Все не так просто, Ханна. Некоторые будут делать вид, что они на вашей стороне и хотят помочь, но это не так. У них свой интерес.
Вы про следователей?
Ну да, отвечает он. Кстати, сегодня я озаботился звонком Томасу Шелтону, своему старинному приятелю, который занимается семейным правом в штате Калифорния. Я лишь хотел убедиться, что вы будете под защитой на случай, если внезапно объявятся желающие взять временную опеку над Бейли. Томас подергает за ниточки и сделает так, что опекунство достанется вам.
Я не в силах сдержать вздох облегчения. Мне уже приходило в голову, что я могу потерять опеку над Бейли, если вся эта неразбериха не разрешится в ближайшее время. Кроме отца, близких родственников у нее нет, бабушка с дедушкой умерли. Но мы с ней не в кровном родстве, и я ее не удочеряла. В принципе, Бейли могут забрать у меня в любое время, по крайней мере пока не выяснят, куда подевался ее единственный законный опекун.
У него есть на это полномочия? спрашиваю я.
Да, и он вам поможет.
Почему?
Грейди пожимает плечами.
Потому что я его попросил.
Зачем вам просить за нас?
Чтобы вы мне доверяли, когда я попрошу вас вести себя тише воды ниже травы и нанять адвоката. Есть кто-нибудь на примете?
Я вспоминаю единственного знакомого адвоката. Разговаривать с ним совсем не хочется, особенно сейчас.
К сожалению, да, отвечаю я.
Отлично! Позвоните ему и ведите себя тише воды
Вам что, нравится это повторять? вскидываюсь я.
Нет, не очень. Внезапно на лице Грейди появляется улыбка. В течение суток Оуэн не пользовался ни кредиткой, ни чековой книжкой. Ваш муж слишком умен, так что можете ему зря не звонить от телефона он уже избавился.
Тогда почему вы спрашивали, звонил он мне или нет?
Он мог воспользоваться одноразовым телефоном, отвечает Грейди. Их нелегко отследить.
Одноразовый телефон, бумажный след Послушать Грейди, так Оуэн прямо гений преступного мира!
Он нажимает кнопку на брелоке сигнализации, и машина на противоположной стороне мигает фарами.
Не стану вас задерживать, вам наверняка есть чем заняться. Если Оуэн выйдет на связь, передайте, что я могу ему помочь, если он пожелает принять мою помощь.
И он протягивает мне салфетку от «Фреда», где написано имя, Грейди Бредфорд, и два телефонных номера, один из которых помечен как сотовый.
Вам я тоже могу помочь.
Я кладу салфетку в карман и смотрю, как он пересекает улицу и садится в машину. Собираюсь уходить, и тут мне кое-что приходит в голову.
Погодите! Вы о чем?
Он опускает стекло.
Я помогу вам справиться с возникшей ситуацией. Кстати, это самое простое.
А что тогда самое сложное?
Оуэн не тот, кем вы его считаете, заявляет Грейди Бредфорд и уезжает.
Они тебе не друзья
Я забегаю домой лишь за ноутбуком Оуэна.
Не собираюсь сидеть и размышлять о том, что наговорил Грейди. И о том, чего он не сказал, что беспокоит меня гораздо больше. Откуда ему столько известно про Оуэна? Похоже, Эйвитт не единственный, за кем они следили весь год. А вдруг Грейди строит из себя хорошего парня помогает с опекунством над Бейли, раздает советы, чтобы я допустила промах и выболтала ему что-нибудь про Оуэна?
Была ли я осторожна? Пожалуй, да. И все же я больше не стану рисковать ни в беседе с Грейди, ни с кем еще. Сперва выясню, что происходит с Оуэном.
Я сворачиваю влево и иду к своей мастерской.
Сначала нужно зайти домой к друзьям Оуэна. Мне не очень приятно с ними встречаться, но если кто и знает, что я упустила, так это Карл.
Карл Конрад лучший друг Оуэна в Сосалито. И один из немногих людей, насчет которого мы с Оуэном расходимся во мнениях. Оуэн считает, что я к нему несправедлива, и отчасти прав. Карл забавный, умный и принял меня сразу, как только я перебралась в Сосалито. Увы, он изменяет жене, и мне неприятно знать об этом. Оуэн тоже не одобряет его поведение, однако говорит, что старается не заострять на этом внимания, ведь Карл замечательный друг.
Уж таков Оуэн. Своего друга он больше ценит, чем судит. Впрочем, может, не судит его потому, что Карл отвечает тем же и хранит тайну Оуэна.
Даже если я ошибаюсь, нам нужно поговорить: Карл единственный адвокат в городе, которого я знаю.
Стучу в переднюю дверь, никто не открывает. Странно, ведь Карл работает дома! Он любит находиться рядом с детьми у него двое малышей, у которых сейчас дневной сон. Карл с Пэтти ярые сторонники соблюдения режима дня. Пэтти прочла мне об этом целую лекцию в первый же вечер нашего знакомства. Накануне она отпраздновала свой двадцать восьмой день рождения, что и придало ее нотациям особенно назидательный характер. Если я еще способна иметь детей именно так она и выразилась, мне ни в коем случае нельзя позволять им верховодить. Я должна показать, кто в доме главный. Значит, нужно соблюдать режим дня. В ее случае дневной сон в двенадцать тридцать. Сейчас без четверти час. Если Карла нет, то где же Пэтти?
Сквозь жалюзи в гостиной я вижу, что Карл дома. Он подглядывает в щелочку и ждет, когда я уйду. Снова стучу в дверь, жму на кнопку звонка. Я готова трезвонить хоть до вечера, пока меня не впустят. К черту дневной сон!
Карл распахивает дверь. В руке пиво, волосы аккуратно расчесаны. Я сразу понимаю: что-то не так. Обычно прическа у него небрежная, потому что Карл считает это сексуальным. В глазах странное сочетание возбуждения, страха и чего-то еще, чему я не могу подобрать названия.
Какого черта ты прячешься, Карл?!
Ханна, уходи, сердито говорит Карл.
Почему он сердится?
Я на минутку.
Не сейчас, мне некогда!
Он пытается закрыть дверь, но я не даю. Мой напор поражает нас обоих; дверь выскальзывает у него из рук и открывается шире.
И тогда я вижу Пэтти. Она стоит в проеме гостиной с малюткой Сарой на руках, и обе наряжены в узорчатые платья, темные волосы заплетены в косички. Одинаковая одежда и прически недвусмысленно свидетельствуют о том, что, глядя на дочь, люди должны понимать: это столь же презентабельная, хотя и уменьшенная копия ее матери.
Позади них, в гостиной, с десяток родителей с грудничками наблюдают за клоуном, который делает из воздушных шариков зверушек. Над их головами висит растяжка: «С днем рождения, Сара!»
Вечеринка в честь второго дня рождения дочери. Совсем из головы вылетело! Мы с Оуэном должны были прийти и праздновать со всеми, а теперь Карл даже дверь не хочет открывать.
Пэтти смущенно машет.
Приветики
Я тоже машу рукой.
Привет.
Карл снова поворачивается ко мне.
Поговорим позже, решительно заявляет он.
Извини, Карл, я забыла. Иначе бы не пришла посреди детского праздника
Проехали. Просто уходи.
Я-то уйду, конечно, а ты выйди, пожалуйста, и пару минут со мной поговори. Я не стала бы тебя дергать, только это очень срочно! Кажется, мне понадобится адвокат. В «Технолавке» кое-что произошло
Думаешь, я не знаю? спрашивает он.
Тогда почему не хочешь поговорить?
Прежде чем он успевает ответить, Пэтти подходит к нам и вручает ему Сару. Затем она смачно целует мужа. Показуха для него, для меня, для гостей.
Привет! говорит она и чуть касается моей щеки губами. Рада, что ты смогла к нам вырваться.
Я понижаю голос.
Пэтти, прости, что нагрянула посреди праздника, но с Оуэном случилось неладное!
Карл, говорит Пэтти, давай-ка выведем всех на задний двор. Пора есть мороженое!
Она смотрит на гостей и выдает широкую улыбку.
Идите с Карлом, мои дорогие! И вы тоже, мистер Глупыш, обращается она к клоуну. Вас ждет мороженое!
Тогда и только тогда она снова поворачивается ко мне.
Поговорим снаружи.
Пэтти выталкивает меня на крыльцо и прикрывает крепкую красную дверь. Оставшись со мной наедине, она мигом стирает улыбку с лица и яростно сверкает глазами.
Да как ты посмела к нам явиться?!
Прости, я забыла про детский праздник.
К черту праздник! восклицает она. Твой Оуэн ужасно поступил с Карлом!
В смысле?.. не понимаю я.
Вот уж не знаю. Может, это как-то связано с тем, что он украл все наши сбережения?
О чем ты?..
Оуэн не сказал тебе, что убедил нас купить акции «Технолавки»? Заставил Карла вложиться в новое программное обеспечение, пообещав огромную прибыль. Только вот забыл упомянуть, что ПО не работает!
Пэтти, послушай
И теперь все наши деньги в акциях «Технолавки»! Точнее, то, что осталось от наших денег, потому что акции упали до тринадцати центов!
Пэтти, мы тоже в них вложились. Если Оуэн знал, то зачем он так поступил?
Может, не думал, что их поймают. Или он просто чертов придурок! Понятия не имею. Но если ты сию же минуту не уберешься из моего дома, то я вызову копов! Я не шучу, Ханна. Видеть тебя больше не желаю!
Карл поможет мне найти Оуэна, и тогда все прояснится.
Если ты пришла не для того, чтобы оплатить колледж нашим детям, то говорить нам не о чем!
Не уверена, стоит ли отвечать, но и отпустить ее так просто я не могу. Судя по взгляду Карла, он явно что-то знает.
Пэтти, успокойся, пожалуйста. Я тоже брожу в потемках, как и ты.
Твой муж замешан в мошенничестве на полмиллиарда долларов, поэтому я тебе не верю! заявляет она. А если ты не врешь, то ты самая большая дура в мире! Как можно настолько плохо знать своего мужа?
Сейчас не лучшее время, чтобы просветить ее насчет собственного мужа. Карл спит со своей коллегой с тех пор, как Пэтти забеременела ребенком, которого сейчас развлекает на заднем дворе мистер Глупыш. Может, все мы дуры в той или иной степени, когда дело касается тех, кого мы любим и кому доверяем.
Неужели ты думаешь, будто я поверю, что ты не знала о происходящем?
Тогда зачем мне искать ответы? спрашиваю я.
Пэтти задумчиво склоняет голову набок, ее лицо смягчается.
Иди домой к Бейли. Ты ей нужна. Она заходит в дом и вдруг оборачивается. Ах да. Встретишь Оуэна, передай ему, чтобы горел в аду!
По пути в мастерскую я прохожу мимо дома Ли-Энн Салливан. Она сидит на крылечке с мужем и пьет лимонад, но я делаю вид, будто разговариваю по телефону. Обычно я здороваюсь с ними и выпиваю стаканчик.
Моя мастерская находится в небольшом домике в ремесленном стиле. Две тысячи восемьсот квадратных футов и огромный участок о такой площади я могла только мечтать, когда жила в Нью-Йорке. Чтобы поработать над изделиями больших габаритов, которые не помещались на Грин-стрит, мне приходилось ездить на склад моих друзей в Бронксе.
Обогнув дом, я немного успокаиваюсь и иду прямиком на веранду, где так люблю заниматься бумажной работой. Сажусь за столик и открываю ноутбук Оуэна. Я выбрасываю из головы Грейди Бредфорда и стараюсь не думать про разгневанную Пэтти. Я отмахиваюсь от мыслей о Карле, который даже смотреть на меня не хотел, не говоря уже о том, чтобы поделиться информацией. Осознание того, что разбираться придется самой, помогает мне взять себя в руки. Среди своих вещей я чувствую себя спокойнее, ведь это мое любимое место в Сосалито. Тут попытка взломать личный компьютер мужа кажется почти обычным делом.
Ноутбук включается, и я ввожу первый пароль. Вроде бы все выглядит как всегда. Щелкаю на папку «Фото», целиком посвященную Бейли. Там сотни фотографий от начальной школы до старших классов, снимки с каждого дня рождения, начиная с пяти лет, когда они переехали в Сосалито. Я видела их много раз. Оуэн обожал рассказывать про события их жизни, которые я не застала: первый футбольный матч малышки Бейли, первый спектакль во втором классе пьеса Болтона и Вудхауса «Что бы ни случилось» (Бейли в ней просто блистала).
Более ранних снимков, когда они жили в Сиэтле, совсем мало, по крайней мере в этой папке. Я открываю вложенную папку под названием «О.М.». Первую жену Оуэна, мать Бейли, звали Оливия Майклз.
Оливия Майклз, в девичестве Оливия Нельсон: школьный учитель биологии, пловчиха-синхронистка, выпускница Принстона, как и Оуэн. В этой папке тоже не так много снимков Оуэн говорил, что она терпеть не могла фотографироваться. Зато они очень удачные, вероятно, потому что Оливия была красавицей. Высокая, стройная, длинные рыжие волосы до середины спины и задорные ямочки на щеках, благодаря которым она выглядит лет на шестнадцать.
Мы с ней не очень похожи она гораздо красивее и интереснее. Впрочем, если не отвлекаться на мелочи, то можно сказать, что определенное сходство есть. Рост, длина волос (мои светлые, ее рыжие) и, пожалуй, улыбка. Когда Оуэн впервые показал мне фотографию Оливии, я сразу отметила общие черты. Он не стал оправдываться, просто заверил, что в жизни она смотрелась иначе, чем я.
Как ни странно, на большинстве снимков Оливия ничуть не похожа на Бейли, за исключением моей любимой фотографии, где она сидит на пирсе в джинсах и белой рубашке, откинув голову назад, и смеется. Цвет волос иной, но улыбка та же, что и у дочери.
Я касаюсь экрана, жалея, что не могу спросить у нее про дочь, про нашего мужа. Она уж точно знала бы, как поступить, и мысль об этом ранит.
Делаю глубокий вдох и открываю папку под названием «Технолавка». В ней пятьдесят пять файлов, сплошь программные коды и программы для создания сайтов. Если среди них и спрятана зашифрованная информация, мне ее точно не найти. Надо поискать специалиста.
Вдруг я обнаруживаю документ под названием «Завещание». Мне не нравится, что он сохранен именно здесь, учитывая последние события, однако я успокаиваюсь, открыв его и просмотрев. Похожий документ Оуэн составил вскоре после нашей свадьбы. Выглядит так же, как и тогда. Или почти так же. Внизу последней страницы, под подписью Оуэна, короткая приписка. Может, я ее просто не заметила в тот раз, когда муж мне его показывал? Хранителем назначен некий или некая Л. Пол. Ни адреса, ни телефона.
Л. Пол. Кто же это, и где я слышала это имя?
Записываю его в блокнот, и тут позади меня раздается незнакомый голос.
Узнали что-нибудь интересное?
На краю моего заднего двора стоят пожилая женщина и мужчина. Она в темно-синем брючном костюме, седые волосы собраны в тугой конский хвост. Ее спутник одет менее официально в измятую гавайскую рубашку, у него набрякшие веки и густая борода, которая его старит, хотя на деле он скорее мой ровесник, чем ее.
Что вы тут делаете? спрашиваю я.
Мы пытались звонить в дверь, заявляет он. Вы Ханна Холл?
Сначала объясните, зачем вы проникли на мою собственность.
Я специальный агент Джереми ОМаккей из Федерального бюро расследований, а это моя коллега Наоми Ву, специальный агент.
Зовите меня Наоми. Мы надеялись, что сможем с вами поговорить.
Я инстинктивно закрываю ноутбук.
Сейчас не самое лучшее время, говорю я.
Она расплывается в приторной улыбке.
Всего несколько минут, заверяет Наоми, и мы оставим вас в покое.
Они поднимаются на веранду и подсаживаются к столику. Наоми кладет свой значок и подталкивает его мне, ОМаккей делает то же самое.
Надеюсь, мы не отвлекаем вас от важного дела, замечает Наоми.
А вот я надеюсь, что вы не следили за мной от самого дома.
Наоми окидывает меня пристальным взглядом. Я слишком сердита и не намерена отдавать им компьютер Оуэна до того, как выясню, что же там есть.
Также я помню предупреждение Грейди Бредфорда: не отвечать на вопросы, на которые мне отвечать не хочется. Пожалуй, совет полезный.
Джереми ОМаккей забирает свой значок.
Полагаю, вы в курсе, что в отношении компании, где работает ваш муж, ведется расследование? спрашивает он. Мы надеялись, что вы сможете пролить свет на его местонахождение.
Я убираю компьютер со стола и кладу на колени, подальше от агентов.
И рада бы, но понятия не имею, где мой муж. Я не видела его со вчерашнего дня.