Кажется мы на месте. В пол голоса произнес Паромов.
Да, теперь начинается самое веселое. Добавил Морозов.
Бочкарев повернулся чтобы их приструнить, но тут дверь открылась, и офицер жестом показал им, что они могут войти. Петр обратил внимание, что хоть лицо у него и было беспристрастное, но в глазах читались растерянность, и безнадега.
В небольшой комнатке, из-за лепного потолка, мрамора и позолоты больше походившей на зал мини дворца, за столом, из красного дерева с изящно выгнутыми ножками, на мягком диванчике с золотыми подлокотниками, восседал полковник. Высокий, широкоплечий он в свои семьдесят выглядел свежо и молодо. Парадный костюм, со множеством наград, облегал его подтянутую фигуру. Все в нем дышало силой и властью. Как только за сопровождающими группу закрылась дверь он отложил в сторону газету, и поднялся навстречу.
Рад приветствовать вас на моей земле, сказал полковник, и под тоненькими, изящными усиками засияла белозубая улыбка. Приятно осознавать, что не все друзья от меня отвернулись в этот трудный час.
Мы всегда высоко ценили наши с Вами отношения, и потому прибыли сюда чтобы предложить Вам помощь. Ответил Паромов, и не спрашивая разрешения поставил сумку на стол.
К удивлению Бочкарева полковник невозмутился, он лишь с интересом посмотрел на чужую вещь на своем столе, и перевел взгляд на Вячеслава. Петр присмотрелся к правителю Ливадии. Его красивое, ухоженное лицо казалось волевым и мужественным, но вот глаза. Они не могли скрыть того, что творилось в душе полковника. А там было смятение, обида, горечь от предательства своего народа который пошел на поводу у шакалов добивающих раненого льва, и променял свободу и благополучие на заокеанский Чупа-чупс, нищету и разруху. Его так же тревожила судьба семьи, детей, внуков, но ни страха, ни паники в его глазах не было.
Это, Паромов открыл сумку, и показал содержимое. То, что поможет Вам покинуть страну.
Я здесь родился, вырос, здесь сорок лет назад народ доверил мне этот пост, здесь я и хочу умереть. В голосе Лидера чувствовалась решимость. А вот семью, пожалуйста, вывезете. Убьют их здесь.
Их мы обязательно спасем, но сейчас речь идет о Вас. Паромов оперся рукой о стол, и заглянул полковнику в глаза. Вы ведь умный человек, и понимаете, что все кончено.
Лидер молча глядел на портрет своей жены висевший напротив. Паромов взял со стола кувшин, налил в маленькую, круглую чашку напитка, и залпом выпил.
Нам известно, продолжил он что спецназу дан приказ взять Вас живым. Вы хотите повторить участь Саддама Хусейна? Не мне Вам объяснять, что это значит. Слава отошел от стола, и Бочкарев заметил, как у него дрожат руки. Наступила томительная тишина. Полковник все так же неподвижно стоял с непроницаемым лицом, и только по движениям мускулов на его широких скулах можно было догадаться какая борьба шла у него внутри. Минуты ожидания тянулись так медленно, что казалось время остановилось. Наконец Лидер пошевелился. Протянув руку к столу, он нажал какую-то кнопку, и в комнату вошел все тот же офицер.
Пригласите сюда мою семью. Хрипло приказал полковник.
Через десять минут, которые так же прошли в полном молчании, комната наполнилась людьми. Про себя Петр отметил, что из семи сыновей здесь находились только четверо, а так же его дочь и жена. Подойдя к женщинам, полковник обнял их за плечи, и повернувшись к остальным сказал: «Дети мои, и ты любимая Фатьма, вы много раз упрашивали меня уехать, но я все оттягивал начто-то надеясь, но пришли эти люди, и открыли мне правду о том, что не мой народ повинен в этой гнусной войне, и не я, а те, кто много и часто говорят о мире. Так же я узнал, что из меня хотят сделать жалкого преступника, и повесить на глазах у рукоплещущей толпы. Так вот! Я не предоставлю им такого удовольствия, и принимаю предложение этих людей». Жена и дочь, радостно взвизгнув, бросились ему на шею, сыновья же более сдержано, но так же тепло поздравили отца с принятым решением. Когда эмоции улеглись Бочкарев прокашлялся, и обратился к Лидеру.
Господин полковник нам бы хотелось взглянуть на карту города с последними изменениями обстановки.
Правитель подошел к стене, и одернул шторку за которой и находилась та самая карта
Вот, пожалуйста, сказал он, усаживаясь на свой диванчик. Здесь обозначены все изменения за последние десять часов.
В то время как родные, окружив отца, о чем-то бурно совещались, ребята внимательно изучали карту.
Какие будут предложения? После тщательного изучения повернулся к друзьям Бочкарев.
Да, задача не из легких, покачал головой Морозов. Обложили плотно. Мышь не проскочит.
И воздухом нельзя. Собьют сразу же, не успеешь от земли оторваться. Высказался Сергей.
А ты что молчишь? Повернулся Бочкарев к Вячеславу.
Есть у меня одна мысль. Паромов обернулся к Лидеру. Господин полковник у Вас имеется в наличии какая-нибудь техника?
Три бронированных «мерседеса» и «ягуар».
Сойдет, Слава кивнул и взял сумку. Не могли бы Вы предоставить мне отдельную комнату и ваш гардероб?
У полковника удивленно поднялась бровь, но он не произнес ни слова, лишь только посмотрел на одного из сыновей, и чуть заметно кивнул.
Следуйте за мной. Поднялся молодой мужчина, и они с Паромовым скрылись за сливающейся со стеной дверью.
Опять какие-то фокусы недовольно проворчал Петр и обратился к Александру. Ну, твои мысли, капитан.
А что если мы, тем же ходом, вернемся в отель и устроим там небольшую заварушку, а там временем правитель с семьей, на своих «мерседесах» прорвется с другой стороны.
Мысль неплохая, но в ней есть один маленький изъян. Горестно усмехнулся Бочкарев.
Какой?
В конечном итоге нас либо убьют, либо захватят в плен. И в том, и в другом случае раскроется участие нашей страны в бегстве лидера, а этого допустить нельзя. Да и не факт, что его не перехватят по дороге. Но, Бочкарев хитро посмотрел на Александра. В твоем предложении есть рациональное зерно.
Господа, не желаете ли чаю? Спросил один из сыновей полковника, и не дожидаясь ответа вызвал дежурного офицера.
Когда принесли ароматный напиток все присутствующие расположились за столом. Говорил в основном правитель. Как человек, у которого большая часть дороги жизни осталась позади он предавался воспоминаниям. Рассказывал о своей молодости, о том, как после переворота возглавил правительство, и за сорок лет из аграрной, отсталой страны сделал Ливадию богатой, процветающей республикой. Сыпал цитатами из трудов Маркса, Ленина, Толстого, Солженицына. Читал стихи Пушкина, Маяковского, Евтушенко так, что Бочкарев позабыв о чае завороженно слушал этот монолог, и качал головой. За разговором никто не услышал как открылась дверь соседней комнаты. Морозов, боковым зрением, заметив движение повернул голову, и не смог сдержать возглас изумления. Рядом с сыном полковника стоял сам полковник. У всех находившихся за столом от неожиданности пропал дар речи. Это было действительно нечто невероятное, словно человек раздвоился, и теперь смотрит на себя со стороны. Первым опомнился правитель. Он встал, подошел к двойнику, и дважды обошел его вокруг.
Похож, ой как похож, не скрывая улыбки восхищенно произнес он. Только для полного сходства не хватает одной вещи. Полковник взял свою трость с золотым набалдашником в виде головы льва, и протянул её Вячеславу. На вот, возьми. Теперь все детали на месте. Пройдись. Очень хорошо. А теперь скажи что-нибудь.
С этим проблема, развел руками Паромов. Я плохо владею вашим языком, но думаю, что говорить мне не придется. В крайнем случае возьму с собой диктофон с Вашей речью.
И ты, камешек тебе в ботинок, скрывал от нас, что ты двойник?! Воскликнул Бочкарев, вскакивая с места.
Прости это тоже приказ. До последней минуты никто ничего не должен был знать. Стал оправдываться Паромов, но Петр его уже не слушал. Потирая подбородок, он расхаживал по комнате что-то напряженно обдумывая. Наконец, остановившись у карты, Бочкарев еще раз провел рукой по точкам сосредоточения противника, и жестом пригласил всех подойти к нему.
Вот смотрите, начал он, показывая на карту. Как интересно нас окружили. Полукругом. Оставляя на западе узкий коридор. Вы думаете профессионалы могли допустить такой промах, и предоставить дорогу к отступлению? Конечно же нет. Это путь в мышеловку. Как только машины выберутся из города на них тут же набросятся стервятники. А в пустыне не очень то и спрячешься. Вот и конец предводителю дворянства. Прошу прощения господин полковник.
А есть какой-нибудь другой вариант? С тревогой спросил старший сын.
Есть. прорываться там, где нас не ждут.
Это очень заманчиво, но не забывай, что машины довольно приметные, и в какую бы они сторону не ехали, их сразу же засекут. Возразил Паромов.
У тебя есть другой вариант? Повернулся к нему Петр.
Да. Я выезжаю на «мерседесе» тем самым отвлекая на себя группу захвата, а вы незаметно уходите окольными путями.
Опять загвоздка. На чем? Пешком мы такой толпой далеко не уйдем. Нас даже слепой в секунду вычислит.
Эх, нам бы хоть один из тех БТРов. Вздохнул Морозов.
Бочкарев обернулся на его голос, и в глазах заблестела идея: Саша ты гений! Значит так. У Вас есть бесконечно преданные вам люди? Обратился он к полковнику.
Разумеется. Все, кто здесь остался верные соратники.
Замечательно. Тогда пусть несколько человек сядут в ваши «мерседесы» и прорываются по оставленному коридору. Уверен, что их попытаются взять живыми. А мы, тем временем, сделаем вот как. Петр подозвал всех поближе и в подробностях рассказал о только что созревшем плане.После небольших поправок и дополнений он был одобрен.
И так, подвел итог Бочкарев. Если возражений нет назначаю операцию на пять утра. А теперь, с вашего разрешения господин полковник, рекомендую всем поспать. Утром нам силы ой как понадобятся. Правитель, уже смирившийся с тем, что командование перешло в чужие руки кивнул, и в сопровождении семьи покинул комнату, а парни расположились тут же, на мягких, восточных коврах.
В половине пятого все снова собрались в комнате. Семья полковника времени зря не теряла. За эти несколько часов они отобрали пять надежных людей и вкратце посвятили их в план операции, сами же переодевшись в походные костюмы как смогли изменили внешность правителя.
Очень хорошо, одобрил их действия Бочкарев. Теперь дело за малым. Нам нужно оружие.
Один из сыновей вышел, и через несколько минут вернулся в сопровождении офицера неся с собой несколько автоматов, и сумки с запасными обоймами.
То, что нужно. Петр проверил оружие, и забросил его за спину. Ну что, как говориться, по коням.
Да поможет нам Аллах. Произнес полковник, и все двинулись к выходу.
Обратный путь по уже знакомому подземному ходу друзьям показался гораздо короче. Дойдя до двери ведущей в комнату охранника Бочкарев сделал знак всем оставаться на месте, и тихонько постучал о железо. На той стороне было тихо. Петр постучал еще раз, уже сильнее. Через минуту послышался шум открывающегося ящика.
Кто там? удивленно спросил охранник.
Кроты, блин, открывай быстрее.
Замок щелкнул и перед ними возникло изумленное лицо ливадийца.
Господин полковник? охранник отступил в сторону, и вытянулся в стойке «смирно» пропуская Паромова.
БТРы еще не уехали? спросил вышедший за Славой Бочкарев.
Нет. Здесь они. Не сводя глаз с двойника ответил охранник.
Саша ты с нами. Сергей остаешься с семьей. Как только подам знак отправишь четырех человек из личной охраны, а потом выводишь остальных. Все ясно? Тогда вперед.
Морозов с Бочкаревым пробрались к тяжелым, бронированным машинам, и оглядев их убедились, что бронетранспортеры заправлены и готовы в любую минуту сорваться с места. Вернувшись к комнате Петр чиркнул зажигалкой подавая тем самым знак выходить. Без суеты, слаженно, и без особого шума каждый занял свое, заранее оговоренное место. Семья, во главе с Лидером, разместилась в одном БТРе, личная охрана в четырех других, Петр с Вячеславом заняли последний. Морозов с Сергеем отвечали за безопасность Лидера, а потому должны были находиться в БТРе полковника. Стоя у колес бронетехники друзья обнялись.
Ни пуха вам, мужики. Если что, вы знайте, что сказать нашим родным. Прощаясь сказал Петр.
Может мы всё-таки вместе. С надеждой спросил Морозов.
Нет, Саша. Очень не хочется расставаться, но нужно довести операцию до логического конца, и вывезти из страны полковника с семьей, а проделать это всей толпой, ты сам знаешь, не реально. Поэтому, Саша, прости если чем обидел. Сергей и ты меня прости.