Гандболистки нехотя заводят бег по кругу.
Художник (со счастливым лицом машет рукой Люсе-Голливуд). Это я! Это я!..
Голливуд (зевает, потягивается). Потренироваться, что ли
Тренер. Неспортивно, команда, расхолаживаешь.
Голливуд зевает.
Просыпайся, вставай, кончай с этим В руки себя, наконец!..
Голливуд (потягиваясь). Не-а
Художник. Зачем заставлять, пусть живут, как желают!
Тренер. Опять эта бацилла эгоизма (Алевтине.) А если бы они тебя покалечили? Те, пятеро?
Алевтина. Четыре с половиной.
Тренер. О чем ты думала, Алевтина? Там мужиков не нашлось? Через неделю соревнования у нас ворота голые!
Алевтина. Мужики наркотой обожрались чего!..
Тренер. А тебе, как всегда, больше всех надо?
Алевтина. А они бы его покалечили что?
Тренер. А тебя? Думаешь только о себе! Каждый из вас думает только о себе!
Алевтина. Да не думала я, вы чего? Я как увидела, как они на Ювана, и я как поперла на них со всех ног!.. Вы же сами учили: как скорость врубил, как попер и мы победили!..
Пыжова. Аля, молодец! Молодец!..
Юван (с чувством). Алевтина
Алевтина (с ответным чувством). Юван
Команда опять стоит на месте, команде интересно.
Художник (подбирается к Люсе). Кофе хотите?
Голливуд. Хочу.
Художник. У меня полный термос (Торопится за кофе.)
Тренер (Ювану). А тебе как не стыдно? Тебя так в горах научили?
Алевтина (с угрозой). Не орите вы на него!
Тренер. А тебя я учил с умом и с расчетом!
Алевтина. А Юван? Они бы его укокошили!
Тренер. Пусть! А если б тебя?
Алевтина. А мне за Ювана не жалко.
Пыжова. Ой, Аля
Юван. Я тоже за Алевтину жизнь отдам, если надо.
Пыжова. Ой-ой
Тренер. А если не надо?
Художник (Люсе). Хотите мою жизнь?
Голливуд (морщится). Кофе холодный
Художник. Остыл
Тренер (Алевтине). Возьми себя в руки, завтра же будешь жалеть. Сними с себя это дурацкое платье!
Алевтина. Не сниму.
Пыжова. Как они любят друг друга Разве любовь это плохо?
Тренер. Плохо!
Художник. Любовь прекрасно!..
Пыжова. Все говорят: любовь хорошо
Тренер. Знаешь, кто говорит? Кто только уже говорить может. А кто хоть немножечко соображает тот знает: хорошо пока хорошо, а потом опять плохо.
Художник. Не обязательно.
Тренер. Не лезьте, куда вас не просят.
Художник. Я только защищаю любовь.
Тренер. В ваши годы могли бы уже помолчать и защищать чего-то другое!
Художник. Сорок один!.. Мне мой дедушка как-то однажды рассказывал еще про своего дедушку, который всю свою жизнь, вот как вы, не верил в нее и впервые влюбился, когда ему было сто двадцать! У него во внуках уже имелся мой дедушка, а он сам, вдруг, вспыхнул, как нефть.
Калинкина. У нас в подъезде один стопятидесятилетний женился на стотридцатипятилетней. Чего, хорошо живут, еще все завидуют.
Художник. Вы тоже не застрахованы!
Тренер. Все уже было! Все было, все понял: ничего нет! И ты мне про то, как твой дедушка нефть добывал Тридцать семь! Все великие гибли уже я пока что живу. Не ради себя, ради команды. Ради общего дела. Только ради него стоит жить. Все остальное там, типа, любовь, кровь, свекровь для тех, кто ни на что уже больше не способен. (Алевтине.) Сними.
Алевтина. Не сниму.
Тренер. Соревнования, чувство ответственности!.. Двенадцать команд, по три игры в день, дикое напряжение сил, какая, к черту, любовь, ты подумай? Вратарь, сними платье и встань в строй!
Алевтина. Я встану, я в платье, а мне не мешает. Даже наоборот еще лучше. У нас скоро загс, мне привыкнуть надо. Мне каждую вещь поносить, чтобы в ней классно выглядеть
Пыжова. Ой, между прочим, мне тоже
Тренер. Что тоже?
Пыжова. Мне поносить Говорю, поносить Я, как Аля, Гоген Петрович
Тренер. Ну, давайте! Давайте! Все невестами вырядимся!
Алевтина. Ага!
Калинкина. А вы тоже как этот
Тренер. Все!
Пыжова (радостно). Женихом! Гоген Петрович, а вы женихом!..
Кусакина. Х-ха, твоим!
Пыжова (смутившись). Почему только моим, не обязательно
Калинкина. И на это, на как ее, олимпиаду
Кусакина. С песнями, да ты
Калинкина. На машинах, на свадебных
Пыжова. Ой, что будет!.. А потом в газетах напишут: особенно сильно отличились спортсменки-гандболистки! Очень мощную изобрели форму одежду: белое свадебное платье и фату!
Кусакина. И белые тапочки!
Калинкина. Все пускай сходу сдаются!
Пыжова. Дуся, потрясно?
Калинкина. Прикольно.
Пыжова (тут же деловито прикидывает). Так, Аля платье купила есть, хорошо; у меня еще с прошлого года в шкафу; у Люськи их целых два, она замуж два раза хотела; Надюшка (Дакашиной.) Надюша, ты свое прошлогоднее не продала?
Калинкина. Надюшка его на помойку закинула я подобрала. Еще я подумала: ну да, такую форму одежды по помойкам!
Пыжова. Жалко, Надюша!..
Калинкина. А я сказала не жалко?
Пыжова. Материал был хороший, не мнущийся.
Калинкина. Материал-то хороший размер другой. На меня не полезло, теперь без дела лежит. Я свои габариты Лорке дала она из Стамбула мне привезет.
Тренер (горестно). Из Стамбула
Калинкина. У турков дешевле!
Кусакина. Еще такое приволокет, в котором хоронят в гробу!
Калинкина (нахмурившись). Я тогда саму ее в гроб да еще поперек
Кусакина (хохочет). Спасайся, кто может!
Калинкина. Белое для жизни хорошо!..
Пыжова (мечтательно). В белом по жизни идти красиво!..
Калинкина. Испачкается, если не снимать.
Пыжова. Нет, а такое, чтобы не пачкалось! Чтобы белое, и чтобы не пачкалось, и чтобы для всей жизни!..
И вдруг, на какие-то удивительные мгновения свет сошел на нет и тут же опять возник голубым лучом.
Вдруг, отыскал и оживил белое кружение Алевтины
В углу зала нашел Люсю по прозвищу Голливуд , как же она прекрасна в одном из двух своих подвенечных платьев!
А потом еще и еще, перебираясь от девушки к девушке, луч (Что за свет? Откуда? Вот тайна!) осветил остальных членов команды по ручному мячу.
И все, как одна, очаровательно выглядят в своих белых подвенечных одеяниях, в белых тапочках
Наконец, луч достиг Тренера ; он сидит на скамейке, обессиленный и печальный.
Тренер. Жил, жил строил, строил себя не жалел лишения терпел Ни одна ворона не верила, что из обыкновенных девчонок сделаю команду А я, назло всем, ее сделал Ручной мяч вперед двинул в сказочных, можно сказать, габаритах Все озверели. Конкурентов одних породил на собственную голову как клопов. В газетах все пишут: жуткий прогресс, дети и взрослые хотят играть только в ручной мяч. Купаются в деньгах и в популярности, мало сказать. И вот тебе, пожалуйста, дожили
Свет прежний.
Видим, Художник умудрился изобразить гандболисток этакими парящими над стадионом спортивными мадоннами с младенцами.
Голливуд вдохновенно планирует на матрасе-самолете.
Юван верхом на велосипеде вверх колесами.
Художник смелыми мазками завершает Дакашину. Сама же натура перемещается взад-вперед по залу с младенцем на руках. Гандболистки стоят, как завороженные, не в силах оторваться от своих изображений.
Тяжело вздохнув, Тренер выходит на середину зала и уныло разглядывает полотно.
Пыжова. А Гогена Петровича?.. Тренера не нарисовали
Художник. Он меня не вдохновляет.
Пыжова. Почему?..
Художник. Загадка.
Тренер (задумчиво). Чтобы за неделю до соревнований так меня через бедро еще не кидали
Кусакина. Кидали.
Тренер. Что ты сказала?..
Кусакина. Еще как кидали.
Тренер. Не помню
Кусакина. Про Светку Бурбулис забыли: как она прямо во время игры в дядьку-болельщика втрескалась. Мы еще из-за нее шведам прокатали. И вы тогда тоже ревели, как будто она вас через бедро.
Тренер. Ты давно ее видела?
Кусакина. Чо?
Тренер. А ничо! Сходи, погляди на нее! За три года этому дядьке троих родила. Вот такая спина, вот такие ноги, и, как капли воды, похожа на тетю Мадлену из буфета.
Дакашина (качая младенца). Зато счастливая
Тренер. Надежда, послушай Опомнись. В последнее время тебя, как заклинило: счастье да счастье Какое счастье тебе? Сколько тут счастья ты уж поверь ты больше нигде не увидишь! После спорта ты будешь локти кусать сотой доли, поверь, не увидишь!
Дакашина (упрямо повторяет). Зато счастливая
Тренер (устало). Опять за свое
Калинкина. Что за разница это: счастливая, несчастливая
Кусакина. Именно!..
Калинкина. Четверых, между прочим, обратно не родишь.
Пыжова. Зачем же обратно, девочки? Светка такая счастливая!
Кусакина. Завидуешь, да?
Пыжова. Что, нельзя? Ведь правда же, а? Что, не так?..
Алевтина. Юван, я сейчас очень счастливая.
Юван. И я, Алевтина.
Тренер. Все деморализованы. Не будем играть. В таком виде не дам. На поле не выйду. Пускай до игры поражение впишут. Я выходить позориться и краснеть (Алевтине.) Опомнись. Вспомни про команду, ворота и смысл!
Алевтина. Да я помню.
Тренер. Не верю.
Алевтина (подходит к наставнику и утешает его). Да нормально я буду стоять, чего надрываться? Вы какой-то настырный: у меня тут любовь, а вы разговоры ведете Другая на моем месте сегодня вообще ни ногой! Я, как дура, пришла, потому что у меня ответственность за ворота. Я даже Ювану сказала, спросите.
Юван. Алевтина, я тебя за ответственность тоже люблю.
Алевтина. Когда любовь понимать надо, интересно!
Тренер. Я таких штучек не понимаю ты понимаешь?
Голливуд (сладко зевая, неторопливо выходит на середину зала). Так про любовь все без понятия
Пыжова (радостно). Голливуд пробудился!
Художник, как завороженный движет следом за Голливудом.
Кусакина (с презрительной усмешкой). Очухалась, да ты
Голливуд. Все только языком чешут: любовь да любовь, да любовь, а нормально про нее никто не понимает.
Пыжова. А ты, Люсечка? Ты же понимаешь?
Голливуд (зевая, глядит на Художника). Не-а. Они ко мне лезут, орут прямо в ухо а я не понимаю.
Художник. У меня любовь
Голливуд. А что это значит любовь?
Художник. Всё!..
Голливуд. Никто не понимает!
Художник. И не надо понимать
Голливуд. Но говорят, говорят
Художник. И всегда будут говорить
Голливуд. Как заведенные
Художник. Ах, любовь
Голливуд. Уже надоело, уже спать охота, а они все свое
Художник. Любовь!..
Кусакина. Жутко дурацкое слово!..
Голливуд. Все одним словом выражаются хоть умный, хоть дурак!
Пыжова (нерешительно). А мне нравится
Кусакина. Тебе бы еще бы!..
Калинкина. Эх, команда, а я вам скажу, это: все слова, какие ни есть, все дурацкие. Моя бы воля все бы молчали!..
Пыжова. Дуся, за что?
Калинкина. А пускай не морочат!
Голливуд. С другой стороны им, вроде, тоже надо болтать. А то много молчать тоже скучно. Другое дело конечно, должны знать, что значит. А так не знаешь, что думать.
Художник. Что хотите то думайте! Я просто скажу: вы моя жизнь, мое вдохновение, моя любовь!
Голливуд. Ну, слыхали? Кто может, поди, разберись!..
Юван (не отрываясь от Алевтины, красавице). Кажется, я понимаю, о чем вы: я тоже пробовал объяснить Алевтине, что со мною внутри происходит и не сумел.
Алевтина. Юван, чего ты мне только ни говорил!
Юван. Говорил, Алевтина, но не сказал. (Красавице.) Я вас понимаю. (Опять Алевтине.) Ведь я про себя понимаю, что я чувствую, как никто другой? Значит, и говорить обязан, как никто: как никто до меня не умел говорить.
Художник. Я вас люблю!
Юван. Да!
Художник. Я вас люблю! Люблю! Люблю! Люблю!
Юван. Да! Да! И еще (Набирает воздуха в легкие.) Алевтина!
Алевтина. А.
Юван. Знаешь Сейчас Вот, сейчас: ты как могучий магнит, а я, как железная пылинка, и ты меня к себе притягиваешь.
Пыжова (явно растрогана). Ой
Юван (красавице). Вы это имели в виду?
Калинкина. Это Чо он ляпнул?..
Пыжова. Он магнит, она пылинка, я не могу
Голливуд (Художнику). Слыхали, как надо?
Художник. То, что он сказал, я могу нарисовать.
Голливуд. А сказать?
Художник. Я должен потренироваться
Алевтина. Между прочим, Юван, и ты меня как будто магнитом.
Юван. У тебя такое же ощущение?
Алевтина. У меня такое же. А еще как будто магнит это ты.
Юван. Магнит ты.
Алевтина. Нет, ты.
Юван. Алевтина
Алевтина. Юван
Тренер. Сил моих больше нет, ты болтун!
Юван. Я так чувствую.
Тренер. Нет!
Юван. Это правда.
Тренер. Не чувствуешь, нечего чувствовать!.. Нет ничего, я проверил!.. (Тычет пальцем в гандболисток.) Она! Она! Она! Никто! Ничего! Не чувствует!..
Художник (красавице). Вы тот самый магнит, что меня неумолимо к себе притягивает!..
Тренер. Все ожидал, от всех ожидал, от вас не ожидал!
Художник. Почему?
Тренер. Рисуйте! Рисовать умеете вот и рисуйте!
Голливуд. Я ему то же самое говорю: вместо того, чтобы липнуть
Тренер. С тобой мы еще потолкуем, с тобой у нас впереди!.. (Алевтине.) Сними платье.
Алевтина. Не сниму.
Юван (Тренеру). Вы меня извините
Тренер. А ты возвращайся в горы и там, наверху всем скажи: что ничего нет! Нет ничего!..
Художник. Есть.
Тренер. Нет! Нет!! Нет!!!
Алевтина. Есть.
Тренер. Нет!
Художник. Есть.
Юван. А, хотите, я расскажу только маленький пример?
Тренер. Нет!
Юван. Только мы с ней разбежались, Алевтина помчалась на тренировку, а я в магазин за платьем, как я сразу же осознал самое главное: что ее со мной физически нет, а я чувствую, что она есть. Понимаете, чувствую! Всем своим организмом! Особенно сердцем! Это даже удивительно, как начинаешь, вдруг, все ощущать, даже воздух: кажется, что пустота а не пустота. То, что казалось тебе пустотой то, оказывается, нити, нити, нити От меня к Алевтине, от Алевтины ко мне Алевтина, ты чувствуешь?
Алевтина. Ага.
Юван. Со мной так впервые.
Пыжова. Ой, и со мной
Художник. Со мною такое, наверно, в последний раз
Голливуд зевает.
Юван. Настоящее чувство, если подумать, такая случайность, так трудно встретиться!
Пыжова. Ой, правда
Кусакина. Расставаться, скажешь, легко?
Пыжова. Расставаться вообще молчу!..
Голливуд, зевая и потягиваясь, направляется к поролоновым матам.
Художник (идет за ней следом). Я вас утомил? Вас опять клонит в сон?
Голливуд. Опять, да, опять (Зевая, заваливается.)
Калинкина. Это не надо встречаться расставаться не придется!
Юван. Встречаться во-первых, приятно. Во-вторых, обогащает внутренний мир
Художник. Очень!
Юван. В-третьих, Бог и общество очень заинтересованы, чтобы он и она испытывали друг к другу тяготение близко и на расстоянии.
Пыжова. Ой, девочки, мне кажется, что я испытываю
Тренер. Один такой с горы слезет, варежку разинет и уже не спасешься!.. Ты тут годами без продыху строишь, возводишь, а он в один день все порушит Да? Ты из этих?
Юван. Алевтина, пожалуйста, ты меня чувствуешь: объясни меня ему.
Алевтина. Вы что, Ювана не видите?
Тренер. Вижу.
Юван. Видеть недостаточно. Ты объясни, Алевтина.
Тренер. Я ей про тебя объясню.
Алевтина. Мне не надо.
Тренер. Ты пойми: пустота! Ничего нет! Все, что он говорит, он придумал! Назло мне! Назло команде! Назло играм!..
Юван. Мои мысли направлены к добру.
Тренер. Он враг, Алевтина, и он все придумал!
Алевтина. Юван?..
Юван. Я вам докажу. Извини, Алевтина. (Снимает с нее фату, обматывает вокруг глаз, отсчитывает шаги.) Раз, два, три, четыре, пять Я лично этого не понимаю когда один человек не верит другому человеку (Отсчитывает.) Нас в горах учили тому, что надо верить Одиннадцать, двенадцать (Останавливается, сосредоточенно молчит, наконец, произносит.) Алевтина.
Алевтина. Я тут.
Юван. Я знаю. (Уверенно, с простертыми вперед руками движется по направлению к возлюбленной, обнимает ее.)
Алевтина (растроганно). Юван
Юван. Алевтина
Даже Люся по прозвищу Голливуд просыпается и садится на матах.
Кусакина (как под гипнозом). Х-ха
Юван. Видите?
Пыжова. Ура-а!..
Юван. Связь между нами, нити удивительно
Калинкина. А если еще как, получится?
Юван. Нити сколько угодно!.. (Снова отсчитывает шаги.)
Художник (красавице). Ощущаете натяжение нитей от меня к вам, от вас ко мне?..
Голливуд (наблюдает за Юваном). Не ощущаю Чего с ним такое?..
Художник. Он нити испытывает.
Голливуд. Зачем?
Художник. Метафизика.
Юван (вышел на новый рубеж). Алевтина.
Алевтина. Я тут.
Тренер. Стоять!.. (Сдирает с шеи цветастый платок). Так у нас не пойдет, я так не люблю!.. (Складывает платок вдвое, втрое, вчетверо и завязывает юноше глаза.) Говоришь, между вами нити Это, ты думаешь, что ты меня?..
Юван. Волосы, волосы, волосы не так больно, пожалуйста