А теперь ждем, скомандовал Штырь и закурил.
Закурил и Леха.
А можно мне? спросил у брата Данила.
Малой, ты че охренел, что ль? Вырастешь покуришь. Мамка узнает потом по шее получим оба.
А если не узнает?
Смотри, че покажу. Первый урок жизни от Алексеева Алексея Алексеевича. Показываю первый и последний раз.
Леха сорвал на кусте ветку, сломал ее пополам. Один конец своей конструкции он держал в руке, а вторым зажимал сигарету, которую подносил ко рту.
Так руки вонять не будут. Понятно, шкеты?
Ага, хором сказали мы.
А когда покуришь, жвачку не жуй, а то еще сильнее вонять будет. Лучше семечек погрызть. На станции баба Клава, кстати, торгует божественными. Лучше соленые брать. 50 копеек маленький стакан, рубль большой.
Урок Лехи мне понравился больше, чем Марины Леопольдовны.
Неожиданно в стрелке появилась жизнь, и она перевелась в другую сторону, расколов камень, который положил туда Штырь, на мелкие кусочки.
Урок жизни номер два. На каждую рыбу найдется рыба побольше, заржал Штырь.
Или посильнее, добавил Леха, и ноги туда не суйте никогда, а то ноги как у утки будут.
Мы с Данилой были в восторге. Старшие пацаны начали учить нас законам жизни. Родители такого не рассказывали, а только запрещали, ничего не объяснив.
Теперь мы сами искали камни и закладывали в стрелку, чтобы посмотреть, как она справится на этот раз. Каждый раз камни были все больше и больше. Об этой великой тайне мы рассказали Митьке и Никитосу, а они еще кому-то. Два чертовых трепла. В общем, теперь все стали забавляться со стрелкой, когда шли домой.
Через неделю в школу пришел милиционер.
Дети, это Георгий Иннокентьевич, наш участковый, он хочет с вами поговорить, сказала Марина Леопольдовна.
Милиционер поздоровался и начал рассказывать о том, как нельзя пихать камни в стрелку, и о том, как чья-то злая шутка чуть не привела к катастрофе. Чей-то камень не раскололся, и стрелка осталась в среднем положении. И если бы работник железной дороги не заметил этого, то случилась бы большая беда. Затем милиционер спросил, не занимаемся ли мы таким.
Катя уже вдохнула, чтобы что-то сказать. Видимо, хотела сдать нас с потрохами, но я больно ущипнул ее под партой за ногу.
Ты чего делаешь? прошипела юная змеюка.
Молчи, прошептал я.
Милиционер ушел проводить лекцию в другом классе. Больше мы в эти игры не играли, зато начались другие, более интересные.
ГЛАВА 5
Мама мне давала ровно шесть рублей на завтраки в школе. По рубль двадцать на каждый день. Мой скромный ланч состоял из булки, посыпанной сахаром, и граненого стакана чая, чаще всего заваренного по два-три раза, поэтому это пойло больше напоминало подкрашенную малослащенную воду.
Столовая работала после третьего и четвертого урока. Шла туда вся школа, поэтому, чтобы поесть, надо было пройти целое испытание. Как только звенел звонок, я со всех ног бежал за едой. Если успел, то поел, если нет, то в ход шел план «Б». Он заключался в поиске Лехи или Штыря.
Эти два хулигана никогда не толпились в очереди, да и деньги не тратили, а просто отжимали еду у младших классов. Такой вот продовольственный рэкет. У них можно было купить лишний провиант, причем дешевле рыночной цены. Правда, иногда эти наглецы могли впарить надкусанную булку или отпитый чай. Леха, как истинный бизнесмен, не делал поблажек никому, в том числе и родному брату.
Когда мы закончили второй класс, Леха со Штырем окончили школу. Лавочка прикрылась. Пришлось искать новые варианты.
После школы мы частенько прогуливались с Данилой по рынку, что был возле школы. Особо любимым местом у нас была пекарня. Пекарем и продавцом в одном лице был дядя Армен.
Его коржики были просто божественны, особенно если прийти, когда он их только достает из печи. Сверху хрустящий, а внутри мягкий-мягкий. Одна засада, коржик стоил полтора рубля. Моих шести рублей хватало лишь на четыре коржика в день, да и то без чая. Пришлось отказывать себе в чае и одном корже, но зато я избежал битвы голодающих и приобрел отличный сервис в лице вечно улыбающегося дяди Армена.
Иногда мы с Данилой прикидывались голодающими и ходили с грустными лицами по рынку, что давало свои результаты в виде яблока или груши, подаренной сжалившейся над нами тучной тетушки в фартуке и пилотке.
Однажды Данила настолько вжился в роль, что подошел к этой тетушке, обнял ее и заплакал. Вместо «Оскара» он получил киви, что тоже недурно.
Когда пошли картонные фишки с картинками из разных популярных мультфильмов и игр, наступила золотая пора для юных бизнесменов. Наш тандем снова оказался на коне.
Моя первая азартная игра заключалась в том, что ты берешь стопку фишек и бросаешь об землю. Те, что перевернулись, твои. Очередность броска определяется по традиции в «Камень, ножницы, бумага». Игра не заканчивалась, пока не выбьют все фишки, а затем она начиналась заново.
Я играл как бог, а Данила торговал выигрышем не хуже, заставляя неудачников отдавать свои денежки от завтраков в обмен на фишки. Особенно хорошо уходили редкие с покемонами и пластмассовые биты. Иногда я обыгрывал человека на все фишки, а затем Данила продавал ему же его фишки обратно, и я снова выигрывал их. Дети очень азартны и глупы.
Деньги лились рекой. Теперь я мог позволить себе не только коржик у дяди Армена, но и чай или вообще рулет с курагой или смородиной. Иногда мы с Данилой даже ездили домой на автобусе, с презрением поглядывая на грустно идущих одноклассников.
Однако некоторые игроки часто не справлялись с нервами и бросались с кулаками на своего обидчика. Так я приобрел солидный бланш под глазом. Тогда на совете директоров нашего предприятия было принято решение об усилении охраны. Мы взяли в нашу команду Никитоса Вагонова. За пару лет школы он стал еще больше, и никто теперь особо не хотел с ним связываться. Данила приболтал его за два коржа дяди Армена в неделю. А Никитос любил пожрать.
Дела шли в гору, денег стало хватать даже на сигареты. Мы начали покуривать. Данила придумал хитрый план и сам же его реализовал. Он шел в ларек и говорил продавщице, что его послал папа купить «Балканскую звезду». И она всегда ему продавала. Была у него эта харизма, вызывающая доверие у людей.
Однажды тетя Галя попросила нас с Данилой помочь ее отцу заготовить дров на зиму. Дед жил на окраине города, и у него была печь и баня, поэтому дров надо было много. Он рубил, а мы складывали в поленницы.
В прошлом году это заняло трое выходных, а в качестве вознаграждения мы получили по стаканчику мороженого и респект от деда Славы. В этот раз я хотел отвертеться, но тетя Галя сработала на опережение и провела переговоры на высшем уровне с моей мамой, в результате чего я снова был продан в рабство на галеры деда Славы. Почти безвозмездно.
К середине дня дед ушел, сказав нам доложить нарубленное и идти по домам, однако он так ловко управлялся с топором, что складывать нам это все надо было до ночи.
Данила предложил покурить. Мы спрятались за баней и достали по сигаретке из заветной пачки «Балканской звезды». Данила щелкнул зажигалкой и прикурил сначала мне, а затем себе.
Леха говорит, что если прикурить сначала себе, то можно получить по морде за неуважение.
А че такого-то?
Я не знаю. Так принято.
Мы курили не в себя, больше для антуража. Однако Данила решил затянуться как взрослый и сразу закашлялся.
Ничего, привыкну. Леха и батя не кашляют.
А когда, кстати, твой батя прилетит?
Да я без понятия.
Мы докурили и выкинули бычки, набрали из колодца воды, чтобы попить, а затем двинули к бабе Клаве на станцию, купить семечек. Ее там не оказалось, пришлось идти до ларька.
Как бы твой дед не вернулся раньше нас, а то всыплет ведь.
Ага.
Мы купили семечек и пошли обратно.
Ну теперь точно пахнуть не будет.
Да, дед Слава за самогонкой сто пудов ушел, сейчас нажрется и спать ляжет.
А если нет?
То точно всыплет.
Мы подошли к дому, со стороны бани шел дым.
Дед вернулся, что ль? И баню затопил?
Ну точно всыплет.
Оказалось, что дед не вернулся, а дым шел потому, что горела баня. Судя по всему, наши бычки зажгли опилки, и, пока нас не было, все разгорелось.
Я побежал за ведром, но оно было на цепи и не дотягивалось до бани. Данила шмыгнул в дом, где достал какой-то алюминиевый тазик и начал черпать воду из бочки и плескать на баню. Эффекта было не много. Она горела и тушиться не собиралась.
Шланг! Включи шланг! крикнул я Даниле.
Данила побежал домой и открыл воду. Шланг был предназначен для поливки помидоров и огурцов на огороде, но сейчас он пришелся как раз кстати. Я стал пожарным. Огонь начал стихать. Прибежала бабка из соседнего дома с ведром и тоже начала тушить водой из бочки. Так мы втроем потушили пожар.
Нам пиздец, вздыхая, сказал Данила.
Я, пожалуй, домой пойду.
Ты че, охренел, что ль, пес?
В этот момент появился дед Слава. Пьяный и с бутылем самогона в руке. Его-то он выронил, когда увидел баню.
Ах, вы сучата! заревел дед и схватился за топор.
Я бочком-бочком начал перемещаться в сторону забора, а потом как сиганул через него. В этот момент над моей головой просвистел топор.
А если бы попал? заорал я деду.
На одного лоботряса на этой планете было бы меньше.
Козлина.
В этот момент дед поймал Данилу прям за ухо и начал мотать во все стороны. Я решил, что мой друг пал смертью храбрых, и предательски решил удалиться.
Придя домой, батя уже знал о случившемся. Я был снова наказан через порку по заднице. Узким маминым ремнем. Задница болела жутко. Заработал, блин, мороженое.
Учебный год заканчивался через неделю, но родительским комитетом Штольманов было принято решение отправить меня в ссылку к бабушке уже сейчас, чтобы я тут со своим полудурошным дружком чего-то еще не учудил. Снова грызть гранит науки. Черт.
ГЛАВА 6
В нашей семье была традиция. Каждый год в конце мая меня отдавали в руки одной и той же проводницы, которая всю дорогу поила меня чаем и кормила плюшками, а затем завершала миссию передачей по накладной бабушке, намеревавшейся накинуть моему исхудавшему телу 10 килограммов, а растущему мозгу 10 гигабайтов знаний.
Бабушка моя 30 лет проработала в сельской школе, отчего практиковала довольно-таки радикальные методы обучения. Каждый день во время занятий с ней я слышал, что если не буду учиться, то стану бомжом или сантехником. Не знаю, почему последний встал в столь неприглядный ряд, но трубы чистить все же не хотелось, оттого грыз гранит науки. Математика. Письмо. Стихи учить заставляли. Бабушка обещала научить еще какой-то физике и геометрии, когда вырасту. Слова эти пугали не меньше, чем жизнь на улице. За лето в меня впихивали всю программу обучения на следующий год, даже несмотря на то, что я активно сопротивлялся. Страшно хотелось во двор. Там кипела жизнь. Меня растили юным Эйнштейном, а я мечтал стать Данилой Багровым.
По великой случайности этажом выше жила Галина Ивановна учитель русского языка и литературы, так что после насилия своего юного мозга у бабушки я шел к чужой точить зубы о гранит. За окном светило солнце и доносились восторженные вопли моих друзей. Вот оно горе людское. За что мне это все? Почему они со мной так? Что я им сделал? Зачем мне это учить, если в школе об этом расскажут? Там я что буду делать? То же самое? Изверги! Ненавижу!
Спасала меня мысль, что я не одинок в своей трагедии, досталось еще и Маринке внучке Галины Ивановны. В назначенный час я заканчивал с математикой и шел на этаж выше, а она наоборот, вниз. Мы встречались с ней на лестничном пролете и каждый раз грустно улыбались друг другу. Горе от ума.
Ближе к обеду совершался побег из святилища знаний. Я бегом летел во двор, ведь уже знатно опаздывал. Пора уже и по гаражам полазить, и по яблоням, постучать по мячу, в общем дел масса. Тем более меня там всегда ожидал мой друг на лето Витька Лысый. Батя его стриг постоянно налысо. Мол, от вшей. Он часто приходил к своей бабушке, жившей в нашем дворе.
Витек, полезли на гаражи.
Зачем?
На яблоне за гаражами тыблочки уже есть.
Просремся же.
Там лопухи за гаражами растут.
Ну пошли-и-и-и!
Линию видишь?
И чего-о-о-о?
Если коснешься все, труп. Сразу в уголь превратишься.
Серье-е-е-езно?
Мне дед рассказывал, что кого-то уже на этой яблоне пришибло насмерть.
Да ладно тебе, погнали.
Ну пошли, только за линию не браться чур!
Кто последний до яблони, тот ослиная задница! крикнул я ему и помчал со всех ног в сторону гаражей.
Яблочки были еще зеленые и страшно кислющие, но лучше поесть их, чем идти домой. Велика вероятность, что загонят и, что еще хуже, заставят учить стихи. У Лукоморья дуб зеленый Как вспомню, аж мурашки по телу. Зачем Пушкин написал этот стих? Чтоб третьеклассников мучить? А вот не написал бы, и бабушка бы от меня отстала! Ну не-е-е-ет! Он взял и написал! Мне кажется, Пушкин не любил детей, вместе с Лермонтовым. Бабушка сказала, что «Бородино» его учить все лето будем. А там сколько страниц? Тысяча? Ни конца, ни края. С ума сойти! В могилу сведут меня, бедолагу, своими стихами. На кой они мне сдались вообще? Что я потом буду делать с этой информацией? Я в пятый класс иду, а не в профессорский литературный институт.
Как два Тарзана, перемещаясь по яблоне, мы набрали кучу яблок, благо Витек взял болоньевую сумку, которую стащил у деда. Девчонки во дворе были в восторге. Правда, потом и правда все просрались, и я опробовал мягкость и шелковистость лопухов за гаражами.
В городе моей бабушки началась культурная революция. Молодежь разделилась на тех, кто слушал рок, и всех остальных, причем эти косящие под панков ребятишки были радикальны, поэтому колотили всех, кто носил широкие штаны и футболки с американскими чернокожими рэперами из группы Onyx или элетронщиками из Scooter. На одном из гаражей двора однажды появилась надпись: «Рэп кал», и ее почему-то так никто и не закрасил. Уничтожить надпись, как и рок, смогло лишь время. Спустя 10 лет от нее останется лишь блеклый след. Витька подарил мне кассеты с саундтреками из фильмов «Брат» и «Брат 2», а также «Короля и шута». Мне зашло.
Витек, а ниче так.
Лысый херни не посоветует.
А это че? Я теперь панк?
Типа того.
А если я не хочу бить рэперов?
Виталя, так надо. Ты че как тряпка?
К счастью, подраться из-за идейных музыкальных разногласий не удалось, а вот из-за спортивных как раз-таки да.
Один богатый мужик из нашего дома решил сколотить для нас футбольные ворота. Так эра разбитых стекол и покалеченных бабок, которые принципиально не хотели прекращать свои заседания за столами возле нашего «Эмирейтс стэдиум», вышли на новый уровень. На поле выходили Анри, Роналдиньо, Фигу, Зидан и другие, кому родители на рынке приобрели столь ценный артефакт. Мой дед заявил меня за Челси. Ох, что творилось, что творилось! Какие баталии! Ла-лига отдыхает просто! Нашим идеологическим противникам сие явно было не по душе. Они бухтели, отбирали мячи, но это все были цветочки. В недрах их общества зрел план по нанесению смертельного удара по футболу.
Однажды я вышел во двор. В кедах, футболке и с мячом под мышкой. Настроение боевое. Я решительно был настроен доказать, кто Пеле на этом районе. Однако бабка из соседнего подъезда усердно пилила тупой ножовкой брусок штанги. И самое удивительное, что у нее получалось. Скрип стоял на всю округу и резал по ушам.
Здравствуйте, а вы зачем штангу пилите? вежливо спросил я.
Это ты-ы-ы-ы? бабка завопила на меня, будто в нее демоны вселились.