Через два дня, 8 декабря, во Франции была избрана верхняя палата парламента Совет Республики.
Но особо в международных новостях стояло сообщение от 11 декабря о подтверждении Генеральной Ассамблеей ООН принципов международного права, признанных Уставом Нюрнбергского трибунала.
К 16 декабря во Франции было сформировано правительство Леона Блюма. А накануне было избрано Учредительное собрание Лаоса.
Но не всё в мире шло гладко.
Сообщение, что 19 декабря после нападения вьетнамских партизан французская армия начала операцию по захвату Ханоя и других городов Демократической республики Вьетнам, а на следующий день Хо Ши Мин призвал свой народ к всеобщей партизанской войне сопротивления насторожило Кочета.
Ну, никак империалисты не хотят давать свободу своим колониям!? Даже французские, у которых у самих в стране не всё в порядке! искренне возмущался он.
Однако к концу месяца завершилась эвакуация французских войск с территории Ливана.
Ну, хоть здесь есть прогресс! несколько успокоился Пётр Петрович.
Но сколько ещё предстоит борьбы против империалистов-колониалистов и их пособников марионеток?! озаботился он.
По поводу Китая он оказался прав возобновившаяся там Гражданская война между коммунистами и Гоминьданом, пока шла в пользу Чан Кай Ши, войска которого наступали на север, к концу года захватив новые территории и города страны.
В целом, 1946 год заканчивался успешно, как и учебное полугодие у супругов Кочет.
Пётр Петрович, всегда очень серьёзно относившийся к любой учёбе, на отлично сдал все зачёты, особенно подтянув свою французскую разговорную речь, дома бравируя перед женой своим французским прононсом.
А Алевтине Сергеевне удалось подтянуть успеваемость в классе и сдружить девочек за совместными и не только школьными занятиями. И они тоже полюбили свою новую учительницу, уважая её за справедливость, доброту, такт и терпение. Успехи А.С. Кочет, которую избрали заместителем секретаря партийной организации школы, отметили и завуч с директором.
Новый 1947 год Пётр и Алевтина встречали совместно с семьёй Бориса в Малаховке, воспользовавшись затем каникулами и устроив себе маленький семейный отпуск. После долгих ежедневных прогулок на свежем лесном малаховском воздухе мужу с большим трудом, наконец, удалось поставить жену на лыжи. И та быстро вспомнила свои детские лыжные коллективные походы в школу из Берёзовки в Давыдово и обратно.
Однако хозяйка дома Ксения почему-то стала как-то косо поглядывать на Алевтину, периодически задираясь к ней по разным поводам и без него, как старшая по возрасту, делая ей замечания по бытовым вопросам.
Как-то Алевтина невольно услышала её жалобу Борису:
«И зачем только твой Петька женился на деревенской? У него такие московские крали были одна краше другой! Не понимаю!».
«Так молодая же, здоровая и симпатичная, к тому же образованная! Я Петра понимаю!» неосторожно ответил тот, вызвав гнев жены.
«Я тебе попонимаю, кобель ты эдакий! взмахнула она половником на Бориса, но тут же, несколько успокаиваясь, продолжила Но разница ведь восемнадцать лет!? Она мне в дочери годится девчонка сопливая! А гордится, что она учительница, член партии! Тьфу на вас, Кочетов!».
Алевтину это покоробило, но мужу она не сказала, дабы не вносить раздор между братьями.
После зимних каникул супруги возобновили свои занятия и работу соответственно на курсах и в школе.
По горло занятый языковым совершенствованием, Пётр Петрович теперь не особо-то и следил за международными событиями, в основном посвящая своё свободное время отдыху с женой.
По вечерам они часто ходили на Сретенку в кинотеатры «Хроника» и «Уран». За этот учебный год им удалось посмотреть множество фильмов документальных, научных и художественных, среди которых были «Адмирал Нахимов», «Белый клык», «Беспокойное хозяйство», «Во имя жизни», «Крейсер Варяг», «Первая перчатка» и другие.
Частенько супруги выбирались и в театры, став настоящими театралами. Инициативу в этом проявила Алевтина Сергеевна, никогда ранее не посещавшая театров, и даже не видевшая их снаружи, за исключением Чувашского академического театра, в который во время учёбы собиралась, но так ни разу и не сходила. И Пётр Петрович давно не был в театре. К тому же, после выхода Постановления ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» от 26 августа 1946 года, в театрах теперь резко, в 3 4 раза, уменьшилось количество пьес советских авторов на современные темы, зачастую имевших низкий художественный уровень.
Теперь стало больше отечественной классики.
За этот сезон супруги побывали ещё и, как в старых театрах Москвы Большом, имени Моссовета, имен Вахтангова и Камерном, так и в новых, открытых совсем недавно Московском драматическом театре и в Театре драмы и комедии.
Однажды Пётр Петрович сводил жену в Московскую государственную консерваторию имени П.П. Чайковского на концерт классической музыки. На Алевтину это произвело весьма сильное впечатление. И больше не сама музыка, а неожиданная реакция мужа на неё. Жена заметила слёзы под стёклами очков супруга.
Ну, надо же, как Петя реагирует?! Оказывается он у меня чувствительный, сентиментальный!? А на вид не скажешь просто кремень! удивилась она.
Не забывали молодожёны и московские музеи, побывав в основных из них. Они посетили Государственный исторический музей, его филиал Центральный музей В.И. Ленина, музей истории и реконструкции Москвы, и Государственный музей Революции.
«Раньше, до революции, здесь размещался английский клуб! Я бывал здесь, как корреспондент газеты, в ноябре двадцать второго на открытии выставки о Красной армии и видел всех наших руководителей!» поделился с женой Пётр.
Побывали они и в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина и в Третьяковской галерее.
«Представляешь?! В тридцать девятом скульптуру Ленина поменяли на Сталина?!» указал Пётр на скульптуру у входа в музей.
А ещё летом 1946 года супруги побывали на Сельскохозяйственной выставке, погуляли по Сокольникам и Парку культуры и отдыха имени Горького, посетив там Центральную выставку образцов трофейного вооружения. Но чаще всего супруги бродили по вечерней Москве, просто путешествуя и изучая столицу.
Однако изучали они не только столицу часто по вечерам читали, причём каждый своё. В основном, эта была специальная и научная литература. Но не забывали они и литературную классику, особенно учительница, а Пётр Петрович текущие международные новости по радио и особенно из газет.
Но на фоне начавшихся в Китае успешных контрударов НОАК, все остальные международные новости казались ему теперь малозначительными, даже французские.
После вступления 16 января в должность президента Франции Венсана Ориоля естественно подал в отставку кабинет министров Леона Блюма.
Новый кабинет министров Франции во главе с социалистом Полем Рамадье был сформирован 22 января на основе широкой коалиции с участием христианских демократов, французской секции рабочего интернационала (СФИО) и коммунистов.
Раньше, с 1944 по 1946 годы, во временном правительстве Франции генерала Шарля де Голля, как и в правительстве Феликса Гуэна в 1946 году, коммунистов было меньше. Однако они, действуя наряду с другими группами из Сопротивления, добились принятия важных прогрессивных актов, в частности демократической конституции 1946 года, социального законодательства, частичной национализации банков и крупных промышленных предприятий.
Первое Учредительное собрание Франции, избранное 21 октября 1945 года, выработало проект Конституции. Но 5 мая на референдуме небольшим большинством голосов проект, во многом учитывавший мнение компартии Франции, был отвергнут. Это стало возможным из-за позиции социалистической партии, поддержавшей реакционные силы, выступавшие против движения Франции по пути демократии и голосовавшие протии первого проекта Конституции.
Тогда 2 июня 1946 года во Франции было избрано второе Учредительное собрание, выработавшее новый текст Конституции. И на референдуме 13 октября того же года переработанный проект Конституции Франции был одобрен 53 % голосов. А 10 ноября, одновременно с выборами в первое однопалатное Национальное собрание Франции, новая Конституция страны вступила в силу.
Новая Конституция по сравнению с Конституцией 1875 года расширяла права законодательных органов власти и сужала власть президента.
В её Преамбуле были провозглашены равные права человека независимо от его расовой принадлежности и религиозных убеждений.
Были провозглашены равные права женщин, право для преследуемых граждан на убежище на территории Франции, обязанность работать и иметь право на получение работы и должности. Отрицалась возможность преследования по причине происхождения, взглядов и вероисповедания.
В Преамбуле также говорилось о защите прав граждан профсоюзами, разрешались стачки, но в рамках регламентирующих их законов. А профсоюзам давалось право определять условия работы трудящихся и участвовать в руководстве предприятиями.
Все монополии и общественно значимые предприятия национализировались.
Также декларировалось стремление к свободному и демократическому самоуправлению. Отвергалась система колонизации и произвол.
Парламент Франции должен был состоять из, избираемого на основе всеобщего и прямого права, Национального собрания и Совета Республики, избираемого коммунами и департаментами соответственно на основе всеобщего и косвенного избирательного права.
Национальное собрание наделялось исключительным правом принятия законов и объявления войны. Всё это были новые и прогрессивные веяния.
Но, несмотря на полевение, Франция продолжала колониальную политику, ведя боевые действия во Вьетнаме, к 17 февраля заняв Ханой.
Однако через два с половиной месяца наступление реакции началось и внутри самой Франции, в её внутриполитической жизни. В результате этого 5 мая премьер-министр Поль Рамадье опубликовал декрет об исключении из правительства за якобы нарушение «министерской солидарности» представителей Французской коммунистической партии.
А ведь успехи на всех последних выборах и рост количество членов французской компартии привели многих к мысли, что коммунисты неизбежно заполучат власть во Франции.
К тому же для получения помощи от США, согласно плану Маршалла, от Франции требовали удаления коммунистов от власти.
Ну, совсем это никуда не годиться! Правые совсем распоясались! Хоть поезжай туда и наводи порядок! Что, полевение Франции окончилось?! задавался естественным вопросом осерчавший Кочет.
А в конце мая и сам Пётр Петрович успешно окончил ускоренный курс повышения языковой квалификации и возвратился на своё прежнее место работы в МИД СССР.
Окончила первый год своего успешного преподавания в школе и Алевтина Сергеевна, с чувством радости и удовлетворения уходя теперь на летние каникулы. Подоспел отпуск и у мужа.
Поначалу супруги доделали все отложенные домашние дела и посетили некоторые культурные мероприятия, в основном гуляя по московским бульварам и любуясь распускающейся и расцветающей городской флорой.
Однажды, ближе к вечеру, спускаясь по Рождественскому бульвару, чета Кочетов услышала сальности, отпущенные в адрес величественной Алевтины выпивающей на скамье троицей:
«Смотри, какая краля идёт! Во, баба! Я б такую сам с удовольствием» начал, было, видимо заводила компании.
«А мужичок то у неё так себе, очкарик!» поддержал верзила.
Пётр Петрович тут же вскипел, и, как истинный кочет, подскочил к хамам с кулаками:
«А ну, сейчас же извинись, гадёныш!».
«Петя, не надо! Только не убивай их!» неожиданно для обидчиков довольно громко и даже отчаянно вскричала Алевтина, увидев под стёклами очков гневом сверкающие глаза мужа.
Видя перед собой бессознательного в гневе фокстерьера, и, главное, услышав крики женщины не убивай! компания сразу протрезвела, и до этого молчавший третий забулдыга, извинился перед Петром Петровичем за своих дружков:
«Простите нас! Выпили немного».
А, обращаясь к его жене, добавил:
«Извините, пожалуйста, вырвалось у дурака! показал он на верзилу Большой дурак, а без гармони!» добавив уж совсем миролюбиво.
А тот молча поднёс ладонь к своей груди, чуть наклонив голову в лёгком поклоне, якобы тоже извиняясь.
На такое Пётр Петрович среагировал адекватно, отступив назад. Взятый женой под локоток, он покорно пошёл с нею прочь от пьяных.
«Петь, а если бы они полезли на тебя драться, что бы было?! Их же трое и все здоровые!?» уже на Трубной спросила она.
«Не знаю! Убил бы подлецов наверно?!».
В ответ Алевтина оценочным взглядом смерила от головы до ног своего, меньше её по росту, мужа-очкарика, лишь с укоризной почти незаметно покачав головой.
Дальше супруги долго шли молча, каждый думая о своём. Алевтина о возможных последствиях драки, а Пётр о мешающих ему в жизни особях.
Позже он неожиданно спросил жену:
«Аль, а твоя мама вроде писала, что у них прошлым летом из-за засухи был плохой урожай, и теперь они живут голодно?!».
«Да, хлеба не хватало! Но они с Виталькой и Жекой как-то всю зиму перебивались урожаями и солениями со своего сада и огорода! Потом у них своя корова, коза, свинья, овцы, куры и гуси. И мёд, опять же подспорье! Так что с голоду не умрут!».
«Ну, тогда ещё ничего! А то я недавно узнал, что мы весной прошлого года поставили во Францию почти полмиллиона тонн зерна!? А теперь получается самим жрать нечего?!».
«Но ведь это было до неурожая!» уточнила бывшая селянка.
«Да! Тогда ещё не знали! И это очевидно было вызвано нашей попыткой как-то повлиять на их внутриполитические события!» подтвердил настоящий аналитик.
Вскоре, после отмечания дня рождения Петра Петровича, которому исполнилось сорок три года, к концу июня супруги выехали в Малаховку на летний отдых. Но на этот раз длительного отдыха у них не получилось. Если в первые дни их пребывания там прошли во взаимном труде и отдыхе, то в последующие дни Ксения стала опять придираться к младшей снохе, как оказалось, из-за своей патологической жадности и скупости, уже попрекая её лишним куском.
Пока Пётр уже после своего отпуска бывал на работе, она старалась, чем могла, помочь Ксении по хозяйству, в огороде и с детьми. Но та ревностно не давала «сопливой деревенщине» лезть в её образцовое по порядку и чистоте хозяйство, часто выпроваживая «приживалку» в сад позаниматься с детьми.
«Альк, ты со своими деревенскими привычками и плебейскими замашками в моё хозяйство не лезь! Ты же училка! Так и занимайся с детьми! У тебя это лучше получается!» иногда хамила она младшей по возрасту представительнице деревенской интеллигенции.
Но неожиданно в этом поддержал свою жену и сам хозяин Борис Пётрович, постепенно сменив в критике и наскоках вечно занятую Ксению Алексеевну.
Поначалу Алевтина недоумевала:
Как же так? Родные ведь! Должны друг другу помогать! И потом, мы же даём деньги и карточки на пропитание!? Да и сами часто покупаем продукты!