Но что же тогда перевозил этот корабль? спросил Джорон.
Я не знаю. Я надеялась, что она знала, сказала Миас, указывая на тело.
Но она не знала, предположил Джорон.
Нет. Ничего. Все детали были известны только супруге корабля. Они совершали такое путешествие уже дважды. Забирали несчастных с одного корабля и встречались с другим, всякий раз на новом острове. Тех, кто оставался в живых, переносили на другой корабль, мертвецов выбрасывали за борт.
Звучит так, что рабовладение выглядит как замечательное изобретение, заметил Джорон.
Ты видел тех, что лежат на палубе. Насколько они способны к работе? Миас не стала дожидаться его ответа. Очевидно, их перевозили не для этого, но настоящая причина остается тайной.
И что мы будем делать дальше? спросил Джорон.
Продолжим искать пирата, потом отправимся в Бернсхъюм и найдем ответы, они всегда там. Индил Каррад должен что-то знать, у него превосходная шпионская сеть.
Если нас снова не отправят куда-нибудь, сказал Джорон.
Я слишком много раз позволяла моей матери меня прогонять. Больше у нее не получится, заявила Миас. Я найду способ задержаться в Бернсхъюме, и мы начнем поиски. Я не хочу, чтобы это оказалось правдой, но бумага, которую показала мне супруга корабля, написана рукой моей матери, во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. Она смолкла и покачала головой. И такое количество ветрогонов ими всегда незаконно торговали, но только по одному или два, я никогда не видела столько сразу. Я не понимаю. Что-то здесь не так, Джорон, что-то
Ее речь прервал ворвавшийся в каюту ветрогон.
Лишенные ветра! пронзительно прокричал он.
Что? спросила Миас.
Лишенные ветра! снова крикнул он.
Я не знаю, что это значит, ветрогон, нетерпеливо сказала Миас.
Говорящий-с-ветром медленно переступал с одной ноги на другую, и возникало ощущение, что между каждым следующим шагом он парит в воздухе. Затем его голова повернулась в сторону трупа на стуле.
От этого не пахнет болезнью, заявил ветрогон.
Что такое лишенные ветра, ветрогон? спросил Джорон.
Говорящий-с-ветром щелкнул клювом, продолжая указывать на мертвое тело, а потом повернулся к ним.
Так, разговоры ветрогонов, что носит ветер, лишенные ветра ветрогоны.
Ты хочешь сказать, что они не могут контролировать погоду? спросила Миас.
Лишенные. Ветра, сказал он, словно это были самые очевидные вещи на свете.
Я не знал, что такое бывает, признался Джорон.
Люди не знают ветрогонов, сказал ветрогон. Лишенные ветра бесполезны.
Итак, сказала Миас, у нас есть корабль, полный больных и бесполезных, направлявшийся в неизвестное место. Если бы женщина на стуле не была уже мертва, то Миас ударила бы ее еще раз каждое движение супруги корабля говорило о раздражении и гневе. Это похоже на рабство, Джорон, ты прав. Но если корабль действительно послала моя мать нет, я не могу в такое поверить. У нее много отрицательных качеств, но она ненавидит рабство. Мысль о том, что кто-то может получить прибыль от людей ее народа, вызывает у нее ярость. Миас принялась расхаживать по залитому кровью полу каюты. Мы вернемся на «Дитя приливов». Там решим, что делать дальше, и отберем команду для этого корабля.
Ветрогоны, сказал Джорон, что нам делать с лишенными ветра?
Нарисованные глаза посмотрели на Джорона.
Убить всех, сказал ветрогон.
5
В глубинах лишь тьма
Вернувшись на «Дитя приливов», они устроились в большой каюте, и Миас налила обоим анхир, пока Меванс суетился, накрывая на стол, хотя они лишились аппетита.
Я же сказала, что мы не голодны, Меванс, заявила Миас.
Да, но тело должно получить топливо, даже если вы того не хотите, ответил он и поставил перед ними две миски с горячей рыбной похлебкой.
Миас слегка покачала головой и, бросив на Меванса мрачный взгляд, взяла ложку и отправила в рот немного похлебки. Меванс наградил ее улыбкой и вышел из каюты.
Ведет себя, как богом забытая птичка-мать со своими птенчиками, проворчала Миас.
Кстати, о птицах, сказал Джорон, ты выполнишь то, что сказал ветрогон, убьешь «лишенных ветра»?
Миас покачала головой.
Нет, если только он не решит рассказать нам о них больше и почему пришел к такому выводу но даже после этого, возможно, я не стану их убивать.
И что мы с ними сделаем? спросил Джорон.
Отправим в Безопасную гавань на «Сокровищах девы». Миас смотрела в пустоту, когда произносила эти слова.
Ты о чем-то тревожишься, супруга корабля Миас?
Она съела еще одну ложку похлебки, и Джорон, несмотря на увиденные ими ужасы, почувствовал, что голоден.
Да, и о многом, тихо ответила она. Главным образом меня тревожит необходимость отправить с «Сокровищами девы» часть моей команды.
Ты опасаешься, что они могут сбежать? спросил Джорон.
Она покачала головой и бросила на него мрачный взгляд.
Те, кого я пошлю, не сбегут. Меня тревожит, что корабль может не доплыть. Он в плохом состоянии, а я не могу себе позволить потерять верных членов команды.
Джорон понимал, что осталось недосказанным. С каждым днем становилось все более очевидно, что на «Дитя приливов» появилась группа, которая считала, что они лучше бы управляли кораблем. Лучше, при этом не подчиняясь флоту, а в качестве пиратов. Те, кто был жестоким или считал себя несправедливо обиженным, нашли друг друга и объединились. Их возглавляла Квелл, и, хотя являлась яростной и склонной к насилию женщиной, ей хватало ума понимать, что у нее недостаточно мастерства, чтобы быть супругой корабля. На Ста островах не учили бедняков основам навигации и чтению. Но теперь Квелл подружилась с Динилом, у него имелось достаточно поводов для обиды, и он умел управлять кораблем, а Спракин, пусть и нечестный, мог заниматься финансами и решать вопросы снабжения корабля.
Они ели молча, автоматически наполняя свои тела и не глядя друг на друга. Закончив трапезу, Миас подошла к одной из полок в каюте, стуча сапогами по костям палубы, и взяла корабельный журнал. Она открыла его, и Джорон успел просмотреть списки имен прежде, чем она повернула книгу так, что он уже их не видел.
Приведи сюда ветрогона, Джорон, сказала она.
Я могу послать Серьезного
Сделай это сам, пожалуйста.
Он кивнул. Встал, коротко и уважительно поклонился и отправился через весь корабль по черным палубам, по черной лестнице на нижнюю палубу. Обращая внимание на каждого встреченного члена экипажа некоторые приветствовали его дружеским кивком и криком: «хранитель палубы», другие смотрели равнодушно. Еще реже попадались те, что старались не выполнять его приказы или делали это нарочито медленно, не показывая необходимого уважения офицеру. Однако речь не шла о настоящем неподчинении, чтобы Серьезный Муффаз мог принести веревку и наказать виновного.
Это были опытные дети палубы, такие, как Спракин они прекрасно знали ширину доски, по которой шли, и какую толику неуважения можно себе позволить, чтобы не получить наказание. И, хотя Джорон ненавидел себя за это, он знал, что старается по возможности не отдавать им приказы. Он передавал такую работу Динилу, хотя и понимал, что лишь усиливает положение смотрящего палубы.
Джорон постучал в дверь каюты ветрогона. Однажды он вошел сразу и застал его без одеяний ветрогон чистил длинные перья клювом прежде они были белыми, теперь же появились и другие цвета. Тогда Джорон понял, что вторгся в нечто очень личное. Возможно, это их как-то объединило, Джорон чувствовал, как их связь росла день ото дня, или ярость ветрогона, вспыхнувшая, когда он его увидел, он принялся швырять в Джорона камни, тряпки и все, до чего мог дотянуться. С тех пор он всегда стучал, перед тем как войти.
Входи, Джорон Твайнер, сказал ветрогон.
Каюта ветрогона отличалась от остальных на корабле. Окошко неизменно оставалось открытым, и внутри всегда было холоднее, чем в любом другом месте. Там хозяйничал ветер, раскачивая безделушки, свисавшие с потолка на веревочках, перья, стеклышки, камушки с дырками, которые говорящему-с-ветром особенно нравились, стебли вариска, украденные из трюма, где ветрогон спал. Если только сон правильное слово; казалось, он никогда не засыпал по-настоящему, просто сидел на корточках в созерцательном состоянии. Когда бы Джорон к нему ни подходил, ветрогон неизменно демонстрировал, что он не спит. Когда Джорон спал, иногда он видел свою каюту, словно бы тайными глазами ветрогона.
Миас хочет с тобой поговорить, ветрогон, сказал Джорон.
Авк! пронзительно прокричал ветрогон. В его маленькой каюте звук оказался оглушительным. Супруга корабля, супруга корабля, пропел он и встал. Я иду.
Они вернулись в каюту Миас, только теперь шли медленнее. Команда «Дитя приливов» проверяла дуголуки шесть больших луков на сланце и двадцать поменьше на нижних палубах, и ветрогон со своим неизменным любопытством чувствовал необходимость остановиться и понаблюдать за каждой группой. Он проверял все, что они делали, острый изогнутый клюв указывал в сторону разных механизмов, когда их поочередно проверяли; удовлетворив любопытство, ветрогон заявлял: «хорошая работа» или «хорошо сделано», его голос звучал невероятно похоже на собственный голос Джорона, и ему становилось не по себе. С такими многочисленными остановками они перемещались по кораблю, и, если дети палубы обращали внимание на ветрогона, никто из них не подавал вида. Они с юмором относились к его манере подражать офицерам, многие с трудом сдерживали смех.
В каюте Миас они некоторое время стояли, пока она изучала корабельный журнал. На столе лежали листы пергамента, на каждом запись, сделанная ее красивым почерком, и, когда они вошли, Миас собрала бумаги, свернула в конус и подожгла от тусклосвета, горевшего у дальней стены. Когда пергаменты разгорелись, она открыла одно из задних окон каюты и выбросила пергаменты, где они навсегда затерялись в волнах Разбросанного архипелага, и только к лучшему если Джорон правильно понял, что было на них написано: списки тех, кого она считала верными, и тех, кто оставался опасным, возможно, там же имелись планы борьбы с последними.
Ветрогон, сказала Миас.
Супруга корабля, ответил ветрогон и склонил повернутую набок голову, чтобы оглядеть ее поверх стола.
Ты сказал, что нам следует убить остальных ветрогонов? начала Миас.
Лишенные ветра, повторил он странное имя и трижды щелкнул хищным клювом.
Ты говорил, что их следует убить. Миас немного помолчала. Лишенные ветра почему?
Ветрогон издал странный звук, фыркнул или шумно выдохнул через ноздри, после чего дважды повернулся на месте так, что взметнулись его перья и разноцветные одеяния.
Предатели! Похитители яиц! Сказители сказок! Он замолчал, застыв в полной неподвижности. Великая птица их ненавидит. Он склонил голову перед Миас. Убить всех.
Миас смотрела на ветрогона, размышляя над его словами.
Я должна это обдумать, сказала Миас. Ты можешь вернуться в свою каюту.
Ветрогон издал пронзительный крик и выскочил из каюты с поднятым вверх клювом, словно был существом великих достоинств, слишком важным для супруги корабля и ее глупых обычаев. Миас дождалась, когда он уйдет, и снова уселась на стул.
А что думаешь ты, Джорон Твайнер? Ты готов их казнить только из-за слов твоего друга?
Он задумался.
Прежде вполне возможно, сказал Джорон и уселся на стул напротив Миас. Но прежде я бы бросил ветрогона на произвол судьбы, чтобы избавиться от страха перед ним.
Ты думаешь, что он их боится? Миас сверкнула глазами.
У нее уже имелись собственные мысли на сей счет; конечно, иначе и быть не могло, они были у нее всегда. Он являлся для нее слушателем, которому следовало улавливать ее идеи и возвращать ей обратно, взглянув на них по-новому, как если бы они являлись странным и новым существом, поднявшимся из глубин.
Может быть, он их и не боится, но совершенно определенно испытывает дискомфорт, ответил Джорон. Он говорит о них с очевидной тревогой.
Он постоянно испытывает тревогу, заметила Миас.
Но тут все иначе.
Наступило молчание, пока Миас размышляла. Потом она встала.
Давай вместе отправимся на «Сокровища девы», сказала она. Мы поговорим с лишенными ветра, и ты скажешь, что о них думаешь. Она улыбнулась. Испытывают ли они «дискомфорт».
Их доставили на другой корабль гребцы, слишком малое расстояние, чтобы использовать крыло-лодки, Меванс на корме задавал ритм, там же разместились Нарза и Анзир. Джорон стоял с Миас на носу, и они вместе смотрели, как растет коричневый борт торговца.
Ты уже решила, что с ними делать? спросил Джорон.
Она покачала головой.
Я послала Коксварда, чтобы он внимательно осмотрел «Сокровища девы». Это большой корабль, который может оказаться полезным, если удастся удерживать его на плаву, но если нет мертвый груз.
Мастер костей лучший специалист по кораблям, что у нас есть, ответил Джорон.
Какая-то часть меня рассчитывает, что мы сможем оставить его здесь, сказала Миас. Тогда не потребуется разбивать команду на две части.
Так почему бы сразу это не сделать? поинтересовался Джорон.
Она смотрела на корабль, который тихонько покачивался на волнах, размышляя над вопросом Джорона.
Потому что он нам нужен. У Ста островов и Суровых есть сотни кораблей для ведения войны, а наше маленькое движение за мир держится между ними, плохо снаряженное и не готовое к нападению врага. Она усмехнулась, потом подхватила лестницу, сброшенную вдоль борта «Сокровищ девы», и ловко полезла наверх. Джорон последовал за ней, не так быстро и с огромной осторожностью.
Наверху их уже ждал мастер костей Коксвард. Он также закутался в плотный плащ, защищаясь от холода, и Джорон знал, что под ним его тело забинтовано для защиты пораженной язвами кожи у него была болезнь гниль-кейшана, которая постепенно его поглощала, обычная судьба мастеров костей и тех, кто занимался обработкой тел морских драконов.
Он сможет летать по морю, супруга-корабля, сказал Коксвард, который не выглядел довольным. Но этот корабль, он дважды топнул ногой по потрескавшемуся сланцу палубы, никто бы не назвал счастливым. Его бы следовало отправить к Старухе, ведь ему никогда не избавиться от вони страданий.
Тут я не стану с тобой спорить, Коксвард, но он нам нужен. Ты можешь сделать так, чтобы на нем было возможно находиться?
Ну Он сделал глубокий вдох. Мы вытащили полки из трюма. Там все еще воняет, как во внутренностях кейшана, и тут ничего не изменить. Моя команда начала работу с правой части. Его лицо оставалось мрачным.
Они будут награждены за работу, обещала Миас. Я знаю, что это трудная задача.
Там внизу есть еще трупы, супруга-корабля, тихо сказал он. Она кивнула и коснулась его руки. Мы собираем тела на нижней палубе, продолжал он. Мы уже начали выбрасывать их за борт, но такое количество может привлечь крупных морских хищников, а нам это совсем ни к чему.
Миас кивнула.
А где Гаррийя? спросила она.
Она превратила каюту супруги корабля во владения Старухи, ответил Коксвард и смущенно отвернулся, для лечения.
Я поговорю с ней, сказала Миас. Продолжай работу, Коксвард, ты знаешь, что я тебе благодарна.
Оттуда они отправились в бывшую каюту супруги корабля. Миас постучала, и услышала ответ Гаррийи:
Входите, супруга корабля. Входи, Зовущий.
Внутри небольшая каюта изменилась. Большую часть мебели убрали, в центре полыхала жаровня. Гаррийя, маленькая и скрюченная, присела на корточки перед жаровней, рядом с ней на стуле супруги корабля пристроился юноша, глаза которого были плохо сфокусированы.