Так за мной смотреть не надо я и сам за всеми смотреть могу. Немного обидевшись сказал Алёшка.
Мы скоро с тобой поедем в дальнее путешествие, накатаешься вволю, так что не хнычь, потерпи немного. Решил успокоить его Игнат.
Ого, правда? А куда? А мамка с нами поедет? А бабуля? А как же Сашка? А надолго? От счастья и радости Алёшка стал захлебываться вопросами, лившимися из него как из рога изобилия.
Ох, Алёшка, какой же ты нетерпеливый, всё скоро узнаешь, покачала головой Прасковья Романовна, после чего подошла к Ивану Кузьмичу с Яковом и перекрестив их обоих поцеловала в лоб. Ну с Богом, мы вас ждем, возвращайтесь скорее живыми и здоровыми.
Всё будет хорошо Прасковья Романовна, я уж вашего муженька для вас сберегу, будьте покойны. Хитро улыбнулся Яков.
Иван Кузьмич с грустью на лице кивнул и, взяв за поводья лошадь, повел её со двора. Яков махнул кепкой и не спеша пошёл следом, насвистывая какую-то задорную мелодию. За воротами оба сели в телегу и медленно покатили в сторону села.
Прасковья Романовна чтобы скрыть свое волнение сразу стала хлопотать по дому. Игнат быстро натаскал дров, развел маленький костер, на который поставил котел для корма животным. Сегодня нужно быстро управиться и начать готовить вещи к отъезду. Алёшка ходил за отцом по пятам, помогал ему во всем и без остановки что-то рассказывал. За пару часов они вдвоём управились почти со всеми домашними делами.
Прасковья Романовна за это время сменила повязки у Аньки и Сашки. Сашка уже выглядел получше, даже хвостом вилял и немного поел. Это хорошо, подумала Прасковья Романовна, значит скоро оклемается.
Анька тоже поправлялась, жар спадал, глаза даже на минутку открыла, просила пить. Прасковья Романовна снова напоила её своими настоями из трав, и еще раз нанесла мази на поврежденные части тела. Отеки на лице уже стали спадать, не зря значит в первую ночь несколько часов подряд она ледяные примочки делала. Прасковья Романовна всё пыталась занять голову мыслями об Аньке и домашних делах, но в голове крутились только слова Игната о предстоящем отъезде.
Она с ужасом представляла себе эту авантюру. За всю жизнь ей не случалось никуда далеко из села выезжала. Только пару раз была в районном центре, да несколько раз в соседних деревнях. Одичала, стало быть, подумала про себя Прасковья Романовна. Правильно Игнат говорит, где моя семья там мой дом. Мы новый дом построим ещё лучше прежнего, главное, чтобы все живы были, успокаивала она себя. Это помогало, но не сильно.
Скоро в дом забежал Алёшка и с важным видом сел напротив Прасковьи Романовны и твердо заявил:
Хватит от меня по углам шептаться!
А кто это шепчется? Недоуменно заявила Прасковья Романовна.
Вы все и шепчетесь! Думаете я совсем не вижу ничего и раз младше вас, то стало быть и не понимаю ничего?
Да никто не думал от тебя шептаться! Что ты навыдумывал себе?
Ничего не навыдумывал. Я и так всё знаю.
Что это ты знаешь? Настороженно спросила Прасковья Романовна.
Всё! Про отъезд, например. Хитро улыбнулся Алёшка.
Прасковья Романовна облегченно вздохнула, не подавая вида, что волнуется как бы Алёшка про нападение не узнал.
Ну хорошо, раз знаешь. Я тебе и так все рассказать собиралась.
Ну да, как же. Ели бы папка не проговорился давеча на улице так бы и секретничали дальше.
Хорошо, Алёшка, ты совершенно в этом вопросе прав. Ты уже совсем взрослый поэтому будешь нам во всём помогать. Никаких тайн теперь от тебя не будет. Сказала Прасковья Романовна и поцеловала его в макушку
Бабуля, ты представь как нам с тобой весело будет? Сколько мы всего увидим и узнаем?! Мечтательно закатил глаза Алёшка, быстро забыв про то, что буквально минуту назад хотел категорически на всех разобидится.
Это меня и пугает, грустно улыбнулась Прасковья Романовна, но потом собралась с духом и решила больше не думать о плохом. Хуже, чем сейчас, точно не будет.
Взбодрившись этими мыслями, Прасковья Романовна пошла в соседнюю комнату, оставив Алёшку присмотреть за Анькой. В соседней комнате была ещё одна спальня, в ней они с Иваном Кузьмичом жили уже сорок лет с самой свадьбы. Всё было украшено вышитыми Прасковьей Романовной картинами, кровать устелена сшитым ей покрывалом. На полу лежали вязаные крючком дорожки и круглые коврики. Прасковья Романовна, решила долго не задерживаться, дабы не залить тут всё слезами и быстро достала из-под кровати два чемодана, в которые она решила сложить самые дорогие для неё и для Аньки вещи. Всё остальное сложат в одеяла и свяжут узлом. Хотя Игнат уже сказал брать только самое необходимое, но вещей на всю семью прилично набиралось.
Самое необходимое было в этой же комнате. Все наряды и ткани умещались на трех полка шифоньера. Прасковья Романовна все быстро сложила в чемоданы и вынесла их в большую комнату. После этого тихо зашла в комнату к Аньке и увидела сидящего на краю кровати Алёшку, который тихо рассказывал Аньке все события сегодняшнего дня. Ему совсем не мешало то, что она спала и ничего не слышала.
Прасковья Романовна, минутку понаблюдала за ним и тихонько тронув за плечо сказала:
Алёшка, ну все то новости не выдавай матери, прибереги немножко. Пойдем, будем собираться. Нам надо быть готовым в любой момент уезжать. А дел ещё много.
Хорошо, бабуль. Мамуля я к тебе попозже приду и всё расскажу, чтобы ты тоже в курсе была.
Вместе они вышли в сенцы и стали спускать с чердака хранившиеся там корзины, коробки, банки, чугунки, кувшины, бочки и бочонки, в общем все сосуды, которые можно было наполнить едой и питьем.
Игнат всё это время был во дворе, собирал инструменты, необходимую упряжь для лошадей, детали для телег и складывал их в пустующий дальний сарай, который они построили для коз, хотели в следующем году начать их разводить, но видно не судьба. Одновременно с этим, он приглядывал за лесом, иногда останавливался и прислушивался к звукам. Но всё было спокойно. Был ясный и солнечный день, очень теплый, настоящая осень только через месяц наступит, так что у них есть возможность доехать на новое место до наступления холодов. Главное вырваться и перейти границу живыми. Всё остальное обустроится.
Во время этих сборов Игнат вспоминал как во время войны он познакомился со своим другом Милосом. Они очень сдружились, стали практически братьями. Помогали друг другу выжить. Игнат писал за Милоса письма домой. Пришлось ради такого дела сербский язык разучить. Делили друг с другом всё и стакан воды, и краюшку хлеба. В госпиталь они попали почти одновременно, потом их пути разошлись, но они долго переписывались.
Милос в подробностях рассказал, как выбирался через огневые рубежи домой, как его по ошибке свои же в плен взяли, но потом Милос каким-то чудом оказался на родине и последнее письмо, которое получил от него Игнат, было уже из дома. Игнат был уверен, что если они доберутся до его страны, на берегу Средиземного моря, то он точно там найдет своего боевого друга и он им там поможет обустроиться. Тем более в своих письмах Милос всегда звал его к себе в гости.
Пока Игнат отвлекался на воспоминания, Прасковья Романовна с Алёшкой в это время вели учёт всего, что нужно было взять с собой и что можно продать или обменять, а что и вовсе выбросить или сжечь. Алёшке как взрослому было доверено разбирать посуду и самому определить сколько и чего им нужно взять с собой. Алёшка решил, что из посуды надо брать минимум, для каждого человека металлическая глубокая тарелка, металлическая кружка, алюминиевая ложка, два ножа, два котелка, один металлический чайник и три бидона, два маленьких и один большой, два черпака, три больших ложки, четыре разделочные доски.
Примечания
1
Петроградский налётчик. Рабочий, участник Гражданской войны. Работал в Петроградской ЧК. Будучи уволен из ГПУ, в 1922 году организовал банду, совершившую ряд дерзких разбойных нападений. Убит при попытке задержания.
2
Деревянная платина с короткой ручкой, предназначенная для стирки белья. Этой небольшой деревянной лопаткой «валяли» или «клепали» выстиранное белье на камне или на доске на берегу.
3
Средство для стирки белья, изготавливалось из раствора золы.
4
Процесс глажки белья.
5
Оборка, кружевная кайма, используемая для украшения.
6
Серге́й Ива́нович Сырцо́в советский партийный и государственный деятель, третий председатель СНК РСФСР. Один из главных идеологов расказачивания в Области Войска Донского.
7
Расказа́чивание политика, проводившаяся большевикам в ходе Гражданской войны и в первые десятилетия после неё, направленная на лишение казаков самостоятельных политических и военных прав, ликвидацию казаков как социальной, культурной общности, сословий Российского государства. Политика расказачивания вылилась в итоге в массовый красный террор и репрессии против казаков, выражавшиеся в массовых расстрелах, взятии заложников, сожжении станиц, натравливании иногородних на казаков. В процессе расказачивания также проводились реквизиции недвижимого и движимого имущества, в том числе, домашнего скота и сельскохозяйственной продукции, переселение крестьян из числа малоземельных народов, иногородних и бедняков на земли, ранее принадлежавшие казакам, выселения целых хуторов и станиц.