Старый Звяк-нога раскрыл в компьютере список утилизированных миров и крупными буквами внёс в него ещё одно название: «ЗЕМЛЯ». А напротив статус «ЗАЧИЩЕНА».
Саша Веселов, Григорий Родственников «КОПЬЁ СУДЬБЫ»
Редко кому доводилось видеть Макса в такой ярости.
Считайте, что вам повезло.
Наш пилот влетел в бар, опрокидывая стулья и задевая за столики. Он махал руками так, что снёс кружку пива у какого-то краснорожего пропойцы-эврана, и тот, оскалившись, как истинный уроженец Барабуда, начал медленно подниматься. Потом узрел потёртую кобуру от массивного дезинтегратора на поясе Макса.
Макс выпросил у меня эту кобуру, чтобы таскать в ней гаечные ключи и отвёртки, как стрелок он совершенно безнадёжен. Зато пилот гениальный. Однако по виду кобуры не скажешь наверняка, чем она набита, потому эвран вздохнул и снова уселся на место, а мой сердитый друг накинулся на меня с упрёками:
Какого дьявола, Густав?! Ты обещал мне две недели на тестирование оборудования и замену аккумуляторов! А сейчас объявляешь прогревай дюзы мы отправляемся! Куда отправляемся?! Или ты хочешь, чтобы «Джессика» развалилась на куски во время гиперсветового прыжка?!
А ты не хочешь для начала поздороваться с нами? я слегка охладил его пыл. Выпей пива и успокойся.
Похоже, Макс только сейчас заметил, что все уже в сборе, нахмурился, едва кивнул Трубкозубу и Бельчонку, и снова взвился:
Парни, вам не кажется, что Густав втягивает нас в авантюру? Лететь на неисправном корабле глупо!
Трубкозуб в перепачканном копотью комбинезоне сидел, развалившись в кресле напротив меня. Водрузив на край стола ноги в высоких сапогах, он приводил в порядок ногти. Тщательно, с отстранённым видом орудовал пилкой. На реплику Макса хмыкнул:
Густав у нас заговорённый. Вероятно, поэтому мы до сих пор живы.
Но всё также бедны, парировал Макс.
А «Джессика»? возмутился Бельчонок. Судно теперь наше, мы имеем стабильный заработок. Что тебя не устраивает?
Заработок! зло ощерился Макс. Меня не устраивает заработок! Он шумно вздохнул и обречённо спросил: Дело хоть стоящее?
А это мы сейчас узнаем, ответил Трубкозуб. Он, считая необходимым всегда держать ситуацию под контролем, занимаясь ногтями, всё время видел вход в бар, отражающийся на противоположной зеркальной стене пивного зала. Теперь, указав на рослого здоровяка в чёрной бандане, спешащего к нашему столику, Трубкозуб поднял в приветствии одну руку, а другой поправил лучемёт на поясе.
Здоровяк плюхнулся на стул, бесцеремонно взял со стола полную кружку и залпом выпил. Потом рыгнул довольно и смачно, стукнул здоровенным кулачищем по столешнице.
Привет, ребятишки! Дело срочное жевать сопли некогда! Поэтому ввожу в курс дела. Недалеко от Вольного города здоровенный круизный лайнер угодил в переделку. Сорвался с орбиты, плюхнулся на Зелёной луне и сейчас медленно тонет. Времени мало. Мы должны нагрянуть туда раньше спасателей!
Эй, прищурился Бельчонок, ты был в команде Стору Железнобокого. Брюс Чопик, я тебя знаю.
А я тебя нет! хмыкнул Чопик. Но уверен, Густав не возьмёт в команду юнца только потому, что он краснеет как девчонка.
Бельчонок лучший канонир из тех, кого знаю, заверил я всех присутствующих, предупреждая ссору, и спросил предполагаемого партнёра, как мне кажется, более чем конкретно: Говори, Брюс, зачем звал?
На этом лайнере есть одна вещица. Очень и очень ценная. «Копьё судьбы»! Слыхали про такое?
Мы с различной степенью искренности отрицательно покачали головами.
Неважно. Чопик понизил голос до шёпота: Один человек согласен выложить за эту хрень пятьдесят миллионов риусов!
Сколько? опешил Макс. Пятьдесят?! Я не ослышался?
Ты не ослышался.
Я согласен! возликовал Макс. Густав, этих денег нам хватит до конца жизни!
Подожди! Трубкозуб остановил приятеля. Какой твой интерес, Брюс? Зачем мы тебе?
Я молчал, уступив ребятам право поторговаться с Чопиком. Отпил пару глотков пива, закурил. Молчал, но слушал внимательно.
Охрана! У барыги, что путешествует с этим копьём, большая охрана. Слышал, не меньше тридцати мордоворотов. Ребята серьёзные. А у меня сейчас под рукой только два десятка парней, половина из которых желторотые юнцы, не нюхавшие пороха, другая половина перенюхавшие пропойцы! Я предлагаю вам угол от прибыли. Реализацией копья займусь сам. Вы получите живые денежки. Целых сорок процентов! Думайте быстрее! Тут на это дело много охотников готово подписаться!
Не думаю, надулся Бельчонок, союзники гарантированно накинут пеньковый галстук на шею любому, кого повяжут там. Рискуем головой. Я говорил вам, что устал убивать без причины. Моё кровавое прошлое позади.
О как тут всё запущено, я ухожу, сказал Брюс и поднялся.
Макс тоже вскочил, обнял здоровяка за плечи:
Подожди, дружище! Мы ничего не решили. Правда, Густав? Бельчонок, кто сказал убивать?! Попугаем, разверну дредноут к ним артиллерийской палубой, сразу расклад просекут!
А твой дредноут докатит до Вольного города? канонир продолжал упрямиться.
Трубкозуб тем временем обернул маникюрные принадлежности в чистый платок, убрал их в карман, затем слегка нахмурил брови, пристально посмотрел мне в глаза и объявил для всех.
Пока будем цапаться сокровище заберут другие!
Эти парни всегда ссорятся, без их полемики откровенно скучаю. Деликатно кашлянув и раздавив окурок в пепельнице, я встал из-за стола со словами:
Боже, какие мы идиоты!
* * *
Один человек рассказывал мне, что открытый для всех порт Вольного города возник, как необходимый элемент управления логистикой гигантской армии союзников, вторгшихся в пределы Гидрода. Допустив пребывание пиратской республики на волнующе близком от войны расстоянии, штабное ворьё с обоснованной лёгкостью смогло тысячекратно перестраховывать риски военных поставок, да и любых других грузоперевозок в этом районе. На соседство с пиратскими ярлами и прочими джентльменами удачи можно было списать любые потери. Пираты ребята простые, они с презрением относились к серым схемам армейских поставок, да и к собственной бухгалтерии, которую, как правило, не вели. Однако сказать по правде, нашим мнением никто и не интересовался.
Мы жили жизнью далёкой от проблем звездопродавцев, так меж собой мы именовали маркитантов нового времени, и хотя наши интересы никогда не простирались до протестов и сопротивления несправедливости, творящейся в мире, мы думали, что знаем главное: мы сами единственная справедливость и несправедливость этого мира одновременно.
Наша «Джессика» была таким же дредноутом, как любой рейсовый автобус, в салон которого запихнули метеоритную пушку, а на крыше оборудовали турели с тяжёлыми лучемётами. Предыдущий владелец «Джессики», Клоп-лигуриец, сумел напихать в грузовоз огнедышащей дряни под завязку, а на корпус наварил листы из голландской стали, однако после нескольких неудачных попыток научить корабль летать отдал звездолёт нам почти даром. Макс заверил, что придумает, как заставить это железо приносить пользу. Никто из нас не был против. Заняться было нечем, а смотреть, как он работает, всегда приятно.
* * *
Всё началось неплохо. До Вольного города «Джессика» доковыляла. Там мы пересеклись с бандой Чопика и двинулись дальше.
Брюс снабдил нас прямыми кодами для переговоров с охраной лайнера, хотя любому идиоту было ясно, что на спасателей мы по виду не тянем. Вооружение у гламурного напомаженного монстра тоже имелось, информацией об этом неизвестный наниматель щедро делился с Чопиком.
В штурмовой компьютер «Джессики» были вбиты огневые точки «туриста», и Бельчонок уже собирался опробовать гашетки автоматических пушек, когда Макс вывел увеличенную картинку на общий монитор. Дела у круизного корабля были неважные. На лайнере царила паника. Пострелять нашему канониру не пришлось.
Гигантский сверкающий жёлудь почти полностью скрылся под водой. На поверхности торчала, накренившись, главная палуба, пятачок размером футов пятьсот в поперечнике, неестественно сверкающий на фоне серого океана. По этому пятачку метались люди. Много людей, больше тысячи.
Парни, вы видите это? запсиховал Бельчонок.
Вот дерьмо! прорычал Трубкозуб.
Где садимся? Макс категорически потребовал указаний.
Я не успел ответить коммуникатор ожил:
«Джессика»! Это «Мурена»! Густав, каюта нашего ублюдка в хвосте!
А если он уже вышел? Как мы его узнаем? паникует Бельчонок.
Я срываюсь:
Скажи хоть, как его зовут! Как он выглядит?
Это не тайна! ржёт Чопик. Счастливца зовут Карл ОБрайен! Вот его морда! Ловите файл!
На мониторе появляется изображение пожилого человека.
Полный, седой и благообразный.
В бегущей строке рост, вес, параметры сетчатки и идентификационный номер.
Мои друзья довольны? А теперь идите и делайте то, что умеете лучше всех метко стреляйте! Я и мои головорезы следом.
Хохот Чопика бесит меня. Похоже, он успел нажраться какой-то дури.
Макс! командую я. Давай без риска. Садимся на середину!
* * *
Макс лепит «Джессику» на хребет гибнущего монстра. Через две минуты Бельчонок вскрывает плазменными резаками его корпус. Мы вываливаемся наружу. Трубкозуб предусмотрительно бросает две гранаты в образовавшуюся пробоину. Просто так бросает, на всякий случай. А когда вырвавшийся оттуда огненный вихрь заставляет нас невольно присесть, Трубкозуб ловит свои взвившиеся по ветру косички, сбивает с них пламя, и решительно закусив обе, первым бросается в пролом, методично подсвечивая дорогу лучемётом.
Один за другим мы исчезаем в продырявленной обшивке лайнера. Края проёма ещё раскалены докрасна. Минуя их, я ощущаю жаркую волну, дышать почти нечем. Но главное сориентироваться. Сориентироваться внутри этой громадины, разделённой на десятки палуб и сотни отсеков, невозможно без хорошего проводника. В роли проводника выступает жестяная коробочка в руках Макса. Этой коробочке мы доверили поиски мистера ОБрайена. И представьте себе, она его находит. Подозрительно легко и быстро.
Проплутав по нагромождениям технических палуб, проделав ещё пару дырок в переборках, мы добрались до кают первого класса. Мистер ОБрайен занимал «Хрустальный люкс» двухъярусные апартаменты, состоявшие из нескольких спален, выходящих на галерею, широким балконом нависающую над гостиной, которая расположена ниже входа. Вниз с балкона ведёт лестница, со змеиным изяществом изогнутая, сияющая и холодная. Стекла здесь немыслимо много одно слово, «Хрустальный люкс»! Но я не в силах оценить дизайн по достоинству. Мы пришли сюда не за этим. Сквозь прицел дезинтегратора первые, кого я увидел, были дети. Мальчики и девочки. И все они жались к перепуганному толстяку, повязавшему впопыхах галстук прямо на шею, минуя воротник рубашки.
Меньше всего я ожидал встретить детей. Их было много. Человек тридцать, на первый взгляд.
Карл ОБрайен?! рычу я излишне зловеще, маскируя собственную растерянность.
Толстяк кивает, потом отрицательно трясёт мясистым подбородком, становится ясно, что на искомого клиента этот сгусток жира и страха похож меньше, чем я на танцора лигурийского балета.
В этот момент в наушник врывается истеричный вопль Чопика:
Какого чёрта, Густав? Где ты? Нас здесь сейчас всех замочат!
Сквозь эфирные помехи отчётливо гремят выстрелы.
Оглядываю бирку на двери.
Номер два нуля-три!
Идиот! ярится Чопик. Эта скотина в комнате два нуля-один! Ты просто кусок тупого дерьма, Густав!
Стиснув зубы, делаю отмашку ребятам.
Клиент через номер!
Несёмся по длинному пустому коридору, со стен семафорят красные аварийные огни, рвёт уши визг эвакуационной сирены.
А вот и первые трупы. Два парня из банды Чопика сидят, привалившись к стене. У одного нет головы, от второго осталось ещё меньше. Я узнал их по красным сапогам. Не знаю, почему все парни Брюса предпочитают высокие эрдевские сапоги. Здесь пахнет гарью и кровью. Активирую респиратор. Давно надо было сделать. Мои молодцы врубили их ещё на «Джессике». Судя по кровавому мясу, охранники ОБрайена используют армейские бластеры. Кто же позволил им пронести такое на туристический лайнер? Но это меня сейчас интересует меньше всего.
Ещё трупы. Чопик был прав с такими вояками только по грибы ходить.
Сам капитан вжался в стену у двери в номер, он тяжело дышит, из рассечённого лба сочится кровь, струйкой стекает по носу и капает на сапоги.
«Хорошо, что они у него красные», мелькает у меня глупая мысль. Брюс смотрит на меня и криво ухмыляется. Оставшиеся в живых шестеро его бандитов держат дверной проём на прицеле, судя по их кислым рожам, атаковать не собираются.
Сколько там?
Чопик пожимает плечами.
Трое или четверо. Большинство мы кончили. Остались самые крутые.
А ты не пробовал вступить с ними в переговоры?
Нет, это машинмены, у них нет ни чувства юмора, ни чувства самосохранения, они собраны на заводе КРИ ЭКСИМЕР ДЕЙНЕМИКС, стоят по ста штук риусов и рекомендуются для применения в любых агрессивных средах.
Брюс, ты спятил?! Военные киборги непобедимы!
Непобедимы, точно, поэтому я притащил сюда вас, придурки, всем известно, что обдолбаным цветным льдом наркошам везёт как никому другому.
А ты не слышал, что обдолбаные придурки не прощают тихушничества и предателей кончают на месте?
А у меня есть страховка тридцать ребятишек, все знают, что вы, немцы, сентиментальны. Сейчас прикажу своим парням придавить пару клопов из номера три нуля-три, и ты станешь сговорчивей! Иди вперёд, Густав, и давай без глупостей, мистер ОБрайен и его копиё нужно мне целым!
Макс спросил у меня:
Кажется, здесь играют краплёными картами?
Да, они держат нас в шахе! завизжал Бельчонок. Дети здесь причём?
Трубкозуб замысловато выругался.
Я достал дезинтегратор. Против машинменов, штатно вооружаемых базуками, ракетными самострелами и шестиствольными лучемётами, защищённых бронёй из голландской стали толщиной в четыре дюйма, мой дезинтегратор на первый взгляд не самый веский аргумент, да и на второй тоже. С напускным равнодушием интересуюсь у Брюса:
Ты хорошо осведомлён о заводе-изготовителе. Может, и модель роботов знаешь?
Roni 800.
Не слишком новые
А тебе это поможет? Чопик ржёт. В его хохоте сквозит истерика. Густав, нам крышка! Но я не уйду отсюда без копья! И вам не дам! Пусть я сдохну, но буду знать, что держал в лапах пятьдесят лимонов!
Калибрую импульсный диапазон своего оружия на минимум. Мне не нужны грандиозные разрушения. Мне нужна прицельная точечная стрельба.
Густав! орёт Бельчонок. Ты что, собрался воевать с машинменами?! Эт же верная смерть!
Верная смерть наступит, если эти создания выйдут из номера, объясняю я. Странно, что они до сих пор не сделали этого.
Потому что эти твари охраняют артефакт! вопит Чопик. Ну же, Густав, иди и надери ублюдкам задницы!
Боже, какие все шумные. Я отодвинул плечом Бельчонка и приказал ему:
Готовь плазменные резаки!
Подмигнул Трубкозубу:
А ведь мы уже имели дело с парочкой таких парней, когда работали с Гастаном.
Было дело, вздыхает Трубкозуб. Помнится, они выкосили половину команды
Верно. Потому что мы палили в корпус, а надо было бить в глаз.
Я не так метко стреляю, как ты, Густав. И потом, попасть в фотоэлемент такой ловкой твари, как машинмен надо очень сильно постараться.
Вот и постарайся. Я маню пальцем Макса: Не прячься, приятель. Ты тоже в деле. Будешь почтальоном. Изготовь мне десяток голограмм, таких Санта-Клаусов, что посылал нам на Рождество.
Голограмма? фыркает Чопик. Да кто купится на такую туфту?!