Мария Высоцкая
Когда ты станешь моей. Книга 1
Пролог
Конец 80-х.
Доронин.
Подаюсь вперед, понимая, что уже поздно. В этом вся Баженова! Маринка летит вниз с этой проклятой горы, закручиваясь волчком. Перемахнув через поломанные ветки, не то бегу, не то скатываюсь за ней следом на подошвах кроссовок.
Пара секунд, и мы оба валяемся на песочной дороге. Прижимаю ее к своей груди, приоткрывая один глаз, слышу ее тихое завывание, конечно, это только начало. Разжимаю захват и сажусь рядом с ней.
Живая?
Маринка всхлипывает и, обливаясь слезами, усаживается на пятую точку, смотря на свои грязные ладони и разбитые колени. Руки и ноги украшают красные следы от травы и хлестких веток, встреченных на ее пути, пока она катилась вниз.
Не знаю, сводит брови, растирая щеки, не переставая смотреть, как кровь мелкими струйками сочится из ранок, исполосовав голени.
Ты зачем туда полезла?
Мне смешно и жалко ее одновременно, снимаю футболку, прикладывая ее к разодранным коленям.
А зачем мы сюда пришли? За земляникой.
Конечно, именно в этой яме ее было тьма, откидываюсь назад, падая на песок, царапающий спину, сдерживая смех.
Мне больно, Доронин, а ты издеваешься, еще один всхлип.
Давай подую.
Подуй, задирает подбородок, начиная икать от слез.
Отталкиваюсь от земли, аккуратно перекидывая ее ноги через свои. Она ойкает, состряпав недовольную мордашку.
Больно.
Терпи, подую и заживет.
Конечно, вздыхает.
Маринка упирается лбом в мое плечо.
Как домой пойдем? убираю футболку, дуя на ранки.
Ты меня отнесешь.
Тут километров шесть.
А я не такая и тяжелая.
Аргумент. Сходили за земляникой, блин.
Маринка начинает громко смеяться, вздрагивая от прикосновения моих пальцев под своим коленом.
Поаккуратнее.
Ага.
Сейчас было бы неплохо подняться наверх и принести воды, чтобы промыть ее царапины. Что у нее в голове вообще? Ходит, под ноги ни черта не смотрит. Закатываю глаза, замечая ее хитрую улыбку.
Если бы не наша дружба, я бы нашел миллион других способов, чтобы ее успокоить, жаль, это не про нас, да и в армию скоро, этот геморрой с девчонками мне сейчас совсем ни к чему. Хотя моя Баженова красотка, одни только ноги чего стоят, мысленно даю себе оплеуху и резко убираю от нее руки. Все, пора домой, а вечером с Лукьяном по девкам, иначе я точно ее случайно где-нибудь все, стоп. Домой идем.
Встаю, аккуратно поднимая ее с земли. Платье задирается под моими ладонями, а Маринка, ойкнув, обнимает мою шею, убирая с лица прядь каштановых волос. У нее длинные густые волосы, они ярко блестят на солнце, переливаются так, что к ним хочется прикоснуться.
У нас с Баженовой с самого начала сложились какие-то странные и непонятные для окружающих отношения. Мы не встречались, никогда не были парой и ни разу не целовались. Нас связывала крепкая взаимная дружба.
Баженовы переехали в наш город, когда Маринке было лет семь, поселились в соседнем подъезде, моя мать заставляла меня помогать Марише в школе, ведь она новенькая и маленькая. Поэтому можно сказать, я знаю эту наглую соплю с детства. Тогда она меня раздражала, до ужаса. Все гонять в футбол, а Доронин, как последний идиот, ведет эту мелочь домой после продленки. Мне тогда было девять.
Со временем она перестала меня бесить, и мы подружились. Вот дружим до сих пор. Точнее, паразитируем друг на друге.
Пешком не дойдешь? обливаю остатками воды голову.
Я вообще-то пострадавшая.
Ладно, понял, понял.
Выбравшись из карьера, усаживаю ее на траву, быстро ополоснув ранки водой.
Доронин, когда ты там в армию собрался?
Через неделю. Я откуда знаю, повестки еще не было.
Обязательно напиши мне письмо, чтобы я знала адрес.
Обязательно, язвительно.
Блин, ну вот что я буду без тебя делать?
В институт свой бегать.
Вот, тебя даже не будет, чтобы поддержать меня, это же первый курс.
Зато я наконец спою тебя, когда ты будешь выпускаться.
Ой, ненормальных своих спаивай.
Анфиску, например?
Не трогай Мартынову, она и так на тебе помешалась! голос становится тверже.
Да нужна мне твоя Анфиска, пробы ставить негде.
Доронин, блин, ничего, что она моя подруга?
Да не, нормально.
Все, пошли уже. Есть хочется.
По лбу не хочется?
Так смешно-о-о-о.
Не среагировав, иду вперед, не забыв прихватить Баженову с собой. Мы топаем часа два, потому что кто-то просто не может молчать и сидеть смирно. Она постоянно вертится, поправляет платье, волосы, а я делаю все, чтобы только не смотреть в вырез ее платья на груди. Мне хватает и этих прикосновений, да и вообще, кажется, я перегрелся, потому что моя Баженова друг, а не баба. Хотя в последнее время я готов с собой об этом поспорить.
Во дворе затаскиваю ее в подъезд. Ванда Витольдовна открывает дверь и, охнув, пропускает нас в квартиру.
Саша, здравствуй.
Здравствуйте.
Марина, вздох, ну что с тобой опять приключилось?
Все хорошо мама, улыбка, меня в комнату, уже мне.
Саш, так проходи, не разувайся, ее мама идет следом.
Сажаю Баженову на кровать, растирая затекшую шею. Она так в меня вцепилась, до сих пор ощущение, что машину картошки разгрузил.
Марина, у тебя кровь, женщина подается к дочери, рассматривая ссадины на коленях.
Я чуть-чуть упала с горы.
Что? Марина!
Ну мам, все нормально.
Сейчас перекись и зеленку принесу.
Может, без зеленки?
Нет.
Блин, придется ходить в джинсах.
Какая трагедия, никто не будет пялиться на твои ноги.
А ты и рад.
Я?
Ну не я же. Ты меня сегодня всю излапал.
Я тебя домой притащил, а мог бы бросить.
Ладно-ладно. Вечером гулять пойдем?
Нет, я с Лукьяном.
Я возьму Анфиску и с вами, правда, потом у меня дело, но немножко могу
Мы не на ту прогулку, убираю руки в карманы, облокачиваясь на подоконник.
Точно, ты с Маратиком только по девкам путаешься.
Очень интересное занятие.
Погоди, сейчас тебя заберут и два года будут бромом поить.
А ты и рада.
Конечно рада. Я просто не могу смотреть, как мой Доронин со всякими швабрами зажимается. Вот хоть бы одна нормальная была.
На своих уродцев посмотри.
Знаешь что, хочет встать, но, передумав, швыряет в меня игрушечного медведя.
Ловлю игрушку, вытянув руку.
Так, вот зеленка, Маринкина мать возвращается в комнату, и перекись. Ты сама или мне?
Я сама, мамуль.
Отойдите от нее подальше лучше. Иначе оглохнете, как она визжать будет. А это всего лишь зеленка.
Маринка цокает языком и капает на ранки перекись.
Блин, еще рука болит, синяк будет.
Марина, ты у меня тридцать три несчастья.
Ага. Мам, а покушать есть что-нибудь?
Щи будете? И я там пирогов с морковкой напекла.
И то, и то, забираю у Баженовой зеленку, чтобы открыть, иначе через минуту она вся будет состоять из раствора бриллиантовой зелени, на, протягиваю обратно.
Спасибо. Я только чай и пирожок.
Саш, а ты?
Я буду все.
Ладно, через пару минут приходите в кухню. Ты ходить-то сама можешь? Раненая моя?
Думаю, да. Да и вообще, тут вон Доронин есть, донесет.
Марина, прекрати издеваться над Сашей. Я бы на твоем месте, поворачивается ко мне, в кино с ней сегодня не пошла.
В кино? свожу брови, не понимая, о чем речь.
В кино, в кино, вклинивается Маринка, забыл, что ли? Мы с тобой сегодня на вечерний сеанс собирались.
Забыл, улыбаюсь ее матери.
Как только теть Ванда уходит, смотрю на Баженову, ожидая объяснений.
Мы с Сережечкой договорились в кино, но ты же знаешь, отец меня вечером с незнакомым ему парнем не отпустит. Вот я и приукрасила. Чуть-чуть. Мы же друзья.
С тем Сережей, которому в прошлый раз наши местные пендалей надавали?
Не смешно вообще-то. Он, между прочим, хороший, в институте моем учится.
Учителишка.
Фу, Доронин, как грубо. Донесешь?
Сама дойдешь.
Выхожу из комнаты, понимая, что начинаю злиться. Сережа, бл*дь, какой-то. Достала уже со своими хахалями. Саша, прикрой, папа не отпустит! Бесит.
На кухне мою руки и сажусь за стол. Маринка приковыливает следом, а в дверь раздается звонок.
Я открою, ешьте.
Ванда Витольдовна идет в прихожую, откуда я слышу знакомый голос. Вскоре запыхавшаяся Людка появляется в дверном проеме с кислой миной на лице.
Чего? откладываю ложку.
Тебе повестка пришла. Мама там плачет, выдает сестра, сползая по стеночке на корточки.
Маринка роняет на пол пирог, который сжимала в руке, и застывает, сидя с открытым ртом.
Эпизод первый: Встреча. Глава 1
Прошло 2 года.
Баженова! Ба-же-но-ва!
Да иду я, ворчу, открывая дверь.
Подружка залетает в квартиру с горящими глазами, скидывая туфли у комода, и нагло прет на кухню.
У меня таки-и-и-ие новости, закачаешься. Мой Доронин возвращается из армии, заявляет, усаживаясь на стул. Людка сказала, что Саня сегодня приезжает.
Когда он успел стать твоим? наливаю в чашки заварку.
Всегда им был, хмурит бровки, вернулся мой Сашенька.
Я тебя поздравляю, забираюсь на подоконник, сжимая в руках кружку, и делаю небольшой глоток.
Ты за меня совсем не рада?
Очень рада, улыбаюсь, но, наверное, не очень искренне.
Меня бесит эта ее приставочка «мой», потому что не ее он совсем.
Анфиса продолжает болтать, а я смотрю сквозь нее, крепче сжимая фарфор в своих ладонях. Ее бестактность дико раздражает. Впрочем, мы же с ним просто друзья. Да, именно они, но почему-то сейчас этот факт меня дико напрягает. Возможно, потому что, пока он был в армии, я регулярно бегала на почту за письмами, до сих пор чувствую то предвкушение, с которым я их распечатывала.
Прошло целых два года, а я все еще с замиранием сердца вспоминаю, как убегала ночью из дома тайком от родителей, чтобы прогуляться по ночному городу. Как он тащил меня с карьера шесть километров, когда я свалилась с горы, он тогда рассказывал мне дурацкие анекдоты и дул на разбитые колени. А я ревела и смеялась.
Мы не встречались, нет. Даже не целовались, мы дружили. А потом его забрали в армию, так быстро, словно по щелчку. Я заболела в самый неподходящий момент, и, когда я лежала с температурой под сорок, папа, решивший навестить нас с бабулей, не пустил меня на проводы, и я прорыдала полночи в подушку, слыша из окна песни под гитару и крики Доронинских друзей во дворе. Я так с ним и не попрощалась
Через неделю, как только мне отменили постельный режим, я купила конверт, села за стол и долго не знала, что написать, было так много мыслей, что позже невозможно было остановиться. Исписав четыре листа, я оправила лишь один.
Два года его службы мы обменивались письмами, которые были моей отдушиной. Они были наполнены позитивом и возвращали во времена беззаботности. Я писала только о хорошем, как и он. Я писала о том, как мне нравится учиться, а сама рыдала над этим письмом, смотря на фото умершей матери. Я ничего ему не рассказала, ни о том, как ее не стало, ни о том, как в моей жизни появился Боря. Долгое время никто не знал о наших отношениях с Яковлевым, нет, мы ничего не скрывали, все это вышло само собой. Когда умерла мама, он очень сильно меня поддержал, не знаю, что бы со мной стало, не будь его рядом.
Так, на вечер ничего не планируй, я все придумала.
Анфиска вернула мена на землю своим заявлением, а дверь в прихожей открылась. Я спрыгнула на пол и направилась туда, оставляя Мартынову наедине с ее безумными идеями.
Бабушка! забрала у нее пакет. Зачем ты все это таскаешь? У тебя же сердце.
Прекрати, я не беспомощная, Марин.
Конечно нет, но я переживаю.
Бабуля разулась и бойко пошагала в кухню.
Баба Ванда, Сашка Доронин из армии возвращается, прощебетала Анфи воодушевленно. Мартынова никогда не умела сдерживать свои эмоции.
Считай, прощай, спокойная жизнь. Весь двор опять вздрогнет.
Бабуля вздохнула, а я со смешком закатила глаза, усаживаясь обратно на подоконник. Ба же налила в кастрюльку молока, ставя ту на плиту.
А вы Марину отпустите с нами сегодня?
Анфиса!
С кем с вами?
С Борей, например, наимилейше улыбнулась, пытаясь задобрить бабулю.
Опять гулянки? Не нравится мне это.
Бабулечка, хмурюсь, закинув ногу на ногу, не ворчи. Тебе ничего не нравится.
Я не ворчу. За тебя же переживаю.
Ну мы же хорошие девочки, вы же знаете.
Знаю я, знаю. А по поводу вечера надо подумать
Пошли, Анфиса, хватаю подругу за руку, раздражаясь из-за бабушкиных слов.
Я не хочу ее расстраивать, но и отпрашиваться
на
Куда пошла? Есть сейчас будем, грозно кричит вдогонку бабушка.
Мы в комнату, закрываю дверь, падая на подушку рядом с телефоном.
Блин, ну она же отпустит?
Не знаю. Да и какая разница?
Марина! Как какая разница? Ты моя подруга, ты мне нужна, а как же группа поддержки?
Ну если только
Ты что, совсем не рада Сашкиному возвращению? Вы же все детство дружили.
Дружили, дружили. Очень рада, отворачиваюсь.
Какая-то я сегодня нервная, чересчур нервная. Анфи это чувствует, а потому быстренько собирается слинять.
Так, я домой, мне срочно нужно сделать прическу и маникюр. Ты ко мне забежишь?
Не знаю. Борю подожду, обещал приехать.
Он все еще на даче?
Да, маман припахала его по уши.
Тогда тем более ко мне приходи, вместе веселее ждать, и у меня у мамки вино домашнее припрятано.
Анфиса подмигнула и, подпрыгнув с пола, провела ладонями по своей талии, покрутившись перед трюмо.
Я подумаю.
За дверью послышался недовольный голос бабули.
Все, мне пора, приходи!
Ладно.
Выпроводив Мартынову, иду обратно на кухню.
Ты полы вымыла?
Конечно, отвечаю, вытеснив ее от плиты и помешав кашу железной ложечкой.
Отец обещал приехать завтра.
С этой своей?
Марина, ты знаешь
Я знаю, просто не могу с этим свыкнуться.
Он еще не старый мужик, ему нужно жить дальше.
Я все понимаю, бабушка. Все понимаю.
Со смерти матери прошло чуть меньше двух лет, а отец уже нашел себе новую пассию. Елена, врач-онколог, они познакомились при еще живой маме, и иногда мне кажется, что их шашни начались еще тогда. Не могу об этом думать, стискиваю пальцы в кулаки. Отец тяжело перенес смерть мамы. Не знаю, кто для него эта женщина, носовой платок, жилетка, или он действительно что-то к ней чувствует
Отец с матерью были вместе еще со школы, поженились, когда маме было семнадцать, ее родители подписывали разрешение на заключение брака. После еще десять лет мотались по гарнизонам. Отец был военным моряком, а я поздним ребенком, до меня у матери было три выкидыша, это сильно подорвало ее здоровье. Когда я родилась, папа уже был при звании, сейчас же он и вице-адмирал, и первый заместитель главнокомандующего ВМФ. Серьезный человек, у которого ни на что нет времени.
Мама была рядом с ним всю свою жизнь, но, несмотря на его успехи в работе, не переставала заниматься и своей карьерой. Сразу после родов она продолжила играть в театре. Вся ее жизнь напоминала хорошо поставленный спектакль.
Я не очень помню родителей в те времена, когда была ребенком. Сначала меня воспитывали няньки, потом отец решил, что будет лучше, если я поеду жить к бабушке. Так и случилось, я отправилась в небольшой город в пятистах километрах от Москвы, а родители продолжили строить карьеру.
Поджав губы в такт своим мыслям, я чуть не проворонила момент, когда закипело молоко. Вздрогнув, убавила огонь, высыпая ячневую кашу в кастрюльку.
Скоро будет готово.
Бабушка одобрительно кивнула, выглянув из-за развернутой газеты, и вновь принялась за чтение, поправив на носу очки.
Помешивая крупу, я задумалась о Сашке. Когда мы учились в школе, от Доронина пищали все девчонки, которых я знала. Многие из этих дам терпеть меня не могли, я ведь вечно таскалась за Саней следом, так пошло с детства, он стал первым человеком, с которым я познакомилась в этом городе. Помню, как его друзья надо мной издевались, обзывали и угрожали у Сашки за спиной, чтобы я больше к ним не приходила. Правда, я сразу же ему на них настучала, после они меня не трогали, видимо, получили люлей. Я всегда воспринимала Доронина как старшего брата, а когда выросла, окончательно поняла, что с ним мне ничего не страшно.