Возвращение - Ищенко Геннадий Владимирович 11 стр.


 Тебе тоже страшно?  спросил я Люсю.

 Нет,  ответила она, взглянув мне в глаза.  У меня не было страха. Мне почему-то стало страшно тебя жаль.

 Что ты её спрашиваешь!  сказала Лена.  Разве не видишь, как она к тебе относится? Ты лучше спроси у своего Сергея или у Ирины. Не видел, как она на тебя посмотрела?

Что за невезение! Выбрал вроде бы нейтральную песню и умудрился так проколоться! Ленка смотрит так, будто я спел им с надрывом «Берега», а Ирина точно будет ломать себе голову, кто же я такой. Не опасно, но неприятно. Ещё несколько таких выходок, и я буду сам по себе, отдельно от остального класса! Разве что Сергей и Люся не изменят своего отношения.

Мы подошли к подъезду Лены, и я отдал ей портфель. Она молча его забрала и скрылась за дверьми.

 Зайдёшь ко мне?  спросила Люся.  Отец на службе, дома только мама. Я вас познакомлю, а потом пойдём ко мне в комнату.

 А младшая сестра?  спросил я.  У вас же одна комната на двоих?

 Она в это время почти всегда у подружки. А если дома, выпровожу в большую комнату. Мама чем-нибудь с ней займётся или включит телевизор.

Я согласился, и мы поднялись на второй этаж. На звонок никто не откликнулся, и Люся открыла дверь своим ключом.

 Может, я уйду?  сказал я, в нерешительности остановившись на пороге.  Матери нет

 Заходи!  Она втянула меня в прихожую и захлопнула дверь.  У меня замечательные родители, не хуже твоих. Мама во всём доверяет и будет только рада тому, что у меня появился друг. Раздевайся и положи портфель на тумбочку. Сейчас пойдём в мою комнату, только посиди минуту на диване, пока я её посмотрю. Сестра могла разбросать вещи. Есть не хочешь?

 Нет, спасибо,  сказал я, осматриваясь.  Я позвоню домой, предупрежу, что задержусь.

В обоих городках у офицеров стояли телефоны с трёхзначными номерами, работавшие от небольшой АТС. Мама уже знала о моей задержке от Сергея, который отнёс гитару к нам домой.

 Поговорил?  спросила Люся.  Тогда иди сюда, я уже всё убрала. Беда, когда сестра на пять лет младше. Я не была такой в её возрасте.

 А какой ты была?

 Давай покажу фотографии!  Подруга с готовностью принесла большой семейный альбом и начала показывать фотографии, объясняя где и когда они сделаны.

 Это я в годик,  показала она фото очаровательной малышки.

 Славная попка!  похвалил я, заставив её покраснеть.

 Хватит возиться с фотографиями!  сказала Люся, закрывая альбом.  Скоро придёт мама, и я не успею с тобой поговорить. Гена, скажи, чем я могу тебе помочь?

 А почему ты думаешь, что мне нужна помощь?  спросил я, взглянув ей в глаза.

Она не отвела взгляд, отвёл я.

 Потому что я вижу, что тебе плохо! Почему ты не хочешь быть со мной откровенным? Ты же знаешь, что я не предам!

 Потому что я за тебя боюсь,  ответил я.  В том, что я должен сделать, ты не поможешь, зачем же тебя мучить?

 А так я не мучаюсь?  Она всхлипнула.

Слёзы самое страшное оружие, которое есть у женщин. Хуже плачут только старики. Слёзы у детей по большей части просто средство воздействия на взрослых, поэтому они на меня никогда сильно не действовали, но смотреть на то, как плачет Люся, я не мог.

 Перестань сейчас же!  я обнял этого влюблённого ребёнка и стал гладить её волосы.  Мама придёт, а у тебя

Она воспользовалась тем, что я расслабился, и доказала, что уже не ребёнок и вполне усвоила данный мной урок. Второй поцелуй у нас получился лучше первого.

 Всё!  я вскочил с кровати.  Я ухожу, а ты приводи себя в порядок.

Как же хотелось остаться! Не для чего-то дурного, просто я в последнее время стал чувствовать себя страшно одиноким. У меня есть семья, но мама была права, когда говорила, что я живу своей жизнью. Не мог я им довериться во всём, и они это чувствовали. А вот Люсе мог рассказать всё без утайки. Она поверила бы и никому не выдала бы моих тайн. И то, что я уже прожил одну жизнь, вряд ли оттолкнуло бы. Но я не хотел нагружать на её плечи даже малую толику своей ноши.

Когда вышел на улицу, увидел, что поднялся ветер и с неба валит снег. Зима отыгрывалась за своё опоздание. Если так будет всю ночь, к утру наметёт сугробы. Я получше заправил шарф и ускорил шаг.

 Надо было сходить домой переодеться в зимнее, а уже потом бегать по гостям!  отругала мама.  Всё просушу и уберу до весны. Я уже достала твою куртку с меховой подстёжкой. Понравилось твоё пение?

 Все были потрясены. Пойду заниматься.

 Сначала обед!  сказала она.  Потом занимайся, чем хочешь.

 Если сейчас наемся, потом не смогу ничем заниматься. Постараюсь всё сделать быстро.

Я выполнил асаны, а потом упражнения с гантелями. Не стоило делать их одновременно, но на перерывы не было времени. Борьбу проигнорировал и пошёл на кухню. Пообедал, сделал уроки и сел за свои записи. Заполнив три страницы, закрыл тетрадь и убрал в новый тайник. Уже исписанные тетради хранились под тахтой родителей, куда никто не заглядывал годами, а тетрадку с текущими записями начал прятать под одёжный шкаф, приподнимая его край. Мне ужасно осточертела выкладка исторических фактов, к тому же чем дальше я забирался от теперешнего времени, тем меньше становилась ценность записей. Если ими воспользуются и начнут менять историю, из записанного почти ничего не повторится. Останутся только природные катаклизмы. Вот их в последние годы было много. Наверное, надо записывать по два года в день, чтобы быстрее закончить с историей и заняться наукой и технологиями. На них потребуется больше времени, чем на простое изложение фактов.

Следующий день прошёл буднично. Ночью метель прекратилась, и утром не было больших сугробов, но я всё-таки набрал снега в ботинки. В классе никто не вспомнил о моём выступлении, и внешне всё было как всегда. Все знали о моей дружбе с Черзаровой, поэтому мы вместе гуляли по коридору второго этажа. Такая демонстративная дружба не поощрялась, но никто из видевших наши прогулки учителей не сделал замечание.

В субботу я опять выделился, на этот раз на физкультуре. Мы уже больше месяца занимались в спортзале, но занятия сводились к бегу и игре в баскетбол. В тот день впервые использовали спортивные снаряды. Учитель объяснил, как прыгать через коня и встал сбоку, чтобы страховать неудачливых всадников. Когда бегали или прыгали в длину, я старался ничем не выделяться, легко зарабатывая свои пятёрки, а мешковатое трико скрывало мышцы. Передо мной бежал Сашка. Он недостаточно сильно оттолкнулся и, если бы не страховка, мог упасть. Я постарался хорошо разогнаться и сильно оттолкнулся руками. В результате легко перемахнул через коня и приземлился дальше других. Учитель не смог подстраховать, а я не удержался на ногах.

 Сильно ушибся?  спросил он, помогая мне подняться.

 Немного ушиб правую ногу,  сказал я.  Завтра выходной, а к понедельнику заживёт.

 С чем занимаешься?  спросил учитель.  Гантели?

 Только последние два месяца. До этого были отжимания, ну и другое.

 Не хочешь чем-нибудь заняться? Кольцами, например.

 Спасибо, но пока нет времени,  отказался я.  Может быть, потом.

 Ладно, надумаешь скажешь. Иди на скамейку, а мы продолжим.

Когда закончился урок, в раздевалке обступили мальчишки.

 Что тебя щупал Семёныч?  спросил Валерка.

Я молча закатал рукав трико.

 Ни фига себе!  сказал Сашка.  Это нечестно! Когда мы спорили на щелбаны, у тебя не было таких мышц. Они у тебя больше, чем у Валерки!

Действительно, бицепсы у меня были существенно больше, чем у Дегтярёва.

 Как накачал?  спросил Валерка.

 Слышали мой разговор с Семёнычем?  спросил я.  Отжимания, гантели способов много. Главное не сачковать и увеличивать нагрузки. Это любому под силу, было бы желание.

Из раздевалки вышел, слегка прихрамывая на правую ногу. Девочки одевались дольше нас, поэтому Люсю пришлось ждать.

 Что у тебя с ногой?  взволнованно спросила она, проигнорировав насмешливые и завистливые взгляды девчонок.

 Буду жить,  бодро ответил я.  Да не беспокойся ты так, простой ушиб. Лучше скажи, навестишь завтра болящего?

 Ты хочешь, чтобы я пришла?

 Если бы не хотел, не спрашивал бы. Я к вам и сам пришёл бы, но не знаю, сколько будет болеть нога. А если ты меня пожалеешь, сразу станет легче. Тебе очень идёт улыбка,  сделал я ей комплимент, не обращая внимания на подошедшую к нам Лену.  Приходи, я буду ждать, только позвони перед приходом.

 Ну вы даёте!  сказала Лена.  Уже в школе назначаете свидания!

 А где их назначать?  притворно удивился я.  Школа для того и существует!

Дома я перепугал маму, хотя сразу же сказал, что у меня обычный ушиб. Синяк был внушительный, но нога болела уже меньше. Жаль, но все занятия, кроме писанины, сегодня накрылись медным тазом. Я снял верхнюю одежду, закатал штанину трико, и мама наложила на больное место водочный компресс. Весь вечер писал, выложив на бумагу всё, что смог вспомнить сразу за четыре года.

 Ты не собираешься в Минск?  спросил я, когда мама незадолго до сна зашла в мою комнату.

 Вроде нет,  ответила она.  Я туда и так наездилась на полгода вперёд. Тем более нет желания куда-то ехать по такой погоде. А что тебе нужно?

 Через две недели день рождения у Иры Алфёровой, а я не знаю, что ей подарить.

 Что-нибудь придумаем,  успокоила мама.  Купим здесь, или отец поедет в Минск по делам. Ложись спать, во сне всё быстрее заживает.

На следующий день я с волнением ждал звонка подруги. Она позвонила после десяти, когда уже проснулся отец, который вчера поздно пришёл со службы.

 Это меня!  крикнул я маме и взял у неё из рук телефонную трубку.

 Здравствуй!  услышал я голос Люси. Я могу прийти? Как твоя нога?

 Приходи!  сказал я.  Нога уже лучше. Бегаю кругами по квартире в ожидании твоего прихода.

Она радостно засмеялась, и от этого смеха мне стало легче на душе и сильнее захотелось её увидеть. Все симптомы были налицо. Что послужило причиной моих чувств? Ведь недавно их у меня не было. Я не стал попусту ломать голову. Дурное дело пытаться понять, почему вам мил этот человек, а не другой. Мил, и слава богу!

Люся не задержалась, и мы очень хорошо провели время.

 Давно не помню, чтобы так много отдыхал,  сказал я когда она собралась идти домой.  Если бы не ушиб, мы с тобой столько не посидели бы. Да здравствуют ушибы! Люсь, давай ты встретишь Новый год с нами? А потом я отведу тебя домой.

 Не знаю,  замялась она.  Надо посоветоваться с родителями. Я боюсь, что они обидятся.

После её ухода опять занялся единственным доступным мне делом, записав события пятнадцатого года. Утром снял компресс и убедился, что нога лишь чуть-чуть побаливает. Бегать ещё рано, но ходил уже без хромоты. Чёртов конь! Я так привык к занятиям, что было неприятно их пропускать.

Этот день оказался богатым на неожиданности. Во время большой перемены к школе подъехала «Волга» и остановилась у запертых ворот. Из окон нашего класса было видно, как из неё вышли двое: молодой мужчина и то ли девушка, то ли девчонка, которые направились к школе. Шофёр остался в машине. Я ошибся: в отделе пропаганды не стали ждать выхода сборника. Действительно, зачем ждать, если его уже печатают?

 Это не за тобой?  проявила догадливость Ленка.

 Чёрт их знает!  сердито ответил я.  Я не назначал никому встреч!

 Геннадий!  раздался от дверей голос классной.  Иди со мной!

Вне уроков она называла по именам только несколько счастливчиков, в число которых с недавних пор попал и я.

 В школу приехали работник Центрального комитета ВЛКСМ Белоруссии и корреспондент «Пионерской правды»,  сказала мне Ирина, пока шли к учительской.  Сейчас с тобой будет беседовать корреспондент. Постарайся показать себя с лучшей стороны!

 А физика?

 Я не знаю, чем ты так недоволен, но постарайся ответить на вопросы. От физики тебя освободили. Если они захотят взять интервью у твоих родителей, отпустим совсем. Иди в учительскую, а я пойду в кабинет директора беседовать с комсомольским работником.

Я вошёл в учительскую, где за одним из столов в одиночестве сидела корреспондент всесоюзной детской газеты. Где только такую взяли! Личико красивое и причёска тоже ничего, но маленькая и хрупкая, как воробей. Если она была выше Люси, то на один-два пальца.

 Здравствуй!  первой поздоровалась она.

 Здравствуйте,  отозвался я.  Вы не похожи на акулу пера. Стажёр?

 Нет,  она зарделась румянцем,  я уже в штате.

 А я ваше первое задание?

 Как ты угадал?  совсем смутилась девушка, но тут же взяла себя в руки.  Я не понимаю, кто здесь у кого берёт интервью?

 Зря вы приехали!  сказал я.

 А что тебя не устраивает?  удивилась она.  Многие хотят

 Я тоже многого хочу,  сказал я, уставившись на её грудь,  только известность не входит в перечень моих желаний! Блокнот с собой? Тогда пишите, я о себе расскажу. Получите информацию из первых рук. Драчун и двоечник, сексуально раскованный тип и постоянный нарушитель дисциплины! Что вам ещё нужно для полной характеристики?

 И твои друзья скажут о тебе то же самое?

 Я за них не отвечаю. Как вас зовут?

 Василиса Юрьевна.

 Василиса прекрасная!  сказал я.  Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Статьи из вашей газеты попадают в «Комсомолку»?

 Бывает, но редко,  ответила она.  А что?

 Вы можете сделать так, чтобы статья обо мне не пошла дальше вашей газеты? «Пионерскую правду» я, может быть, переживу, а у вас будет много других статей.

 Ничего не могу обещать,  сказала она, с интересом меня разглядывая.  Это от меня не зависит. Если их редакцию что-то заинтересует, возьмут текст и меня никто не спросит. Но если станешь общаться со мной без выпендрёжа, в конце открою секрет, который тебя касается.

 Баш на баш?  спросил я.

 Конечно!  засмеялась она.  Не знаю, откуда ты такой взялся, но умножила бы твой возраст на два или даже больше. У нас в редакции много парней, но ты перещеголял по нахальству их всех. Три раза вогнал в краску!

 Извините,  сказал я.  Для меня ваш репортаж, как острый нож! Мне от этой известности одни неприятности. Но вы-то, конечно, ни при чём. Задавайте свои вопросы.

Мучила она меня минут двадцать, задавая самые разные вопросы и быстро делая записи в блокноте.

 А это вам для чего?  удивился я последнему вопросу.

 Мне нужно писать статью, а я не могу тебя понять. Не ведут себя так подростки, да ещё из поселковой школы, когда к ним приезжает пресса.

 Как вас можно нормально назвать?  спросил я.  За всю жизнь не встречал ни одной Василисы и не знаю, как уменьшить это имя. Не приходит в голову ничего, кроме Васи.

 У тебя такая длинная жизнь? Зови Лисой,  сказала она, сделав ударение в имени на первом слоге.

 Зачем вам во мне разбираться, Лиса? Напишите обычный очерк о поселковом отличнике, не лишённом литературного дара. Детям, которые будут читать вашу газету, больше ничего и не нужно, а Ленинской премии за такую работу не дадут. Если нужен объём, придумайте что-нибудь или задайте несколько вопросов в моём классе. Они вам такое расскажут Как кто-то может разобраться в человеке, если он сам не может этого сделать?

 Я всё-таки попробую!  настойчиво сказала она.

 Флаг вам в руки. Я ответил на все вопросы? Что вы хотели сказать?

 Только то, что тираж сборника решено увеличить, а отдел пропаганды планирует после выхода книги организовать твои встречи со школьниками Минска. И я думаю, что они этим не ограничатся. Ты очень удобная фигура для пропаганды. Простой мальчик из глубинки

За дверью послышались голоса, она отворилась, и в учительскую вошли Новиков и тот парень, который приехал с Лисой.

 Здравствуй!  приветливо кивнул он мне.  Я Валентин. Вася, ты закончила?

 Мне нужно поговорить с его одноклассниками,  сказала девушка.  Это не займёт много времени.

 Скоро закончится урок, и мы сделаем седьмому классу ещё одну большую перемену,  сказал директор.  Вам хватит двадцати минут? Вот и отлично. Значит, Валентин Петрович, я вас оставляю с этим молодым человеком. Можете делать с ним что угодно. Если что-то будет нужно, я у себя.

Назад Дальше