Похоже, Кирюша снова решил выкинуть такой номер.
«Ну почему, почему из всех дней именно сегодня?» со злостью думала Кристина.
Ольги уже добавили ее в групповой чат и скинули адрес, куда пойдут после кафе. Все, что хотела Кристина, это как можно скорее отвести брата домой и скинуть эту обузу на руки маме, а потом наконец-то первый раз в жизни пойти посидеть в компании одноклассников! И вот пожалуйста, даже тут этот мелкий идиот снова ей все портит!
Ты чего мечешься? насмешливо спросила Ольга-блондинка.
Брат куда-то подевался, пробормотала не на шутку встревоженная Кристина.
Значит, не придешь к нам? как-то слишком нарочито опечалилась Ольга-шатенка.
Приду, заверила Кристина. Он, наверное, домой пошел. Я сейчас мигом, сбегаю удостоверюсь, что он там, и сразу к вам.
Ну, давай. Мы тебя ждем!
Не теряя времени, Кристина заторопилась к выходу, бесцеремонно расталкивая по пути других зрителей, выходивших из шатра. На улице внимательно огляделась вдруг Кирюша где-то здесь? Заглянула в палатку, где до представления детям разрисовывали лица; в ней было пусто.
Торопливо выходя из палатки, Кристина налетела в кого-то в толпе, автоматически извинилась и продолжила бы идти дальше, не схвати ее кто-то за руку и не спроси:
Вы в порядке?
Нехотя глянув на собеседника, Кристина увидела черноволосого циркача с лицом, густо покрытым серебром.
Да, спасибо, бросила она, почти машинально пытаясь сообразить, в каком номере он был задействован. В отличие от ярких костюмов остальных, на этом артисте были лишь свободные черные штаны-трико и самая обычная куртка, накинутая на голое тело. Неужели тот самый «черный ангел», летавший на воздушных полотнах?
Кого-то потеряли? продолжил расспросы воздушный гимнаст.
Брата, рассеянно ответила Кристина. Мельком подосадовала, что упускает отличную возможность поболтать с так впечатлившим ее артистом и снова из-за Кирюши! но все же не стала дожидаться ответа, высвободилась из вежливой хватки и торопливо пошла дальше, разглядывая толпу. В ней так легко затеряться! Особенно маленькому мальчику. Очень хотелось закричать: «Кирюша!» в надежде, что брат отзовется, но Кристине было неловко устраивать сцену, ведь она непременно окажется в центре внимания.
Встав в сторонке, Кристина снова внимательно оглядела расходящихся зрителей и, убедившись, что Кирюши среди них не видно, решила идти домой. Если он уже там, ох она ему устроит! И не посмотрит, что он весь такой особенный и не всегда понимает, что творит. Да, может, чего-то он и не понимает, но, может, это просто потому, что никто ни разу не пытался хорошенько вправить ему мозги, а только сюсюкают с ним. Вот наорет она на него разок, и, глядишь, запомнит на будущее, что нельзя так пугать близких и уходить, никого не предупредив.
По пути домой Кристина репетировала все, что выскажет своему братцу. Мысль о том, что его может не оказаться дома, она гнала прочь, но та упорно возвращалась. Какой скандал устроит мама, когда узнает, что Кристина потеряла Кирюшу, просто страшно представить!
Коротко звякнул телефон, Кристина увидела, что в групповом чате появилось новое сообщение: фотография двух Ольг, сидящих в кафе в тесной компании. Некоторые лица были Кристине знакомы, а некоторых она никогда не видела. И самое главное, Фил тоже был там. «Не хватает только тебя, Кристи», появилось новое сообщение.
Кристи. Такое непривычное обращение. Так ее могли бы называть друзья если бы они у нее были.
Радость смешалась с новой порцией злости на брата. Если бы не он, она бы уже сидела вместе с остальными и наконец узнала бы, каково это жить нормальной жизнью, когда над тобой никто не издевается, тебя никто не подкалывает, не игнорирует и не травит.
Впереди показалась знакомая обшарпанная пятиэтажка с разномастно застекленными балконами, точащими тут и там телевизионными тарелками и коробками кондиционеров. В этот час почти во всех окнах горел свет, и, как всегда, когда Кристина смотрела на них, появлялась непрошеная мысль о том, что за каждым таким окном своя собственная жизнь и целый мир, и в душе неизменно пробуждалось противное, пронзительное и сосущее чувство. От него становилось так муторно, что Кристина каждый раз обещала себе не заглядывать в чужие окна, но раз за разом продолжала это делать.
А вот в окна своей квартиры хотелось заглянуть как можно скорее, благо она была на первом этаже, и скорее убедиться, что Кирюша уже дома. Кристина невольно ускорила шаги. Сердце нервно билось, ладони похолодели. Что, если брат не пришел? Где его тогда искать?
Добежав до окон своей квартиры, Кристина замедлила шаг, мельком отметила, что в спальне темно, но на кухне свет горит. Подошла поближе к окну, привстала на цыпочки и заглянула. И шумно выдохнула: за столом сидел Кирюша и размеренно черпал ложкой суп из тарелки. Около раковины, спиной к окну, стояла мать.
Накатившее облегчение вытеснила злость на брата. Хотелось влететь на кухню, дать ему подзатыльник и хорошенько наорать!
Несколько мгновений Кристина разрывалась между желанием так и сделать и нежеланием терять лишнее время и поскорее отправиться на встречу с Ольгами. Последнее перевесило. Наорать на брата она всегда может, он никуда не денется, а вот вечеринка другое дело.
Тем не менее надо было предупредить домашних, что она задержится. Заходить домой Кристина не хотела, тогда не избежать долгих нравоучений, и достала телефон. Набрала короткое сообщение маме и едва не выронила телефон из рук, потому что в этот самый момент на кухню зашла та, другая Кристина.
* * *
Собирались в полном молчании, избегая встречаться друг с другом взглядом, словно каждый чувствовал за собой вину.
Собрались в пустом шатре, из которого уже вынесли почти все оборудование, и потерянно стояли там, глядя на валяющийся на земле серый плащ и игрушечный поезд, который все продолжал деловито пыхтеть и гудеть, описывая круг за кругом по арене, и ни у кого не хватало духу его остановить.
Собрались, чтобы проводить и проститься, хотя провожать было уже некого и прощаться не с кем.
Собрались, чтобы снова остро осознать: это может случиться с каждым.
Собрались, чтобы запомнить.
Эту застывшую, надрывную, траурную тишину сломал Ка-бар.
Да уж, как говорится, цирк уехал, а клоун остался, мрачно усмехнулся он и сник под укоризненными взглядами коллег.
Графиня перешагнула через игрушечные железнодорожные пути, присела на корточки возле брошенного плаща, осторожно, бережно дотронулась до мятой ткани, погладила и прошептала:
А потом она нажала на пульт управления, который держала в руке, и игрушечный поезд, издав последний протяжный гудок, замер.
Глава 5
Кристины никогда не было панических атак, и потому она просто не поняла, что с ней произошло: бешеный пульс, дикий стук сердца в ушах, колени подгибаются, легким не хватает воздуха, а перед глазами все меркнет. Привалившись боком к стене дома, она отчаянно боролась за каждый вдох, судорожно открывая рот, пока мозг наконец не зафиксировал, что воздух поступает в легкие и она может дышать, и только тогда симптомы начали медленно отступать.
«Мне определенно нужно сходить к врачу, и плевать, что будут говорить в школе, если об этом станет известно», решила Кристина, всерьез испуганная тем, что с ней сейчас произошло. Если собственное искаженное отражение в стекле вызывает у нее настолько сильную реакцию, то это уже серьезная проблема, и ею надо заняться.
Сумев кое-как отдышаться, Кристина решилась снова заглянуть в окно точно так же, как делала в последнее время с зеркалами, просто чтобы убедиться, что та, другая Кристина ей, конечно же, лишь померещилась.
Привстав на цыпочки, Кристина заглянула на кухню и ноги снова подкосились. Это не отражение! Другая Кристина, в противно-розовой рубашке, с нюдовым макияжем и волосами, забранными в аккуратный хвостик, по-прежнему была на кухне! Она подошла к маме, легко ее приобняла и что-то сказала. Мама удивленно на нее посмотрела и, вытирая мокрые руки полотенцем, растерянно села за стол. А другая Кристина повязала передник и как ни в чем не бывало взялась мыть грязную посуду.
Кристина продолжала наблюдать, не в силах оторваться. Закончив с посудой, другая Кристина налила суп в тарелку и поставила ее перед мамой. Достала ложку, отрезала хлеба. Непривычная к заботе, мама растерянно смотрела на Кристину. Заметив, что Кирюша свой ужин съел, другая Кристина забрала пустую тарелку, мимоходом погладив брата по голове. Тот вздрогнул и поежился.
Все! Хватит! встряхнула сама себя Кристина. Сколько можно стоять и смотреть? Надо что-то делать! Надо пойти и вывести эту самозванку на чистую воду!
Решительно зайдя в подъезд, Кристина подошла к двери, пошарила в кармане и поняла, что ключей нет. Неужели она их потеряла? Как некстати!
С досадой вздохнув, Кристина нажала на кнопку звонка резко, нетерпеливо.
Щелчок замка, дверь открылась и в проеме появилась другая Кристина. Не церемонясь и не говоря ни слова, Кристина попыталась ее оттолкнуть и у нее ничего не вышло, руки словно проходили сквозь воздух. Что ж, это логично, на то она и галлюцинация, она нематериальна. Несколько этим успокоенная, Кристина попыталась войти в квартиру, но и тут у нее ничего не получилось, она не могла перешагнуть через порог, путь словно преграждал невидимый барьер.
Другая Кристина спокойно стояла в дверях.
Что происходит? нервно выкрикнула Кристина, испуганная тем, что не может войти. Кто ты какая? Что тебе надо?
Другая Кристина продолжала молчать, глядя на нее с легкой усмешкой, и по спине Кристины пополз холодок страшной догадки.
Я что, умерла? хриплым шепотом спросила она, чувствуя, как замирает сердце в груди. Но когда? Как? Я не помню!
Ты не умерла, наконец ответила другая Кристина таким знакомым ее собственным! голосом.
Тогда что со мной? Почему я не могу зайти домой?
Потому что ты больше не принадлежишь этому месту. Ты здесь не нужна. Ты лишняя.
Что за чушь? нетерпеливо воскликнула Кристина и, снова безрезультатно попытавшись перешагнуть через порог, закричала: Мам! Мама! Иди сюда!
Она тебя не слышит, с раздражающим спокойствием пояснила другая Кристина.
Да что ты говоришь? огрызнулась Кристина и снова выкрикнула: Ма-ам!
Но мама так и не вышла.
Не веришь? Смотри, сказала другая Кристина и позвала: Мам?
Мама появилась в коридоре.
Да?
Я подумала, может, мусор вынести?
Мам, вмешалась Кристина. Мам, это что, розыгрыш какой-то? Ну прости меня, я все поняла. И да, я виновата, не углядела за Кирюшей. Только хватит уже, пожалуйста!
Мама Кристину словно не видела и не слышала.
Мусор? растерянно переспросила она, явно изумленная такими переменами в дочери. Да нет, пакет еще не полный. А ты что дверь открыла?
Мам! Мама! Мам! Ну вот же она, я! Тут! закричала Кристина, снова пытаясь перешагнуть через порог. Мозг отказывался верить в происходящее: ну не может мама ее не видеть и не слышать!
Но факты вещь упорная; мама совершенно не реагировала на дочь.
Показалось, что кто-то постучал, ответила другая Кристина, не обращая внимания на крики Кристины.
Из кухни раздался голос Кирюши, и мама ушла.
Ну? спросила другая Кристина. Теперь все понятно?
Ничего мне не понятно! Что происходит?
Я тебе уже сказала. Ты тут лишняя, ты больше не принадлежишь этому месту, теперь оно мое.
Что значит «твое»? Что значит «не принадлежу»? И хватит уже этого: «лишняя, лишняя»! почти закричала Кристина, почему-то особенно испуганная этим настойчивым повторением про «лишнюю». В глубине души ей и самой порой казалось, что она никому не нужна и у нее действительно словно нет своего места в жизни, иначе почему она никуда не может вписаться. Но когда кто-то другой вдруг озвучивает твои самые глубинные страхи это невыносимо!
В коридоре появился Кирюша, резко остановился и стал переводить взгляд с одной Кристины на другую.
Кристина почувствовала, как в душе встрепенулась надежда. Брат ее видит!
Кирюша, осторожно, словно боясь его спугнуть, позвала она.
Почему тебя две? спросил брат.
От волнения перехватило дыхание.
Я не знаю, с трудом произнесла Кристина. Кирюш, позови маму, пожалуйста.
«Только бы эта лже-Кристина не захлопнула дверь у меня перед носом, только бы не захлопнула дверь!» просила про себя Кристина.
Но другая Кристина, похоже, не собиралась вмешиваться. Казалось, что она, напротив, хочет довести сцену до конца, и ее торжествующий вид наводил на мрачные мысли о том, что ничем хорошим все это для Кристины не закончится.
В коридоре снова появилась мама.
Что такое, сынок?
Тебя Кристина звала, ответил Кирюша.
Ты звала? обратилась мама к другой Кристине.
Не эта. Другая. Тебя звала вон та Кристина, сказал Кирюша и указал пальцем прямо на сестру.
Мама уставилась в дверной проем и посмотрела прямо на Кристину. Сердце сделало кульбит и рухнуло вниз, когда Кристина поняла, что мама смотрит не на нее, а сквозь нее.
Какая другая Кристина, сынок?
Ну вот же она! повторил Кирюша, снова показывая пальцем на сестру.
Ох, коротко вздохнула мама, обняла сына и ласково повела его в комнату. Пойдем-ка, мой дорогой. Давай налью тебе ромашкового чая. Ты, наверное, перевозбудился в цирке. Ну еще бы, столько новых впечатлений разом! Врачи говорили, тебе трудно с ними справляться.
Кристина, стоя в дверях, смотрела, как мама уводит брата, и чувствовала, как ее захлестывает обреченность. Это не розыгрыш, мама ее действительно не видит. Только брат. Но мама ему не верит, она решила, что это очередное проявление его особенности.
Кристина-самозванка окинула Кристину быстрым взглядом, удовлетворенно кивнула и захлопнула дверь у нее перед носом.
Щелчок автоматического замка прозвучал словно пистолетный выстрел.
Нет, этого просто не может быть. Такие вещи не происходят в реальной жизни!
Пискнул телефон. Еще одно сообщение от Ольг в общем чате. «Кристи, ну ты где?»
Телефон! Кристина торопливо открыла список контактов. Выбрала маму и нажала на вызов.
После пары гудков в трубке раздалось «Алло», и сердце дрогнуло от радости. Мама услышала звонок!
Алло! Мам, это я! почти выкрикнула Кристина.
Алло! Алло! Говорите! Вас не слышно.
Мама, повторила Кристина, не замечая, что по щекам покатились слезы. Мамочка, пожалуйста Пожалуйста, услышь меня!
Алло! Вас не слышно! Перезвоните!
Кристина невидящим взглядом уставилась на погасший экран телефона.
В голове звенела пустота, бесконечная, как Вселенная. А затем, словно вспышка сверхновой, в ней появилась пугающая мысль: и что теперь делать?
Никогда в жизни Кристина не ощущала такого всепоглощающего страха. Никогда еще не чувствовала себя такой одинокой! И это она, привыкшая быть вечной одиночкой!
Снова пискнул телефон; в общий чат загрузилась новая фотография из кафе.
«Надо туда», немедленно решила Кристина. Сейчас ей было не до вечеринки, ей просто хотелось, чтобы ее хоть кто-то увидел и услышал. И, возможно, после этого странный морок сам собой рассеется.
До кафе можно было дойти пешком за четверть часа или проехать две остановки на дребезжащем трамвае за три минуты. Старый трамвай ездил редко, по одному ему ведомому расписанию, но сейчас он появился как по заказу, будто чувствуя, как отчаянно Кристине нужно как можно скорее оказаться в кафе.
Вечерняя темнота за окнами превращала стекла трамвая в зеркала. Кристина с вызовом заглядывала в каждое; впервые с тех пор, как у нее начались галлюцинации, хотя сейчас Кристина уже больше не была уверена в том, что это галлюцинации, она хотела увидеть вместо себя другую Кристину. Пусть лучше та будет в отражениях, чем у них дома. Но все стекла упорно отражали только саму Кристину взъерошенную, растрепанную, с безумным взглядом.