Я непроизвольно подумал, что полковнику МакЭндрю придется непросто: Стрикленд производил впечатление крепкого, сильного человека, но я предпочел промолчать. Грустно, когда праведное негодование не обладает мощными кулаками, чтобы обуздать грешника. Я предпринял еще одну попытку удалиться, но тут вернулась миссис Стрикленд. Она утерла слезы и припудрила носик.
Простите мою несдержанность, сказала она. Рада, что вы не ушли.
Миссис Стрикленд села. Я не знал, что сказать. Неловко заговаривать о вещах, не имеющих к тебе отношения. Мне была еще неведома женская страсть обсуждать личные проблемы со всяким, кто готов слушать.
Казалось, миссис Стрикленд сделала над собой усилие.
Значит, все об этом говорят? спросила она.
Я был ошарашен ее убежденностью в том, что мне известно все о постигшем ее горе.
Я только что вернулся. И видел только одного человека Роуз Уотерфорд.
Миссис Стрикленд стиснула руки.
Передайте мне в точности то, что от нее слышали. И, видя мою растерянность, проявила настойчивость: Мне надо это знать.
Ну, люди всякое говорят. Нельзя полагаться на их слова. Она сказала, что вас оставил муж.
И это все?
Я не смог повторить последние слова Роуз Уотерфорд о «малышке из закусочной» и солгал.
Она не говорила, с кем он мог уехать?
Нет.
Это все, что я хотела знать.
Я был несколько озадачен, но теперь хотя бы понимал, что могу уйти. Пожимая руку миссис Стрикленд, я заверил ее, что всегда с радостью приду на помощь. Она грустно улыбнулась.
Благодарю вас. Не представляю, кто и чем тут может помочь.
Робость не позволила мне и дальше выражать сочувствие, и я повернулся, чтобы попрощаться с полковником. Он не протянул мне руки.
Я тоже иду. Если вы идете вдоль Виктория-стрит, то нам по пути.
Отлично, сказал я. Тогда вперед!
Глава девятая
Ужасная история, заговорил полковник, как только мы вышли на улицу.
Мне стало ясно, что он вышел вместе со мной, чтобы еще раз обсудить то, о чем он часами говорил со свояченицей.
Мы даже не знаем, кто эта женщина, сказал он. Известно только, что подлец сбежал в Париж.
Мне казалось, они ладят друг с другом.
Так и было. Перед тем, как вы вошли, Эми как раз говорила, что за всю совместную жизнь они ни разу ни поссорились. Вы ведь знаете Эми. В мире не найдется женщины лучше.
После таких откровенных признаний я счел возможным задать в свою очередь несколько вопросов.
Так она ничего не подозревала?
Абсолютно ничего. Август он провел с ней и детьми в Норфолке. Вел себя как обычно. Мы с женой навестили их, провели там два-три дня, я играл с ним в гольф. В сентябре он вернулся, заменив делового партнера, который отправился в отпуск, а Эми осталась на море. Дом они сняли на шесть недель, и под конец пребывания она сообщила мужу, когда возвращается в Лондон. Ответ пришел из Парижа. Стрикленд сообщал о своем решении расстаться с ней.
Он как-то объяснил свой поступок?
Никак, в том-то и дело. Я сам видел письмо. В нем строк десять не больше.
Это выходит за все рамки.
В этот момент мы как раз переходили улицу, и оживленное движение помешало нам продолжить разговор. То, что рассказывал полковник, звучало сомнительно, и я подозревал, что миссис Стрикленд по каким-то своим соображениям кое-что от него утаила. После семнадцати лет брака мужчина не оставляет жену без всяких причин, и она могла задаться вопросом, так ли уж хорошо складывалась их семейная жизнь. Полковник прервал мои раздумья.
Какие нужны еще объяснения? Ясно, что тут замешана женщина. Видно, решил, что Эми сама все узнает. Вот такой фрукт!
Что намерена делать миссис Стрикленд?
Прежде всего нужно получить доказательства. Для этого я сам поеду в Париж.
А что с его бизнесом?
Здесь он проявил чудеса ловкости. Целый год урезал расходы.
А своего партнера он предупредил, что собирается уходить?
Даже не подумал.
Полковник МакЭндрю имел смутное представление о бизнесе, я вообще никакого, и не понимал, на каких условиях Стрикленд оставил свои дела. Партнера кинули, тот, должно быть, очень зол и грозит судебным преследованием. Похоже, это могло обойтись в четыреста-пятьсот фунтов.
Хорошо, что мебель в квартире записана на Эми. Она не лишится ее при любом раскладе.
То есть миссис Стрикленд останется без всяких средств к существованию?
Именно так. Все, что у нее есть, это двести или триста фунтов и мебель.
На что же она будет жить?
Бог знает.
Дело представлялось все более сложным: полковник своим пылким негодованием еще больше сбивал меня с толку. И я только обрадовался, когда он, взглянув на часы на Магазине армии и флота, вспомнил о намеченной карточной игре в клубе, предоставив мне в одиночестве идти дальше по парку Сент-Джеймс.
Глава десятая
Через день-другой миссис Стрикленд прислала мне записку, спрашивая, не смогу ли я навестить ее сегодня вечером после обеда. Я застал ее одну. Аскетически строгое черное платье подчеркивало тяжелую утрату, и я по простоте душевной удивился, как она, переживая подлинное горе, могла думать о том, как следует одеться, чтобы достойно сыграть отведенную роль.
Помнится, вы говорили, что, если потребуется, всегда готовы прийти мне на помощь? сказала миссис Стрикленд.
И это чистая правда.
Согласны вы поехать в Париж и встретиться с Чарли?
Я?
Ее просьба сбила меня с толку. Ведь я только однажды видел ее мужа и не мог понять, чего она от меня хочет.
Фред собирается ехать сам. Фред это полковник МакЭндрю. Но я уверена: ему это дело поручать нельзя. Он все испортит. И я не представляю, к кому еще могу обратиться.
Голос женщины задрожал, и я почувствовал, что любое колебание с моей стороны будет низостью.
Но я и десяти слов не сказал с вашим мужем. Он меня не знает. И, скорее всего, пошлет к черту.
Вас это так беспокоит? сказала миссис Стрикленд с улыбкой.
Но что конкретно я должен сделать?
Она уклонилась от прямого ответа.
То, что он вас не знает, даже хорошо. Фред ему никогда не нравился, он считает его дураком, терпеть военных не может. Фред может впасть в ярость, завяжется ссора, будет только хуже. Но если вы скажете, что пришли от моего имени, он будет обязан вас выслушать.
Я не так давно вас знаю, возразил я. И не представляю, как можно взяться за подобное дело, не учитывая всех подробностей. Не хочется совать нос в то, что меня не касается. Почему бы вам самой не встретиться с ним?
Вы забыли, что он не один.
Я прикусил язык. Мне представилось, как я приезжаю к Чарльзу Стрикленду и посылаю ему свою визитку. Он выходит ко мне, небрежно держа ее в руках.
Чему обязан?
Я приехал, чтобы поговорить о вашей жене.
Вот как. Будь вы постарше, знали бы, что не стоит лезть в чужие дела. Будьте любезны, поверните голову чуть налево, там вы увидите дверь. Желаю хорошего дня.
Я предчувствовал, что уйти от миссис Стрикленд, сохранив достоинство, не удастся, и проклинал себя за то, что вернулся в Лондон прежде, чем она уладила свои дела. Я украдкой бросил на нее взгляд. Она погрузилась в раздумья, но вскоре подняла на меня глаза, тяжело вздохнула и улыбнулась.
Все случилось так неожиданно, сказала она. Мы были женаты семнадцать лет. Никогда не думала, что Чарли может потерять голову из-за другой женщины. У нас были чудесные отношения. Конечно, он разделял не все мои интересы.
Вы не выяснили, с кем я не знал, как закончить фразу, кто та особа, с которой он уехал?
Нет. Похоже, этого никто не знает. Очень странно. Обычно, когда у людей роман, их видят вместе, в ресторане или еще где-то, и всегда находятся доброжелатели, которые рассказывают об этом жене. А меня никто ни о чем не предупреждал. Его письмо было как гром среди ясного неба. Мне казалось, он счастлив со мной.
Миссис Стрикленд расплакалась, бедняжка, и меня пронзила жалость к ней. Но она быстро взяла себя в руки.
Нельзя раскисать, сказала она, утирая слезы. Надо решить, как лучше поступить.
Она заговорила, перескакивая с одного на другое: недавнее прошлое, потом их первая встреча и женитьба, и все же со временем у меня сложилась связная картина их жизни. Я подумал, что мои подозрения не лишены оснований. Миссис Стрикленд была дочерью чиновника в Индии, который, выйдя в отставку, остался в Индии, переехав в глубь страны, однако каждый август возил семью в Истборн для смены обстановки. Там она в двадцатилетнем возрасте познакомилась с Чарльзом Стриклендом. Ему было тогда двадцать три. Они играли в теннис, гуляли, слушали негритянскую музыку, и она уже за неделю до последовавшего предложения знала, что примет его. Они поселились в Лондоне, сначала в Хэмпстеде, а потом, когда дела Чарльза пошли в гору, переехали в центр. У них родились дети девочка и мальчик.
Казалось, муж очень их любит. Даже если он устал от меня, не могу представить, как у него хватило духу бросить детей. Это какой-то бред. До сих пор не верится, что это правда.
Под конец миссис Стрикленд показала пресловутое письмо. Мне было любопытно его прочесть, но сам я ни за что бы не решился просить об этом.
Дорогая Эми!
Надеюсь, квартиру ты найдешь в полном порядке. Я оставил Энн все инструкции, и к твоему приезду с детьми все будет готово. Сам встретить тебя не смогу. Я принял решение жить отдельно и утром уезжаю в Париж. Это письмо отправлю уже оттуда. Домой я не вернусь. Мое решение окончательное.
Всегда твой Чарльз Стрикленд.
Ни слова сожаления или объяснения. Разве это не бесчеловечно?
Учитывая обстоятельства, письмо очень странное, согласился я.
Единственное объяснение он не в себе. Не знаю, кто эта женщина, которая так завладела его чувствами, но она превратила его в другого человека. Очевидно, у них давний роман.
Почему вы так думаете?
Фред это выяснил. По словам мужа, он три-четыре раза в неделю играл в клубе в бридж. Фред знаком с одним из членов клуба, и тот очень удивился, услышав от Фреда, что Чарльз фанат бриджа. Никто никогда не видел Чарльза за карточным столом, сказал он. Видимо, это время Чарльз проводил с другой женщиной.
Я немного помолчал, думая о детях.
Наверное, трудно было объяснить эту ситуацию Роберту, сказал я.
Никому из них я ничего не сказала. Мы вернулись в город за день до начала занятий в школе. У меня хватило здравого смысла сказать, что отец уехал по делам.
Представляю, как нелегко ей было с тяжелой ношей на сердце держаться как ни в чем не бывало и собирать детей в школу, стараясь не упустить ни одной мелочи. У миссис Стрикленд снова дрогнул голос.
Что случится с ними, моими дорогими бедняжками? Как мы будем жить?
Миссис Стрикленд старалась не терять самообладания, и я видел, как судорожно она сжимает и разжимает руки. На нее было больно смотреть.
Если вы считаете, что я могу помочь, то, конечно же, я поеду в Париж, только скажите точно, чего мне нужно добиться.
Я хочу, чтобы он вернулся.
Из разговора с полковником МакЭндрю я понял, что вы решили развестись.
Я никогда не дам ему развода, с гневом воскликнула она. Так ему и передайте. Он никогда не сможет жениться на этой женщине. Я такая же упрямая, как он, и никогда не пойду на развод. Мне нужно думать о детях.
Полагаю, она прибавила последнее, чтобы прояснить свое отношение к происходящему, но я понимал, что дело не столько в материнской заботе, сколько в женской ревности.
Вы все еще его любите?
Не знаю. Я хочу, чтобы он вернулся. Если вернется, постараюсь следовать мудрому завету: кто старое помянет, тому глаз вон. В конце концов, мы женаты уже семнадцать лет. Я женщина широких взглядов. Пусть делает, что хочет, лишь бы я ничего об этом не знала. Ведь должен он понимать, что это наваждение долго не продлится. Вернись он сейчас все пройдет гладко, и никто ничего не узнает.
Меня слегка разочаровало, что миссис Стрикленд так зависит от людских сплетен: тогда я еще не знал, какую огромную роль в жизни женщины играет общественное мнение. Это отбрасывает тень неискренности на самые глубокие чувства.
Место, где остановился Стрикленд, было известно. Партнер по бизнесу в ярости направил в банк гневное письмо, обвиняя Стрикленда в попытках скрыться, и получил от него ответ, в котором тот цинично и насмешливо называл точный адрес своего местопребывания. Беглец жил в гостинице.
Никогда о ней не слыхала, сказала миссис Стрикленд. Но Фред ее знает и говорит, что она очень дорогая.
Миссис Стрикленд густо покраснела. Похоже, она представила своего мужа в роскошных апартаментах, обедающего в дорогих ресторанах, проводящего дни на скачках, а вечера на театральных премьерах.
Такие эскапады не для его возраста, заявила она. Не забывайте, ему уже сорок. Можно понять, когда такое случается с молодым человеком, но в его годы, когда у него почти взрослые дети, это ужасно. Он подорвет здоровье.
В ее груди боролись гнев и жалость.
Скажите ему, что наш дом осиротел без него. Все вроде бы по-старому, но это уже не то. Я не могу жить без него. Лучше умереть. Напомните ему о нашем прошлом, обо всем, через что мы прошли вместе. Что скажу я детям, когда они спросят о нем? В его комнате ничего не трогали, все осталось, как было при нем. Комната его ждет. Мы все его ждем.
Миссис Стрикленд подробно остановилась на том, что мне следовало сказать ее мужу. Она давала детальные ответы на все его возможные замечания.
Вы обещаете сделать все возможное? протянула она жалобно. Расскажите ему, в каком я состоянии.
Она хотела, чтобы я использовал все доступные мне средства и вызвал у ее мужа жалость. Слезы рекой лились у нее из глаз. Мне стало жаль несчастную женщину, холодная жестокость Стрикленда внушала отвращение. Я пообещал сделать все, чтобы его вернуть, и дал слово уже на следующий день отправиться в Париж и находиться там, пока не добьюсь результата. Я покинул миссис Стрикленд, когда было уже поздно и мы оба устали от пережитых волнений.
Глава одиннадцатая
Во время путешествия я с опаской думал о своей миссии. Теперь, когда перед моими глазами не было заплаканной миссис Стрикленд, я смотрел на случившееся более трезвым взглядом. Противоречивость ее поведения смущала меня. Она была очень несчастна, но, чтобы вызвать во мне жалость, явно переигрывала. И, заранее готовясь при мне плакать, запаслась изрядным количеством платков. Такая предусмотрительность достойна восхищения, но теперь, оглядываясь назад, ее безутешные слезы трогали меня гораздо меньше. Я не мог решить, вознамерилась она вернуть мужа, ибо любит его, или просто опасается сплетен; меня мучило подозрение, что истинная боль от любовной утраты сочетается в ее сердце с уязвленным самолюбием, а мне это, по молодости лет, казалось бесчестным. Тогда я еще не знал, как противоречива человеческая натура, сколько позерства в, казалось бы, искреннем порыве, как низок может быть человек благородного происхождения и как добр отверженный.
Однако авантюрный характер поездки по мере приближения к Парижу стал приятно будоражить воображение. Я увидел свою роль как бы со стороны и был вполне удовлетворен: благородный друг возвращает заблудшего мужа готовой все забыть и простить жене. Я решил не торопиться и встретиться со Стриклендом на следующий вечер, инстинктивно понимая, что время встречи надо выбрать тщательно. Вряд ли получится вызвать у человека положительные эмоции до ланча. Мои собственные мысли тогда были постоянно заняты любовью, но я и представить себе не мог супружеского блаженства до чаепития. Я справился в моей гостинице, где находится «Отель де Белж», в котором остановился Чарльз Стрикленд. К моему удивлению, портье никогда не слышал о таком, хотя, со слов миссис Стрикленд, я понял, что это крупный и роскошный отель возле улицы Риволи. Заглянув в справочник, мы выяснили, что единственная гостиница с таким названием расположена на улице Муан. Район не фешенебельный и даже не очень приличный. Я покачал головой.