На проходной при въезде на территорию нефтеперерабатывающего завода Маркина тормознул охранник. Валерий предъявил удостоверение, но оно не возымело действия. Туповатый страж начал плести про какое-то заявление, которое надо куда-то подать и его рассмотрят в течение трех дней.
Позвони своему начальнику, предложил Маркин.
Это ничего не изменит, сказал охранник, недружелюбно посмотрев на посетителя, но трубку взял. Забоева не оказалось на месте.
Ну вот, сказал страж и ехидно усмехнулся: Займитесь заявлением. И он начал диктовать какой-то адрес.
«Это ничего не изменит». Маркин внутренне захохотал, представив, как этот недотыкомка будет в чем-то возражать Чиче. Но трех дней у него не было.
Валерий ткнул охранника в сонную артерию и, зафиксировав удар, усадил его в кресло, как будто тот решил прикорнуть. Благо свидетелей не наблюдалось.
Пройдя по асфальтированной дорожке, он вошел в здание заводоуправления. Внутренняя охрана, изучив удостоверение, отнеслась к нему более лояльно. Маркину сказали, что Забоев находится на территории, и дали сопровождающего.
Чича, увидев Маркина, воспринял его появление однозначно. Глаза его от радости загорелись.
Меня хотят вернуть в спецназ? предположил он, пожимая Валерию руку.
Хотят, но не как ты думаешь. Меня самого оттуда выперли.
Маркин поведал Чиче о предполагаемой командировке в Анголу.
Не вижу большой разницы, сказал Чича. Я согласен. Когда отправляемся?
Сегодня, сказал Маркин и добавил: Я там твоего охранника на воротах успокоил. Не бойся, успокоил, но не упокоил. Дурачок какой-то. Показал ему удостоверение, а он уперся. Какое-то заявление нужно подать, чтобы пройти на завод. Что за заявление?
Чича недоуменно посмотрел на Маркина, почесал в раздумьях затылок, а потом, что-то вспомнив, хмыкнул:
Была какая-то древняя инструкция, на которую всем давно наплевать, но почему-то не отменяют. Он просто над тобой измывался. Националист хренов! Надо бы его уволить, но не успею, к сожалению.
Вечером они уже находились в Грозненском аэропорту.
Теплоход
Преподаватель по португальскому языку, португалец по происхождению, непрерывно улыбался, но его улыбчивость была обманчива спрашивал он строго и дотошно. Английский входил в базовую подготовку, и все члены группы в разной степени им владели. Португальским же не владел никто, даже на уровне «дай, возьми». Док сносно знал испанский бабушка у него была испанкой, попавшей в СССР после испанских событий 30-х годов, поэтому ему было проще в силу иберийского происхождения обоих языков.
Кроме изучения языков, для более быстрой адаптации в Анголе бойцам читали лекции о политической ситуации в стране, о нравах и обычаях, этническому составу населения, о животном и растительном мире и прочая, и прочая, и прочая. Гоняли и по базовым дисциплинам, «а то расслабились на гражданке», ну и преподавали основы геодезии, чтобы хоть знали, с какой стороны в теодолит смотреть, не говоря уж об алидаде Максимовича.
Через месяц всю группу пригласил к себе полковник Милосердов.
Ваша служба в Анголе, да-да, именно служба, ни в чем не будет отличаться от предыдущей по сути разведывательные и диверсионные операции. Кроме одного вас там нет как бойцов спецназа, вы там геодезисты, относиться к вам будут как к геодезистам и, в случае провала операции, никто вас вытаскивать с нашей стороны не будет. Сами выкручивайтесь. На самый крайний случай там есть Хосе Гонсалес, командир кубинского спецназа. Свои новые биографии знать назубок. Все поняли?
Не дождавшись реакции, полковник продолжил:
Отбываете послезавтра. Документы на вас готовы. Имена в них ваши, а фамилии другие. Запомните, чтоб от зубов отскакивало. Командировочные возьмете у Мартюховича. В силу секретности добираться до Анголы будете с пересадкой: на самолете до Алжира и на корабле до Луанды. Там вас встретят. Вопросы есть?
Есть. Маркин поднял руку. Кто нас будет встречать и как мы идентифицируемся? Пароль какой-нибудь?
Твоя физиономия и есть пароль, а конкретно кто встретит, не знаю. Но неминуемо встретят. Еще вопросы? Нет? Свободны.
Офицеры встали и отправились к выходу. Маркин не совсем понимал смысл такой секретности летели бы напрямую, но начальству виднее.
В аэропорту Алжира команда, не мудрствуя лукаво, наняла микроавтобус. Проехавшись по городу с необычной, на их взгляд, архитектурой, добрались до порта и, предъявив документы, вошли на территорию.
Они нашли нужный корабль большое грузопассажирское судно под названием «Аллегро» и с либерийским флагом. На шкафуте стояла двухэтажная надпалубная надстройка, где располагались пассажирские каюты, хозяйственные помещения, кают-компания и весьма вместительный бар с напитками и закусками. Спереди на полубаке виднелась капитанская рубка. Для грузов были предназначены шканцы и трюм, а на юте расположился подъемный кран для перемещения контейнеров и прочих крупногабаритных грузов на палубу.
Махнув перед носом вахтенного матроса письмом с печатями от какого-то советского научно-производственного объединения, которое сам Маркин толком и не читал, он спросил, как найти капитана. Матрос, понимавший по-английски, махнул в сторону надстройки и коротко сказал:
В баре.
Содержание письма его тоже не заинтересовало. Команда, одетая в светло-серые хлопчатобумажные костюмы одинакового покроя, вошла в бар. В качестве багажа бойцы несли чемоданчики со всякой дорожной мелочью. Оружия при себе они не имели в соответствии с инструкцией. «Без оружия разберетесь, если припрет». Так ответил Милосердов на вопрос Маркина. Капитан, молодой мужчина лет тридцати с хвостиком, сидел в нише за небольшим столиком и тянул из бокала красное вино. Маркин предъявил паспорт. Капитан, мельком взглянув на документ, кивнул в знак согласия и, достав из кармана лист бумаги, назвал номера трех кают.
Если возникнут проблемы, обратитесь к боцману.
Маркина разделение личного состава группы явно не устроило команда должна находиться в одном помещении.
А нельзя ли нам вместе поселиться? Есть у вас какой-нибудь просторный люкс? Он полез во внутренний карман пиджака и демонстративно достал бумажник.
Люксы у нас все абонированы, но капитан сделал небольшую паузу, но вопрос решается.
Вопрос решился за пару сотенных купюр с портретом президента США.
Каюта находилась в самом конце коридора и состояла из двух комнат: гостиной и спальни. В спальне стояла кровать королевского размера.
Кому-то из нас придется спать вдвоем на одной кровати, усмехнулся Дельфи.
Ну, мы же не эти возмутился Чича.
Не эти, согласился Маркин, который Викинг. Мартыш, найди боцмана и попроси поменять этот будуар на каюту с пятью одноместными койками. А это для убедительности. Он протянул ему стодолларовую купюру. А мы пока пойдем в бар. Проследишь, а потом присоединишься.
А у нас операция уже началась? поинтересовался Дельфи.
Маркин намек понял.
Наполовину. Поэтому ничего крепче сушняка и пива.
Во время проведения операций в подразделении Маркина запрещено было употребление спиртного.
А чем мы тут будем заниматься? поинтересовался Чича, когда команда обустроилась в каюте.
У Дока проблем не будет. Вон там лежит пачка журналов, и половина из них «Плейбой», съехидничал Дельфи, зная отношение Гриднева к женщинам. На любой вкус и цвет, но все придется делать умозрительно.
Это лучше, чем дуньку гонять, парировал Док.
В тумбочке лежит две колоды карт. Нераспечатанные. И еще имеются шахматы, включился в разговор Мартыш.
С тобой все ясно, сказал Маркин и посмотрел на товарищей: Я его с шахматного турнира выдернул. Журналистикой он там занимался.
Бойцы заулыбались, не представляя крупногабаритного Мартыша за шахматным столиком.
процитировал Дельфи и с размаху плюхнулся задом на кровать. Мягкая и хорошо пружинит. Сервис на высшем уровне.
Курить здесь будем? спросил Док.
Будем, если вон то окошко открывается, Маркин указал на узкую раму в углу каюты. Судя по рукоятке, открывается.
Остальные окна были намертво вделаны встены.
Док подошел к окошку, дернул за рукоятку и открыл окно.
А почему здесь не иллюминаторы? поинтересовался Чича.
Потому что это не парусник, усмехнулся Дельфи.
Мартыш, Чича и Док сели играть в подкидного дурака. Маркин, сморщив лоб, что-то писал у себя в блокноте, а Дельфи уселся рядом с картежниками и наблюдал за игрой.
Нет, играть без интереса все равно что плясать без музыки: никакого риска, никакой вожделенной страсти, неожиданно проговорил он. И полная неизвестность. Конечно, если среди играющих не присутствует шулер. Этот все знает наперед. А если столкнулись между собой шулера? Вот это зрелище! Я видел подобное, когда возвращался после отпуска из Киева в Одессу
Команда навострила уши, чувствуя, что Дельфи решил попотчевать коллектив очередной байкой. А тот тем временем продолжил:
В купе кроме меня обретались три человека: огненно-рыжий мужчина средних лет с волчьим, рыскающим взглядом; с ним парень лет двадцати, то ли младший брат, то ли племянник; а напротив них расположился франтовато одетый господин с бледным ухоженным лицом и безразличным, несколько брезгливым взглядом. Он смотрелся аристократом и по внешним признакам был не особенно стеснен в деньгах, судя по швейцарским золотым часам и платиновому перстню с огромным камнем. Этот господин постоянно морщился, словно его одолевала зубная боль, а при разговоре нещадно грассировал, как будто родился во Франции или в Бердичеве. Звучало довольно смешно, и я едва сдерживался, чтоб не прыснуть от смеха. Поезд тронулся. Некоторое время, как это обычно бывает, обитатели купе сохраняли молчание и лишь украдкой оценивающе поглядывали друг на друга, стараясь не встречаться взглядами. Пауза слегка затянулась. Кто-то должен был ее прервать и начать налаживать дорожные отношения. Это сделал Рыжий он первый инициировал разговор.
«Ну что, господа-товарищи, будем спать или займемся чем-нибудь?»
«Что вы имеете в виду?» мурлыкнул Картавый.
«Предлагаю сгонять в картишки, в дурачка», весело предложил Рыжий и при этом заговорщицки подмигнул мне.
Картавый брезгливо поморщился, как будто увидел таракана в тарелке, потом тяжко вздохнул и обреченно изрек:
«Дураков и так в России с избытком, впрочем, я не возражаю».
Я тоже не отказался поучаствовать в игре и присоединился к компании. Я любил и умел играть в дурака. Вспомнились младые годы, когда в общежитии постоянно играли на интерес: кому мыть посуду, бежать в магазин Даже девушек ставили на кон, кому какая достанется. Вот я и согласился прошлое манит, хочется вновь в нем оказаться, хотя бы в мыслях, окунуться в атмосферу того времени
Рыжий распечатал новую колоду, ловко стасовал ее и сдал. Игра шла весело. Рыжий постоянно сдабривал процесс игры всякими расхожими карточными поговорками типа: туз денег картуз или дама с вальтом как кошка с котом. Сыграли три кона, и все время в дураках оставался Картавый, что очень веселило компанию. Но он относился к своим проигрышам равнодушно, с легким, ненавязчивым юмором, лишь только недоуменно пожимал плечами, мол, что поделаешь, не везет, не идет карта.
«А может быть, сгоняем в секу по маленькой, по рублику? внезапно предложил Рыжий. Когда я играю в эту игру, то вспоминаю детские хулиганские годы. Аж до слез пробирает. Ну, так как? Дело-то плевое, рублевое, а удовольствия масса!»
Тут мне все стало ясно. Я в молодости постоянно ездил в командировки, и мой жизненный опыт подсказал, что Рыжий со своим братом-племянником вагонные шулера. Передвигаясь на всех видах транспорта по территории России, я несколько раз наблюдал подобные сцены и прекрасно знал, чем обычно кончается игра: сначала по маленькой, потом клиента втягивали в игру, разжигали в нем азарт и в конце концов обыгрывали подчистую, чуть ли не до исподнего.
Играть я отказался, сказал, что у меня разболелась голова и что мне необходимо прилечь. Впрочем, я, вероятно, мало интересовал шулеров. Ну что возьмешь с невзрачно одетого пассажира: потертые джинсики, свитерок не первой свежести Объектом их вожделения являлся расфуфыренный «лох», сидящий напротив.
«А вы как?» Рыжий посмотрел на Картавого. Пальцы у него подрагивали от нетерпения, но взгляд был чист и доверительно спокоен.
Картавый слегка задумался, глубоко вздохнул, с тихой тоской посмотрел на своего визави и, молча пожав плечами, согласился. Игра началась.
Я забрался на верхнюю полку, сделал вид, что сплю, но сквозь приопущенные ресницы с интересом наблюдал за разыгрываемым спектаклем, понимая, что финал однозначен и неминуем. Деньги на кону появлялись пока небольшие и постоянно переходили из рук в руки. Но это была прелюдия, разогрев клиента я ждал кульминации.