Знаком нам и афоризм великого мыслителя Вольтера, провозгласившего в свое время, что все жанры хороши, кроме скучного[18]
Много поучительного в данной связи несут в себе и такие суждения академика Ю. А. Полякова:
«Выражения красочные, яркие, сравнения редки в наших трудах. Казенные слова, стертые фразы, используются чаще. Для многих он служат кольчугой, защищающей от возможной критики. И заполнять ими страницы, куда легче и быстрее»[19].
Между тем, учитывая, что кроме публицистического, в книге налицо еще и академический стиль освещения столь острой, животрепещущей проблемы, авторы особое внимание уделили отработке понятийно-категориального и научно-справочного аппаратов работы, а также доведения до читателей ряда обобщений.
Мы также старались следовать максиме замечательного отечественного ученого академика Д. С. Лихачева чести и совести нашей интеллигенции, стававшего еще при жизни классиком: «Главное достоинство научного языка ясность»[20].
Поэтому в понятийно-категориальный аппарат книги включено, например, толкование терминов иностранного происхождения, содержание которых, быть может, и не известно ряду читателей.
Учебный стиль освещения материала подразумевает наличие в работе определенных фрагментов и сюжетов учебно-методического характера, адресованных, в первую очередь, преподавателям и студентам вузов. Они сосредоточены, главным образом, в конце каждой главы книги.
Авторы являются твердо убежденными сторонниками государственно-патриотического подхода, что нашло отражение в их труде.
Однако мы не путаем государственно-патриотический подход с апологетическим и, тем более, с апокрифическим («Жития святых» не пишем) подходами. Поэтому критический аспект в книге присутствует, причем в достаточном количестве. Но критика для нас не является тождественной критиканству.
Есть исследовательский постулат, которой гласит: история должна не только стрелять цифрами, фактами, событиями, явлениям, но в обязательном порядке должна быть заселена людьми.
«История наука о человеке, о прошлом человечества, а не о вещах или явлениях. Да и существуют ли идеи вне зависимости от людей, которые их исповедуют? Существует только одна история история Человека, и это история в самом широком смысле слова»[21], писал в свое время выдающийся французский историк Л. Февр. Трудно здесь что-либо возразить
Правда, в советской исторической науке сложилась ситуация, которую четко охарактеризовал академик Д. С. Лихачев:
«История человека оказалась без человека. Опасаясь преувеличения роли личности в истории, мы сделали наши исторические исследования не только безличными, но и безличностными»[22].
В постсоветской и современной исторической науке такой перекос успешно устраняется. Жанр исторической биографии стал исключительно популярным[23]. Авторы этой книги тоже снабдили ее краткими биографическими справками об исторических персоналиях, фигурирующих в работе.
В настоящей работе имеется приложение, в котором размещены интересные факты, цифры. Они вынесены отдельно от основного текста, чтобы не перегружать его архитектонику.
Книга снабжена кратким библиографическим списком, а также списком сокращений и аббревиатур.
Мы высказываем искреннюю признательность рецензентам нашей книги:
Виталию Николаевичу ВОРОНОВУ доктору исторических наук, профессору, действительному члену (академику) Академии военных наук Российской Федерации по отделению военной истории, научному сотруднику Военной академии Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого, ветерану военной службы;
Владимиру Алексеевичу ГУРОВУ доктору исторических наук, доценту, профессору Академии военных наук Российской Федерации по отделению военной истории, профессору Тольяттинского государственного университета, ветерану боевых действий.
Их ценные замечания, пожелания, высказанные в процессе рецензирования рукописи этой работы, учтены и реализованы в окончательном ее варианте.
Благодарны авторы данной книги и военным историкам:
Валерию Яковлевичу ЕФРЕМОВУ доктору исторических наук, профессору, профессору Академии военных наук Российской Федерации по отделению военной истории, ветерану военной службы;
Сергею Николаевичу ПОЛТОРАКУ доктору исторических наук, профессору, академику РАЕН, главному редактору журнала для ученых «Клио» (г. Санкт-Петербург), ветерану военной службы.
Много полезного мы почерпнули для себя после того, как данные ученые составили личные, причем исключительно профессиональные заключения, предварительно ознакомившись с материалами рукописи нашей книги.
Авторы данной работы не претендуем на полноту освещения рассматриваемой проблемы, а уж, тем более, на изречение истин в последней инстанции. Однако высказывается и личностный взгляд. Особенно в суждениях оценочного порядка. В формате книги, в котором нашло сочетание популярно-публицистического, академического и учебного стилей, подобный алгоритм не стоит считать чем-то необычным.
Мы готовы принять критические замечания читателей. Обязательно учтем их в дальнейшей работе.
С глубоким почтением,
Георгий Михайлович Ипполитов доктор исторических наук, профессор, действительный член (академик) Академии военных наук Российской Федерации по отделению военной истории, профессор кафедры отечественной истории и археологии Самарского государственного социально-педагогического университета, профессор кафедры философии Поволжского государственного университета телекоммуникаций и информатики (г. Самара), ветеран военной службы руководитель авторского коллектива.
Александр Иванович Репинецкий доктор исторических наук, профессор, почетный работник высшего образования РФ, заслуженный деятель науки Самарской области, проректор по научно-исследовательской работе, профессор кафедры отечественной истории и археологии Самарского государственного социально-педагогического университета.
Юлия Соломоновна Репинецкая кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры всеобщей истории, права и методики обучения Самарского государственного социально-педагогического университета.
Предварительные авторские размышления и пояснения (вместо академического введения)
Историк должен ликовать и горевать со своим народом. Он не должен, руководимый пристрастием, искажать факты, преувеличивать счастье или умалять в своем изложении бедствие; он должен быть, прежде всего, правдив, но может, даже должен, все неприятное, все позорное в истории своего народа передавать с грустью, а о том, что приносит честь, о победах, о цветущем состоянии говорить с радостью и энтузиазмом
Н. М. Карамзин[24]
Политизированность старый и неумолимый бич исторической науки. Но политическая и идеологическая основа у исторических трудов имелась и имеется повсюду, а не только у историков, творивших в советскую эпоху. Памятники, которые возводит история, всегда подсвечены лампочками политики. Однако исторические труды ценны тогда, когда автор, независимо от политических симпатий или антипатий, стремится к объективному изложению событий, основываясь на документах и достоверных фактах»
Ю. А. Поляков[25].
Авторы настоящего труда, прекрасно осознавая крупномасштабность и многоаспектность предмета исследования[26] фальсификаций истории Великой Отечественной войны, поставили перед собой скромную цель осветить основные направления приемы, формы и методы, практикуемые фальсификаторами (причем всех мастей и оттенков) истории Великой Отечественной войны.
Для достижения этой цели пришлось решить, в том числе, сложную задачу показать, что между современными фальсификаторами, которые позиционируют себя в качестве так называемой либеральной школы исследования истории Великой Отечественной войны [читай: доморощенные самопровозглашённые «светочи свободы, в коих совесть нечиста (если, конечно, она у них еще осталась)] и их предшественниками периода холодной войны между СССР и США с союзниками, существует преемственность идей в развитии. А если отбросить дипломатические экивоки, то следует констатировать: современные фальсификаторы верные апологеты своих западных учителей.
Ясно, что подобный тезис они встретят в штыки. Не мудрено: такие деятели от истории относятся крайне негативно ко всему советскому историографическому опыту, огульно его осуждают, подменяя научную критику политизированным критиканством, по принципу, если это было в СССР, значит уже априори плохо. Вот почему при освещении советского опыта, накопленного в борьбе с фальсификациями и фальсификаторами ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ, мы строго придерживались принципа бережного и корректного отношения к историографическим наработкам предшественников, что не отрицает их научной критики.
Особенное внимание авторы уделили выбору методологических основ исследования, то есть нам пришлось вторгнуться в сферу теории и методологии исторической науки. А эта сфера вечнозеленое древо. И здесь ученые априори обрекают себя на огонь критики. Более того, по ним часто стреляют из стволов тяжелой артиллерии крупного калибра. А ответить на убийственный огонь порою трудно. Ведь теория и методология истории такая область научных знаний, где до сих пор нет устоявшихся дефиниций, четко обозначенных законов.
Вот почему в спорах в сфере теории и методологии истории наблюдается парадокс, суть которого сводится к следующему. Ученый, стремясь постичь исторические законы и закономерности, доказать личные теоретико-методологические построения, часто попадает под влияние магии формулы одного из парадоксов человеческого познания: «Каждый видит то, что хочет увидеть, каждый слышит то, что он хочет услышать»[27].
В то же время, понимая, что выбор методологических основ неотчуждаемое право исследователя, авторы включили в нее те подходы, принципы и методы, которые наиболее приемлемы для достижения цели, поставленной ими. Здесь своего рода путеводной звездой стало изречение В. О. Ключевского: «Научная проблема[ти]ка, что порядочная дама: чем скромнее и почтительнее подойдешь к ней, тем скорее она позволит понять себя»[28].
Наш труд базируется на ряде методологических подходов: диалектико-материалистический; системный; формационный; цивилизационный; компаративистский.
Диалектико-материалистический подход. Он позволил составить четкие представления о противоречиях, имеющих место в накоплении массива фальсификаций истории Второй мировой и Великой Отечественной войн на различных этапах их фабрикации. Посредством его прослежено развитие и разрешение противоречий, переход в качественно новое состояние событий и явлений, имеющих место в рассматриваемом процессе[29].
Системный подход. Отказавшись от односторонне аналитических, линейно-причинных методов исследования, мы выстроили иерархию аспектов в освещении проблемы борьбы с фальсификациями и фальсификаторами Великого подвига Великого советского народа, спасшего мир от «коричневой чумы» нацизма и фашизма, установили внутренние связи между ними, определили наиболее значимые из них[30].
Формационный подход, практикуемый нами, используется, в первую очередь, при определении степени отражения в историографических и исторических источниках роли Советского государства в разработке концептуальных основ проблемы борьбы с фальсификациями и фальсификаторами истории Второй мировой и Великой Отечественной войны.
Цивилизационный подход выразился, прежде всего, в том, что при работе с историографическими и историческими источниками по рассматриваемой проблеме обеспечивался их анализ с позиции изучения прошлого в человеческих измерениях.
При этом особо подчеркнем, что авторы данного труда являются сторонниками применения формационного и цивилизационного подходов комплексно, никоим образом, не противопоставляя их[31].
Компаративистский подход. Мы исходили из того, что он является одним из самых широко применяемых в процессе познания исторической истины. Собственно говоря, без него не обходится ни одно историческое исследование. Он помог нам путем корректных (N. B!) сравнений[32] выявить не только сходное, но и неповторимое в процессе фабрикации мифов и злобных инсинуаций против Великого подвига Великого советского народа, спасшего мир от «коричневой чумы» нацизма и фашизма.
В книге нашло соединение проблемного и хронологического подходов. Но при этом проблемный подход является ведущим, потому что он выглядит наиболее оптимальным. Благодаря ему, можно относительно полно охватить во времени и пространстве многоаспектность фальсификаций истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, конкретно-историческую обстановку, в которой они фабриковались. Между тем, авторы понимали, что невозможно качественно раскрыть рассматриваемую проблему, не определившись в хронологии явлений и событий, в которой она развивалась[33].
В методологическую основу нашего труда вошли, кроме методологических подходов, и ряд методологических принципов[34]: объективность в изучении явлений, процессов, связей и отношений; историзм; здравый смысл; корректность и деликатность в оценке фактов.
Принцип объективность в изучении явлений, процессов, связей и отношений. Он является первым, отправным элементом диалектики. С данной точки зрения можно утверждать, что объективность является для всякого здравомыслящего человека аксиомой и первейшей установкой познания. Опора на принцип объективности в изучении явлений, процессов, связей и отношений позволила рассмотреть историографические и исторические источники по проблеме фальсификаций истории ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ по следующему алгоритму: во всем многообразии, без каких-либо заранее заданных оценочных суждений и конъюнктурных соображений; с исключением авторских претензий на исчерпывающую полноту анализа и на оценку полученных результатов как абсолютную истину; со стремлением к беспристрастности в изложении исторических фактов, опираясь на первозданность информации из источников, не сенсационных, а вызывающих научное доверие; с обеспечением уважительного отношения к предшественникам, что отнюдь не сводится исключительно к комплементарным оценкам их наработок[35].
Принцип историзма. Базируясь на нем, мы анализировали каждый исследуемый факт по своей проблеме в его развитии, взаимосвязи, взаимообусловленности, единстве прошлого настоящего и будущего. Все источники и литература, имеющие отношение к фальсификациям истории ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ, проанализированы как с точки зрения накопления и систематизации, так и с точки зрения их оценки и интеграции. Принцип историзма позволил изучать развитие исторических знаний по рассматриваемой проблеме, как в хронологическом плане, так и в диалектическом единстве[36].
Принципа здравого смысла. При его использовании[37] мы исходили из такой посылки: реальная история противоречивее и индивидуальнее в своем многообразии и единстве в отличие от общепринятых теоретических и методологических схем, принципов и подходов. Поэтому не следует их догматизировать.