до того, как я к вам поднялся. Ответил охранник.
А чьи они, не знаешь?
Французские, чьи ж еще. К штурму готовятся, вот и подтянули технику поближе.
В комнате охранника было душно и тесно. Не зажигая свет, чтобы снаружи такое скопление людей в маленьком помещении не привлекало внимания, ливадиец достал ключ, и протиснулся к железной дверце, на которой, в полумраке, зловеще светилась красная молния. Распахнув шкафчик он немного повозившись достал заднюю стенку. За ней оказалась еще одна дверь. Открыв и её охранник отступил в сторону. За дверью начиналась кромешная темнота.
Вот когда пожалеешь, что ты не кошка, Проворчал Бочкарев, осторожно переступая через невысокий порожек. Слушай друг там ступеньки есть?
Да, но они дальше, шепотом предупредил ливадиец, и вложил в руку Паромова фонарь. Включите только тогда, когда я закрою за вами дверь.
Дождавшись, когда последний человек войдет в подземный ход, он тихо прикрыл шкафчик. Вячеслав щелкнул клавишей, и широкий луч выхватил из темноты кусок серой, бетонной стены. Немного постояв, чтобы глаза привыкли к полутьме, парни двинулись в путь. Метров через десять ровный коридор закончился, и начались ступеньки.
Кто-нибудь считает пролеты? Шепотом поинтересовался Морозов останавливаясь на очередной площадке. Как бы тихо он это не сказал эхо все равно подхватило последнюю фразу, и унесло её куда-то далеко вперед.
Кажется пятый прошли. почти беззвучно ответил Громов.
Не бойтесь, до дна мирового океана еще далеко. подбодрил их Бочкарев, и опять эхо, ударяя слова о бетонные стены, унесло их вдаль.
Мужики, вы хотите, чтобы о нашем здесь пребывании узнали не только в этой стране, но и за её пределами? Недовольно прошептал Паромов.
Вскоре спуск кончился, и снова потянулся узкий коридор.