Задача, очень мягко сказать, не из легких. Но когда меня это останавливало.
Одежда моя где?
В камере хранения, Вася все еще не мог полностью прийти в себя, и, чтобы поймать меня взглядом, ему приходилось тщательно фокусироваться.
А я только сейчас понял причину: вырубил-то я его ударом бионической руки. Что, даже не в полную силу, привело к довольно серьезному эффекту.
Машина?
Ждет на стоянке.
Василий.
Драго?..
Кто придумал вот это вот недоразумение на спине? пальцем показал я чуть в сторону и вниз, будто ему за спину.
Эм маску демона?
Да.
Маску демона как эмблему банды?
Да!
Босс.
Что? не понял я.
Что «что»? уже не понял Вася.
Вася не тупи. Что «босс»?
Это сам босс придумал. Наш босс, если ты понимаешь, о ком я, заговорщицки посмотрел на меня Василий и показал пальцем вверх.
Ну да, по инструкциям от Моисея Яковлевича всем тем, кто ждет меня здесь, категорически запрещено произносить вслух «Артур Волков».
Ах, босс придумал задумчиво протянул я, удивленно глянув на Василия.
О том, что я не Драго, а сам Артур, в принципе, никому из моей новой-старой команды, завезенной некоторое время назад на Занзибар, прямо не говорилось. Но для меня стало сюрпризом, что Василий об этом сам не догадался.
Ладно, не самый важный момент, пока проехали.
Ясно босс так босс, оставил я на потом вопрос авторства столь кричащей и кичливой эмблемы. Ладно, Василий, пошли, развернулся я.
Что? не услышал Вася моих последних слов.
Lets go, Samurai! повысил я голос и двинулся к расположенной неподалеку камере хранения.
Глава 2
Код?
Девять-девять-девять-девять.
Когда я посмотрел на Василия тяжелым взглядом, он немного смутился, потупив глаза.
Сам придумал?
Отвечать Вася не стал, а я набрал простой запоминающийся код. Открыл ячейку и вытащил объемную, но довольно легкую спортивную сумку, в которой находились предназначенные мне вещи.
Так, Василий, веско произнес я, осматриваясь в поисках значков навигации. Жди здесь, чуть погодя скомандовал я все еще находящемуся в полупрострации Василию, найдя искомое «WC» со стрелочкой направления на информационном щите. И, подхватив сумку, целенаправленно двинулся в сторону ватерклозета. Не потому, что природа звала его посетить, и не потому, что мне очень нужно было переодеться я мог это сделать и по прибытии в конечный на сегодня пункт назначения.
Больше всего сейчас мне нужно было увидеть свое новое лицо. Иррациональное желание, но именно так представляя, как внешне выгляжу, хотел выйти в свою новую жизнь в новый мир.
Вчера ночью, вернее, уже сегодня ранним утром времени взглянуть на результат работы хирурга (помогали ему неразумные неасапианты) у меня не было. Да и особой нужды не видел: мои антропометрические данные остались почти прежними, ощущения тела не изменялись. В отличие от того времени, когда я оказался в новом для себя теле Олега после переселения душ.
На самого себя нового в зеркале я успел посмотреть лишь мельком, после того как выбрался из восстановительной регенерационной капсулы. Но после того как приземлились, что-то вдруг накатило.
Именно поэтому, следуя стрелкам навигации, сейчас я оставил Василия на скамейке и направился в сторону ватерклозета. Который, несмотря на внешнюю чистоту, оказался переполнен, неопрятен и вонюч. Мне, впрочем, сильного неудобства это не доставляло я в конце девяностых посещал общественные туалеты железнодорожных вокзалов по всей России, меня удивить сложно. Но вот новый «Артур Волков», принадлежащий уже высшему сословию этого мира и привыкший к стерильной чистоте императорских учебных заведений, нос внутри меня, конечно, брезгливо морщил.
В просторном помещении туалета толпилось довольно много людей (неграждан), сформировавшись в очереди к умывальникам. Для большинства из присутствующих это была одна из немногочисленных возможностей относительно по-человечески умыться. Даже помыться, не обтираясь при этом влажными салфетками из стандартного гигиенического пакета. И пока не закончилось разрешенное время на нахождение на территории терминала после прибытия, аэропорт покидать большинство не торопилось пользуясь возможностью прикоснуться к недоступным негражданам благам цивилизации. К которым горячая вода, которая течет без лимита, относилась определенно.
Отойдя в угол помещения, я осмотрелся. Сумку поставил на пол повесить оказалось некуда. И, резким жестом дернув молнию, осмотрел содержимое. Ботинки, штаны, ремень, смарт-браслет, толстовка, шейный платок и куртка.
Ни одного человека в шортах, кстати, здесь я не видел. Из прилетевших неграждан понятно мы все летели из февраля Восточной Европы. Но местных тоже в шортах нет тут так ходить просто не принято, особенности культуры.
В здании терминала жара незаметна здесь прохладно, но за окном определенно пекло. На мне, к счастью, терморегулируемое белье, в котором даже с курткой жарко не будет. До белья я и разделся, сбросив свой цивильный костюм. И когда остался в одном тонком облегающем терморегулируемом белье, убрал прежнюю одежду в сумку. Оттуда уже извлек плотные штаны с боковыми карманами и книзу зауженные. После того как надел штаны, переобулся в высокие шнурованные ботинки, стараясь при этом не вставать на пол. Проявляя для этого чудеса эквилибристики.
И штаны, и ботинки были из комплектов (разных) экипировки городских охотников. Только уже исчерпавших свой ресурс и являющихся просто потрепанной одеждой из секонд-хенда. На ботинках даже автоматическая настройка не работала, пришлось вручную затягивать шнурки кустарно, но при этом умело как будто изначально тут жил.
Шейный платок и браслет пока не трогал. Браслет нужно настраивать, интегрируя с базовыми очками от RODZ, которые я еще даже не надел, а за шейный платок как за часть гардероба, которой можно закрыть лицо, препятствуя работе системы распознавания, можно схватить серьезный денежный штраф с понижением рейтинга.
Так что последней из сумки достал куртку.
В прошлый раз, когда я прибыл по делам в протекторат, посещая Высокий Град, легенду прибытия мне создавали фээсбэтмены. Помню, как я тогда удивился их некомпетентности, увидев подготовленный мне для улиц наряд. Типичная экипировка городского охотника, но выглядящая новой с иголочки наряд, в котором на свободных от законов улицах Нижнего города я выглядел как новогодняя елка.
Сейчас ответственным за мою легенду новой маски личности был Моисей Яковлевич. И сделал все как надо вся вышедшая в тираж экипировка была поношенной и достаточно потертой для того, чтобы, оказавшись в сточных районах города, из толпы я не выделялся, сверкая, как наряженная елка.
Хотя с елкой именно сейчас сравнение не очень корректное: в отличие от Высокого Града, здесь, на Занзибаре, в бандах бытует обычай подсвечивать экипировку неоном. И по краям воротника-стойки и рукавам тянулись полоски светодиодов. «Придется светиться», расстроенно подумал я, представляя, как будет выглядеть вся эта иллюминация в темноте, будучи активной. Не сверкать не выйдет если буду не как все, буду выделяться, как человек в спортивном костюме на нудистском пляже.
В тот момент, кстати, когда я достал из сумки куртку и расправил ее, осматривая эмблему на спине, гулкий гомон в помещении стих. Мгновенно, как отрезало.
Лилась вода, фыркали умывающиеся люди, продолжилось несколько разговоров из-за закрытых дверей кабинок, но большая часть присутствующих замолчала.
С членами банд, будучи в своем уме, старались не связываться. Так что практически вся собравшаяся в ватерклозете толпа сейчас делала вид, что совсем мной не интересуется. Куртку, кстати, надевать не стал померив ее, убедившись, что в размер, просто бросил обратно в сумку. Потянулся было к футляру с очками дополненной реальности надо все же показаться в системе слежения и учета, но надеть их не успел: как раз в этот момент одно из мест освободилось.
Собрав с края раковины одежду, от зеркала отошел в сторону полностью голый и сутулый рыжий я бы назвал его «мужичком лет тридцати пяти». Своим видом рыжий напомнил мне ощипанного цыпленка на витрине магазина. Причем не массивную и упитанную тушку мутантов с птицефабрик, а деревенского цыпленка худого, выросшего на натуральном подножном корме.
Шагнув ему навстречу, я заметил, что рыжий держит одежду собранным кулем довольно небрежно. Рубашка у него из захвата рук почти вывалилась, один из рукавов волочился по мокрому полу. Но рыжий внимания на это не обращал. Он был пьян или даже тяжело обгашен понял я, глянув в его стеклянные, красные от полопавшихся капилляров глаза. Или одновременно и пьян, и нагружен разными расширяющими нет, в этом случае определенно сужающими границы сознания веществами.
А еще рыжий, похоже, был ирландцем: довольно характерные черты лица.
Освободившееся место между тем никто не занимал, давая мне возможность пройти. И, игнорируя очередь, я встал к свободной раковине. Не потому, что плохо воспитан, и не потому, что сильно тороплюсь. Без очереди я прошел потому, что мне по статусу не полагалось стоять в очередях.
Не полагалось с того самого момента, как я достал и примерил принесенную Василием куртку городского охотника, символизирующую мою принадлежность к вольным людям города. К бандам нижних сточных районов, если быть точным.
Жизнь в протекторате стоит недорого, и я, выбрав, пусть и не по своей воле, предложенный Астеротом путь самурая, свою на кон уже поставил. Никто в очереди принимать мою ставку не хотел. Впрочем, если бы были здесь те, кто, как и я, принадлежал к бандам сточных районов, в очереди бы они и не стояли.
Как только я подошел к зеркалу и едва успел глянуть в свое новое, такое незнакомое лицо, за спиной послышался шум. Обернувшись, увидел, как голый рыжеволосый ирландец упал, споткнувшись о робота-уборщика.
Запутавшись в одежде, отталкиваясь ногой от щеток остановившейся машины, рыжий ерзал по полу и громко матерился. Не очень связно и не понятно для меня гордый воин Изумрудного острова или на гэльском разговаривает, или просто накидался до такой степени, что лыка не вяжет.
Я снова обернулся к зеркалу. И, не обращая внимания на фыркающего справа чернокожего, который намыливал курчавую голову, и азиата слева, который мыл в раковине ноги, теперь уже предметно и внимательно осмотрел нового себя.
Еще вчера я был худощавым светловолосым юношей, а сегодня превратился в темноволосого молодого человека. Мне немного добавили годов ко внешности, и выглядел я сейчас лет на восемнадцать-двадцать. Что вполне естественно сейчас у меня нет дара владения, и без него меня даже в таком возрасте мало кто будет воспринимать серьезно. До определенного момента, конечно же.
Разглядывая свое новое лицо, я с удивлением заметил, что хирург сделал так, что определенно виделись знакомые черты прежнего Артура. При этом на себя старого я был неуловимо похож, и в то же время абсолютно не похож. Внешность моя теперь не была типично европейской я походил на хафу, полукровку, которые рождаются от европейца и японки.
Довольно широкие скулы, миндалевидный разрез не по-азиатски крупных и серых глаз даже потрогал и пощупал я лицо. А после вздохнул и провел рукам по прическе, чуть поправляя челку.
В ближайшее время с новым видом нужно будет что-то делать дресс-код улиц, не терпящий «обычности», подразумевает. Так что мне нужно будет или фигурно выбривать виски и затылок, или делать пирсинг, или бить татуировки в сточных районах вообще не возбраняется «украшать» себя всеми возможными способами. Даже более того чем ты выше в иерархии, тем больше ты расписной.
«В Высоком Граде такого не было» мелькнула мысль. Дистрикт Занзибар в этом плане вообще ярче, крикливее и кичливее, что ли. В Волыни всегда на первом месте стояла идеология прямого действия, здесь же, как понимаю, важны прежде всего распушенные перья вспомнил я неоновую подсветку куртки.
Подобного счастья мне, если честно, совершенно не хотелось. Так что придется думать, как выйти из ситуации с меньшим уроном для собственного восприятия. В то же время соблюдая принятые нормы в обществе, куда мне вскоре предстоит опуститься.
Хотя задумчиво посмотрел я сам себе в глаза. Может, это и будет одним из тех шаблонов, что предстоит сломать для начала? Для разминки, так скажем.
От разглядывания своего нового лица меня отвлекли громкие возгласы и звук ударов. И когда обернулся, беззвучно выругался.
«Ну что за олень?» расстроенно подумал я, увидев, что наконец-таки поднявшийся на ноги ирландец избивает робота-уборщика.
Гордый житель Изумрудного острова был в нули пьян, но, несмотря на близкое к земле состояние, весьма умело наносил босыми ногами хлесткие удары покатившемуся бочонку робота-уборщика. Здесь, на территории аэропорта, подобное не относится к категории хороших затей, определенно. Но, судя по всему, секрет прост: жизнь ирландцу определенно не мила вспомнил я его остановившийся остекленевший взгляд. Да и пинал робота он сейчас, ругаясь с визгливыми интонациями и брызгая слюной, а его стеклянные глаза вдруг разродились дорожками пьяных истеричных слез.
Катающийся вокруг робот-уборщик просто послужил триггером его нервного срыва. Таким и я ведь мог послужить, задень его случайно плечом. Впрочем, со мной ирландцу было бы не так просто, как с бедным беззащитным роботом.
В ватерклозете стало еще громче несколько человек пытались увещевать слетевшего с катушек ирландца. Близко к нему, впрочем, никто не подходил. Рыжий же, ни на кого не обращая внимания, все громче повторял однообразный речитатив «факин-факин-факин», продолжая пинать попискивающий аварийной сигнализацией бочонок робота-уборщика.
Который, кстати, после очередного удара отлетел ближе ко мне. Ирландец бросился к нему, но поскользнулся на мокром кафельном полу. И, едва не упав, пытаясь сохранить равновесие, побежал, начал шаг за шагом ловить ногами землю. Так часто пьяные делают сил и координации хватает, чтобы не упасть, но не хватает на то, чтобы вернуть равновесие и остановиться.
Бежал ирландец, кстати, прямо на меня.
Чем просто мое новое положение в обществе, так это тем, что для общения часто лишние слова не нужны. Поймав рыжего руководствуясь только утилитарными соображениями, чтобы он в мою раковину не ударился и кровью ее не залил, я вырубил его коротким хуком.
Бил на всякий случай левой рукой, а не усиленной аугментацией правой.
Но еще в момент удара уже более пристально посмотрел на рыжего. И увидел на плечах, груди и бедрах тонкие и свежие шрамы весьма характерные, от удаленных имплантов. Так что, нанося удар, уже был готов добавить и правой простые люди так организм не нагружают. Но ирландцу одного тычка вполне хватило глаза его закатились, и он обмяк. Я же подхватил его, как и Васю недавно, опуская на кафельный пол. Вдруг еще ушибется. И, по закону подлости, как раз в этот момент дверь распахнулась, и в ватерклозете появилась двойка патрульных.
«Какая неприятная неожиданность!» только и сказал я про себя, уложившись в гораздо меньшее количество букв.
Ну как невовремя-то, а?
Хорошо хоть, это были не те патрульные, что удивились нашей с Васей встрече. Это я понял по номерам жетонов так-то они в своей массивной экипировке все на одно лицо.
Что здесь происходит? поинтересовался полицейский, глядя на меня через непрозрачное забрало, за которым светилось два красных огонька активных имплантов.
Мой новый друг Райан поскользнулся, сэр, и упал на робота-уборщика, сэр, ответил вежливо, чуть приподняв худого и нетяжелого ирландца, демонстрируя его патрульным, словно мешок с картошкой.