Я вздыхаю. Будет глупо отрицать, да и не хочу лицемерить. Хотя, конечно, и вправду неловко выходит, но что уж делать?..
Да, в первую очередь я позвонила из-за этого, виновато признаю. Но это не значит, что мне не стыдно за тот случай. Я должна была вступиться.
Это понятно, что тебе жаль и все дела, устало вздыхает Денис. Я о другом. Я ведь тебе не нужен, так?
Я тоже вздыхаю. Нет смысла врать Денису, что мне нужен он мне не поверят. Да и без того тошно.
Нужен Особенно сейчас. Но как друг, чуть ли не умоляюще уточняю я. Мне нужна твоя помощь. Кроме тебя, мне не на кого положиться.
Пауза давит похлеще, наверное, даже взглядов Владислава Дмитриевича. Конечно, в глубине души я понимаю всю противоречивость ситуации, и реакция Дениса ещё гораздо мягче, чем могла быть. Но не думаю, что могу подобрать какие-то слова, чтобы исправить или сгладить ситуацию Так же, как и вернуть момент прошлого.
Ты, кажется, не догоняешь. Мы встречались вообще-то. Мы первыми друг у друга были, я думал, всё серьёзно. А потом И хрен бы с тем, что там твои несли, если бы тебе было не наплевать. Ты и тогда свалила с ними спокойно, и сейчас звонишь только ради помощи. Иначе тебе и в голову не пришло бы. Если для тебя это нормально, то для меня нет. Я, значит, тебе сейчас помогу, а потом ты меня опять кинешь в случае чего?
Денис говорит так холодно, что меня до костей обдаёт. Лучше бы обижался и ругал сквозь живые эмоции проще пробиться, чем через этот лёд. Хорошо хоть формулировки выдают, что чувства по ситуации всё же есть.
Нет, облизываю пересохшие губы. Прошло не так много времени, на меня столько навалилось, а так я бы всё равно позже позвонила бы, наверное Я не связывалась с тобой не потому, что мне наплевать, а потому что думала, что всё кончено и это не исправить. Но ты ответил на звонок
Запинаюсь, поняв, что уже лишнее несу. Не собиралась переводить на личное, а тут, получается, на его чувства намекаю и на то, что не так уж всё кончено. Зачем, если не стремлюсь ничего вернуть?
Денис молчит. Это на него не особо похоже, но за этот наш разговор уже не в первый раз.
А я сейчас в твоей футболке, чуть ли не ненавижу себя, когда говорю это. И ведь не то чтобы само вырывается, я ведь специально, чтобы ностальгию в нём вызвать.
И как это связано с тем, что я нужен тебе, как друг? мрачно спрашивает Денис.
На этот раз почти сразу, заминка совсем лёгкой была. Откликнулся всё-таки. Я уверена, что вспомнил, как она мне досталась.
Так, что мы с тобой уж точно не враги. У нас было много тёплых моментов, это я говорю искренне, даже голос чуть дрогнул. И если между нами всё-таки больше ничего не будет, это не значит, что мы должны просто вычеркнуть друг друга из жизней.
Если, всё-таки, после небольшой паузы повторяет Денис. Давай без этого. Не надо пользоваться тем, что я, в отличие от тебя, ещё чувствую.
Я не пользуюсь, беспомощно лепечу. Я просто правда не знаю, к кому ещё обратиться и как до тебя достучаться Знаю, что виновата, но не знаю, что мне делать, отлично, я уже всхлипываю. Ещё не хватало разреветься. Если ты мне поможешь, то, разумеется, это будет на твоих условиях. Любых.
Я молчу, потому что мне больше нечего сказать да и невозможно. Точно зареву, и так голос срывается.
Осознание того, в какой я ситуации, переполняет настолько, что рядом сидящей Ани словно уже и не существует.
На моих условиях? уже значительно мягче переспрашивает Денис. Ну, это другой вопрос. Ладно, приезжай с вещами. Я помогу тебе, но взамен ты продвинешь меня к себе в команду как твоего главного и единственного партнёра. Выступать без меня будешь отказываться. Я устал быть на вторых ролях.
Я на некоторое время зависаю как-то быстро он ориентируется и с ответом, и с пожеланиями. Неужели с самого начала разыгрывал оскорблённость?..
Ну нет, вряд ли. Я бы, наверное, чувствовала, если бы у Дениса были какие-то корыстные мотивы. К тому же, это он привёл меня в балет, а не наоборот, так что исключено, что встречался со мной ради выгоды. Я скорее поверю, что он таким вот образом рассчитывает вернуть возможность отношений мы ведь не только жить вместе будем, но и страсти изображать на сцене и на тренировках.
Ну это ладно, потом разберусь. А что до его условия Да я бы всё отдала, чтобы заново оказаться в балете! И какая мне даже разница, с кем, вытяну. Постараюсь убедить балетмейстеров. Денис довольно неплохо двигается, должно получиться, если будет стараться.
Договорились, охотно говорю я. Тогда я сейчас соберу вещи и постараюсь узнать, как отсюда выбраться. Место довольно глухое, закрытое, где-то у чёрта на рогах.
Да, я говорю это не просто так рассчитываю, что Денис захочет мне помочь с переездом. На такси за мной подъедет, в конце концов Мне ведь и с вещами помощь не помешает.
Окей, жду, вместо этого подытоживает он.
И тут же сбрасывает звонок. Даже если и догадался, что мне помощь нужна, слышать не захотел.
Глава 10. Влад
Я не пользуюсь лифтом зачем, если живу на втором этаже? Но каким-то непонятным образом оказываюсь именно у его дверей. Чутьё, наверное. Уж не знаю, что это было и зачем.
Мне ведь всего-то надо сходить в магазин. В тот единственный, что есть на территории академии. Спуститься по лестнице дело секунд. И я вроде бы уже собираюсь так и сделать, как вдруг двери лифта открываются, являя моему взору Инну со здоровенным чемоданом.
Конечно, она тоже меня видит. С трудом держится, чтобы не выдать досаду, а у самой губы подозрительно сжимаются и подбородок чуть дрожит.
Нет, эта девчонка просто невыносима! Инна действительно такая дурочка, что всерьёз рассчитывает просто взять и уехать? И куда, интересно? В семье её выходку точно не примут, обратно бунтарку отправят, причём, скорее всего, пинками.
Захожу в лифт.
Хорошо чувствую, что Инна на грани и с лёгкостью её перейдёт от малейшего воздействия. Даже не сомневаюсь. Но игнорировать происходящее всё равно не буду.
Далеко собралась? стараюсь хотя бы без насмешки спрашивать, пусть этот подростковый бунт серьёзного разговора и не стоит.
Наши взгляды пересекаются, и в её глазах плещется такая ненависть, что ударной волной чуть с ног не сбивает. Я для этой девчонки теперь официально враг номер один.
Ну вот и что мне с ней делать? Взялась на мою голову
Со второго этажа можно было бы и пешком идти, язвительно подмечает она, хотя голос немного дрожит. Или старики выдыхаются?
Я ухмыляюсь, качая головой. Двери лифта начинают открываться, но я резко нажимаю нужную кнопку, закрывая их обратно. Мимолётный порыв но вот мы уже зависаем тут наедине.
И несмотря на то, что глупая дерзость девчонки откровенно раздражает, по крови плещется желание прижать Инну к стене и показать, что «старики» не только не выдыхаются, но и её без сил оставить могут.
Она смотрит. Пристально так, враждебно, без тени стеснения.
И как это понять? пренебрежительно спрашивает.
Невыносимая, наглая, заносчивая Невероятно сексуальная. Трогательно красивая. Далёкая такая, между нами пропасть из непонимания, разницы в возрасте, мышлении, да во всём.
Кажется, пора всерьёз взяться за воспитание этой чертовки. Ей пора взрослеть. Во всех смыслах.
Помнится, я предупреждал тебя, что будет, если ты не поймёшь по-хорошему, говорю это максимально серьёзно и строго, насколько вообще способен в такой ситуации, когда она так близко, голову запрокидывает, смотрит, стараясь выровнять сбившееся дыхание.
Меня оправдывает только одно я устал терпеть и хорошо знаю, что воспитательные беседы тут не помогут. Инна может сделать вид, что прислушается, а потом опять улизнёт или ещё что похлеще выкинет.
Да и не факт, что она вообще изобразит понимание и покорность. Далеко не факт
Но все эти домыслы растворяются в действиях я подаюсь к ней, опираясь одной рукой на стенку над её головой. Мгновенно застаю врасплох, но в том-то и дело, что не только её, но и себя.
А как ты это понимаешь, мне всё равно, зачем-то добавляю, скользя взглядом по её лицу.
Как же Инна сейчас на себя не похожа. Ни следа от прежней наглости, никакого вызова, да и ярости тоже нет. Вместо этого неожиданные растерянность, уязвимость, будто даже смущение. До того непривычный от неё коктейль эмоций, что мгновенно откликается во мне желанием достучаться до неё, погрузиться во всех смыслах, узнать, какая она на самом деле Причём не только в физическом плане, хотя сейчас он, конечно, преобладает.
Сознание уже плывёт. Сдерживать себя дольше невозможно, да и я не собираюсь.
В секунды преодолеваю оставшееся между нами незначительное расстояние, касаюсь её губ своими. Жадно пробую их вкус и мягкость, запуская руку под всю ту же объёмную для неё футболку и задирая её в потребности получить как можно больше доступа к желанному телу. Да, я хочу Инну, эту маленькую хрупкую вредину, всегда хотел и с трудом понимаю, как держался все эти дни. Тот ещё соблазн: она, растерянная и растрёпанная, с чуть припухшими от поцелуя губами И только моя. По крайней мере сейчас, в данную секунду. Ведь не сопротивляется ничуть, даже когда я ненадолго отстранился, чтобы посмотреть в её лицо.
Так уж меня ненавидят?..
Провожу кончиками пальцев по нежной коже щеки Инны, поражаясь её податливости. А ещё мне очень нравится лёгкий румянец на её лице.
Вообще, смотреть на неё такую мог бы вечно, если бы не физиология. Возбуждение всё больше охватывает, я чуть ли не впечатываю её в себя, целуя уже куда более смело и несдержанно.
Но тут же чуть ли не замираю, вдруг ощутив, что мне отвечают. Инна не спеша шевелит губами, пробуя мои, позволяя зайти дальше Да что творится, чёрт возьми?
Хотя какая нафиг разница. Мы уже нарушили грань, вместе, оба. Остальное потом.
Сажаю Инну на её же внушительный чемодан, раздвигаю ей ноги, напираю вперёд, устраиваясь между ними, снова целую мягкие губы, чтобы хоть как-то отвлечься от порыва избавить девчонку от одежды прямо здесь. Хотя Кнопка «стоп» нажата, и я ни за что не поверю, что для Инны заниматься сексом в лифте такой уж непривычный формат. Одеться потом успеем.
Эта мысль окончательно срывает все тормоза, и вот я уже стаскиваю с неё эту футболку резким рывком, но вместо того, чтобы поднять руки и позволить мне сделать это, Инна вдруг резко прижимает их к своей груди. А потом сжимает пальчики в кулаки, продавливая ими мою грудь и тем самым отстраняя от себя.
Неожиданно. Как ушат ледяной воды в лицо.
Не сразу соображаю, что происходит, зачем. Сначала даже снова тянусь к желанным губам, но останавливаюсь на полпути, встретив жёсткий взгляд.
Что вы делаете? добивает меня и словами Инна, поднимаясь с чемодана и поправляя одежду, а затем и волосы. Как так можно?
Её голос звучит и с осуждением, и со смущением одновременно. И тут до меня начинает доходить, что только что чуть не произошло.
Вот только слабо верится, что Инна всё это не специально. Издевается? Провоцирует? Продолжает странную игру, которую начала той запиской?
Хочешь сказать, что ты невинная девочка, которую совращает злобный препод? насмешливо спрашиваю я.
Ведь чувствовал, что у нас обоюдно было. Что стремилась ко мне девчонка Так не сыграешь.
Именно! с чувством восклицает она, параллельно ища нужную кнопку, которая открывает двери лифта. Я ни разу не целовалась Не говоря о большем
Замираю в секундном ступоре. Кажется, Инна может сыграть всё. Она одинаково убедительна в любой роли, и хрен пойми, где настоящая. Если такая вообще есть.
Сейчас девочка кажется совсем напуганной, невинной, растерянной. Смутившейся и своего порыва, и моих действий.
Я должен в это поверить? и сам удивляюсь тому, как безэмоционально это спрашиваю, хотя внутри просто взрыв, разрыв и надрыв одновременно.
Даже не думал, что эта девчонка может столько всего во мне вызывать. Но она умудряется. Каждый долбанный раз.
Вот и сейчас, когда не отвечает мне, а вместо этого пятится пугливо. Смотрит с осуждением и непониманием одновременно. Сама невинность. И, кстати, не знай я предыстории, легко бы в это поверил, увидь такой в первый раз широко распахнутые глаза напоминают взгляд оленёнка Бэмби, беззащитно поджатые губы выдают попытки сдерживать слёзы? Растрёпанные волосы, узенькие плечи, тонкие руки, прижатые к груди
Будто ребёнок, которого обидели, во взрослый мир швырнули. Получается, и так можно сыграть?..
Ты отвечала мне, так и не дождавшись её слов, жёстко напоминаю, причём не понять, кому больше, себе или ей.
Ведь и вправду умудряюсь почти повестись на её новый образ.
Вы застали меня врасплох, очень правдоподобно обвинительно и сразу говорит Инна. Кажется, я слышу в голосе дрожащие нотки.
Чёрт возьми хриплю, окончательно теряя способность хоть что-то тут понять. Ты совершенно невыносима.
Скорее мысль вслух, чем попытка призвать девчонку к разуму. Да и не уверен, что из нас двоих именно у неё он сейчас отказывает.
Ведь Инна, похоже, окончательно приходит в себя. Враждебно подбирается, одной рукой вцепляется в чемодан, смотрит на меня уже не так беспомощно и пугливо. Скорее, больше недовольно.
Вы, возможно, и влиятельны в этой академии, но не во всей стране. И если вы ещё раз меня тронете, уж не сомневайтесь, что я разнесу эту новость по всему интернету, а доказательства найду. А даже если нет, всё равно слухи пойдут, и куда пропала дрожь в её голосе? Теперь мне угрожают. Уверенно, глядя в глаза.
Хмурюсь, осмысливая сказанное и размышляя, способна ли девочка на подобный скандал. Бросать мне вызов не слишком ли рискованно? Она ведь должна понимать, что и я в таком случае бездействовать не буду, а отстою свою репутацию, да так, что потери понесёт именно Инна. Или она слишком наивна и самонадеянна?
Вспоминаю её письмо и понимаю, что, скорее всего, да.
Значит, этого ты добиваешься? цинично усмехаюсь, заглушив мысль, что вообще-то сам потерял тормоза и набросился на девчонку с поцелуями. Потопить меня с помощью шантажа?
Она скрещивает руки на груди.
Вы не трогаете меня, я не трогаю вас. Во всех смыслах.
Да будь моя воля, я бы чёрта с два нанялся нянькой у такой взбалмошной избалованной бунтарки. Но привык отвечать за свои действия, и вот так просто продолбать выделенное моими усилиями ей место в академии не позволю. Да и Лена просила
Документы, недолго думая, выпаливаю вдруг я и протягиваю руку.
Даже для меня это «вдруг», а Инна чуть ли не бледнеет. Хочется верить, что от осознания безнадёжности своей ситуации.
Что? недоверчиво переспрашивает.
Твои документы сюда, жёстко и требовательно повторяю. С таким нажимом, которому обычно и взрослые мужики покорно внимают. Живо. И кошелёк.
На каком основании? храбрится она, но я вижу, что и её пронимает. Девчонка уже чуть не тянется к сумке, с трудом себя в руки берёт, хоть и боится явно.
Лучшее напоминание мне, что этой пигалице всего восемнадцать, и как бы ни выпендривалась, всерьёз противостоять не способна. Но я не смягчаю тон, наоборот, закрепляю эффект, не давая ей ни секунды расслабиться.
На таком, что без них ты никуда не поедешь и будешь ограничена в действиях, излагаю, как есть. Или мне рассказать твоим родителям, что ты куда-то собираешься? Или что шантажировала меня? Я предупреждал, Инна.
Она заметно тушуется, видимо, ехать ей действительно некуда. Либо слоняться беспризорницей, либо податься к кому-то из тех, кого и её родители знают, а значит, достанут там при необходимости. И не факт, что именно сюда вернут, может, найдут более действенный способ вправить ей мозги.
Но неужели раньше эта светлая мысль не приходила в её голову? Рано или поздно я ведь всё равно бы обнаружил её побег. Или она рассчитывала, что смолчу? Не сразу замечу?