Бар Вадим выбрал сам, теперь сам выбирал и «объект». Подставное лицо исключалось. В тёмном углу за столом сидел молодой человек. «Какой ни будь мелкий клерк небольшой компании по выпуску» дальше в своих предположениях Стеклов остановился.
Он заказал бокал пива и, повернувшись к залу, выискивал место, куда бы пристроиться. Конечно, ему понравился столик с одиноким посетителем. Подойдя к столику, Вадим на английском языке спросил:
Могу ли я составить Вам компанию?
«Клерк» внимательно на него посмотрел. У Вадима даже возникло подозрение, не подставное ли лицо, угадал ли он с объектом, но тот буркнул:
Не возражаю!
Беседа не клеилась. Клерк отвечал односложно, к тому у него не всё получалось на английском, а у Вадима были проблемы с немецким. Клиент на контакт не шёл. Всё, что Вадим узнал, так это, что его соседа зовут Фриц Миллер. В голове пронеслось: «У тебя на лбу написано, что ты Фриц и Миллер. В Германии все Фрицы и Гансы!» Невольно в голове крутились кадры из фильмов о войне, которые он смотрел в детстве. Там тоже все немцы были фрицами и мюллерами.
«Считай, Вад, что экзамен ты провалил!» Вадим пошёл к стойке и заказал бутылку русской водки. Странно, но ему её принесли. Правда, стоила она дорого. Он бросил на стойку бара двадцать марок и, когда бармен протянул ему сдачу, Вадим замахал руками:
Най! Нихт!..
Миллер ещё не ушёл, и на предложение выпить, согласно кивнул головой. «Да, самый лучший способ разговорить немца, напоить его!» решил Вадим. Дальше всё было проще. Они выпили, потом ещё! Немец быстро хмелел, и хотя Вадим давно не пил, спиртное с ним боролось трудно. Пришлось заказать ещё одну бутылку с родной этикеткой. Миллер бессвязно говорил о своей мутер, сокрушался, что его не ценят на работе. Потом пообещал жениться на какой-то Марте и приглашал на свадьбу своего нового друга. В какой-то момент он уронил голову на стол и захрапел, его примеру последовал и Вадим
Очнулся Стеклов у себя в комнате, в лагере. Долго изучал окружающие его предметы. Спрашивал у себя, как он сюда попал и вообще, где он?!
Голова болела, мысли в голове путались, он вспоминал вчерашний вечер. Если бы это произошло в Союзе, в какой-нибудь «Планете» или «Орбите», даже в дешёвом привокзальном кафе, Вадим посчитал бы вечер потерянным не зря! Здесь же об этом так не скажешь. А придётся ещё и отчёт писать! К обеду голова пришла в порядок. Его вызвали в класс, где он ещё часа три просидел за составлением отчёта, по вчерашней операции. Эксперты долго сверяли его отчёт с материалами контроля и вынесли решение работа неудовлетворительная!
Руководитель направления Курт Штайнер был недоволен. Все русские одинаковы, им бы только пить водку! Какой же это агент, если он в пьяном состоянии о себе всё выболтал, какой-то империализм ему жизнь поломал! Нечего было в том Афганистане делать! Не агент, а тряпка! Убийца, пушечное мясо, да! А Грейс его хвалит!
А вот то, что курсант Вад хороший диверсант, подтвердила «военная неделя». В конце курса обучения будущих борцов за демократию отправляли на полигон и в жёстких условиях тестировали. Проверяли жёстко и жестоко, тест на выживаемость. Вот там, надо отдать ему должное, агент Вад показал себя с самой лучшей стороны. И Штайнеру пришлось это признать.
Хотя он опять с неким сарказмом оценил Вада. «Этим русским только бы убивать, а что они ещё могут? Пить и воевать!» Может быть, в нём говорила обида за своего отца, оберштурбанфюрера СС Генриха Штайнера, уничтоженного партизанами в Беларуси в январе 1942 года.
Шеф направления ко всем курсантам из Восточной Европы, особенно к бывшим советским гражданам, относился предвзято. И секрета из этого не делал.
В конце июня 1988 года Вад, Вадим Стеклов, был снова переправлен в лагерь Красного Креста под Микхаузеном.
Грейсом была разработана компания по возвращению советского солдата после плена в Афганистане на родину. В западных СМИ, в прессе были опубликованы репортажи и фотографии об этом событии. Герой возвращается домой!..
9.
Прошло время.
В ноябре Шабир Ахмад спустился в долину. Больше недели отсутствовал, Дара беспокоиться стала за мужа. Хотя и почитают стариков, а Ахмад на этом свете долго живёт, но мир уже давно стал другим. Уважение вызывал не возраст, а оружие в руках.
Вернулся муж живым и здоровым и весть хорошую принёс: война скоро закончится. Какое-то соглашение подписано, и русские войска из Афганистана выводить будут. Хорошая новость, устали все от войны!
Весть в Кабул сыну отправил, чтобы отца навестил. Раз война закончится, Рашид может домой приехать. Родители давно не видели сына, а внук скоро и забудет, как отец выглядит, чего доброго и не признает!
А может с сыном какая беда случилась, что он не может весть о себе прислать? Давно от него новостей нет! Старик побоялся в письме сыну сообщить о русском солдате. Не в тех руках окажись оно, в горы люди Ахмат Шаха придут. Не пожалеют ни его со старухой, ни внука!
Старик во дворе копался, новый загон для коз делал. Шурави, русский, как обычно, у входа в хижину на своём месте сидел, взгляд его устремлен на вершину горы. Старик с участием посмотрел на парня.
«Что ты там видишь, солдат? Может снег на этой вершине тебе о твоей далёкой России напоминает, сколько ты ещё будешь на эту жизнь пустыми глазами смотреть? Жена надеется, что ты заговоришь, только когда это случится?..».
Неожиданно вдалеке, за лесом в ущелье, послышался звук авиационного двигателя, вертолёт, вроде! Старик топор отложил, прислушался. Русский солдат при этом звуке встрепенулся. Видно, звук этот в душе его что-то породил. Шум двигателя стал медленно затихать, вертолёт летел на юг, в сторону Пакистана.
Ахмад заметил реакцию русского на появление звука вертолёта. Вечером жене об этом рассказал, та только на это ответила:
Вот и смиловался Аллах над бедной душой, к жизни его возвращает!
Прошло два дня. Солнце уже готово было за вершину спрятаться. Хасан с пастбища вернулся и сейчас коз в загон загонял, Акри, весело лая, помогал ему в этом. Старики в хижине ужин готовили. Русский, как обычно, до темноты у порога на камне сидел.
Вдруг пёс насторожился, готов к лесу броситься. Хасан тоже туда посмотрел, людей увидел и в жилище поспешил. А Шурави так и продолжал безмятежно у порога сидеть. Внук с волнением залепетал:
Дедушка, дедушка, там солдаты из леса идут, к нам идут! Русские, наверное! С автоматами!
А во дворе Акри уже лай поднял, чужаков встречает.
Шабир Ахмад вышел наружу: да, к их жилищу группа из пяти человек приближается, осторожно идут, у одного плечо перевязано, ранен, значит. В самом деле, русские солдаты. Правда, один из них на русского точно не похож! Так у этих советских половина солдат их единоверцы!
Подойдя ближе, он как раз первым и обратился к хозяину на фарси:
Наше почтение, уважаемый! и с поклоном руку к сердцу приложил.
Сразу видно, человек старших уважает, обычаи гор знает, приятно старику, и он в ответ:
Да не знайте усталости! Добро пожаловать! и, уступая дорогу, в дом пригласил.
Командир группы спросил:
Прапорщик, что он говорит?
При этих словах, сидевший с отрешённым видом Шурави, вздрогнул, как будто его разбудили. Командир это заметил:
Саид, спроси у старика, кто это? Борода, как у отшельника, а черты лица европейца!
Нет, командир, сначала надо в дом зайти, хозяин приглашает! Вопросы потом задавать будем, так принято. Эти люди просто в горах живут! Думаю, мы сможем здесь отдохнуть! Кажется, мы оторвались от преследования!
Командир и сам понимал, прав Саид обычаи соблюдать надо!
Дара ковёр у очага постелила, приготовила ужин, скромно всё, но это всё, что нашла на полках. Сама хилбар, головную накидку, надела на плечи джилбай набросила и в углу присела. Не место женщине с мужчинами рядом за столом сидеть. Ели молча. Хасан рядом сидел и всё автомат пытался потрогать. Лейтенант Рагулин улыбнулся, отщёлкнул магазин у автомата, кивком головы дал понять мальчишке: возьми, если хочешь, его в руки. Хасана уговаривать не надо было, он схватил автомат и теперь к себе примеривал.
Первым разговор хозяин завёл, прапорщик Саид Ахмедов отвечал на вопросы. Командир группы капитан Дятлов опять о незнакомце у входа хижины спросил. В ответ старик целую историю поведал.
Скоро будет два года, как этот русский здесь в горах. Мы зовём его «Шурави!» Я нашёл его в горном кишлаке, за перевалом, он совсем плох был, мёртвым был! Но, Аллах даровал ему жизнь, а моя старуха его к жизни вернула!
Ахмад понимал, что тогда, почти два года назад, русский вертолёт разбомбил кишлак Резаи, и русские виновны в гибели его давнего товарища Джамиля. Но сейчас об этом благоразумно промолчал, как промолчал и о том, что русского расстреляли афганцы. Не это важно было сейчас высказывать друг другу вражду и обиды. Сидящие перед ним солдаты, они выполняют приказы, и не им решать, быть войне или нет! Слава Аллаху, это война скоро закончится, и они уйдут, уйдут домой! А вслух добавил:
Мой сын, Рашид, в Кабуле служит, в ХАДе каком-то! Его называют джагран!
Ахмедов улыбнулся:
ХАД, отец, это у вас разведка и контрразведка, а джагран звание, майор он! Значит, отец, твой сын важный человек!
Капитан Дятлов принял решение после непродолжительного отдыха двинуться в путь и забрать с собой Шурави. Если их преследователи сюда доберутся и найдут здесь русского, этих стариков не пожалеют, их просто расстреляют! А так вряд ли посмеют старых людей тронуть, у них свои обычаи, хотя во время войны об обычаях забывают!
Он спросил у Ахмада:
В состоянии ли русский солдат, с нами уйти?
Ахмедов перевёл. Старик переглянулся со своей женой, та согласно кивнула.
Ваш русский может уйти! Он уже слышит и понимает. И по-нашему понимает, но говорить ещё не может. Он сейчас как ребёнок малый. Если вы его заберёте, то, может быть, ваши врачи смогут его вылечить!
Командир поднялся на ноги, сидеть в непривычной позе он уже устал.
Всем отдыхать! Лейтенант Рагулин снаружи, через два часа его сменит Белявский! У нас четыре часа!
Есть, товарищ капитан! один из военных поднялся, забрал автомат у Хасана и вышел на улицу. Там уже стемнело.
Дятлов повернулся в угол. Там жена хозяина уже час колдовала над прапорщиком Кошевым. Спросил:
Петя, ты, как себя чувствуешь?
Тот кивнул головой:
Нормально, командир! После напитков этой бабушки, танцевать готов!
Танцевать не надо, силы береги. Всем отдыхать!
Бойцы расположились у огня на отдых. Саид обратился к хозяину:
Отец, наш командир просит потерпеть немного, мы скоро уйдём! Объясните Шурави, что он уйдёт с нами! Это для вашей безопасности, за нами идут, и его здесь не должны видеть!
Старик вышел на улицу и что-то долго объяснял Шурави, тот сидел, молча, как будто не здесь был. Хозяин вернулся в хижину, взял кожаный мешок и стал собирать его в дорогу.
Едва в горах стало рассветать, группа из шести человек двинулась в путь. Возглавлял группу следопыт прапорщик Ахмедов, за ним командир группы, капитан Дятлов, рядом с ним шёл Алексей Орлов. Одет он был в типичную афганскую одежду: широкие шаровары (португ), камис, рубаха навыпуск и безрукавка, а сверху надета длинная куртка, на голове войлочный колпак и за плечами кожаный мешок. Чтобы легче было идти, он опирался на палку.
Раненому прапорщику Кошевому передвигаться помогал, поддерживая его под руку, лейтенант Рагулин. И замыкал группу сибиряк, лейтенант Белявский. В лесу он чувствовал себя, как дома, и потому умело скрывал следы, по которым группу могли обнаружить преследователи.
10.
В полдень, когда солнце стояло в зените, на лужайку перед хижиной старика из леса вышла группа воинов Аллаха, человек тридцать. Возглавлял её доверенный человек Ахмат Шаха, командир Хайдар.
Старик Ахмад встречал гостей у порога, но, похоже, гости не собирались отдыхать. Хайдар подошёл к хозяину, приветствовал его и представился:
Меня зовут Хайдар. Два дня назад, мы сбили вертолёт русских, но пять-шесть гяуров ушли от нас. Они будут уходить на север! Уважаемый Шабир Ахмад, Вы не видели чужих людей где-нибудь рядом? потом внимательно посмотрел на старика. Может, они к Вам заходили?
Шабир спокойно выдержал пронизывающий взгляд Хайдара.
В этих лесах, уважаемый Хайдар, давно не было чужих, и пусть ноги неверных не ходят по нашим горам! Да будет на то воля Аллаха!
Они шли в эту сторону, но Бахрам потерял их след невдалеке отсюда! Хайдар указал на одного из своих людей, тот внимательно осматривался кругом, пытаясь что-то рассмотреть на земле.
Хозяин подозвал к себе пса, Акри послушно подбежал к нему и остановился у его ног, старик кивнул на него:
Ночью собака лаяла, но это могли быть волки, а может быть, и люди. Мой карабин всегда готов встретить непрошеных гостей!
Хайдар на минуту задумался, «Вроде правду говорит старик, и какой ему резон нас обманывать, он ведь знает, что будет, если это не так! Да и Бахрам пока ничего не обнаружил, но шли они в этом направлении. Верно, лай пса и заставил их уйти в сторону. Ну что ж, и мы двинемся на север. Выйдут из лесной полосы, на голых камнях укрыться будет негде.
Главарь взмахнул рукой, указывая направление дальнейшего движения. Через несколько минут отряд моджахедов растворился в лесу. Старик облегчённо вздохнул: «Да простит меня Аллах, за мои слова, но, кажется, они поверили! Эти русские умеют заметать следы, может, судьба не хочет, чтобы они встретились с этим Хайдаром! Опытных воинов я повидал немало, эти русские не просто солдаты! Крови будет много!».
Шабир ещё раз посмотрел в сторону, где скрылась группа преследователей. «Хорошо, что Хасан сейчас в горах, а то неосторожным словом навлёк бы беду на всех нас!» И направился готовиться к охоте.
Третий день группа «Барсы» капитана Дятлова спускается с гор. Он физически чувствует преследование, потому и торопит остальных. Тяжелее всех прапорщику Кошевому. Рана его болезненна, и крови потерял много, но его, как могли, заштопали. Кошевой боец мужественный и волевой, будет терпеть, но скорость движения они теряют!
Не первый раз они уходят от преследования, скоро выйдут из лесной полосы. На открытой местности будет труднее, но и там они умеют выживать. «Да, нелегко Кошевому, и этот ещё Шурави притормаживает, слаб ещё. Со слов старика, он с того света выкарабкался. Ладно, парень, держись, прорвёмся!»
Капитан оглянулся, взмахнул рукой, призывая группу подтянуться. И снова, в который раз, ребят своих вспомнил. Сейчас, их половина осталась! В памяти картинка возникла.
Их Ми-8, укрываясь среди скал, шёл низко. Местность здесь пустынная, до квадрата высадки было ещё далеко. Сюрпризов быть не должно было, но именно на выходе из ущелья, их обстреляли из автоматов и пулемёта. Несколько очередей прошлись по фюзеляжу, ещё одна прошила кабину. Штурман, лейтенант Сидоренко, ойкнув, уткнулся в приборы. Командир экипажа капитан Муравьёв стал уводить машину в сторону, из двигателя повалил дым. Муравьёв обернулся в салон. Там, у него за спиной, восемь человек, группа «Барсы», он крикнул:
Капитан, приготовьтесь, посадка будет жёсткой, если вообще сядем!
Ты уж, капитан, постарайся! Метров пять до земли останется, дашь команду, и мы уйдём! потом посмотрел на своих бойцов и спокойно проговорил:
Ребята, мы падаем, приготовились! У земли покидаем борт!
Вертушка стала резко терять высоту. У земли пилот вытянул машину в горизонтальное положение, спецназовцы спешно покидали борт. Приземление не у всех оказалось удачным. Пострадал радист, прапорщик Ерошин. Поднялся он с трудом, но самое страшное, от удара о камни рация пришла в негодность. Это была серьёзная потеря! Ерошин пытался собрать разбитые части рации в рюкзак потом, может, удастся её оживить.
Последним вертолёт покидал прапорщик Серов. Вертолёт резко бросило вниз, кабина ударилась о камни. Ломая лопасти, он завалился на бок в метрах пятидесяти. Дятлов бросился к вертушке. Не успел, прогремел взрыв. Капитана швырнуло на камни, на какое-то мгновение он потерял сознание, через несколько секунд пришёл в себя и затряс головой.