Никогда не понимала женщин, которые ненавидят свое тело, а вот поди ж ты Теперь я их очень хорошо понимаю. Ладно, это дело такое приведем в порядок, никуда не денемся.
Что еще? Я была в платье, которое мало чем отличалось от видимого на местной служительнице, только мое коричневое, из грубой ткани и оно было просто невероятно грязным, будто меня по той улице, где нашли, долго катали. Лежала на кровати я прямо так. Сразу видно, что здесь заботятся о гигиене и стерильности!
На голове у меня была косынка, я только хотела ее стянуть, но посмотрела, что на всех окружающих женщинах такие же, и не рискнула. Мало ли, вдруг нарушу какие-то правила, не хотелось бы попасть в конфликтную ситуацию, не сейчас.
Но на свои волосы я все же решила посмотреть. Дело в том, что кожа у меня была не оливковая, а очень даже светлая. И волосы, когда я их достала из под косынки, оказались практически белыми. Ну не альбинос же я?
Надо бы найти зеркало, да и вообще привести себя в порядок, а то разводы грязи на руках меня совершенно не радуют.
А еще меня не радует, что я босая, а где моя обувь, можно только догадываться, потому что под кроватью ее нет. Но судя по не очень чистым, но все же не черным ногам, она у меня была. Сняли. И что-то я очень сомневаюсь, что ее почистят и мне отдадут. Вот грызут сомнения, ага
Ладно, проблемы я буду решать по мере их поступления. А сейчас надо бы понять, где тут можно помыть хотя бы руки.
Я осмотрелась. Это действительно была большая комната, даже зал с арками и колоннами, и тут было мест сорок, а то и больше. Именно мест, а не кроватей. Я-то лежала на сбитом из досок топчане, отдаленно напоминающем койку, и такие вип-места занимали около половины зала, а вот остальные лежачие места были просто на полу. И народу там было заметно больше.
И по какому, интересно, принципу меня уложили на кровать? Ведь денег, как сказала та девушка, у меня не было. И из моего наряда нельзя сделать вывод, что я богата обычное платье, как и на остальных женщинах, что лежали тут. А их было много. При этом, если некоторые кровати были свободны, то места на полу явно хватало не всем, многие лежали в проходах и они не выглядели нищими или бомжами, нет, они были одеты так же, как и я темных грязных цветов платья, косынки, у многих кожаная мягкая обувь на ногах.
И только приглядевшись я поняла разницу. На кроватях лежали такие же белокожие и беловолосые женщины, как я, а вот те, что на полу, были больше похожи на сестру милосердия оливковая кожа, темные волосы.
Туалет я нашла довольно быстро. По логике было ясно, что он с той стороны, где менее привилегированные граждане, да и по запаху тоже.
Ну что я хочу сказать Тут знают о такой полезной вещи, как водопровод, но вместо зеркала лист гладкого металла. Как-то странно, зеркала дорогие или их не умеют делать?
Ладно, это не главное. Главное то, что я жирная как поросенок и чумазая как чертенок. Мне кажется, сложно так извозиться, даже если тебя на улице сбивает машина. Хотя кто знает, какие тут улицы?
Кое-как приведя себя в порядок, я решила вернуться в палату. Если уж честно, никакого желания идти обратно и лежать на грязном матрасе не было, но куда еще мне идти? Да и кто знает, может действие обезболивающей настойки скоро пройдет и мне станет плохо?
Так я и сидела на кровати какое-то время. Ко мне никто не подходил, заговорить не пытался, хотя изредка в палату заходили санитарки в серых платьях. Они ухаживали за тяжелыми больными, но так, без энтузиазма.
Уже когда начало смеркаться, в палату ввалилась большая делегация. Девушки в серых платьях держали в руках какие-то светящиеся шарики, которые разгоняли сумрак, но не сказать, чтобы сильно.
В составе группы были четыре санитарки, еще две женщины и один мужчина, которые были одеты совершенно отлично от того, что я здесь видела. Одна из них была в брюках полувоенного покроя, как и мужчина, вторая в платье, но явно более дорогом. Все трое были блондинами.
Они ходили между рядами, периодически что-то уточняя у санитарок, смотрели какие-то свои записи, делали пометки. Сначала они быстренько пробежались между теми, кто лежал на полу, потом уже пошли к пациенткам на кроватях.
Не прошло и четверти часа, как вся эта компания дошла до меня. Да, да, с пациентами они были не слишком внимательны.
Я видела, как другие женщины, кто мог встать, вставали и кланялись. Так что я решила не нарываться на конфликт с этой важной комиссией, а тоже встать и поклониться.
Что у нас тут? спросила, брезгливо меня оглядывая, женщина в платье.
Нашли на улице, наверное, сбила повозка, бесстрастно ответила девушка в сером, уже другая, не та, что ко мне подходила.
Женщина подошла ко мне, приложила к моему лбу какую-то штуку, теплую на ощупь, почти сразу ее отняла.
Странно. Был перелом основания черепа, но, кажется, старый, сказала она коллегам так тихо, что мне пришлось напрягать слух.
Может раньше был? пожал плечами мужчина.
Но сейчас гематома именно на этом месте, да и с такими переломами не живут без должной помощи. И еще есть несколько переломов, уже сросшихся.
А меня ведь не лечили. Что-то мне подсказывает, что это могло быть результатом вселения моей души в это тело. Так ведь может быть? Или все-таки переломы действительно старые и меня лечили?
Как тебя зовут? обратилась ко мне женщина в брюках.
Я не помню, честно ответила я.
А как ты попала под повозку, помнишь?
Нет, я помотала головой.
Что вообще светлая ренна делала в этом районе одна?
Кто? удивилась я. Странно, я же не одна здесь блондинка, есть еще несколько женщин, правда, постарше.
Все трое врачей, или кто они там, заспорили одновременно на каком-то тарабарском языке, наверное, врачебном. Я могла разобрать только отдельные слова, да и те предлоги.
В итоге все та же женщина в платье, опять приложила этот теплый предмет к моему лбу, но на этот раз держала дольше. И он так нагрелся, что стал горячим почти нестерпимо.
Повреждений мозга я не наблюдаю, наконец сказала она, когда я уже сама хотела отодвинуться. Но при травмах головы потеря памяти случается. Непонятно только, как у нее все так быстро зажило.
Может она целитель? пискнула девушка в сером, на что получила уничтожающий взгляд женщины в брюках.
Какой целитель, дура? бросила пренебрежительно вторая. Все знают, даже такие тупицы, как ты, что даже Святые не могут лечить сами себя.
Так, мужчина на несколько секунду задумался. Утром ее выписываем, нечего место занимать. Исцеление духа не наш профиль.
А что же мне теперь делать? спросила я, прибавив жалобности в голос.
Ну, можешь обратиться к жандармам, пожав плечами, не совсем уверенно ответила женщина в платье.
На этом высокая комиссия удалилась. А я впала в задумчивость.
Нет, с одной стороны спасибо, что не выгнали в ночь. С другой, а утром-то мне что делать? Я же типа ничего не помню, денег у меня нет. Хоть бы покормили что ли перед уходом? Но за весь сегодняшний день еду тут не выдавали. Кто-то хомячил свои припасы, а кто-то лежал голодным, как я.
Впрочем, голод это моя самая маленькая проблема сейчас. Несколько дней без еды я точно протяну, к тому же этому телу лечебное голодание явно не повредит. Но вообще вопрос придется решать.
Брезгливо поморщившись, я прилегла на грязный матрас, искренне надеясь от него ничего не подцепить. За сегодня я немало устала из-за новых впечатлений, а надо подумать как дальше жить и, желательно, на свежую голову.
А вот о чем я точно не буду думать, так это о своей прошлой беспроблемной жизни и родных. Ни к чем себе душу травить. Не сейчас.
Глава 2
Утром меня действительно выкинули за порог, причем совсем рано утром. Я едва успела привести себя в порядок. Правда, тут возникла загвоздка, потому что обувь-то у меня попытались украсть.
А где мои ботинки? спросила я очередную девицу в сером. Я что, босиком пойду?
Не было ботинок, твердо ответила она, но вильнула взглядом.
Ага, понятно все. Я, признаться, опасалась, что их еще на улице могли снять, но выходит, что тут воровство налажено. Только от будущего следователя по особо важным делам Натальи Владимировны Синельниковой еще никто просто так не уходил.
Ты мне это брось! я погрозила девице пальцем. Ботинки были и лучше бы тебе их найти прямо сейчас.
Что, жаловаться будешь? набычилась та.
Жаловаться?! притворно удивилась я. А кому мне жаловаться тут? Я ведь никого не знаю, да и сомневаюсь, что руководство не в курсе мелкого воровства, само небось не лучше. Не-е-ет, жаловаться я не буду. Я тебе просто руку сломаю. Как ты после этого работать будешь? Тебя на улицу выкинут, как сейчас меня, и никому ты будешь не нужна.
Это, конечно, пальцем в небо. Может, своих сотрудников они все-таки полечили бы, да только девочки-санитарки настолько худые, что тут, похоже, с едой проблемы, не то что с медобслуживанием.
Просто я вчера заметила одну забавную вещь: если беловолосые здесь лежали довольно бедно одетые, еще похуже меня, то темненькие все были если не зажиточные, то точно не нищие. Из чего я сделала вывод, что тут процветает что-то типа расовой сегрегации. Светлые явно стоят в табели о рангах выше и даже если у них нет денег, их все равно кое-как, но лечат, а вот с темными не факт.
Что-то мне подсказывает, что если бы у меня была оливковая кожа и черные волосы, то оставили бы меня там на улице и сюда не принесли, а просто отодвинули бы с дороги, чтобы проезду не мешала.
И надо сказать, что мой расчет оправдался девица действительно испугалась, хоть и старалась виду не показать.
Я попробую что-нибудь найти, ответила она и убежала. Надеюсь, не за подмогой или полицией.
Не привела. Через несколько минут она вернулась с кожаными коричневыми сапожками, даже не ботинками и не туфлями.
Вот, она протянула их мне.
Я, не мешкая, обулась, и необычайно мягкие сапожки оказались впору. А значит что? Значит, это моя обувь и была.
Спасибо, поблагодарила я, хотя в нашей ситуации это звучало странно.
А потом я отправилась на выход, и тут же поняла, почему врачи удивились, что это светлая ренна делала в таком районе. За моей спиной остался двухэтажный корпус лечебницы. Он чем-то напоминал дореволюционные постройки много колонн, помпезность, только серая и выцветшая, такое ощущение, что покрытая пылью.
Хотя почему ощущение? Именно что покрытая. Пыль была везде, она покрывала здания, дорогу, чахлые кустики, проходящих мимо людей. Хрустела на зубах.
И это неудивительно, потому что я оказалась в самой гуще какого-то промышленного района. Искренне надеюсь, что тут не все такие. Потому что что-то мне совершенно не хочется жить в этаком угольпанке. Пусть уж лучше обычный стимпанк будет, там хоть машины на пару.
А район выглядел именно как сошедший со страниц книг про изрядно отформатированную фантастами Викторианскую эпоху. Трубы, трубы, трубы, огромные дымящие заводы, заслоняющие небо своими монструозными тушами, смог, который можно пощупать пальцами, конные экипажи и даже медленно проплывающий в небе огромный дирижабль.
Прелестненько! Лучше бы тут стимпанк выражался в корсетиках и оборочках, а не в этом вот всем!
Ну это ладно, а дальше-то мне куда идти?
Еще раз осмотревшись, я зашагала в сторону просвета между заводами, полагая, что выйду либо из города и тогда придется топать обратно, либо в его менее заводскую часть. Тут же есть такая? По логике, должна быть.
Первый вопрос, который я намеревалась решить это осмотреться. Как люди одеты, как выглядят, к какому примерно классу я могла бы относиться, учитывая одежду и район, в котором меня нашли. И держаться от них подальше.
Как и положено любому будущему следователю, практически закончившему университет, я обладала изрядной долей паранойи. Наивные среди нас вообще редко выживают, иногда в прямом смысле.
Так вот, если мои знакомые узнают, что я потеряла память или не дай бог поймут, что я другой человек, то они могут как помочь, так и попытаться с этого что-то урвать. Например, продать информацию обо мне семье этого тела, если она есть. Вот только не похоже, что меня кто-то ищет. Либо некому, либо просто их это не очень волнует. И тогда ситуация со знакомыми может быть еще печальнее.
Особенно, если заподозрят что-то неладное, типа переселения душ На костре еще сожгут и вся недолга.
Шагала по дороге я довольно долго. И очень быстро поняла, как меня могли сбить. Конки носились как ненормальные по любой стороне улицы, как им удобно, тротуаров не было, так что приходилось уворачиваться. Почувствовала себя жительницей какого-нибудь Мумбая.
Тем не менее через примерно сорок минут, заводы остались за спиной, а стало появляться больше обычных зданий, часть из которых даже были жилыми и напоминали трех-четырехэтажные общежития, наверное. Остальные же были казенными учреждениями, вон на них даже вывески висели.
И тут я сделала один очень неприятный вывод: читала я с огромным трудом, практически по слогам. Точнее не я, конечно, я это тело. Хорошо хоть, что замысловатый алфавит, чем-то напоминающий внешне корейский, я более-менее понимала. Ну а чтение придется подтянуть, а то пока я читала название Скорняжная лавка, меня чуть опять экипаж не сбил.
Мало того, что толстая, так еще не семи пядей во лбу. Здорово!
Но о чем это может говорить? Если я светлая ренна, то явно не из среднего класса белых воротничков. Впрочем, по моей одежде и рукам это было и так понятно. Платье и сапоги добротные, то есть я все-таки не нищая, но скорее на подхвате в какой-то мелкой лавке.
Не рабочая, не швея какая-нибудь. Пока шла по промышленному району, вдоволь насмотрелась на них. Во-первых, никто из них не был белокожим, а во-вторых, они были худыми, усталыми, изможденными. И одеты хуже, чем я. Нет, были те, кто так же или даже лучше, но большей частью они выходили из конок прямо у проходных заводов.
Постепенно рабочие окраины остались позади, а передо мной раскинулся широкий проспект, со множеством двух-трехэтажных домов, на первом этаже которых были лавочки и небольшие магазинчики. Еще не центр, но здесь светлых и темноволосых было примерно пополам, и все были одеты как я или лучше.
Я бы сказала, что мое тело из этого района. От этой здравой мысли, мне немедленно захотелось уйти отсюда подальше, тем более что вдалеке были видны более высокие и красивые дома и зелень, деревья.
По городу я бродила до самого вечера, оценивала, делала выводы. Он оказался небольшим, по моим меркам, и, я бы сказала, промышленным, поскольку большую часть занимали бесконечные цеха заводов и фабрик. Потом был квартал более-менее среднего класса, мелкого бизнеса, так сказать. А вот потом шли дома местной элиты. Они стояли далеко от заводов. За ними опять шли кварталы среднего класса, которые богатые районы, кажется, окружали, но с другой стороны были не заводы, а пасторальные сельские пейзажи с деревенскими домиками, живностью и засеянными полями.
Умно придумано сельское хозяйство подальше от заводов. Сохраняют видимость экологии. Хотя, если уже говорить честно, производство создавало такое зловоние и такую грязь, что было сложно поверить, что здесь это все не оседает. Хотя, может ветер в другую сторону?
Итак, какие выводы можно сделать из этих нескольких часов блужданий по городу? Ну, от жажды тут сложно загнуться, хоть и чертовски жарко днем. Именно поэтому в средней и центральной части города стоят фонтанчики для питья, а в промышленной есть колонки. Видимо, водопровод в домах это излишняя роскошь для тамошнего люда.