Промокнув губы салфеткой, Саймон небрежно задал тот самый больной вопрос:
Полагаю, Энди с этим согласна?
Йен ответил тщательно отрепетированными словами:
Я был бы признателен, если б это осталось между нами.
Тесть кивнул с задумчивым видом и, бросив салфетку на тарелку, добавил еще одно условие к соглашению: «просто для доказательства того, что оба мы серьезные дельцы». Если Йен не вернет долг в течение года, то Саймон получит двадцать процентов акций корпорации «Виноград и ячмень», закрепив свою роль в будущем супругов Коупленд. Время решало всё, а Саймон был прозорливым переговорщиком: кто же станет отказываться от сделки, дав согласие?
Йен старался не вспоминать, как Энди называла отца «гангстером» и шутила по поводу трупов, похороненных на заднем дворе его виллы в районе Бель-Эйр.
Вернувшись в вестибюль отеля, он зарегистрировался на стойке регистрации, где клерк заверил, что номер почти готов. Найдя уединенное кресло, Йен проверил сообщения на смартфоне.
Ожидая своего самолета, Энди поделилась на «Фейсбуке» несколькими фотографиями с родительских выходных. Разумеется, в подписях ничего не говорилось о мертвых поэтах в затопленных крутых автомобилях.
Встреча с миссис Генри, любимой школьной учительницей!
Отец против дочери в стикболе. Чья команда выиграла? Никогда не скажу.
Очередной замечательный родительский уик-энд в Гленлейке!
Ощущение когнитивного диссонанса только усугубилось: Йен не понимал, успокоила ли его беззаботность ее сообщений или встревожило то, что она не упомянула о большой тайне кампуса.
На телефон наконец-то пришло сообщение, что номер готов. Он забрал вещи из камеры хранения, поднялся на лифте на двенадцатый этаж и вошел в номер, из окон которого виднелась набережная. Переоделся, захватил небольшую пачку визиток и вновь спустился в вестибюль. Повесив на шею бейдж, сделал умное лицо и вошел в выставочный зал.
Будучи скромным региональным шоу, эта выставка не имела общемирового размаха, однако участники до сих пор торговали и обсуждали всё: дорогие марочные вина, напитки массового спроса и крепкий алкоголь; а также бокалы, салфетки для коктейлей, открывалки для бутылок, насадки для дозирования вина, аэраторы[34], зубочистки для оливок и вишенки, фирменные футболки, фартуки и так далее. Йен, однако, проигнорировал их всех, сделав ставку на своего нового поставщика.
Он нашел Престона Брандта в маленькой палатке со скромной вывеской на стойках и драпировке, представлявшей его компанию: «Группа Брандта: винтажные и коллекционные дистилляты».
Пытаясь извлечь выгоду из последних новинок, Йен азартно поиграл на бирже и приобрел довольно много уникального ассортимента, несмотря на высокую начальную стоимость. Единственная проблема заключалась в том, что клиенты почему-то не спешили приобщаться к винтажным напиткам.
Занятый размещением достойной музея подборки биттеров, бальзамов, вермутов, рома, водки, джина и виски, Престон, однако, заметил его приближение.
Как дела в Сент-Луисе?
Оставляют желать лучшего, потому-то отчасти я и заявился сюда, признался Йен. В моих магазинах ваш ассортимент смотрится потрясающе, мои продавцы говорят, что эти бутылки дают повод к началу разговоров, однако, к сожалению, дальше этого не идет.
Как странно, Престон удивленно поднял брови. Дела у нас здесь, в Чикаго, идут хорошо, не говоря уже о Нью-Йорке, Сан-Франциско и Сиэтле. У нас покупают товар некоторые фирменные бары, специализирующиеся на коктейлях, платят большие деньги совсем не похоже на хилые оптовые продажи бурбона лет шестьдесят назад.
Наши коктейль-бары пока еще только набирают популярность, но я делаю ставку на увеличение числа богатых клиентов, предпочитающих эксклюзивную выпивку.
А вы выставили нашу продукцию на видное место?
В первых рядах закрытых витрин с первоклассным скотчем и сигарами.
Закройте-ка глаза.
Озадаченный, Йен выполнил просьбу. Он услышал, как горлышко бутылки звякнуло по бокалу и в него с бульканьем что-то полилось.
Открывайте, разрешил Престон, вручив ему хрустальный бокал с плескавшейся на дне янтарной жидкостью. Попробуйте. Держу пари, вы еще не пробовали ничего подобного.
Йен поднес бокал к губам и сделал глоток. Это был вкус бурбона, но не тот бархатный и мягкий, из уникальных замшелых бочек, что пользовался нынче бешеной популярностью. И послевкусие знакомое, однако он затруднялся назвать марку. И, если уж быть до конца честным, вкус напитка казался даже банальным.
Ну и что это?
«Олд Форестер» пятьдесят третьего года.
Да, похоже, в этом бокале драгоценная заначка из бара моего дедушки, подавив усмешку, оценил Йен.
С важным видом Престон извлек спрятанную бутылку и поставил ее на стойку, чтобы Йен смог полюбоваться на винтажную этикетку и оригинальный ценник.
Они у вас будут продаваться одна за другой. Все дело в тонкостях продажи. Сегодня делают бурбоны и получше, но вы же не продаете им лучший бурбон. Вы продаете впечатление: питейное путешествие в машине времени. Покупатель оценит, каким был вкус в давние годы.
Сделав второй глоток, Йен признал, что вид старой бутылки разжигал воображение, невольно облагородив и вкус первого глотка.
Народ готов платить сотни долларов за один винтажный коктейль в дегустационных залах. Такой продукт, по определению, ограничен изданием. Имеется больше, чем вы можете подумать, однако цены отнюдь не понизятся.
То есть, по сути, вы имеете в виду, что это вопрос воспитания.
В следующий приезд в Сент-Луис я могу запланировать встречу с вашей командой, заявил Престон, схватив второй бокал и плеснув себе порцию «Олд Форестера». Приеду и с удовольствием проведу тренинг с вашим персоналом. Продавать так продавать. В какой-то момент надо начинать серьезно вкалывать.
Йен признавал его правоту, но время кредита Саймона неумолимо тикало. Долго ли еще придется вкалывать? И долго еще удастся скрывать финансовые проблемы от Энди?
Так же долго, как она хранила свой секрет
Похоже, отличный план. Я покажу вам свои магазины и угощу вас ужином.
Прекрасно, сказал Престон, и они сдвинули бокалы. За встречу в Сент-Луисе!
Глава 9
Просто не верится, что все эти годы труп Далласа Уокера торчал в своей крутой тачке на дне Лумиса! воскликнула Джорджина, с недоверием взирая на Энди и пропустив выезд с Ламберт-филд на трассу I-70.
Еще несколько дней назад Джорджина предложила встретить подругу в Сент-Луисе, сказав, что ей все равно нужно тащиться в Сентрал-Вест-Энд на встречу с клиентом. Хотя на самом деле ей не терпелось узнать свежие сплетни из Гленлейка. Энди не смогла отделаться отчетом по телефону и так же без толку пыталась объяснить, почему предпочла бы воспользоваться такси.
Поразительно, правда?
До умопомрачения.
Почему-то все выходные Энди не испытывала такой острой тревоги, как сейчас. Ей хотелось думать, что нервы разыгрались из-за резкого разворота Джорджины или из-за того, как лихо та лавировала на своем белоснежном «Рендж Ровере» между машинами, но пересказ событий сделал факт возвращения Далласа из небытия гораздо более реальным.
Ну, не странно ли, что за столько лет никто не обнаружил его затонувшую машину? спросила Джорджина, проверяя укладку в зеркало заднего вида. Браслеты, снятые прямо с витрины ее бутика на Ладю-роуд, бодро звякнули, когда она нагло подрезала чей-то «Форд Фокус». Народ же любит там плавать.
Его обнаружили совсем не там, где обычно купаются, а около противоположного берега.
То есть он грохнулся в воду на своей шикарной тачке прямо со скалы?
Такова рабочая версия, подтвердила Энди, испуганная тем, что подруга так хорошо знакома с тем берегом.
Он всегда отличался взбалмошностью и рассеянностью. Ты так не думаешь?
Пожалуй, ее начинало охватывать раздражение, но в этом году литературный курс займется проверкой разных версий.
О чем ты говоришь? недоуменно спросила Джорджина, копаясь в центральной торпеде и в результате пропустив съезд на скоростную автомагистраль города. Черт!
Ну и хорошо. До Кингшигвэя быстрее по семидесятой трассе.
Не люблю ездить этим путем. Подоплека ворчания Джорджины заключалась в провинциальном миропонимании белых обитателей Сент-Луиса, и, говоря откровенно, она могла бы признаться: «Я боюсь ездить по северной части и вообще по большинству городских районов».
Все будет в порядке, ободрила ее Энди.
Она успела полюбить Сент-Луис, но все еще боролась с осознанием зачастую непостижимой, но, казалось бы, врожденной социально-экономической, расовой и религиозной стратификации, создававшей горожанам множество проблем, как психологических, так и физических и территориальных.
О какой это проверке ты упомянула?
Литературный факультатив в этом году ведет журналист, и они расследуют случившееся в ходе курсового проекта. Кэссиди, кстати, уже начала доставать нас допросами.
Уж не повторится ли история? усмехнувшись, спросила Джорджина.
В каком смысле?
Только в том, с каким увлечением ты сама когда-то училась на литературном факультативе.
Наверное, какова мать, такова и дочь, ответила Энди, постаравшись придать голосу всю беспечность, на какую только была способна.
Выехав на шоссе, Джорджина наконец выудила из кармашка торпеды помаду любимой фирмы и подкрасила губы.
Полагаю, она в курсе того, что в выпускном классе ты училась у Далласа?
Разумеется, небрежно произнесла Энди.
Включая и то, что он был неотразимым красавчиком? кокетливо протянула Джорджина, тоном своей же семнадцатилетней версии.
Не думаю, что ей необходима столь незначительная информация, заметила Энди, нервно сменив позу. А ты действительно думаешь, что он был таким неотразимым?
А ты разве нет?
Не я же флиртовала с ним напропалую, с запинкой парировала Энди, чувствуя, как эти слова застревают у нее в горле.
Ну, в школе я флиртовала со всеми Слава богу, ты удачно сыграла для меня роль свахи. Если б не ты, кто знает, сколько еще дурацких фортелей я выкинула бы
Энди действительно не раз направляла взоры подруги в нужном направлении. В выпускном классе она способствовала тому, что Джорджина начала встречаться с Томми Харкинсом, сообщив, что тот постоянно украдкой поглядывает на нее во время занятий поэзией. И способствовала ее новому роману в университете, когда подруга приехала из колледжа Тринити на выходные: Уильям, клевый умник из студенческого братства Йена, питал слабость к дерзким рыжим красоткам. А Джорджина питала слабость к клевым умникам.
Как и ожидала Энди, их любовь вспыхнула с первого взгляда, и теперь Джорджина вела благонравную жизнь со своим муженьком, успешным адвокатом, и их рыжеволосыми отпрысками.
А что сама Кэссиди думает о нашем когда-то любимом Далласе?
Любимом? Говори за себя. Энди заставила себя игриво похлопать подругу по плечу. Разве у вас с ним ничего
О чем ты, черт возьми? Он же был нашим учителем!
Нашим неотразимым учителем, прибавила Энди, подражая тону Джорджины.
Значит, ты признаешь, что тоже потеряла из-за него голову?
Я?..
Не пытайся уверить меня, что с самого начала факультатива не смотрела на него как влюбленная телка, до тех пор, пока он не
Исчез. Это недосказанное слово повисло между ними.
Сомневаюсь, как ты могла хоть что-то заметить, учитывая, какие на редкость бурные отношения закрутила с Томми. Понимая, что необходимо как-то увести разговор подальше от опасной темы, Энди добавила: Я видела его, кстати, на этом родительском уик-энде. Теперь его величают исключительно Томом.
Серьезно? Голос подруги взлетел на октаву. И как он выглядит?
Ну, скажем так: жизнь, безусловно, потрепала его.
Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, весело прощебетала Джорджина. Так что вернемся лучше к твоей школьной любви, к Далласу
Джорджина, прекрати! Он же погиб. Это трагедия.
Я просто помню, как раздумывала, не рассталась ли ты с Йеном, надеясь, что Даллас снизойдет до тебя.
Вот еще! Просто я тогда решила, что слишком взрослая для него, и меня дико раздражали все эти школьные мальчишеские глупости. Энди рассмеялась, попутно отметив, что они уже свернули на Портленд-плейс. Те безумные уроки поэзии породили во мне уверенность в том, что я уже все познала
Увы, тогда мы не понимали, как мало знаем, произнесла Джорджина с не характерной для нее лиричностью.
Они остановились около дома. В юности Энди посмеялась бы, если б ей сказали, что несмотря на то, что она выросла в Беверли-Хиллз, ее взрослая личность будет благоговеть перед величием и красотой особняка, построенного из известняка в начале прошлого века во времена Всемирной выставки[35]. Оказавшись дома, далеко от Гленлейка, она испытала облегчение. Прямо противоположное тому, что испытывала здесь в юности.
Жаль, что Сильви выпала из нашего круга общения.
Вернее, ты еще не смогла выяснить номер ее телефона?
Можно и так сказать, Джорджина лукаво улыбнулась. Такой интересной историей не терпится поделиться. Учитывая все те наши безумные версии его исчезновения, просто не верится, что он все эти годы оставался практически в Гленлейке!
Когда подруга наконец разблокировала дверцы машины, Энди пересказала, о чем беседовала во время матча по стикболу с миссис Генри, своей любимой учительницей, присматривавшей также за порядком в их общежитии. Ей единственной удалось в какой-то мере заполнить дыру, образовавшуюся в душе после ухода мамы. Теперь, достигнув почтенного возраста, миссис Генри стала заботливой, как бабушка, завкафедрой английского языка.
«Понимаю, что это прозвучит жестоко, со вздохом призналась миссис Генри, но нас, помню, совершенно не волновало, куда сбежал Даллас и где продолжил свою жизнь, поэтому, на мой взгляд, странно, что сейчас по этому поводу устроили такой ажиотаж. Заезжие писатели, разумеется, нужны школе, но они всегда приносили больше проблем, чем пользы».
* * *
С возвращением! воскликнула Биз, приветствуя Энди костлявым вялым объятием. Энди давно привыкла к нему и считала равноценным жарким объятиям своих пышногрудых еврейских родственниц.
Биз и Джорджина вежливо обменялись воздушными поцелуями и еще более эфемерными объятиями, а Расти, любимчик семьи уже достигший средних собачьих лет ирландский сеттер, слегка напугал Энди, принявшись облизывать ее пальцы, пока она, опомнившись, не подняла руку.
Как я рада вас видеть, прощебетали практически в унисон Биз и Джорджина, завершив фразу ожидаемыми замечаниями: Вы отлично выглядите.
Как любезно, что вы привезли Энди из аэропорта, продолжила Биз, пригладив свои шелковистые седые волосы, словно подкрепляя этим жестом традиционную вежливую фразу. Я заказала пиццу в очаровательной пекарне недалеко от проспекта Евклида, и ее как раз только что доставили. Джорджина, вы же останетесь на ланч?
Энди знала, что свекровь на самом деле сделала приглашение чисто формально. Ее заказов обычно с трудом хватало на домочадцев, не говоря уже о гостях, однако, будучи благовоспитанной дамой, она неизменно приглашала всех остаться.
Звучит соблазнительно, но у меня полный багажник одежды. Мне надо срочно отвезти ее клиентке, мило ответила Джорджина, также достаточно хорошо воспитанная, чтобы не помышлять навязываться в гости.