Я чувствовала бедрами, что подоконник промерзает. За спиной стекло окна начало подозрительно потрескивать, словно с другой стороны на него дышала сама ледяная смерть.
Уверены, что нечего? Я лично в этом сильно сомневаюсь, жестко бросил мужчина и, видя, как я чуть лениво отворачиваюсь, снова ударил рукой по стене. Совсем близко, оглушающе рядом.
Во все стороны брызнули морозные снежинки вместе с мелкими осколками льда.
Я резко посмотрела на руку магистра, обнаружив под ней стену, покрытую прочным слоем льда толщиной с ладонь. Сверху с окна ко мне тянулись, увеличиваясь в размерах, острые льдины, напоминающие пальцы темного снежного фрикса.
Они почти коснулись моей головы.
У вас осталось совсем мало времени, шели, процедил Анхель.
А потом что? с вызовом прищурилась я. Прикончите меня? А потом будете выносить труп из собственной спальни?
Не беспокойтесь, моя спальня нынче в таком состоянии, что ей уже ничто не повредит, передернул плечами магистр, продолжая прожигать меня острыми, будто промерзшими насквозь лезвиями своих глаз.
Я повторяю: мне нечего вам сказать. Я лишь кошка. Кошка Фифа, ответила я, надеясь, что получится гордо, но в конце голос все же дрогнул, выдавая, как на самом деле меня пугает стужа, подбирающаяся к самому сердцу.
Вокруг нас с магистром начала подниматься локальная буря. Снег витал по кругу, резал мою кожу, промораживал насквозь. И только Анхеля, как своего создателя, он не трогал.
Ноздри пощипывало от сильного аромата магии, и теперь я была уверена, что это запах Хаоса. Точно так же пахло от бездны, что совсем недавно глядела на меня тысячью глаз.
Впрочем, я понятия не имела, что делать с этим знанием. Знала лишь, что эта сила и впрямь готовилась вот-вот меня убить.
Что ж протянул Анхель, чуть отстранившись и окинув меня настолько пустым и жестоким взглядом, что это было почти так же пугающе, как и ледяная буря вокруг. Раз так, полагаю, никто не станет плакать по простой кошке Фифе, если я случайно убью ее в попытке обезопасить академию от потенциально вредной сумасшедшей магички.
Он щелкнул пальцами, и тут же пронзительные тиски холода сдавили мою шею будто бы огромной снежной кистью. Кожу обожгло болью, дышать стало тяжело, почти невозможно.
"Конец", промелькнуло у меня в голове.
А Анхель стоял рядом, сцепив руки за спиной. Снежные всполохи играли белыми снежинками в его черных волосах, а радужки сверкали жгучими синими искрами, в которых отражалась смерть
Я этого не хотела, правда. Но у меня из глаз брызнули слезы. Губы задрожали, а где-то в груди стало так больно, как не могли сделать мне даже ледяные тиски его стужи.
Чего вы от меня хотите?! вырвался из горла сдавленный всхлип. Я же сказала, что понятия не имею, кто я такая! Даже если я не кошка, то не знаю об этом! И комнату вашу я не трогала! Хватит издеваться надо мной! В моем лице вы кошкам мстите или женщинам? А может, и тем и другим?!
Я уже не чувствовала ни рук, ни ног, а лед от тисков на шее, кажется, проморозил насквозь щеки. Говорить уже едва получалось, а слезы на глазах замерзали, едва появившись.
Я зажмурилась и снова всхлипнула.
А в следующий миг все исчезло. Я открыла глаза, чтобы понять, почему больше не веет стужей, не завывает пронзительный ветер. И оказалось, что вокруг так же тихо и спокойно, как прежде. Больше ничто не удерживало меня, и без мертвой хватки ледяной ладони я начала терять равновесие.
У меня не было сил пошевелиться, потому что все мышцы, кажется, промерзли насквозь.
Хорошо, проговорил Анхель, нечитабельным взглядом осматривая меня. Будем считать, что я вам поверил, Лунарис. Дайте мне руку, я помогу избавиться от последствий.
Да неужели? выдохнула я, чувствуя, как трясутся губы, а слезы отмерзли и текут. Непослушные. А не провалиться бы вам в бездну Аргейниана?
Спрыгнула с подоконника, не чувствуя ног. И сделала несколько шагов к выходу из комнаты.
Лунарис! бросил мне в спину Анхель, но я не обернулась. Мне в целом, конечно, все равно, но вам лучше остановиться.
Пока не услышу извинений, можете ко мне вообще не обращаться, проговорила я, стараясь, чтобы к голосу вернулась былая твердость, но что-то пока не получалось.
Лунарис, не будьте ребенком, я должен был проверить проговорил он, а я все быстрее двигалась к выходу. Ноги уже почти нормально сгибались!
Фрикса мне в рот, если я скажу вам еще хоть слово, магистр Анхель! выдавила я.
И уже почти добралась до выхода! Но, к сожалению, под ноги как раз попался обломок какого-то кресла, я споткнулась и в один миг мысленно попрощалась со здоровыми костями, приветствуя переломанные.
Тихо вскрикнула, а в следующий миг мне стало так тепло! Почти горячо Я зажмурилась, кровь в жилах запульсировала с утроенной силой, невольно захотелось замурлыкать.
Только открыв глаза, я поняла, что ничего себе так и не сломала, потому что Анхель поймал меня и взял на руки.
Отпустите меня немедленно, или я вам лицо расцарапаю, выдавила я мрачно, отвернувшись от широкой груди, от которой исходил неестественный жар, проникал в меня, согревал до самых костей.
Перестаньте, Лунарис, спокойно проговорил Анхель, направляясь к винтовой лестнице, а затем спускаясь по ней на первый этаж.
Я вас предупредила. У вас осталось совсем мало времени, шельер, процедила я, полностью отзеркалив фразу магистра, которой он запугивал меня не так уж давно. А затем всхлипнула, вытирая мокрые щеки, и дернулась в его руках, попытавшись вырваться.
Краем глаза я видела, что Анхель посмотрел на меня долгим тяжёлым взглядом. А потом проговорил:
Хорошо, я приношу свои извинения.
Замерла и резко взглянула на него.
Анхель спокойно выдержал мой взгляд, добавив:
Но имейте в виду, что если кто-то узнает, что я перед вами извинился, вам несдобровать.
Я даже речи лишилась на миг, хотя казалось, что дальше уже некуда.
Вы что, опять мне угрожаете? возмутилась я, постаравшись лягнуть нахала коленкой, но, к сожалению, он так сильно прижимал меня к себе, что я с трудом могла пошевелиться. Да и тепло, что продолжало распространяться от Анхеля, как от разожженного костра, немного убаюкивало.
Не угрожаю, а предупреждаю, поправил он, с ноги открывая дверь в гостевые комнаты. А сейчас вы перестанете спорить, шипеть и всячески делать из себя большую злую кошку, ляжете на постель и просто успокоитесь. А потом дадите мне избавить вас от последствий ледяной магии.
Я не собираюсь лежать на этой кровати! И в комнате этой жить не буду! воскликнула я и снова задергалась в крепких тисках мужских рук.
Почему? сдвинул брови Анхель и на миг даже остановился.
Потому, насупилась я и отвернулась.
Я все еще была страшно зла на магистра и, уж конечно, не планировала рассказывать ему о своих дурацких мыслях по поводу женщин, которые жили здесь раньше. Или кровати, устройство и смысл которой мне не ясен.
Мне не было никакого дела ни до того, ни до другого! И до Душечки Анхеля мне никакого дела не было!
Анхель так и замер на несколько мгновений, не думая выпускать меня. А я старательно отворачивалась, больше не торопясь вырываться. Если у него руки отсохнут меня держать, то это его проблемы. А мне действительно с каждым мгновением становилось все теплее и спокойнее рядом с его широкой грудной клеткой, из которой будто исходил жар самой Хаосовой бездны. Шея переставала болеть от ледяных тисков, а кожа уже не ныла, ее только слегка покалывало, как бывает, если прийти с мороза в теплое помещение.
Хотя откуда бы мне это знать? Раньше у меня была только шерсть
Вы все еще злитесь, проговорил негромко Анхель и хлопнул ладонью по стене возле двери. Я мгновенно выловила это движение, проследив, как вслед за ним кровать на цепях начала опускаться вниз.
Нет, представьте, я в восторге, что вы чуть меня не прикончили. Кстати, какой ненормальный будет спать под потолком, как летучая мышь? резко спросила я, переведя злой взгляд на магистра.
Анхель повел плечами. Рельефные мышцы в очередной раз натянули рубашку и стали значительно более очевидны, чем прежде.
Я отвернулась.
Только такой, шели Лунарис, который хочет остаться живым и в добром здравии.
И несмотря на то, что я упиралась, Анхель все же положил меня на кровать, оказавшуюся ужасно мягкой и манящей. Слезать с нее резко расхотелось. Особенно когда он расправил пышное, как облако, одеяло и укрыл им меня сверху.
Заботливо.
Непривычно.
Кровать, подвешенная к потолку, это защита от большей части фриксов, которые могут убить вас ночью, пока вы спите, добавил он, встав неподалеку от моих ног и сложив руки на груди.
Что, убить? Но как кровать им помешает? с какими-то неожиданно жалкими нотками в голосе спросила я, повыше натягивая одеяло к подбородку.
Хаос, как же тепло-то!
Летающие фриксы это настолько трудная магия, что вряд ли кому-нибудь под силу ее сотворить, продолжал рассказывать магистр, направив на меня острый черный взгляд. Остальные фриксы если и сумеют подняться по стене, то не смогут преодолеть преграду в виде потолка.
Даже вам не под силу сотворить летающих? уточнила я.
Анхель чуть прищурился, его глаза опасно блеснули.
Мне под силу.
Снова мурашки просыпались под одежду.
Поднимите голову, сказал он тогда.
Я сделала, как он сказал, и посмотрела наверх. Там деревянные балки перекрытий соседствовали с гладкой черной отделкой.
Впервые, признаться, я видела черный потолок. Но смотрелось интересно.
Фриксы не смогут зацепиться за полированные обсидиановые плиты, соскользнут, пояснил маг. Обсидиан единственный камень, который отталкивает магию Хаоса. И благодаря этому фриксам добраться до вас будет невозможно.
Хитро, невольно выдохнула я. Это вы придумали?
Анхель кивнул.
Я могла бы его похвалить, потому что действительно была впечатлена. Но, увы, у меня язык к нёбу прилип.
Честное слово.
Вам нужно немного отлежаться, спокойно продолжил тогда магистр. Уже вечер, через час вам принесут ужин прямо сюда. Постарайтесь отдохнуть. А завтра мы вместе с вами попробуем разобраться, кто вы и что с вашей памятью, шели Лунарис.
И все равно я не собираюсь тут жить, фыркнула я.
Анхель стиснул зубы.
Я не спрашивал у вас, собираетесь вы или нет, мрачно бросил он, снова напоминая того злобного Душечку, которому ужасно хотелось пообломать клыки.
Я прищурилась а затем снова всхлипнула.
О, ну что еще, Лунарис! воскликнул Анхель, а затем, будто через силу заставив себя успокоиться, тише произнес: Почему вы не хотите жить здесь, шели?
Потому что я не люблю жить там, где жили до меня другие кошки!
Обе брови магистра взлетели вверх. Казалось, он готовился к любому ответу, но не к этому.
До вас здесь не жило ни одной кошки, ответил он после продолжительной паузы. И коты здесь тоже не жили, добавил он, когда я направила на него чуть влажный взгляд. И люди здесь не жили, ни мужчины, ни женщины. Это только мой дом, и я не привожу сюда ни друзей, ни знакомых. Вы первая.
Что, правда? выдохнула я, сдержав улыбку и постаравшись придать лицу чуть более жалостливый вид.
Да. И не скажу, что меня это радует, шели Лунарис, низко добавил он, явно делая над собой серьезное усилие.
Затем развернулся и пошел к выходу. Но уже там обернулся и резко посмотрел на меня, спросив:
Как вы узнали, что из моей комнаты ничего не было украдено? спросил он, и черные глаза подозрительно сверкнули.
У меня в голове тут же мелькнуло: стоит ли говорить правду или нет?.. Насколько я могу быть откровенна с человеком, который собирался меня убить, лишь бы узнать, являюсь ли я ведьмой Хоаса или нет?..
А потом пожала плечами и ответила, решив, что, пожалуй, немножко правды Анхелю не повредит. Возможно, он даже станет мне сильнее доверять, а это в любом случае на пользу.
Полагаю, что вор искал то, что виднеется у вас под рубашкой, сказала я, чуть лениво указав пальцем в область его грудной клетки.
Черные глаза магистра стали бездонными. Он поднял руку и накрыл ладонью таинственный амулет у себя на шее, покрутив его в пальцах сквозь ткань.
Что ж проговорил он хмуро. Становится все интереснее
А затем снова попытался уйти, но на этот раз его остановила я.
Душечка магистр! окликнула я его, и, поворачиваясь, Анхель закатил глаза. Его лицо было близко к отражению вселенских мук. Принесите мне, пожалуйста, чай с имбирем и веточками смородины. Это мой любимый.
Что вы себе начал был мужчина, потемнев, как грозовая ночь.
Но я снова всхлипнула, потерев нос.
Кажется, я заболеваю, простонала я грустно, но вы правы, конечно, я и так вас сильно стесняю, ничего-ничего, не беспокойтесь, наверное все пройдет само.
Губы магистра сжались, он стиснул зубы и вздохнул, а потом с видимым усилием проговорил:
Будет вам чай.
Затем развернулся и вышел прочь, хлопнув дверью так быстро, словно боялся, что я снова что-нибудь попрошу.
Я усмехнулась, стирая со щек дорожки слез, которые давно потеряли актуальность:
Пф Душечка-магистр, это было даже слишком просто.
Накрылась одеялом, завернувшись в него на манер колбасы, и блаженно улыбнулась.
Ничего, так жить можно. Вот-вот у меня будет чай, затем ужин, а на остальной вечер у меня были серьезные планы. Осталось только дождаться, когда опустится солнце
Глава 8
Магистр Тьмы и Черных сил и не подумал самолично принести мне чай или ужин. Но слово свое сдержал.
Через пять минут в мою комнату, неловко распахнув дверь, вошла табуретка. Она была полностью сделана из снега и льда, сверкающего рублеными гранями, как драгоценность. Сверху оказалась ровная поверхность, на которую идеально встал серебряный поднос с чашкой. Когда таинственная табуретка аккуратно, вперевалочку вошла ко мне, чай опасно подрагивал, а красивый черный фарфор позвякивал.
Ух ты, какая штука, выдохнула я, выхватив поднос, чтобы рассмотреть удивительного фрикса.
А это, без сомнения, был он таинственный монстр, созданный благодаря магии Хаоса и в данном случае льда. Но, признаться, прежде я не встречала, чтобы фриксы представляли собой неживое существо. Это было нечто новое.
Как только поднос исчез со спины табуретки, она чуть наклонилась, словно взглянув на меня исподлобья, а затем вперевалочку отправилась обратно к своему создателю.
Я не сомневалась, что создал эту штуковину именно Анхель, и в некотором роде даже испытала к нему приступ уважения. Приступ потому что после того, как Душечка собирался меня убить, уважение к нему было из серии чего-то болезненного и не слишком приятного.
Впрочем, Анхель определенно этого уважения заслуживал, и мне стоило признать, что он сильный соперник. Поэтому, если я хочу быть равной ему, придется соответствовать. Иначе я останусь жертвой, с которой можно творить что угодно, которую можно запугивать и чью судьбу можно решать.
А я привыкла свою судьбу решать сама.
Еще через час, пока я попивала свой чай, волшебная табуретка принесла мне ужин.
Солнце за окном уже наполовину пропало, а его красновато-оранжевые лучи облизывали горизонт, разливаясь по округе кровавым янтарем приближающейся ночи.
Я искоса поглядывала в окно, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Где-то вдали виднелся город, на который медленно ложилась голубоватая дымка тумана частого спутника королевства Мхов и Облаков. От этого зрелища под ребрами что-то шевелилось. Что-то старое и щемящее как ностальгия. Словно этих туманов я не видела много-много лет.
Кошки не наблюдают за причудами природы. За ее красотой или настроением. Для кошки есть много другого, не менее прекрасного: запахи и звуки, шорох мышиного хвоста там, где другие не заметят, шепот человека, который думает, что его не слышат.