Разбегай пришел на Мещеру с войском хана. Когда уходили из большой Орды, он был совсем молодым воином, но с каждым сражением матерел и однажды был замечен ханом в ожесточенном бою с мордвой. Не сказать, что хан его к себе сильно приблизил, но, когда пришло время наводить порядок на захваченных землях, назначил баскаком[2]. Положение его среди других баскаков было невысоким, однако позволило поселиться в Городце Мещерском[3] в отдельной избе. Выполняя поручения хана, он ездил по деревням и селам, собирая дань. Занятие довольно нудное трясешься целыми днями в седле рядом с обозом телег или саней в сопровождении хмурых охранников по лесным дорогам в окружении огромных скрипящих сосен. Эти дороги весной и осенью дожди превращают в месиво из грязи, а в теплые месяцы из окрестных болот поднимаются тучи комаров и слепней, стремящиеся выпить из путника всю кровь. Зимой же здесь и вовсе можно околеть от пронизывающего холода. А ты в любую погоду должен пробираться от селения к селению, вытрясая уговорами и угрозами положенную дань. Редко с кого деньгой, всё больше натурой овощами да мелкой живностью.
Одно его радовало в этих поездках красивые русские девушки. И не просто красивые, а еще и смелые, так глазами стреляют, что только успевай в ответ улыбаться. А улыбался Разбегай не хуже, чем на саблях рубился, да и говорить по-русски научился за эти годы неплохо, умея в каждой деревне сказать местной красавице приятное слово и подарить незатейливую вещицу. За такое здесь могли и прибить, невзирая на чины, но при должной осмотрительности этот подход приносил плоды нравился Разбегай девушкам.
Коса на камень нашла в деревне на озере Круглом. Ох, и красивые там места! Озеро и правда круглое, как солнце, гладкое, по берегам песок да камыш. И купалась как-то вечером в том озере девица Аксинья, а Разбегай подглядел. И обомлел от такой красоты.
Ах ты охальник! заметив его, девушка пришла в ярость. Совсем стыд потерял?! А ну иди отсюда! забравшись в воду поглубже, Аксинья ругалась так громко, что Разбегай даже струхнул.
Да ты чего?! Я ж ничего Не нарочно, случайно так получилось, ухожу уже
Вот так и познакомились. При каждом следующем приезде в ту деревню Разбегай пытался добиться расположения девушки, но никакие улыбки и подарки на Аксинью не действовали. Он и сурово пытался с нею обходиться, дескать, я тут начальник, если что, то мое слово закон. Да только взглянула Аксинья на него, как на полоумного, и домой пошла, слова не сказав. А Разбегай остался пыхтеть, как печка. Сам себя корил нашел чем девку уговорить, силой своей. Противно стало, ведь помнил, как брали с боя поселения и что там творили. Но то война была, а здесь другое совсем.
Наконец решился Разбегай прийти к отцу Аксиньи.
Здравствуй, Ждан. В общем, я это Ну, я дочку твою, Аксинью, это хочу за себя взять Вот! выдохнул наконец Разбегай.
Ишь ты, быстрый какой! у Ждана глаза были не на затылке, все мужик прекрасно подмечал и до прихода татарина. Видел, что и дочке нравится улыбчивый нахал со жгучими карими глазами и волосами цвета воронова крыла, и она только для виду воина осаживает. Да и сам он не прочь был выдать дочь за представителя хана, но разыграть спектакль было дело святое.
И как же ты ее возьмешь, если она православная, а ты нехристь?
А я окрещусь! Разбегай еще ни разу про такое дело всерьез не помышлял, но в этот момент ответил, не раздумывая.
Ну, как окрестишься, тогда и поговорим.
Разбегай крестился через полгода вместе с ханом и многими людьми из его окружения. И вот теперь стоял рядом с Аксиньей перед алтарем, боясь спугнуть свое счастье воспоминаниями о том, как пришел в эту землю, к этому алтарю, к этой девушке, которой теперь суждено было стать матерью его детей
И спустя многие поколения будут появляться на свет их потомки, время от времени удивляя родню иссиня-черными волосами и жгучими карими глазами.
Известно много случаев, когда выходцы из Орды принимали православие. Например, хан Беклемиш крестился со многими степняками в Мещере, получив имя Михаил, построил церковь во имя Преображения Господня, основал династию князей Мещерских, а его внук привел полк на помощь Дмитрию Донскому и погиб на Куликовом поле в битве с войсками хана Мамая.
Дача и деревня
Куда ты от таких родственников собрался? Вон как они за тебя переживают! Поверь моему опыту, ничем хорошим твой побег не закончится! строго выговаривал Мальчик-с-пальчик Колобку.
Колобок остался дома, и все было хорошо, пока мышка хвостиком не махнула и яйцо не разбилось на лбу у Колобка. Это было уже слишком для голодного дедушки.
Альтернативный сценарий народной сказки «Колобок»
1970-е
Дом в дачном поселке недалеко от Москвы дед Вася построил после войны, в начале пятидесятых годов. Застройка участка начиналась с деревянного сарая, но к моменту рождения Саньки там уже стоял кирпичный дом с неотапливаемым деревянным вторым этажом, на который вела довольно крутая лестница. Саньке было года три, когда он жарким летним днем скатился с нее вверх тормашками, торопясь погулять после дневного сна с двоюродным братом Серегой, который приезжал на летние каникулы из Ленинграда. Серега старше на десять лет, и более непререкаемого авторитета у Саньки в то время не было. Хорошо, что ничего себе не сломал, но орал на руках у папы от испуга долго.
Поорать вообще были поводы, ибо жизненный опыт обрушивался на него со всех сторон. Как-то раз на даче дед Вася и Санька жгли опавшие листья. И внук решил голой рукой вытащить из костра металлическую трубку, на которой красивым разноцветным огнем обгорала краска. Снова ор стоял на весь поселок, только на руках в тот раз носил дед, старавшийся успокоить и Саньку, и бабушку Клаву, которая отчитывала деда за безответственность, прикладывая к распухшей ладошке холодную картошку.
Первый этаж дома отапливался печкой на угле, груда которого всегда лежала под навесом во дворе. А готовили на газовой плите, для этого дед и папа регулярно приносили с газовой станции заправленные баллоны. Потом в поселке провели централизованный газ и в доме стало еще комфортнее. Впрочем, и до этого момента много ли было нужно маленькому Саньке для счастья? Получить от деда молоток и гвозди и разрешение забивать их в деревянные доски. Преодолеть очередную глубокую лужу на трехколесном велосипеде, краем уха слушая, как дед с бабкой о чем-то спорят, но без злости, а значит, дома все хорошо. Взять у деда из сарая палку и в саду порубать ею все одуванчики, воображая, что ты былинный богатырь и сражаешься с многоголовым Змеем Горынычем из книжки, которую вчера читали с мамой. В сотый раз послушать пластинку про бременских музыкантов, а вечером с родителями посмотреть на стене очередной диафильм. Придумать самому себе новую игру: собрать по дому пустые спичечные коробки, налепить на них пластилиновые фары и устроить соревнование какая из «машинок» проскользит по дощатому полу дальше остальных после щелчка пальцем. Дождаться, когда друзья выйдут на улицу, и устроить с ними театральные представления или олимпийские игры. А потом со взрослым видом курить вместе с ними самокрутки из листьев дуба (ужасная дрянь) или варить на костре чай из всего, что росло в садах, яблок, смородины, ревеня Напиток получался так себе, но тут был важен сам процесс.
Когда в рту начинал качаться очередной молочный зуб, папа применял простую и очень эффективную методику его удаления: к зубу привязывалась нитка, а другой ее конец крепился к ручке двери. И папа с другой стороны резко дергал дверь на себя. Избежать стресса все равно, конечно, не получалось, но это было лучше, чем позволять копаться во рту страшными металлическими инструментами.
Зимой на даче тоже было здорово. Как-то раз маленький Санька встречал там Новый год с родителями. Он уже понимал, что это какое-то необычное, волшебное время, когда под елкой из ниоткуда появляются подарки. Взрослые говорили, что их приносит Дед Мороз. Санька его ни разу не видел и с любопытством расспрашивал про него родителей.
И уже осознавал, что ему не очень повезло с днем рождения в первых числах января, потому что обычной практикой были поздравления от всех родственников с двумя праздниками сразу:
Вот тебе, Санька, подарок на Новый год, он же и на день рождения!..
Ну кому такое понравится?!
Но в тот раз это не имело большого значения наступала новогодняя ночь, елка наряжена, на ней, кроме игрушек, еще и висящие на нитках конфеты соблазнительно мерцают. Праздничный стол, все здорово. Мама с папой весь вечер заговорщицки переглядывались между собой, явно чего-то ожидая. Но это что-то, похоже, опаздывало. В какой-то момент родители решили, что ребенку уже пора спать, и отправили Саньку в кровать. И тут в дверь громко постучали.
Ой, Саша, смотри, кто пришел, какой сюрприз! раздался мамин радостный голос.
Санька еще не успел уснуть, поэтому встал на кровати во весь свой неполный метр, с любопытством рассматривая «сюрприз», буквально вкатившийся в комнату. Перед ним стоял мужик в ватнике и валенках, на лице косо надетая маска с торчащей пучками бородой. Стоял это сильно сказано, мужика качало во все стороны. Мальчишка обалдел, но все же нашел в себе силы спросить:
Вы кто?
К-как к-кто, ты что, меня не узнал? Я Дд-ед Мороз! Ик! гордо ответил «сюрприз», пытаясь удержать равновесие.
Ну какой же это Дед Мороз? Это же дядя Юра, наш сосед! вынес приговор ребенок и с недоумением посмотрел на родителей, которые, зажимая рты от хохота, потихоньку сползали по стене на пол.
В общем, с тех пор Санька не верил в Деда Мороза.
А дядю Юру тогда качало не только от шампанского. Дед Мороз же должен быть высоким, поэтому, чтобы казаться повыше, он положил в каждый валенок по два теннисных мяча и старался на них устоять. А до этого, оглядываясь по сторонам, потихоньку срубил в ближайшем лесу елку, за что в случае поимки полагалось наказание. Рубил тихо, шел домой крадучись, никто его не увидел. Но елку он тащил за собой по снегу, и четкий след вел прямо от пенька к крыльцу дома. Хорошо, что этот след никого не заинтересовал.
Удивляло Саньку и поведение родителей во время хоккейных матчей между сборными СССР, Чехословакии и Канады, которые они смотрели на экране старенького «Рекорда». Папа и мама болели за сборную СССР с такой страстью, что ребенок иногда опасался, не заболели ли они на самом деле.
Праздник обретал дополнительные краски, если ленинградский брат Серега приезжал еще и на зимние каникулы. Они вместе строили снежную крепость, точнее, строил Серега, а Санька смотрел на это действо, открыв рот такого он еще не видел. Как же это здорово, когда снежная крепость намного выше тебя и ты бегаешь внутри нее, как в настоящем замке! Потом получаешь снежком в лоб и понимаешь, что бегать нужно быстрее. А еще можно было сходить в лес на лыжах, и по возвращении с красными от мороза щеками набить пузо бабушкиными пирожками, пампушками и варениками, запивая их молоком. Это ли не счастье?
* * *
В детстве Санька не догадывался, насколько сильно ему повезло, ведь кроме дачи в Подмосковье родители возили его еще и в деревню под Касимовым, оттуда пошел род по маминой линии. Там школа жизни была не менее интересной и несколько более суровой.
В Мещере очень красивые и заброшенные места. Возможно, именно из-за неухоженности в них и сохраняется неповторимое очарование. По этим лесам и полям несколько веков назад вовсю гуляли татаро-монгольские отряды, следы их присутствия до сих пор видны на мордашках местных детей. Став старше, Санька с удивлением заметил, что татары, башкиры и представители других поволжских народов нередко принимают его за своего.
Деревня зачаровывала ароматами трав, звуками пасущегося стада и домашней живности, апокалиптическим видом постепенно разваливающегося скотного двора и ржавеющей техники. Запахами бревенчатого дома, портретом прадеда на стене с по-казацки лихо закрученными усами, тяжеловесными иконами в красном углу, лампой под стареньким абажуром, висевшей над обеденным столом, здоровенными сундуками в горнице. А еще огородами и огромным темным лесом, окружающим деревню со всех сторон. Здесь стоит баня, в которую по субботам нужно носить воду ведрами за пару сотен метров из колодца-журавля. Еще дальше, с полкилометра по болотистой тропинке, бьет родник с чистейшей водой, которую можно пить без всякого кипячения, только зубы сводит вкусная, но студеная. И пока тащишь оттуда воду, твою кровь нещадно пьют комары. Поэтому ведро Санька всегда носил с родника только одно, а второй рукой держал березовую ветку, которой яростно отмахивался от назойливых насекомых, иначе зажрут ведь до смерти.
А сбор грибов в этих местах это вообще спецоперация. Все жители деревни, в каких бы дружеских отношениях они ни находились, тщательно скрывали друг от друга грибные места.
Ого, где ж ты столько грибов набрала? с любопытством спрашивали маму почти из каждого двора.
Да во-он там! неопределенно показывала она направление, махнув рукой куда-то вбок.
Так волочащийся за матерью вусмерть уставший от лесных прогулок Санька получал первые уроки конспирации.
Соседка по прозвищу Крючок (потому что передвигалась, приблизив нос к земле) и вовсе выходила на охоту задолго до восхода солнца, освещая себе путь фонариком, чтобы успеть собрать все грибы Мещеры.
Здесь папа впервые показал, как нужно делать настоящий лук, сгибая изо всех сил неподатливый сук дуба и натягивая прочную тетиву. А потом сам же его сломал и выбросил, поняв, что сын не удержится от охоты на соседских кур. Или на ворону, что иногда кружит рядом.
Только попробуй, мелочь человеческая! Ворон прекрасно понимал мысли ребенка и был полностью согласен с действиями его отца.
Все это было непривычно и интригующе.
* * *
Семья у Саньки строгая, иногда даже слишком. Не то чтобы послаблений не дают, но легко можно нарваться на долгую воспитательную беседу, а это очень скучно. Поэтому проще оставить свои мысли при себе и сбежать на улицу, где воспитание совсем другое.
В три года Саньку привезли летом в деревню. Ему не понравилось ходить босиком по острым черенкам, оставшимся после покоса травы, и как ему ни объясняли, что это полезно, он предпочитал надевать сандалии. Зато нравилось сидеть на нагретом солнцем деревянном порожке, грызть кочерыжку, наблюдая, как петух гоняет по двору кур, и вполуха слушать соседа, на простом русском языке объясняющего жене и кабану, что́ в хозяйстве пошло не так. Это было нечто новое, крепко западающее в голову. Спустя пару недель такой школы, когда мама предложила сходить с ней в лес за черникой, Санька, не отрывая головы от листа бумаги, на котором что-то рисовал, совершенно спокойно ответил:
Иди ты на со своей челникой.
Немая пауза длилась несколько секунд, потом родня упала под стол от смеха, а Санька недоуменно на них смотрел что случилось-то?
Деревня это потрясающая смесь простоты и интеллекта. Сосед дядя Петя, дошедший во время войны до Берлина, колесил по общественным делам по окрестным деревням и селам на велосипеде, курил «Беломор» без остановки, читал все газеты и журналы, легко поддерживал разговор на любую тему, своими руками делал всю работу по хозяйству хоть крышу починить, хоть мотоцикл. А мог и развернуть меха баяна, сидя на лавочке у дома. Санька знал, что для него всегда открыты двери в его дом, чтобы поиграть с ровесником Колькой, и там накормят пирогами с малиной или черникой, пустят в огород набрать полные карманы стручков с горохом, да еще и телевизор включат, если мультики идут. И Кольку так же принимали в Санькином доме. При этом по всей деревне шел мат-перемат. А в доме у Саньки никогда. Ни в деревне, ни на квартире нигде. Это было странно. Нужно было попробовать.