Доброе утро, Би, поздоровалась Юнипера. Хотела повидаться с тобой перед репетицией.
Вьющиеся волосы фавны были уложены в элегантный шиньон. Коричневая кожа сияла на утреннем свете. Юнипера стояла рядом с Фьюри. Та сидела на табурете и что-то листала в телефоне.
Привет. Брайс чмокнула подругу в шелковистую щечку. Потрясающе выглядишь. Даже завидно.
Посмотрела бы ты на меня через час, засмеялась Юнипера. Пот будет с меня хлестать ручьями.
Ты и тогда останешься потрясающей, сказала Брайс; Фьюри кивнула, не отрываясь от экрана. Девочки, вы уже сделали заказ?
Угу, ответила Фьюри, откладывая телефон. Так что присоединяйся.
Мой навынос, пояснила Юнипера и постучала по своей темно-синей полуоткрытой балетной сумке, откуда выглядывало ее розовое трико.
Брайс смотрела на подругу. Юнипера была настоящей красавицей. Изящная, высокая, тонкая. Никакого намека на «неподходящее телосложение», как когда-то заявляли Юнипере.
Брайс мысленно представила себя на месте фавны. Представила ощущения, когда ты торопишься на утреннюю репетицию с балетной сумкой, где лежит все нужное для танцев, а не бумаги и прочая офисная дребедень. Брайс уперлась в ножные перила и попробовала вытягивать и изгибать ступни, словно проверяя силу и податливость балетных туфелек.
Ей был хорошо знаком подъем, который охватывает во время выступления. Она жаждала этого состояния в Нидаросе, танцуя с небольшой группой на школьных переменах. Брайс была лучшей танцовщицей в городе и во всей их гористой округе. А потом она приехала в Лунатион и узнала, внутри какого хрупкого пузыря жила до сих пор. Если честно, она сомневалась, что сумела бы продержаться с таким упорством, как Юнипера, но при виде фавны в ней шевельнулось что-то из давних мечтаний и устремлений.
Брайс сглотнула, вздохнула, смахивая паутину несбывшихся желаний. Дважды в неделю она танцевала у госпожи Кайры, и это доставляло ей немало удовольствия. Когда-то эта женщина блистала на сцене городского театра, пока не решила открыть свою студию. Кайра понимала ее состояние.
Что вы сегодня репетируете?
«Марселину», ответила Юнипера, и ее глаза вспыхнули. Но у меня там нет ведущей партии.
А я думала, ты все эти недели репетировала с расчетом на главную роль, удивилась Брайс.
Оказалось, что костюм Марселины на Юнипере не смотрится, сухо пояснила Фьюри.
Это часто становится решающим в распределении ролей, быстро добавила Юнипера. Но я довольна сольной партией.
Брайс и Фьюри переглянулись. Она вовсе не была довольна. Но после весенних событий городской театр словно побаивался перемен и отложил многое из задуманного. Это касалось и перевода Юниперы из разряда солисток в примы.
Юнипера была не настолько наивной, чтобы не догадываться о других причинах. Сидя с подругами, она часто задавалась вопросом: не являлось ли это местью? Ведь тогда, в бомбоубежище, она единственная потребовала, чтобы двери не закрывали раньше времени, и это помогло многим людям укрыться. Она не побоялась возразить богатейшим меценатам театра, совсем не думая о последствиях для своей карьеры.
Первая фавна, принятая в труппу ведущего театра. И вдруг прилюдное обвинение меценатов в трусости и эгоизме.
Как говорят в таких случаях, сама себе подгадила.
Юна уселась рядом с Брайс и вытянула свои длинные ноги. Еще один год за кулисами в ожидании, когда представится случай блеснуть.
И кто вместо тебя будет танцевать Марселину?
В театре существовало правило: главные роли не были закреплены за кем-то одним. Их попеременно танцевали разные примы и признанные солистки.
Коринна, с подозрительным бесстрастием ответила Юнипера.
Да ты в двадцать раз ее превосходишь. Брайс нахмурилась.
Нет, тихо засмеялась Юна.
Не нет, а да, возразила Фьюри.
Давай признавайся, сказала Брайс, пихнув Юниперу локтем. Не надо ложной скромности.
Юна пожала плечами и улыбнулась официантке, протянувшей ей зеленый чай в стакане с крышкой.
Хорошо. Может, в два раза.
Вот это мне нравится, похвалила Фьюри и кивком поблагодарила официантку, подвинувшую ей керамическую чашку с заказом.
Юнипера сняла крышку и подула на обжигающе горячий чай.
Ты думала над предложением от труппы Хеприн? спросила Брайс.
Да, пробормотала Юна.
Фьюри погрузилась в созерцание содержимого кружки.
И что? не отставала Брайс. Они же буквально умоляли тебя стать их примой.
То же касалось и трех других небольших балетных трупп города.
У них чудесная труппа, тихо сказала Юна. И все же они на шаг позади.
Брайс кивнула. Она понимала слова Юниперы. На Вальбаре местный театр оперы и балета был вершиной, о которой мечтала каждая балерина. Далекой звездой, зовущей к себе. Юна почти коснулась лучей этой звезды. Казалось, еще немного и она станет примой. Недавний сольный спектакль не в счет. Она по-прежнему находилась в подвешенном состоянии.
Хочу продержаться еще год, сказала Юна. Она закрыла крышку стакана и встала. Посмотрю, не изменится ли что.
В ее больших красивых глазах на мгновение мелькнула боль.
Обязательно изменится, заверила Юну Брайс, поскольку не могла предложить подруге ничего, кроме надежды.
Спасибо. Я пошла. Увидимся дома. Юнипера быстро наклонилась, чтобы поцеловать Фьюри.
Та не сразу ее отпустила. Коснувшись щеки Юны, она задержала фавну на несколько мгновений, отчего поцелуй оказался крепче. Потом Фьюри отстранилась и сказала:
До встречи дома.
Каждое ее слово было наполнено чувственным обещанием.
У Юниперы на миг перехватило дыхание. Щеки покраснели. Она повернулась и поцеловала Брайс в щеку.
Пока, Би, сказала она и вышла на солнечную, пыльную улицу.
Ты сильно переживаешь из-за нее? спросила Брайс, искоса взглянув на Фьюри.
Не то слово, усмехнулась наемница.
Как ваш романтический вечер?
Фьюри Акстар отхлебнула из кружки:
Исключительно.
Ее удовлетворенность и счастье не были наигранными. Брайс улыбнулась:
Кстати, что ты пьешь?
Чай с миндальным молоком и специями. Довольно вкусно.
Ты прежде не бывала здесь?
Разве я похожа на ту, кто ходит по чайным барам?
Да Или нет?
Фьюри засмеялась. Ее темные волосы качнулись. Невзирая на жару, она была в своем обычном черном наряде.
Или нет. Так что за неотложное дело, о котором ты хотела поговорить?
Брайс ответила не сразу. Вначале она заказала себе порошковый чай с овсяным молоком.
Это касается Даники.
Пусть они с Хантом не обговорили всего, что было связано с Эмилем. Разговор с Фьюри не станет опережением событий. Может, она узнает правду, не втягиваясь в орбиту Офиона?
В столь раннее время в баре находились лишь официантка и еще один посетитель. Улица была пуста, если не считать нескольких кошек, роющихся в мусорных баках. Можно разговаривать, не опасаясь подслушивания.
Лицо Фьюри оставалось бесстрастным. Ни искорки интереса.
Это как-то связано с появлением Итана в твоей квартире?
Как ты вообще об этом узнала?
Фьюри самодовольно улыбнулась. Брайс покачала головой:
Ладно, не буду допытываться. Нет, Итан тут ни при чем.
Насколько помню, Итан всегда неровно к тебе дышал.
Ошибаешься. Он неровно дышал к Натали.
Пусть будет так.
Я вообще не об этом. Брайс не знала, с чего начать. Ты знала про историю Даники с синтом. Я подумала: может, ты знаешь еще что-то что она держала в тайне от меня.
Можешь объяснить подробнее? спросила Фьюри, делая очередной глоток душистого чая.
Брайс скорчила гримасу.
Это не просто просьба, убийственно спокойным голосом добавила Фьюри.
Брайс сглотнула и тихо, так чтобы слышала только Фьюри, рассказала ей о Зофи Ренаст, Тарионе, Речной Королеве, Эмиле с его необыкновенным даром и охоте за мальчишкой. Рассказала она о брошенной лодке и людях Офиона, искавших Эмиля. От этого она перешла к месту встречи, на которое Даника намекала еще три года назад, и туманным упоминаниям о Проекте Турр и Правде Сумерек в электронной переписке Даники и Зофи.
Когда она закончила рассказ, Фьюри допила чай и сказала:
Мне требуется что-нибудь покрепче чая.
С тех пор как Тарион все это рассказал, я не могу успокоиться, все тем же полушепотом призналась Брайс. Пока ясно одно: Даника и Зофи были знакомы. И настолько тесно, что Зофи попросила Данику найти ей место, где в случае необходимости можно надежно спрятаться.
Фьюри барабанила пальцами по барной стойке.
Я тебе верю. Но Даника никогда не намекала на связь с мятежниками. И по своим обычным каналам я этого тоже не видела.
Брайс облегченно ссутулилась. Может, все зашло не так уж далеко. Может, знакомство Даники и Зофи вообще не было связано с Офионом.
Как ты думаешь, место встречи могло находиться в Костяном Квартале? спросила Брайс, моля богов об отрицательном ответе.
Даника ни за что не отправила бы туда ребенка, даже если у него дар буревестника. И она была не настолько глупа, чтобы писать о подобных вещах в электронном письме.
Да, хмуро согласилась Брайс. Ты права.
Что касается Правды Сумерек и Проекта Турр Фьюри пожала плечами. Понятия не имею. Но Даника всегда интересовалась разной экзотической лабудой. Могла часами зависать на научных сайтах.
Брайс улыбнулась одними губами. Тоже правда.
А как по-твоему, могла ли у Даники быть еще какая-то тайная сторона жизни?
Фьюри задумалась.
Единственная тайна Даники, о которой мне известно Она была ищейкой.
Как ты сказала?
Фьюри махнула официантке, заказав еще чая со специями.
Не просто ищейкой. Она была способна вынюхивать чужие родословные и скрытые там секреты.
Я знаю, Даника обладала потрясающим чутьем, согласилась Брайс. Но я и не подозревала, что ее способности
Брайс умолкла. Память услужливо подсказала ей один эпизод.
Помню, на первом курсе мы с нею во время зимних каникул поехали в Нидарос. Она безошибочно назвала семейные связи всех наших соседей и моих бывших одноклассников. Я тогда приписала это ее волчьему чутью. Или дело не только в нем?
Я узнала об этом, поскольку наша первая встреча началась со столкновения. Она кое-что вынюхала в моей жизни и хотела понять. Глаза Фьюри потемнели. У нас состоялся откровенный разговор. Даника узнала кое-что опасное обо мне. Я в долгу не осталась и узнала кое-что опасное о ней.
Со стороны Фьюри это было редким признанием. Брайс и сейчас практически ничего о ней не знала.
А почему опасно быть ищейкой?
Потому что одни не пожалеют денег, чтобы заполучить обладателя такого дара для своих нужд. А другие не пожалеют денег, чтобы этого обладателя убрать. Представляешь, ты узнаёшь правду о чьем-то происхождении, не какого-то обывателя, а политика или сомнительной особы королевской крови. Уверена, этот дар она получила по отцовской линии.
Возможно, это и было причиной, заставлявшей Данику молчать о своем даре. Она никогда не говорила о бесстрашном и напористом мужчине, которому удалось трахнуть Сабину.
И ты не сочла нужным рассказать мне об этом, когда велось разбирательство?
Это было лишним. И это было только одним из многочисленных дарований Даники.
У Брайс зачесались глаза. Она подняла руку, но тут же опустила, вспомнив о макияже.
Каковы шансы, что Зофи об этом знала?
Не знаю. Наверное, незначительные А ты уверена, что тебе нужно во все это влезать? Искать мальчишку?
Дело не только в Эмиле, призналась Брайс. Я хочу узнать о замыслах Даники. У меня такое ощущение, что она всегда была на два шага нет, на десять шагов впереди. Я хочу знать обо всем, чем она занималась.
Брайс, Даника мертва. Узнаешь ты или нет, это ничего не изменит.
Жесткие слова подруги заставили Брайс поежиться.
Я понимаю. Но если Даника была связана с Офионом, с Зофи Я хочу найти Зофи, если та жива. Узнать все, что Зофи известно о Данике, и как они вообще познакомились. Наконец, действительно ли Даника была связана с Офионом.
Ты влезаешь в очень опасное дерьмо.
Хант сказал то же самое. И вы оба правы. Может, я действительно дура, если с самого начала не послала все это подальше. Но даже если на время забыть, что Эмиль мальчишка, за которым охотятся очень настырные люди, если я помогу Тариону его найти, это приведет меня к Зофи или к сведениям о ней. И к ее ответам по поводу Даники.
Фьюри жестом поблагодарила официантку и отхлебнула из новой кружки.
И что ты будешь делать, когда узнаешь правду?
Брайс закусила губу.
Наверное, буду молить Ктону, чтобы принять эту правду.
14
Скрестив руки, Хант стоял на крыше Комитиума, где располагались тренировочные площадки. Он пытался сосредоточиться на ближайшей упражняющейся паре и не замечать обжигающего солнца, которое грозило опалить ему крылья. Рядом с ним потел Исайя, тоже следящий за упражняющимися бойцами. Женщина была быстрее и смышленее своего противника, однако тот обладал преимуществом в сто фунтов дополнительного веса. Каждый из его ударов ощущался как столкновение с пикапом.
Ставлю на этого парня, пробормотал Исайя.
Я тоже. Она еще слишком зеленая и долго не продержится.
Хант отер пот со лба, радуясь, что укоротил волосы еще до наступления жары. Солас медленно поджаривал их, будто мясо на углях. Хорошо еще в казарме он успел переодеться в шорты и футболку.
В конечном счете это особого значения не имеет, сказал Исайя, видя, как мужчина эфесом меча ударил соперницу в челюсть. Брызнула кровь. Если мы не вляпаемся в войну.
В войну великую уравнительницу всего.
Хант промолчал. Ночью он почти не спал. Не мог успокоить кружащиеся мысли. Ему хотелось поговорить с Брайс, но стоило ему приблизиться, как вены наполнялись кислотой, растворявшей все слова. Даже утром единственное, что он смог выдать, это речь о необходимости поговорить.
Но Брайс не была бы Брайс, если бы не видела всего этого и не знала, чтó не дает ему покоя. Взяв его за руку, она сказала «да».
Хант проверил мобильник. До обещанного визита Тариона оставался час. Отлично.
А ты как думаешь? отрешенно спросил Исайя. Нас опять бросят туда? На те же поля сражений?
Хант знал, о каких полях речь, хотя таких полей было множество. Десятилетия назад, когда Офион только зарождался, Сандриела послала их с Исайей убивать человеческих мятежников.
Надеюсь, что нет, ответил Хант, преграждая путь хлынувшим картинам прошлого.
Бойня посреди раскисших от дождя полей. Дымящиеся механокостюмы, а внутри истекающие кровью люди, управлявшие ими. Груды сломанных крыльев, высящиеся до небес. Помнится, тогда некоторые оборотни спятили, обратились в зверей и птиц и пировали на трупах вместе с воронами.
Он взглянул на Исайю. Что бы сказал друг, узнай он о вчерашнем приходе Тариона? Слова их тогдашнего спора в палатке Шахары и сейчас звенели в ушах Ханта. «Аталар, это опасная глупость. Мы полетим на собственную погибель. У нас ни союзников, ни путей отступления. Вы оба погубите нас всех!»
Хант тогда прогнал друга из палатки, а сам лег рядом с Шахарой, которая не спала и, лежа на походной койке за занавеской, слышала весь разговор. Она успокоила Ханта, сказав, что Исайя ошибается, что в нем говорит трусость. И Хант ей поверил, поскольку, как он впоследствии понял, сам боялся. Он ей поверил, и потом они самозабвенно трахались. А спустя несколько часов после восхода солнца Шахары не стало.
Хант тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и вновь сосредоточился на зрелище поединка. Женщина пригнулась и ударила противника кулаком в живот. Он рухнул, словно мешок с мукой. Хант усмехнулся, еще не до конца освободившись от ужаса воспоминаний.
Приятная неожиданность, сказал он и стал смотреть на другие пары состязающихся.
У всех на коже блестел пот. Белые, черные, коричневые и серые крылья громко шелестели. Лица многих были перепачканы кровью.