Удивительно, но отметила про себя схожесть с предыдущим особняком. И нет, она не заключалась в интерьере, а именно в затемнённости покоев нуждающихся. Снова все окна были закрыты и занавешены чем-то плотным, а двери закрывались очень плотно. Это наводило на мысли о сильной чувствительности пострадавших к свету и всего яркому. И если в следующем доме будет такое же, то это только подтвердит мои размышления.
О причинах же такой «светобоязни», как слабый целитель, я всё же пыталась составить в меру своих знаний. Как с чисто физической стороны тел, так и с магической. Но, чтобы сделать какие-то конкретные выводы, мне необходимо увидеть и этого нуждающегося. Вдруг, всё дело в той ужасной метке, что была на первом?
Глава 9. Борьба
Жрица делала всё, чтобы заболтать говорливую и перепуганную женщину-змею, пока та рассказывала о пережитом ужасе с её сыном, в покои которого нас и привели. И заметив мой задумчивый взгляд, служительница Богини глазами указала за двери, предположительно ведущие в спальню. Хм, может это их часть работы? Что у предыдущей, что у этой не давать мне мешать, отвлекать родственников и заинтересованных лиц, пока я занимаюсь «пострадавшим».
Как же хочется притормозить и всё хорошенько обдумать! Мозги уже начинают закипать от поступающей информации и скорости событий, в которые слишком уж резко вплели и меня. Вот я была дома, проводила тихий вечер в обществе жениха, предложив ему переночевать у меня. Вот наваливается осознание обмана и боль предательства, поведшие за собой побег, спасением от которых становиться побег, явление Богини и перенос в другой мир. Совершенно мне неизвестный, к которому просто невозможно быть подготовленным, а уж в таком быстром ритме событий тем более.
С этими мыслями я вошла в небольшую спальню, плотно прикрыв дверь. И вновь обстановка, покрытая почти непроглядной темнотой. Я вижу только двери встроенного шкафа напротив закрытого чем-то ещё более плотным, чем портьеры, окна. Небольшой низкий столик под ним с подушкой для сидения. Ну и невысокий и узкий комод со множеством квадратных ящичков и полочек в верхней его части, в которых располагались какие-то рулоны.
И всё. Даже кровати не было. Только что-то похожее на матрац на полу прямо посередине комнаты. На нём и лежало тело мужчины-змея. Но так, будто он метался несколько часов в ужасной агонии, прежде чем застыть изломанной куклой на месте. Одеяло, которым его видимо укрывали, было сбито и лежало в дальнем углу у шкафа.
Пока осматривалась вокруг и присматривалась к пациенту, чтобы лучше понять, как к нему подобраться и случайно не задеть при этом хвост, занявший большую часть пола, поняла, что мужчина-то не дышит! Я не слышу его дыхания!
Ужас и холод, охватившие меня, заставили выкинуть все мысли из головы и броситься к телу, чтобы проверить ужасную догадку. Приземлилась на колени прямо под боком, руки сами опустились на прохладную грудь, выпуская наружу магию и заклинание сканирования. Кажется, в эти десять секунд я сама задержала дыхание, боясь сбиться с контроля силы.
Неужели, мы не успели? О, Богиня!
Но не успела я вскочить, чтобы метнуться обратно в гостиную с криком о призыве лекарей, как под руками что-то бухнуло. Один раз. Через десять секунд снова. Потом ещё. И только после этого до моего сознания дошло: «Это сердце! Сердце бьётся!».
Шумно было выдохнула весь воздух, что задержала в лёгкий почти до их горения. Даже немного успела перевести дыхание, пока пыталась понять другое почему всё же не дышит он, раз сердце бьётся? Может это уже угасающие удары? Последние Неужели настолько сильно пострадало тело от магии чёрной метки? Посмотрела на запястье мужчины, цветёт гадость всё теми же терновыми ветвями, как у предыдущего. Значит, дело и правда в них!
Схватилась за пострадавшую руку и обхватила ладонями обжигающе-ледяной рисунок. Пришлось сцепить зубы посильнее, чтобы не зашипеть от ужасного ощущения. Казалось, что этот холод проникает в меня через ладони, пытается залезть под кожу, пробиться в кровоток и по нему добраться до сердца. И что кошмарнее всего магия, пущенная мной по телу, не помогала остановить или хотя бы затормозить ход этого проклятия. По-другому и не назовёшь ведь, ведь действия на тело очень похожи. А уж то, что оно начало поглощать и мою магию, быстрее пробираясь через неё к заветной силе, и подавно твердило о его природе.
Пришлось спрятать все проявления магических эманаций в собственном теле, раз уж эта гадость так радостно на неё отреагировала. Но что я могла без магии? Впрочем, справилась же в прошлый раз, даже не успев её применить. И тут должно, но как? Что мне сделать? Вопрос же «что я делала тогда?» и подавно не стоял, ибо ничего такого я не совершала. Лишь хотела помочь, убрать этот ужас, стереть его. Только и всего.
Пальцы начали неметь и терять чувствительность. И пока проклятийный паралич не захватил все запястья, начала растирать метку пострадавшего так, как делала в прошлый раз. Даже постаралась вложить все чувства и переживания, что и в прошлый раз. Получалось даже лучше, ведь теперь куда отчётливее чувствовалось, что, если не справлюсь, этот молодой и явно недавно прошедший рубеж первой зрелости мужчина просто умрёт. Вот прямо тут, сейчас, на моих руках.
Сердце сдавило болью. Проклятье добралось до него, заставляя раскрыть рот в немом крике и зажмуриться до чёрно-белых мушек. Кажется, я не справлюсь. Мне бы время подумать обо всём, понять ход действий, но ничего из этого не было дано за банальным неимением.
«Простите меня, Богиня, безымянный я не в силах помочь», мысленно обратилась я к ним, пока немение охватывало всё тело, заставляя его падать вперёд. Вроде там была его грудь. Но коснуться её мне не дали, удержав за плечи и отклонив назад.
Открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Угасающим зрением я успела выхватить перекошенное от испуга молодое мужское лицо и удивительно красивые, сияющие в темноте комнаты насыщенными изумрудами глаза. Но только это, ведь сознание уже укутывала мягкая и удивительно нежная тьма.
Глава 10. Сладкий плен
Да, вокруг была тьма без времени и привязки к пространству. Я даже тела своего не чувствовала. А когда граница темницы разума расползлась на него, то холода тоже не было. О нём обычно рассказывали те пациенты моего учителя, когда сталкивались с чем-то подобным. Особенно, дамы, часто падавшие в обмороки.
Они рассказывали и о головных болях, что совершенно не влияют на чистоту мыслей, как в обычных случаях. Учитель говорил, что это связанно с особым состоянием мозга, пережившего сначала небольшой недостаток нужных веществ, когда сосуды резко сузились, а потом захлебнулся вкусняшками, стоило всему вернуться в прежнее состояние. Оттого и боль как в переполненном желудке.
Но у меня не было и боли. Ни боли, ни холода, ни каких-либо ещё последствий обморока. Значит, это был не он. Тогда задаём логичные вопросы: что со мной и где я? Спрашивать же себя о последнем случившемся со мной смысла не было память всё услужливо выдала сразу.
Итак, чтобы ответить хотя бы на один из заданных вопросов, нужно сделать самое простое открыть глаза. С этим как раз и возникали проблемы тело совершенно ничего не хотело делать. И это была даже не слабость! Казалось, что организм просто ещё не проснулся. Такой себе сонный паралич. Только страха нет. Тепло, уютно и приятно. Прям не хочется приходить в себя полностью.
Но глаза открыть всё же стоит. Во-первых, мало ли где я решила «вздремнуть». Во-вторых, у меня ещё явно не всё запланированное Богиней сделано. И эта пауза может просто ей не понравится. Или меня переместит прямо в лежачем положении к воротам или дверям дома следующего нуждающегося. Будет невесело вводить в панику домочадцев или жрицу, да и что обо мне подумают люди, увидев лежащее посреди улицы тело?
Не успела накрутить себя окончательно, чтобы пробудить тело методом надуманной паники, как что-то зашевелилось рядом. Вот теперь можно начинать бояться от реальных вещей! Только кто бы дал? Меня начали чем-то окутывать. Твёрдым, шевелящимся и до приятной истомы тёплым. И этой теплоты удостоилась нижняя половина тела. А вот верхнюю просто кто-то накрыл собой, своей приятной тяжестью и обнял огромными и сильными руками за талию, уткнувшись мне в шею и успокаивающе зашикав на опалённое горячим дыханием ушко.
Всё! Тело, даю тебе разрешение уже не на панику, а на откровенный ужас. Меня тискают, как одеяло в крепких объятьях, но с куда более прозаичными намерениями. Твёрдыми такими, упирающимися и потирающимися о бедро с характерными движениями.
Тиш-ш-ш-е, прошипел глубокий и слегка хриплый голос, заставляя внутри всё сжиматься, но не от страха. Тиш-ш-ше, маленькая хайш-ш-ши. Вс-с-сё хорош-ш-шо. Ты в безопас-с-снос-с-сти.
Почему-то тело жар чужого тела проникал с этим голосом в моё, опускался к животу и концентрировался в самом низу, вызывая сладкие спазмы и мини-феерверки. Это что ещё за реакция?
От очередной приятной вспышки ахнула, чем воспользовался неизвестный. Приник к губам в глубоком и чудовищно-сладком, искушающем, изучающим поцелуем. Он играл длинной лентой своего языка с моим, иногда оплетая его и лаская, проводил по нёбу, зубам и губам. Пил моё дыхание и усиливающиеся стоны.
Я думала, что Тарлиан прекрасно целуется ноги у меня тогда знатно подкашивались, но он и его поцелуи совершенно не шли ни в какое сравнение с тем, что делал со мной этот этот А кто это? Как он оказался рядом? И где это мы?
Раз шипит, произнося слова, значит этот мужчина полузмей, у которых я была в последнем своём осознанном местоположении. Видимо, когда потеряла сознание, он меня куда-то унёс. А раз рядом, то унёс не в открытую меня бы тогда жрица забрала всеми правдами и неправдами. Тогда вывод меня уволокли тайно, иными словами, похители. Для чего? Ответ упирается мне в бедро слишком очеви
Мысли опять сбились. Одна из рук, лежащих на моей талии, начала движение. Огладила голый живот. Голый! Я голая! Так себе осознание, учитывая, что до этого я на это внимание не обращала, видимо, кожа тогда ещё не вернула всю чувствительность. Сейчас же прикосновения, на которые так остро отреагировало тело, показали всю ситуацию.
Надо было испугаться, закричать, забиться в истеричной попытке освободиться и сбежать от этого насильника. Но я снова только застонала. Сладко так, что сама поразилась своему голосу. Рука же продолжила опускаться всё ниже, теперь едва задевая кожу, чем вызывала новые спазмы внутри. И едва один из них сжал всё внутри с умопомрачительной сладостью, как ладонь накрыла мой лобок, а пальцы огладили складочки.
Нет, он издевается! Как можно всё это делать? И делать так, чтобы вырываться не хотелось, а вот продолжения очень даже. Это же перестаёт быть насилием! А может на это и расчёт? Мол, всё по взаимному согласию. Тогда и претензий никаких ему предъявить будет нельзя!
Попыталась выгнуться в спине, чтобы отвести попу назад и уберечь особо опасное место от новых посягательств. Но, кажется, подставилась её сильнее, ведь теперь его пальцы оказались у самого чувствительного комочка, что был тут же приласкан. От прострелившего тело наслаждения я могла только хватать ртом воздух в попытки вздохнуть или хотя бы закричать рот же мне освободили. И если я думала, что увернулась хотя бы от поцелуя, когда выгнулась, то и тут просчиталась, ведь одновременно с клитором в горячий плен попал и один из уже давно отвердевших сосков.
С-с-сладкая хайш-ш-ши, шипел этот гад, поднимаясь обратно к лицу.
Глаза открылись сами. Так сильно хотелось посмотреть в лицо этому почти-насильнику, увидеть его реакции и хорошенько запомнить, чтобы знать, кому предъявлять обвинения Но ласкающий взгляд знакомых, уже видимых ранее изумрудных глаз, полных обожания и нежности, кажется, отправил тело и мозг в нокаут от накрывшего меня первого оргазма.
Глава 11. Пещера и змей
Тело ещё содрогалось остатками утихающего наслаждения, а мужчина вновь умопомрачительно целует, успокаивающе оглаживая руками бёдра и талию. К моменту, когда его губы спустились к шее, меня стало накрывать новой волной возбуждения.
О, нет, только не снова! Если он продолжит в том же темпе, то я просто не смогу сопротивляться, когда наступит самый опасный момент. Просто возьмёт меня прямо здесь. И не скажу, что мне не понравится такой первый раз, но Что будет потом? Боль, разочарование и бесчестие наследницы угасающего рода. Да на мне никакой нормальный мужчина не женится после такого! Что уж говорить о хороших партиях, которым я бы решилась доверить и себя, и свой род. Своё наследие, из-за которого, собственно, и нахожусь теперь во всех этой ситуации, разве нет?
Это осознание отдало горечью в груди и вырвалось всхлипом, от которого полузмей сначала замер, уже опустившись поцелуями уже до пупка, а потом рванул обратно к лицу. Его дыхание было рваным, напуганным, я бы даже сказала. Удивительные глаза смотрели с беспокойством. Зрачок, бывший ранее огромным и почти на всю радужку, теперь сжался в тоненькую полосочку и дрожал.
Хайш-ш-ши? осторожно прошептал полузмей. Тебе больно? Я сделал что-то не так?
Его реакция была настолько искренней, что я растерялась даже. Обо мне даже родители или нянечка, кажется, так не переживали. А тут молодой мужчина, что мне совершенно никто, абсолютно незнаком, при этом являясь почти насильником! Это выглядит так нереально, что обида прошла мгновенно, возбуждение схлынуло, а глаза высохли от подступающих слёз.
Моё оторопелое выражение лица произвели ещё больше эффекта. Тело на мне напряглось, став почти каменным благо не настолько же тяжёлым, и вес он держал сам. Красивые глаза забегали по моему лицу, вглядывались в мои глаза, выискивая что-то только ему известное, но не найдя, выдали ещё больше растерянности и испуга.
Эм, прохрипела я и тут же закашлялась, в горле пересохло после всего случившегося.
Полузмея с меня словно ветром сдуло. Стрелой метнулся куда-то к дальней стене помещения, чтобы быстро вернуться и протянуть полный стакан воды. Я успела только перевести дыхание и принять такое сидячее положение, чтобы по минимуму светить стратегическими местами и хоть как-то прикрыть их.
Удивительно, но змей совершенно не стеснялся своей наготы. Хотя, ему и нечего было показывать. Разве что ниже той незримой полосы, где человеческая половина переходила в змеиную. Но его детородными органами я старалась не интересоваться, как бы сильно взгляд не норовил уйти в самоволку.
А посмотреть, собственно, было на что во всех смыслах. Передо мной был прекрасный образчик здоровой и правильно развитой мускулатуры. Меня притягивали в равной степени как его широкие плечи, шесть ровных невыпирающих кубиков пресса под литой широкой грудью, так и крепкие руки с сильными пальцами у крупных ладоней. Даже гибкий и опасный хвост с гладкой тёмно-зелёной чешуёй и длинной около десятка метров, старавшийся остаться ко мне поближе, когда его хозяин спешил за водой, а сейчас ложащийся вокруг импровизированного ложа почти идеальным кольцом.
Пока смачивала горло, мельком отметила про себя, что цвет у хвоста не одного цвета. Он плавно темнел к «спине», где вдоль позвоночника нет-нет да мелькали бордовые полосы. И меня настолько притянуло взглядом в этой части тела мужчины, что его немного нервное подёргивание кончиком, меня смутило и вернуло в реальность.