У НАС ТРЕХКОМНАТНАЯ!
К осени ДЭС-1 всё-таки отремонтировали, и в домах у нас снова появился свет. Перезимовали без особых происшествий, а дверь, чтобы соединить обе наши небольшие квартиры в одну длинную, я так и не успел прорезать. И хорошо, что не успел: мэрия посёлка (бывший поссовет, а по новой моде администрацию уже стали называть именно так) предложила нам в обмен на две эти квартиры одну трёхкомнатную.
Она была раза в четыре дальше от нашего места работы (то есть надо было пройти метров четыреста), но зато у неё было много других плюсов. Дом был относительно новый, выстроен меньше десяти лет назад, а тем, в которых мы жили, было уже по три с лишним десятка лет очень много для брусовых многоквартирных домов, со временем деформирующихся. Народу в нём проживало немного всего восемь квартир. И наша располагалась на втором этаже, более тёплом по причинам, которые я уже приводил выше.
Квартира показалась нам огромной: да и то дело свыше семидесяти квадратов! Проходных комнат практически не было: из просторной прохожей двери вели на кухню, в гостиную и спальню. Ещё в одну спальню можно было попасть из гостиной. На кухне имелась печка, и трогать я её, естественно, не стал, так как проникся уважением к этому автономному источнику тепла, несмотря на центральное отопление.
Ну а всё остальное было как у всех: бочки для воды на улице, там же, только с другой стороны дома, и туалет на две персоны. А ещё нам полагался дощатый сарай (впрочем, уже третий за время проживания в Туре). В сараях обычно лежит всякий ненужный хлам. Но чаще всего там хранятся дрова, ближе к весне там складируется питьевой лёд.
Лёд это особая история. В толще вечной мерзлоты под днищем рек Кочечум и Нижняя Тунгуска покоятся моря разливанные так называемых кембрийских рассолов и солей тяжёлых металлов меди и цинка, магния. Ближе к весне они почему-то просачиваются в воду, и она становится не просто солоноватой, а и очень вредной для организма. Вот чтобы хоть на какое-то время обеспечить себя относительно безвредной пресной водой, туринцы покупают лёд у специально заготавливающих его людей и употребляют в пищу только полученную из него воду.
К сожалению, и ряд наших сараев (восемь штук, по числу квартир), и стоящая с ним рядом будочка на два одновременных посещения простояли совсем недолго.
Дом наш располагался в низине, практически в русле ручья, стекающего с ближайшей крупной сопки Солдатской горки (там размещалась небольшая, в середине девяностых расформированная воинская радиолокационная часть. Да так спешно, что пацаны там находили потом сотни неиспользованных патронов к ручному пулемёту).
Этот ручей тихо и почти незаметно журчал весь год, утекая вдоль наших хозяйственных построек в Кочечум. А по весне превращался в рычащий бурный поток, упорно подмывающий насыпь, на которой стояли сараи. И в один прекрасный день сначала завалились они, а затем сполз в лощину ручья и наш сортир.
В сарае у нас хранилось где-то с полмашины дров (первые несколько лет в квартире, несмотря на то, что она была на втором этаже, в сильные морозы было довольно прохладно: достаточно сказать, что при температуре минус тридцать и ниже на кухне, на стене у окна, почему-то упорно образовывался снежный нарост размером со сковороду, то есть стена промерзала, поэтому приходилось печку протапливать); пришлось их перетащить под стену дома, где они и дожидались своей участи до зимы. И они более-менее благополучно для нас сменяли друг друга. В настоящий кошмар для туринцев превратилась зима 19992000 годов.
ТОПЛИВО ВСЕМУ ГОЛОВА!
Тут надо сделать небольшое отступление от основной темы к специфической. А именно к системе теплоэнергообеспечения окружного центра. Котельные в Туре (а их число в разные годы доходило до полусотни и более) отапливались преимущественно углём, и лишь небольшое количество совсем крохотных (типа нашей, редакционной) дровами. Дизельные электростанции, естественно, работали на соляре. Всё это измерялось десятками тысяч тонн и завозилось с материка водным путём, по Енисею. Навигация на Енисее длится всё лето, а вот его приток Нижняя Тунгуска судоходен в летнее время месяц с небольшим, затем вода падает, и река со многими порогами становится непроходимой. Следующий скачок уровня воды дают осенние дожди, и судам нужно успеть обернуться за две-три недели, потому что к октябрю своенравная река снова неприлично мелеет.
Осенняя краткосрочная навигация обычно используется для доставки низкосидящим флотом катерами с прицепными баржами, небольшими самоходными баржами в Туру овощной продукции, продовольствия, строительных и прочих материалов. А основные грузы, обеспечивающие жилищно-коммунальные, транспортные и энергетические предприятия топливом и горюче-смазочными материалами, завозятся преимущественно в период основной, весенне-летней, навигации теплоходами-танкерами и сухогрузными судами.
Когда вовремя и в полном объёме проплачены услуги поставщиков и речников, проблем обычно не случается (за исключением форс-мажора уровень воды мал), и Тура уходит в зиму с необходимым запасом углеводородов, то есть народ будет с теплом и светом. Если же до весны завезённого запаса, случается, может не хватить, то с января начинают действовать зимники, по которым недостающее доставляется автотранспортом. А что-то можно подвезти и авиацией.
Эта схема отработана за десятилетия и работает практически безукоризненно. Правда, сжирает она сотни миллионов бюджетных рублей, но тут уж ничего не попишешь, так вот неудобно расположена Эвенкия (хотя и в центре России, между прочим), и транспортные издержки здесь одни из самых высоких в стране. Всё потому, что автомобильных дорог с твёрдым покрытием, а тем более железнодорожного сообщения с материком, здесь и в помине нет. И не скоро предвидится.
В весенне-летнюю навигацию 1999 года эта схема дала сбой. У администрации не было денег на решение взятых на себя обязательств. Собственных доходов кот наплакал, меньше десяти процентов, всё остальное дотации, но тогда Москва сама бедствовала, соответственно, и давала трансферты дотационным территориям «по бедности». Эвенкии на полноценную жизнь в год надо было в пределах двух с половиной миллиардов рублей, получали же что-то в пределах миллиарда. Но и эти деньги давали обычно с большим опозданием, и их ни на что не хватало.
Как утверждало тогдашнее руководство Эвенкийского автономного округа, федеральный центр не выделил вовремя необходимых денег для обеспечения завоза топлива и ГСМ на предстоящую зиму. Из-за чего и грузы были закуплены в неполном объёме, и речники не получили окончательного расчёта ещё за прошлый завоз, а надо было в пожарном порядке завозить уголь, соляру, бензин, авиационное топливо, масла уже под эту зиму.
Завоз в конечном итоге был сорван. И в ночь с тридцать первого декабря 1999 года на первое января 2000 года в домах большинства туринцев свет погас, в домах стало прохладнее. В силу вступил режим жёсткой экономии, потому что горючего катастрофически не хватало.
ЧУДОВИЩНАЯ ЗИМА
Решено было до начала весенне-летней навигации прекратить подачу света в жилые массивы столицы Эвенкии, резко ограничить для учреждений и организаций. В том числе и для администрации округа. Я, к тому времени ставший редактором окружной газеты, брал интервью у губернатора самостоятельного субъекта Российской Федерации, члена Совета Федерации Александра Боковикова в его кабинете при свете керосиновой лампы; при зыбком свете этой же коптилки по сумрачным утрам у него проводились и планёрки.
Котельные также работали в режиме экономии, из-за чего температура в коммуникациях была ниже требуемой, и в ту зиму в Туре были разморожены несколько зданий, в том числе и жильё. Некоторые туринцы перешли жить в собственные бани, в свои рабочие кабинеты, в котельные.
У нас в редакции поселилась семья бывшего директора типографии Феликса Буйновского (их двухэтажный многоквартирный дом сгорел пожары в ту зиму были частыми из-за неосторожного обращения людей с огнём), они же были и сторожами редакции.
Обедали мы на работе супы забирали с собой утром из дома, разогревали в кабинете на плитке. Как никогда поднялся спрос на дрова, цена на них тут же резко подскочила, но, несмотря на это, кучи дров выросли во всех дворах. Их разворовывали все кому не лень.
Купили полмашины дров и мы со Светкой. Я их колол, жена носила в дом и складывала в поленницу в прихожей (благо она у нас огромная). Пример подала соседка, Анна Семёновна Саливончик. Ей надоело наблюдать, как её поленница на улице день ото дня день всё «худеет», и она перенесла все поленья до одного в дом.
Руководство округа судорожно металось в поисках выхода из этой чудовищной ситуации. Подвозимых по зимнику в автоцистернах дизельного топлива с материка и сырой нефти с эвенкийского Юрубчено-Тохомского месторождения не хватало их сжигали буквально с колёс. Здорово помогли якуты: наш губернатор договорился с Вячеславом Штыровым, хозяином всесильной алмазной компании «АЛРОСА», на товарный кредит, и солярку в Туру стали возить из Мирного даже авиацией.
Как-то, ближе к весне, в квартире неожиданно загорелся свет. Господи, неужели конец нашим мукам? Хотя я и знал, что этого не должно быть до прихода первых судов с горючим, но затеплилась надежда: может быть, произошло какое-то чудо и солярки навозили по зимникам и авиацией столько, что теперь её хватает? Или энергетики по каким-то стратегическим соображениями решили давать свет в наш микрорайон?
На всякий случай позвонил на центральную ДЭС и поинтересовался:
Мужики, у меня дома свет загорелся. Это как, насовсем или временно?
По какому адресу? насторожились на том конце провода.
Я добросовестно ответил.
Ошибочка произошла. Сейчас исправим, сказали мне.
И через несколько минут свет в нашем доме погас. До июня.
Зачем ты им позвонил? заплакала измученная этой беспросветной жизнью Светланка. Пусть бы горел, я бы хоть нормально постиралась!
А СОСЕД КУПИЛ ГЕНЕРАТОР!
Но всему приходит конец. Кончилась и эта чудовищная зима. В начале июня победно затрубили подошедшие к причалам окружного центра первые танкеры с соляркой, и в квартирах туринцев наконец загорелся свет, заурчали холодильники, забормотали телевизоры.
Жизнь как будто пошла своим чередом. На самом деле это означало, что ситуация в округе оставалась прежней: денег ни на что не хватало. А впереди была следующая зима, и опять надо было закупать и завозить уголь, солярку, бензин, масла. Трансферты по-прежнему приходили с большим опозданием. И совсем не в том объёме, какой нужен был для обеспечения нормальной жизни. Оставались проблемы с выплатой зарплаты, опять округ не мог вовремя рассчитаться за покупку и вывоз нефтепродуктов. Красноярское речное пароходство приступило к навигации в Эвенкии, ещё не до конца получив заработанные средства за прошлый завоз. Когда суда уже были на подходе к Нижней Тунгуске, пароходство останавливало флот и периодически угрожало эвенкийскому губернатору Боковикову, что повернёт нефтеналивы обратно, если округ не расплатится.
В округ снова было завезено недостаточно топлива, и ближе к весне 2001 года в Туре снова пошли веерные отключения. Туринцы, наученные горьким опытом прошлой зимы, к этой подошли во всеоружии: все с дровами, лампами, какими-то керогазами, газовыми печками. Я купил аккумуляторы к маленькому кухонному телевизору, раздобыл самодельное зарядное устройство, и когда гас свет (обычно через каждые несколько часов на пару часов), их энергии хватало, чтобы посмотреть выпуски новостей и даже часть какого-нибудь фильма.
А сосед снизу где-то раздобыл громоздкую полевую дизельную электростанцию (в Туре же кое у кого появились даже миниатюрные импортные японские, американские бензиновые движки) и запихал её в контейнер, стоящий буквально под окнами дома. И как только гас свет, Олег выходил на улицу, с грохотом открывал контейнер и, светя себе фонариком, с полчаса возился в нём, гремя ключами и шипя паяльной лампой.
Наконец движок благодарно чихал и начинал громко тарахтеть и вонять на всю округу отработанной соляркой. Зато семья Олега час-полтора сидела со своим светом, пока в дом не возвращалась большая электроэнергия.
«Эвенкийская жизнь» в те дни из номера в номер рассказывала, сколько подвезли нефти и солярки из Байкита и Ванавары, Усть-Кута по автозимникам (всё это буквально с колёс сжигалось на дизельных электростанциях, в топках котельных), какой запас ГСМ ещё есть на нефтебазе и хватит ли его до весеннего каравана, ругалась по поводу того, что энергетики никак не борются с ловкачами, крадущими электроэнергию путём несанкционированного подключения так называемых «авариек» к магистральным сетям (ещё бы они боролись: многие энергетики сами воровали ток таким образом, существовала даже негласная такса на проброску кабелей от линий электропередач к отдельным квартирам или частным домам).
Мы честно сидели при свете керосиновой лампы (темнеть в Туре зимой начинает куда раньше, чем на материке, сказывается близость полярного круга), пищу готовили на растапливаемой печи, разогревали её на маленькой корейской газовой печке. Холодильник же нам заменяло окно: небольшие пакеты с нарубленными кусками оленины и с рыбой, фаршем покоились между стёклами, а более солидные объёмы замороженных продуктов висели на улице за форточкой. Человек ко всему приспосабливается! Особенно российский гражданин. И особенно северянин!
ОЩУТИМЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
Муки наши закончились с приходом к власти в округе губернатора Бориса Золотарёва, ставленника и бывшего топ-менеджера ЮКОСа. У Михаила Ходорковского были большие планы на Эвенкию, и он не жалел денег, когда продвигал сюда своего человека. Бывший руководитель округа Александр Боковиков, растерявший все свои рейтинги за две прошедшие провальные для него и кошмарные для туринцев зимы, не стал выдвигать свою кандидатуру на следующих выборах, а благоразумно уступил Золотарёву.
Агитировать за него приезжал сам Ходорковский; он в красках и с ошеломляющими цифрами в руках расписывал, что ждёт Эвенкию в ближайшие несколько лет Все перспективы связывались с нефтью: её запасы в Эвенкии не уступают западносибирским месторождениям, и никто не брался за них пока всерьёз потому, что они трудноизвлекаемы, требуют особого подхода, и ещё нет здесь никакой соответствующей инфраструктуры.
Ходорковский заверял, что Эвенкию ждут миллиардные инвестиции, и после строительства нефтепровода эвенкийская нефть буквально хлынет на внутренний и внешний рынки, и бюджет округа, естественно, перестанет зависеть от унизительных дотаций, а эвенкийцы заживут наконец на широкую ногу. Да мы бы за чёрта с рогами проголосовали, только бы наконец кто-то всерьёз взялся за эвенкийскую нефть. Так в округе утвердился губернатор Борис Николаевич Золотарёв.
И свершилось долгожданное чудо: впервые за последние годы в полном объёме были закуплены и завезены все энергоносители, и зима 20012002 годов прошла без отключений света. Дальше в Туре была построена центральная котельная с теплообменной системой, к которой были подключены и некоторые другие котельные поменьше, и проблемы с теплом в большинстве домов туринцев тоже ушли в прошлое. Мы это почувствовали по своей квартире: я уже мог ходить по квартире зимой в майке, хотя одна стена на кухне у окна в особо студёные дни промерзала насквозь. Оказалось потом, что это просто воробьи повыщипывали кое-где между брусьев уплотняющую паклю себе на строительство гнёзд дом наш не был покрыт снаружи ни сухой штукатуркой, ни вагонкой.