Уцелевший убийца резко повернулся навстречу. Горячее дуло револьвера ткнулось псине между глаз. Мгновение растянулось на целую Ну, на минуту точно.
Металлически щелкнул затвор.
Тишина.
Выстрела не было.
Громадная пасть сомкнулась на руке убийцы. Хортица резко мотнула башкой и, как тряпичную куклу, вышвырнула здорового мужика на обочину дороги. Вцепилась когтями в край крыши и, взмахнув крыльями, рванула автомобиль.
А-а-а! водитель страшно заорал.
Машину подбросило, развернуло поперек шоссе, перевернуло набок, с веером искр протащило по асфальту и приложило об столб.
Пассажир заднего сиденья вывалился наружу, с трудом поднялся на ноги. Настоящий джентльмен холеный, ухоженный, в твидовом пиджаке поверх роскошного шотландского свитера, в стильном клетчатом кепи Выбивался из образа только завернутый в грязные тряпки большой и тяжелый сверток у него на руках. Сверток, из которого рвался неумолчный детский плач Топоча дорогими ботинками по асфальту, джентльмен бросился бежать.
Черная тень накрыла его. Крылатая борзая спикировала сверху и громадные, способные разодрать надвое когти лишь смахнули кепи с макушки. Сквозь едва прикрывающий обширную лысину тонкий пушок волос торчала пара крепких острых рожек. Рогатый джентльмен продолжал бежать вдоль шоссе. Грязный кричащий сверток подпрыгивал у него на плече. Хортица спикировала снова рывок! Ухваченный за ворот твидовый пиджак треснул пополам, повис лохмотьями, открывая хлопающие за спиной джентльмена нетопыриные крылышки. Рогатый припустил что есть духу Хортица обрушилась в третий раз и сквозь пропоротую в штанах рогача дыру вывалился голый крысиный хвост.
Взмахнув крыльями, черная борзая спланировала на асфальт.
А-ах! Вместо громадной собаки на шоссе стояла черноволосая девочка.
А ну стой, рогатый! Отдай мальчишку! гаркнула она вслед улепетывающему «джентльмену». И зачастила:
Встану я, благославясь,
пойду, перекрестясь,
из избы в сени,
из сеней в двери,
от дверей через порог,
со двора воротами.
Из ворот на восток
Рогатый бежал. Он перебирал ногами, с которых уже слетели элегантные туфли, открывая невероятно грязные, щербатые копыта. Он мчался изо всех сил Но воздух вяз вокруг него, сгущаясь в черную массу, и он барахтался в этом густом желе, дрыгал руками и ногами, налегал грудью но не отпускал болтающийся на плече сверток.
Отвяжись от пацана! заорала Ирка и тут же снова перешла на ритуальную скороговорку:
Уходи из избы дымом,
Из трубы ветром,
В темном лесу под смолистый пень
Рогача дернуло вверх. Невидимый ветер рвал сверток у него из лап. Их растянуло в воздухе рогач повис, болтая копытами, но его цепкие когтистые пальцы впились в грязные тряпки свертка. Плач изнутри стал громче, отчаяннее
Не пойдешь добром,
Не послушаешь пошлю на тебя Касияна Святого
угрожающе продолжала частить Ирка.
Не выпуская свертка, рогатый рухнул на землю. Вскочил, снова попробовал бежать и снова остановился. Ирка видела лишь его спину с торчащими из-под лохмотьев крылышками и голый крысиный хвост.
Будет тебя закаливать,
Будет начищать,
Отдыху не давать
прокричала Ирка.
Теперь невидимый ветер реял над рогатым, посвистывая, словно сабля на ударе. Фьють! остатки одежды облетели рваными тряпками. Фьють! человеческую кожу рвануло над крыльями и содрало, как кожуру банана, открывая черную, матово отблескивающую слизью шкуру.
Будет выжимать,
Будет выжигать,
Пощады не знать.
Будет доглядывать,
Будет выведывать,
Милости не ведывать
Людская личина слетела с рогача, точно маска, глянула на Ирку пустыми дырами глаз и унеслась вместе с ветром.
Будьте мои слова крепки и лепки,
Крепче булатного оклада,
Острее вострого ножа,
Отныне и вовеки веков, аминь!
прокричала ведьмочка и выжидательно уставилась на ободранного рогача.
Ах-ха-ха-ха! вместо ответа расхохотался тот и ошметки облика «джентльмена» осыпались с него, как сухая шелуха. Тварь рывками вздымалась вверх, точно раскладывающаяся антенна. Разошлись в стороны широченные плечи, перевитые вздувшимися узлами выпуклых и каких-то совершенно нечеловеческих, неестественных мускулов. Вместо крохотных рожек надо лбом отблескивали сталью длинные рога. За сгорбленной, как у орангутанга, спиной колыхнулись кожистые крылья, и ядовитая слизь с них разлетелась во все стороны, прожигая насквозь асфальт. Черная шкура твари поросла мелкой курчавой шерстью. Существо медленно обернулось Ирка увидела вытянутую морду, одновременно похожую на лисью и обезьянью, только из пасти торчали клыки, больше смахивающие на клыки кабана.
А-и-и-и! пронзительно завизжали сзади. Не рискуя повернуться к твари спиной, Ирка бросила быстрый взгляд через плечо Высаженная ею на шоссе тетка стояла совсем рядом и, судорожно прижав руки к груди, самозабвенно орала:
Черт! Черт! И вправду черт!
Заткнис-сь! шикнула на нее Ирка. Не говори этого слова! Никогда! Как угодно его называй, только не так!
А-хах-ха! снова торжествующе расхохотался черт. Не говори этого слова! глумливо повторил он и голос его сейчас в точности походил на Иркин. Почему ты с ней, ведьма? Зачем защищаешь глупых людей? Иди к нам, ведьма! Получишь все, что захочешь!
Иди к нам, ведьма! Иди к нам! из пустоты зашелестели бесчисленные голоса. Получишь, что захочешь, ведьма! Что захочешь, то и получишь!
Может, мне еще на шабаше тебе копыто поцеловать? Кое-что не треснет, а, беспятый? угрожающе процедила Ирка.
А и поцелуй, ведьма! Поцелуй-поцелуй! издевательски прогундосил черт, и его длинный и тонкий, как у жабы, язык кокетливо облизнул растянутые по-собачьи черные губы.
Поцелуй! сладострастно выдохнул кто-то в ухо Ирке. Нежный-нежный поцелуй! Поцелуй ведьмы! Цём-цём-цёмушка!
Бе! Ирка изобразила, как ее тошнит.
А ты не брезгуй, не брезгуй! Поцелуй, может, и отпущу мальца! Ты ж за ним сюда пришла! И черт сдвинул в сторону крыло. В его свисающих чуть не до земли мускулистых лапах бился мальчик светловолосый, бедно одетый мальчик лет четырех.
Мама! Мамочка! крохотными ручонками дергая отгораживающие его, словно прутья тюремной решетки, пальцы твари, мальчишка рвался на волю.
Сыночек! Василёк! выскочив из-за Иркиной спины, женщина кинулась прямо к рогатой твари
Стой, дура! завопила Ирка, но та не слушала. Очертя голову женщина подскочила к жуткому существу и схватила сына за протянутую к ней руку. Дернула к себе
Мальчик закричал. В его крике была дикая, нечеловеческая боль
А-ха-ха! А давай, я ее для тебя сам оторву? Будет у тебя от сына ручка? любезно предложил черт.
Ирка прыгнула вперед, дернула женщину за плечо и отшвырнула себе за спину прежде, чем тварь успела ее схватить. Острие посеребренного ножа полоснуло чудовище по пальцам.
Ау-у-у! Над лапой черта взвился клубок дыма, точно над костром; подвывающая тварь отпрянула назад, волоча мальчика за собой. Уходи, ведьма! утробно прогудел черт. Ты не сможешь забрать его! Он наш! И длинные пальцы черта сомкнулись вокруг мальчика, оставляя на виду лишь бледное, заплаканное личико.
Наш-наш-наш! заорали бесчисленные голоса, воздух задрожал и собрался в складки, как смятая портьера, и корчащиеся, завывающие, орущие и плюющиеся хари вдруг начали высовываться из темноты, и ночь застонала под хлещущими ее нетопыриными крыльями. Наш мальчишка! Его отец нам отдал! На бутылку сменял! Сперва курточку, потом мальчишку! Наш! Наш!
Закон, ведьма! проревел черт. Древний закон! Родители владычествуют над детьми! Дети покорствуют родителям! Его отец сам отдал мальчишку нам! Напрасно ты гналась за нами, хортицкая ведьма! Он отданный! Ты не сможешь к нему даже прикоснуться!
Он что, правду говорит? дергая Ирку за рукав, простонала женщина. Правду?
Отстань! не глядя, отмахнулась Ирка. Весь недавний порыв и ярость словно вытекли из нее, как воздух из проколотого воздушного шарика. Сейчас она выглядела растерянной, отчаявшейся, смущенной Неистовое зеленое пламя погасло в глазах; она больше не осмеливалась глядеть в перекошенную злобным торжеством морду твари, ее взгляд шарил по темному горизонту, метался, скользил над прочерченной по ночному небу линией электропередачи
При чем тут древний закон? неуверенно пробормотала ведьмочка. Сейчас сейчас не древние времена! Сейчас на всяких родителей государство есть! выпалила она.
Жуткие хари вспыхнули алым пламенем, и пылающий круговорот неистово завертелся вокруг Ирки, хохоча, хохоча, хохоча
Ну, насмешила, ведьма! содрогаясь всем телом и разбрызгивая вокруг капли ядовитой слизи с крыльев, взвыл черт. Госуда-арство Ну, давай, погляжу, кого ты сюда притащишь тетку какую-нибудь из этого опекунского совета? и черт снова захохотал, громыхая крыльями. Посмотрю я, как она станет мальчишку у чертей отнимать! И снова хохот, хохот, хохот, вой, визг, пылающие хари сквозь темноту, опаляющее дыхание, оскаленные клыки, выпученные зенки и тонкий, захлебывающийся детский крик: Мама! Мамочка-а-а!
Аа-а-а! женщина тянулась к сыну сквозь гримасничающие перед ней морды, сквозь огонь и не доставала, не доставала, словно крохотное, залитое слезами детское личико все время уплывало дальше, дальше
Закон, ведьма! Нет у тебя ни Силы, ни Права помочь мальчишке! злорадно выкрикнул черт. Меня убьешь а мальчишка все равно наш! Ничего ты не можешь сделать!
Я могу его сменять, вдруг очень хладнокровно и деловито объявила Ирка и глаза у нее вновь полыхнули зеленью.
Над опорой электропередачи, над проводами стремительно неслось что-то легкое, сверкающее, серебристое Вот оно подлетело поближе и стало видно, что это мальчишка! Светящийся, словно сотканный из лунного серебра, мальчишка лет четырнадцати, одетый, несмотря на зимний холод, в джинсы и старую футболку. За плечами его бился на ветру роскошный алый плащ, да коротко остриженные волосы схватывал сияющий обруч. А еще мальчишка спал! Лицо его было безмятежно, веки опущены но каким-то образом эти закрытые глаза глядели пристально и недобро, прямо на вцепившегося в плачущего малыша черта! Заложив крутой вираж, спящий пацан стремительно понесся на чертей и в руке его вдруг возник полыхающий белым пламенем клинок!
Здухач! Здухач! Воин сновидений! взвыли лающие и ухающие голоса. Хоровод нечисти вокруг Ирки распался и, неистово завывая, полетел мальчишке навстречу.
Раз! сонным голосом выдохнул здухач, и его рассыпающий серебряные искры меч рубанул по мчащейся на него жуткой помеси летучей мыши и свиньи. Истошно завизжав, существо завертелось в воздухе, вспыхнуло дымным алым пламенем и исчезло. Раз! повторил здухач, острием клинка доставая крылатую макаку с копытами и мордой овцы. Тварь заблеяла так страшно, что закачались натянутые над шоссе провода из разреза поперек живота на асфальт сыпались черные, лоснящиеся тараканы. Взвыла еще раз и выщерив острые, как шилья, совсем не овечьи клыки, попыталась впиться пролетающему здухачу в ногу.
Два! бросил здухач, рубя по овечьей морде промеж рогов Воздух заскрипел, как несмазанная дверь
Ах-ха-ха! распахивая клыкастую пасть, захохотало существо и из пасти у него вырвался длинный язык пламени. Вильнув в воздухе, здухач уклонился. Порез на животе твари стремительно затягивался. В один миг она стала больше, выше, шире, заслонила собой полгоризонта. Клыки в овечьей пасти вымахали в руку длиной и загнулись жуткими крючьями.
Вот, черт! сонно ругнулся воин сновидений.
Он самый! захохотала тварь и, распахнув огненную пасть, ринулась на мальчишку.
Один раз, Богдан! завопила с земли Ирка. Их надо сбивать с одного удара, от второго они только сильнее становятся!
Но было уже поздно. Завывающие, улюлюкающие, лающие твари сомкнулись вокруг здухача лишь отчаянно и бессильно полыхнул изнутри сполох его меча Ирка внизу завизжала
Словно вспоротый ножом, ахнул воздух, и из темноты на бешеной скорости вылетела деревянная швабра. Обхватив ее руками и ногами, к ручке припала девчонка и неистово бились на встречном ветру ее светлые волосы, а под летающей шваброй, крутясь и подпрыгивая, болтался здоровенный тюк.
Сюда, Танька, скорее! завопила Ирка, подпрыгивая на месте.
Бросай здухача! Держи-и ее! взвыл главный черт, но
Лишь хлопнул воздух, когда Танька пронеслась мимо вертящейся вокруг здухача драки. Метла просвистела над головой главного черта, и увесистый сверток ощутимо шмякнул его по рогам.
Танька пошла на снижение. Казалось, сейчас кончик швабры заедет Ирке в лоб но в последнюю секунду Танька рванула швабру вверх лишь привязанный к ручке сверток бухнулся у Иркиных ног.
Богдан, вали оттуда! закладывая вираж, провизжала Танька.
Ба-бах! Полыхнул неистовый всплеск серебра и лезущих в драку чертей разметало по всему небу. Стремительным лунным бликом воин сновидений прочертил небо и завис под электропроводами, прямо у Ирки над головой. Рядом, укрощая разогнавшуюся швабру, кружила Танька.
Ирка наклонилась, рванула плотно увязанную горловину мешка
Распрягайте, хлопцы, коней, та лягайте пош пош пошвать По-ши-вать Разудалая песенка, даже не спетая выоранная! совершенно пьяным голосом, разнеслась над черным ночным шоссе.
Ирка запустила руку внутрь и за шкирку выволокла абсолютно пьяную рожу. Прилагавшееся к роже тело прикрывал мешок, но впрочем, и рожи окружающим хватило слетающиеся к своему главному черти вдруг начали замирать в воздухе, словно на лету прошитые убийственными для них молниями пророка Ильи.
Рожа повела бессмысленными, налитыми кровью глазами и вдруг выщерилась в улыбке более страшной, чем оскал черта.
Же-ена! заплетающимся языком выдала рожа, упирая безумный взгляд в прячущуюся у Ирки за спиной женщину. Ты чего тут Ты почему Глаза беспорядочно завертелись, как у поломанной куклы, и уставились прямо на главного черта. Пойманный малыш враз перестал биться в лапах чудовища и вдруг попытался спрятаться между многосуставчатыми пальцами от устремленного на него взгляда. А ты хто такой? пробормотала рожа. И чего пащенок твой при нем делает, а, жена? Рожа вдруг стала наливаться дурной кровью, точно стремительно зреющий помидор. Хахаль твой, да? заорал мужик, дергаясь в Иркиной хватке, и даже попытался самостоятельно выбраться из мешка. Убью! взревел он. И тебя, и вот его! тыча пальцем в малыша, орал он. Так и знал, что не мой он! Небось козла этого! И мужик обвиняюще ткнул пальцем в рога черта.
Черт явно обиделся.
Что ты такое говоришь, да разве ж я когда тебе немедленно запричитала женщина.
Молчать! тихо и страшно бросила Ирка и встряхнула мужика за шиворот так, что у него звучно лязгнули зубы. Закон! крикнула ведьма, снова встряхивая мужика. Древний закон, черт! Отдавшего за отданного! Забирай отца и верни ребенка! Менка, черт, менка, и ты не можешь отказаться, потому что закон!
А ты не можешь менять, ведьма! снова стискивая малыша в кулаке, как куклу, взвыл черт. Поменять отца на сына может только мать!
Он прав! поворачиваясь к женщине, бросила Ирка. Отдай ему вот это Она снова брезгливо тряхнула мужика за ворот. И забирай малыша! рывок и, словно тюк, она сунула мужика тетке в руки.
Пальцы тетки скользнули по вороту мужа пьяный рухнул на землю и бессмысленно заворочался там, то обиженно всхлипывая, то злобно кроя кого-то матом.