Докладываю, согласился Ларионов. Имеем два трупа
Ты же говорил
Нет, он еще и бабу одну грохнул.
А-а, на почве ревности!
Гусев, помолчи. Я же тебе докладываю. Имеется выбитая дверь, за ней два трупа, мужской и женский. Значит, женщина хозяйка квартиры, мужчина ее сожитель. Еще имеется девочка пяти лет, дочь хозяйки, живая, у нее глубокий шок, судя по всему, было изнасилование.
Хорошо погулял участковый Какашкин! ляпнул Гусев.
Павел!!!
Извини, старина, это я от неожиданности. Вот же дрянь какая
Гусев пожалел, что вовремя не прикусил язык. Конечно, он догадался, что к чему. Случай был в каком-то смысле типовой.
Наверное, каждый выбраковщик прошел через это: на твоих глазах некто отвратительный совершает нечто ужасное. И тут тебе впервые в жизни по-настоящему «сносит башню». Вот почему уполномоченным АСБ не положено огнестрельное оружие. Только уродливый пневматический «игольник», автоматический пистолет, стреляющий иголками с парализатором мгновенного действия. Кстати, побочный эффект этой мгновенности адская боль. Малость химики перемудрили. Наверное, у них тоже были личные счеты с врагами народа.
Факт, что насильник сожитель хозяйки, не вызывает сомнений, объяснил Ларионов. Мурашкина подобрали в невменяемом состоянии, и он еще долго ничего не расскажет. Да и нечего тут рассказывать, все ясно. Зашел для профилактики, что-то услышал, позвонил, не открыли, вышиб дверь И так далее. Нервы сдали у мужика. Клянусь, я его хорошо понимаю. Ничего, подлечится еще послужит
Гусев хмыкнул, но от комментариев воздержался. Понятно было, что Ларионов своего подчиненного не сдаст. Тем более участковый скорее попал в беду, чем совершил преступление. Но снова давать ему оружие и власть «Гусев, окстись, ты и сам ничуть не лучше».
Короче говоря, был звонок насчет стрельбы, продолжал Ларионов. От соседей на центральный пульт. Выехала группа, то есть все уже оформлено. Но, слава богу, у ребят хватило ума на месте разобраться, что случилось, и приостановить дальнейший процесс. Гусев, дружище, возьми все на себя, а? Ты представь, какой офигительный «глухарь» из этого дела получится! Его в принципе спихнуть не на кого!
Кроме меня, заметил Гусев. Разумеется, ни один ворюга не возьмет на душу изнасилование ребенка и двойную мокруху. Да у тебя небось и нет сейчас живого вора. Ты уж, наверное, забыл, как они выглядят. А вот добренький Гусев на что угодно подпишется.
При чем тут изнасилование, оно, считай, раскрыто. А вот мокруха Паша, это ведь твой контингент! Запрос я тебе задним числом оформлю. И свидетелей, как положено.
Знаешь, подполковник, сказал Гусев негромко. Я, конечно, о нас с тобой невысокого мнения, но вот в такие моменты удивляюсь и чего это у нас еще крылышки не выросли? У тебя там, случаем, нимб не проявился? Гос-по-ди! Среди каких уродов мы живем! Это же просто уму непостижимо!
Берешь?.. спросил Ларионов с плохо скрываемой надеждой в голосе.
Кроме твоих людей никто этого Какашкина не видел? деловито осведомился Гусев.
Мурашкина! Да нет, он как отстрелялся, так на месте и завис. Метался, бормотал что-то. Группа подъехала буквально через пять минут. Вывели его тихонечко Если кто во дворе и был, так сам знаешь, менты, они вроде китайцев, на одно лицо. А в больницу я его по блату сунул, там все будет шито-крыто.
К тестю, что ли? вспомнил Гусев.
Ну.
Ладно, вздохнул Гусев. Через полчаса зайду. Готовь мне запрос и сопровождающих. Если дашь того усатого лейтенанта, буду отдельно признателен. И бутылка с тебя.
Да хоть ящик! радостно взвыл Ларионов.
Значит, все-таки берешь взятки! обрадовался Гусев.
Почему?!
Откуда у тебя деньги на ящик, ты, подполковник!
Нам в прошлом месяце опять зарплату повысили. А потом, я для хорошего человека, твердо сказал Ларионов, последнюю рубаху сниму!
Это я-то хороший? удивился Гусев.
Конечно, подтвердил Ларионов. А если приедешь через двадцать минут, я тебе еще и не такое скажу.
Обойдусь. Через полчаса встречай.
Ну, Пашка, ну, выручил! Спасибо!
Пока еще не за что, отрезал Гусев и дал отбой.
Минуту-другую он стоял посреди кухни, задумчиво перебрасывая трубку из руки в руку и прикидывая, как навязанную Ларионовым фиктивную выбраковку провести через отчетность Центрального отделения АСБ. Ведь если подходить к вопросу формально, то старший уполномоченный Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев существовал нынче только де-юре. Де-факто ему положено было регулярно являться на инструктаж, а потом вместо работы плестись на все четыре стороны. Ведущий, потерявший за месяц двоих из тройки. Потерявший заодно последние остатки доверия в отделении. Со всех сторон только неприязнь и страх. Впрочем, ему не привыкать. Всегда его по жизни сопровождали эти два чувства. Он боялся, его боялись. Он ненавидел, его ненавидели. И обе стороны, как правило, эти чувства умело скрывали. Гусев себя контролировал, потому что знал: может убить. Все остальные потому что знали: и правда может.
Только внутри тройки, ушедшей в небытие, Гусев становился нормальным человеком. Ему повезло с помощниками. Атмосферу, сложившуюся в команде, трудно было назвать взаимопониманием. Но вот доверие, готовность прикрыть спину, а то и заслонить товарища грудью, все трое ощущали друг в друге постоянно. Выдвигаясь «на маршрут» в город, тройка Гусева превращалась в единый организм.
Эта команда была неистребима. И прожила бы очень долго, не случись двоим из троих попасть под выбраковку самим.
Глава вторая
В этом разгадка неслыханной и не имеющей аналогов в мировой истории повальной честности населения Валахии в середине XV века. После того как тысячи воров погибли на кольях или сгорели в пламени костров на городских площадях, новых охотников проверить свою удачливость уже не находилось.
Сентябрь выдался сухим, но прохладным. Лучшая погода для выбраковщика, который по долгу службы предпочитает одежду из плотной ткани и свободного покроя, скорее даже мешковатую, чтобы не так выпирала наружу его профессия. Летом Гусева ужасно раздражала необходимость мазаться специальными кремами и надевать гигроскопическое белье. Иначе он бы просто умер, закованный в спасительную, но абсолютно глухую броню. А сейчас он чувствовал себя замечательно. Легкая, но прочная кожанка с полами до середины бедра удачно маскировала полпуда железа и пластмассы, которые таскал на себе выбраковщик.
Тем не менее у станции метро Гусева вычислили. Он задержался купить сигарет, и тут же рядом притормозил «Соболь» с эмблемой Службы Доставки на двери.
Помощь не требуется, коллега? спросил парень в белом халате, высовываясь из окна.
Гусев бросил через плечо сумрачный взгляд, промолчал и снова повернулся к окошку табачного киоска. Протянул было деньги, но тут задняя дверь киоска открылась, и внутрь шагнул некто, судя по выражению лица хозяин. Гусев присмотрелся, вздохнул, пробормотал: «Извините, у нерусских не покупаем» и тяжело потопал к соседней палатке. Несмотря на вполне приличное настроение, ходить сегодня было отчего-то трудно.
«Соболь» все не уезжал. Взяв свое курево, Гусев подошел к фургону.
Что там было насчет помощи? спросил он угрюмо. Какая еще помощь?
Наркологическая, разумеется. Хотите маленький укольчик? Второе рождение гарантировано. Вы же чувствуете э-э дискомфорт, сразу видно.
Вот это глаз! восхитился Гусев.
Работа такая, коллега. Давайте, заходите.
Н-нет, спасибо, пробормотал Гусев. У нарколога было приятное открытое лицо и заразительная улыбка. Но это еще не повод разрешать человеку тыкать в тебя иголками.
Вам же на маршрут сейчас, верно? Давайте поправим здоровье. Я просто нарушу профессиональную этику, если отпущу вас.
Как вы меня раскрыли? спросил Гусев, безуспешно пытясь оглядеть себя в поисках какого-нибудь вопиющего изъяна.
Просто характерная моторика. Сейчас она, конечно, сглажена последствия интоксикации. Но все равно если знать, что искать видно.
На психиатра, что ли, учитесь? догадался Гусев.
Верно. Не буду же я всю жизнь пьяных по домам развозить. Доставка это так, ради денег. Ну давайте, ныряйте в наше гостеприимное лоно.
Не-а.
Почему?!
Страшно.
Тьфу! Поймите, вам через пять минут станет легче. А через пятнадцать как новенький будете.
Я с похмелья тревожный, признался Гусев. Боюсь автомобилей, низколетящих голубей и врачей-убийц.
Из кабины раздался сдавленный хохоток: водитель подслушивал. Нарколог смерил Гусева взглядом, каким одаривают непослушного ребенка.
С вас прямо хоть диплом пиши, сказал он. Особенно если низколетящие голуби Не хотите укол, могу смешать микстурку. Но дольше ждать придется. Слушайте, а можно я вам хотя бы давление померяю?
Я что, настолько плох?
Жить-то будете
Гусев сдался и полез в машину, бормоча: «До чего же вы, медики, настырные» Внутри обнаружился еще один клиент Доставки. Поперек двух кресел развалился молодой человек в парадном флотском мундире. Фуражка у моряка съехала на нос, сбоку из-под нее выбивались неуставные русые кудри.
Здорово, полундра, бросил ему Гусев. Тот не отреагировал.
Давление у Гусева оказалось явно пониженное.
Ну хотя бы валокордин, предложил врач.
Делать вам нечего
Ваша правда, коллега. Скука жуткая. Третий час уже катаемся, хоть бы кто под колеса упал В сентябре вообще мало пьяных, в основном работают люди, восстанавливают семейный бюджет, подорванный отпуском, хе-хе
А это? Гусев ткнул пальцем через плечо. Что же вы его домой не везете?
Товарищ капитан первого ранга, мичман Харитонов неожиданно сообщил в пространство флотский. После чего громко всхрапнул и снова отключился.
Это мичман Харитонов, объяснил врач, отсчитывая капли.
Вижу, что не адмирал Нахимов
Вот, пейте. Бедняге нельзя домой, он на службе. Никак до Генштаба не дойдет. Ничего, я ему такой коктейль в вену запузырил
Гусев проглотил лекарство.
Спасибо, кивнул он, возвращая стакан. Слушайте, доктор Можно некорректный вопрос?
Смотря насколько, улыбнулся врач.
Гусев сначала малость опешил на его памяти так с выбраковкой не разговаривали, а потом сообразил: медик совершенно не боится АСБ. Искренне не боится. Наверное, совесть кристально чиста. «Побольше бы нам таких».
Для вас что, на самом деле все пациенты одинаковы? спросил Гусев.
Разумеется. Я же клятву давал.
Клятва штука хорошая Но если по-человечески? Все люди разные, и кто-то вам окажется симпатичен, а кто-то, наоборот, противен до тошноты. Как вы с этим справляетесь?
Ну Поначалу старался не оценивать. Подходил к вопросу с точки зрения долга. А потом, наверное, привык. Видите ли, больного легко пожалеть, какой бы скотиной он ни был. Больные все страдают.
Больные все страдают Гусев покивал своим мыслям.
Я, кажется, понимаю, догадался врач. У вас схожая проблема?
Гусев замялся.
Да как сказать, пробормотал он. Вряд ли. Медик иногда вынужден быть жестоким к пациенту, чтобы тот потом выздоровел. А мне А нам приходится делать больно одному человеку, чтобы стало хорошо другим.
Не вижу особой разницы, твердо сказал врач.
Может, она в том, что мы специально учимся не жалеть своих клиентов. Даже провоцируем их на драку, чтобы не было стыдно. А мне кажется
Еще бы вы их жалели! перебил врач. Так и рехнуться недолго.
«Вот оно, новое поколение, мелькнуло у Гусева. Допрыгались. А рассказать моему старику помрет от счастья. Нет, ошибся я, таких нам даром не надо»
Вы еще молодой. Сколько вам, простите?
Двадцать два.
У-у Гусев улыбнулся. Все бы отдал на свете, чтобы мне сейчас было двадцать два.
А вам где-то сорок? Но в любом случае вы мне нисколько не противны, коллега. Ну, я ответил на вопрос, не так ли?
Гусев задумчиво кивнул, выбрался из фургона и остановился, придержав дверь.
Вы весьма проницательны, сказал он. Я и правда хотел убедиться, что не противен вам. Спасибо за помощь, спасибо за внимание. Совет хотите? Полезный для жизни. Никогда, понимаете, ни при каких обстоятельствах не называйте выбраковщика «коллегой». Мы с вами оба работаем на государство, но заняты совершенно разным делом.
Отнюдь. Мы оба лечим, не согласился врач.
Вам, юноша, с такими взглядами нужно работать в АСБ, фыркнул Гусев, а не пьяных по улицам собирать.
Но я буду работать в АСБ. Уже через год. Меня берут стажером в медслужбу. Так что, может, еще увидимся.
А-а Ну да. Конечно. Понятно, Гусев захлопнул дверцу и ушел прочь.
* * *
Обычно Гусев, выбираясь на улицу, входил в состояние легкой настороженности. Он будто ощупывал пространство вокруг: нет ли где непорядка, не обижают ли кого. Но после беседы с наркологом Гусев погрузился в себя. На эскалаторе он смотрел под ноги, и искомый непорядок заметил, когда уже проезжал мимо. А в эпицентре непорядка молча страдало обиженное существо.
Возле будки дежурного толпилось несколько человек, глядя вниз, на «гребенку» правого эскалатора, который сейчас был остановлен. Сам дежурный почему-то отсутствовал, злостно нарушая служебную инструкцию. Гусев обогнул будку и раздвинул людей плечом. На стыке «гребенки» и пола сидела в неловкой позе небольшая грязно-белая дворняжка. На ее длинной морде застыло выражение безмолвной мольбы о помощи.
Гусев такого раньше не видел, но сразу понял, что случилось. Несколько прядей с растрепанного хвоста собаки каким-то образом защемило между стальными ребрами «гребенки» и тележкой эскалатора. Псине редкостно повезло: хвост у нее все еще был. Наверное, вовремя остановили эскалатор. Неудачно севший на «гребенку» человек теряет минимум половину задницы, а то и жизнь.
Где дежурный? спросил Гусев.
Ножницы ищет, сказали из-за спины. Того и гляди угробится кто-нибудь, а ей, видите ли, собачку жалко.
Ну-ка Гусев присел и осторожно, чтобы зря не причинять боли, ощупал собачий хвост, стараясь разглядеть, какие именно белые лохмы защемило, а какие свободны. Псина как выяснилось, сука восприняла обследование с глубоким пониманием, разве что дышать не перестала.
Зевак позади ощутимо прибавилось. Всегда приятно участвовать в добром деле, когда им уже занялся другой.
Вы поосторожнее, молодой человек! Укусит еще
Что ж она, совсем дура? не согласился кто-то.
Собака немыслимым образом извернулась и лизнула Гусева в щеку.
Спокойно, малыш, спокойно пробормотал Гусев. Та-ак, серьезных повреждений не вижу
А вы что, ветеринар? спросили из толпы. Сейчас это уже была настоящая толпа.
Вроде того, отозвался Гусев, доставая швейцарский нож и выдвигая кусачки. Ну, барышня, прощайся с красотой! и принялся стричь.
«Барышня» все порывалась благодарно лизаться, что здорово тормозило ход операции.
Молодой человек! позвали начальственным голосом.
А? Гусев вынырнул из-под хвоста.
Вы что там делаете? над Гусевым нависла дежурная по эскалатору, дородная тетка с ужасными ножницами для резки металла в руках.
У вас инструмент неподходящий, Гусев вернулся к своему увлекательному занятию.
Что за самодеятельность! возмутилась дежурная. На минуту нельзя отойти
Да это ветеринар! объяснили ей.
Вы правда ветеринар, молодой человек?
Гусеву осталось состричь всего чуть-чуть. Собака, чуя приближение свободы, начала дергаться, и он крепко прижал основание хвоста к полу, чтобы глупышка себе не навредила.
К сожалению, пропыхтел Гусев, уже не молодой. И никакой я не ветеринар.
Черт знает что такое! возмутилась дежурная. Ну ладно, режьте там.
Вот спасибо А собака что, местная?
Да так Ездит иногда.