И вот передо мной сидел полицейский-рисовальщик фотороботов и занимался пантомимой.
Когда он был уже за рулем, он сидел и смотрел на вас так. Вытянул шею, нахмурил брови, изобразил пронзительный взгляд. Или так? Пронзительный взгляд, нахмуренные брови, вытянутая шея.
Ей-богу, я вообще не вижу разницы, сказал я.
Поскорей бы уже тот шнур подключили к розетке, я наберу свой код и наконец уберусь отсюда восвояси!
Постарайтесь хотя бы вспомнить, как он смотрел на вас, сказал художник. Так? Бровь туда, бровь сюда. Или так? Бровь туда, бровь черт знает куда. Спасите-помогите.
6
Свой код я получил в боковой комнате какого-то офиса, расположенного глубоко в недрах торгового центра в Ашкелоне.
О том, чтобы поехать в головной офис в Тель-Авиве или Иерусалиме, не могло быть и речи, как и о том, чтобы вызвать сотрудника на дом. И поэтому меня, мальчика, которому не было еще и тринадцати, рано утром провели через секретный вход, мимо больших мусорных контейнеров на задворках торгового центра, и я оказался в маленькой комнате, где меня уже ожидали два техника, занимавшихся браслетами: один рыжий, усатый, высокий, с большими жадными глазами, а второй маленький и толстый, на вид сердитый, со сросшимися бровями и сжатыми губами. Его короткие пальцы все время двигались: большим пальцем он постукивал по четырем остальным. Указательный-средний-безымянный-мизинец-безымянный-средний-указательный и опять сначала.
Тот, который постукивал себе по пальцам, сидел в углу, положив ногу на ногу, и всем своим видом выражал с трудом сдерживаемое нетерпение. А посередине комнаты сидел рыжий за столом, на котором располагались пыльный монитор, клавиатура, какое-то черное устройство в форме перевернутой буквы П и несколько блестящих черных браслетов.
Я закрыл за собой дверь, медленно подошел к столу, подпрыгнув, уселся на стул и стал болтать ногами в воздухе.
Здравствуй, Дани, сказал рыжий с широкой чеширской улыбкой, как дела?
Хорошо, сказал я, спасибо.
Ты ведь знаешь, Дани, зачем ты сегодня сюда пришел?
Да.
Зачем?
Получить браслет.
Правильно!
Мне были хорошо знакомы такие интонации. Так говорят с детьми стараясь изобразить ребенка, показаться милым. Я отнесся к этому с пониманием: видимо, ему нечасто приходилось иметь дело с детьми. Он всего лишь хочет быть дружелюбным.
Сегодня мы сделаем две важные вещи. Нам нужно получить для тебя код и выдать тебе твой первый браслет. Ты готов?
Готов.
Отлично! Сначала код. Это длинный ряд цифр и букв, который ты должен хорошенько выучить наизусть и не сообщать никому. Он только твой, понял?
Понял.
Даже мне. Его усы подпрыгивали прямо у меня перед глазами, и я все время пытался сфокусироваться на них. «Смотри, как красиво мы подпрыгиваем, говорили мне усы, какая тебе разница, что говорит рот, который под нами?»
Хорошо. Даже вам не сообщать.
Ты знаешь, зачем нужен браслет, да?
Да. Можно обменяться с кем-нибудь другим и переселиться в его тело.
Правильно! Когда я дам тебе браслет, ты сможешь ввести код, который надо запомнить как следует, чтобы доказать, что ты это ты. Не важно, в чьем теле ты находишься. Если захочешь доказать кому-нибудь, что ты это ты, сможешь пойти в отделение полиции или в любое консульство, если ты где-нибудь в далекой стране, и там у тебя попросят ввести твой код в специальный компьютер и тем самым узнают, кто ты. Знаешь, что такое консульство?
Да. Здание другой страны.
Молодец. Благодаря коду полицейские и люди, которые хотят тебе помочь, узнают, кто ты. Даже если ты обменялся много раз и потерялся, ты сможешь прийти в одно из этих мест туда, где есть такой компьютер, и доказать, что ты это и правда ты. В этом коде зашифровано твое имя, ни у кого другого в мире такого кода нет.
Ясно.
В большинстве случаев после этого заполняли анкеты и брали отпечатки пальцев. Но не в моем. Рыжеусый стал что-то быстро набирать на клавиатуре и одновременно говорил:
Знаешь, Дани, мало кто получает браслет до семнадцати лет, по крайней мере у нас в стране. Ты особый случай, раз смог получить браслет в таком юном возрасте.
Это не я особый случай, а мой папа.
В принципе, дети могут обмениваться уже в семь-восемь лет, но по закону это запрещено, поскольку опасно. Получить браслет это большая ответственность, и нужно уметь пользоваться им как следует. Обещаешь, солнышко?
Сам ты солнышко.
Обещаю, сказал я.
Он нажал на несколько клавиш, посмотрел на экран, немного наморщил лоб и снова нажал.
А, вот, сказал он.
Принтер, который стоял на полу за его спиной, зажужжал и выплюнул маленький листок. Принтера я раньше не замечал, и, когда он внезапно зажужжал, я подпрыгнул на стуле. Так выяснилось, что я все-таки был сильно напряжен.
Не пугайся, сказал сотрудник. Он нагнулся и протянул мне сложенный листок. Я взял его и заглянул внутрь. Там был длинный ряд цифр и букв в черной прямоугольной рамке, а над ней и под ней всякие предостережения, щедро сдобренные восклицательными знаками.
Это нужно выучить назубок сегодня вечером так, чтобы знал только ты, и потом порвать листок на мелкие кусочки и выбросить. Хорошо, солнышко?
Я сунул листок в карман:
Хорошо.
А теперь сделаем тебе твой собственный браслет.
Он взял один из браслетов со стола, положил в перевернутую букву П и что-то набрал на клавиатуре.
Браслет слегка затарахтел, а потом стал пищать без какого-либо ритма. Наконец он издал длинный «биииииииииип» и замолчал.
Сотрудник вытащил браслет и протянул его мне. Он уже перестал изображать приторную любовь к детям, на его лице была обычная улыбка человека, который завершил работу и улыбается с удовлетворением и облегчением.
Я взял браслет и стал рассматривать: черный ремешок с пряжкой, посередине экранчик, а по бокам две черные кнопки, почти незаметные.
Я вопросительно посмотрел на сотрудника: можно?
Не просто можно. Нужно! сказал он. Мы же должны убедиться, что он работает, правда?
Дрожащими руками я надел браслет на запястье левой руки и застегнул.
Посвободнее, сказал он, чтобы не слишком давило. Надо, чтобы он просто был у тебя на руке. Необязательно, чтобы он прилегал к коже по всей поверхности.
Я взмахнул рукой, чтобы показать, что мне удалось надеть браслет как нужно.
Очень хорошо, сказал он. Вернулась прежняя улыбка. Теперь давай проверим.
Я посмотрел на черный браслет на фоне моей бледной детской кожи. Он выглядел как-то не так. Не к месту. Как огромные часы ныряльщика на руке младенца.
В нашем классе несколько ребят уже пробовали обменяться.
Шай Гринберг хвастался, что старший брат дал ему свой браслет попользоваться. Как любой тогдашний противный подросток, он менял браслет по меньшей мере раз в полгода (с ремешком от Кельвина Кляйна! Нет, с изображением певца-которого-когда-то-звали-Принс! Нет, лучше всего металлический синий, в который встроены еще часы и калькулятор! Фу, дебил), и поскольку можно было обмениваться между браслетами, принадлежащими одному человеку, Шай Гринберг, это хвастливое ничтожество, мог путешествовать вместо своего брата и даже один раз несколько минут обнимался и целовался с его подружкой. Ну, по крайней мере, он так рассказывал.
Но на моей руке браслет выглядел не к месту. Детям нельзя это носить, подумал я.
Раз в пару недель в газете появлялась история о том, как безответственные родители позволили своему ребенку обменяться, или о том, как террористы или шпионы обменивались с детьми и, будучи в теле ребенка, собирали нужные сведения. Но чтобы дети получали настоящие браслеты, взаправду, по закону, этого просто не должно и не могло быть.
Окей, сказал рыжий. Неплохо выглядит, правда?
Я пожал плечами.
Это самая простая модель. Такие дают у нас в офисе. Если захочешь более навороченный браслет попроси у папы. Окей?
Хорошо.
Мы всегда рекомендуем: если покупаешь новый браслет сразу введи свой личный код, хотя по закону это необязательно. Но мы не советуем ходить просто с браслетом, ты понял?
Понял.
Вот эта кнопочка чтобы принять предложение обменяться, а вторая кнопочка ты ее крутишь, и цифры на экране меняются. Установил первую цифру нажимаешь, и так для всех цифр. Когда введешь логин нажми на первую кнопку.
Логин это код?
Нет. Логин это имя того, с кем ты хочешь обменяться. У каждого есть код, который он помнит наизусть, этот код личный и принадлежит только ему, а есть еще логин, который он сообщает окружающим, чтобы они могли поменяться с ним. Твой логин записан там же, на листке. Сейчас это DanArbel56, но, если захочешь, ты сможешь его изменить. Хочешь назовись суперменом! Если логин «супермен» еще не занят, конечно.
Быть суперменом я не хотел. Все хотят быть суперменом. Интересно, кто успел забить это имя первым. И доволен ли он им сейчас.
Готов? спросил он.
Попробовать? Сейчас?
Да. Давай проверим, все ли работает. А ты поймешь, каково это.
Я пожал плечами.
Хаим, давай позвоним нашему Дани. Сотрудник посмотрел на того, кто сидел в углу.
Тот, чернявый, поднял руку, потрогал свой браслет и кивнул.
Мой браслет тихонько засвистел.
Это значит, что кто-то звонит тебе и предлагает обменяться, сказал рыжий. Ты можешь настроить свой браслет так, чтобы он автоматически принимал предложения от определенных людей, когда они тебе звонят, и даже чтобы он автоматически принимал все предложения, но мы это не рекомендуем. Лучше, если ты сможешь посмотреть, кто тебе звонит, и решить, хочешь ли ты с ним обмениваться.
На экранчике моего браслета появилась бегущая строка с буквами: haimistheking2[9]. Мне было интересно, кто был первым haimistheking и почему Хаим, который сидит здесь, согласился быть вторым, а не выбрал другой логин.
Готов? Тогда нажми на кнопку.
Я нажал.
И поднял взгляд на Хаима, чтобы посмотреть, что происходит с ним, и, пока поднимал голову, понял, что, по идее, я не должен быть в теле, которое может смотреть на Хаима. Хаим просто смотрел перед собой, а когда понял, что он продолжает видеть все то же самое, вдруг удивленно вскинул голову и посмотрел на меня.
Рыжий спросил:
Ты нажал?
И тут браслет вдруг издал протяжный звук, похожий на шипение змеи. А потом мне стало обжигать кожу.
Я вскрикнул от боли и увидел, что мой браслет вдруг загорелся, чуть не взорвался у меня на руке. Инстинктивно, не задумываясь, я стал широко размахивать рукой, как человек, который вдруг понял, что угодил рукой в осиное гнездо.
Браслет развалился на части и упал с моего запястья на пол. Шипение продолжалось, огонь уже пожирал черный ремешок. Несколько секунд спустя на полу осталась только кучка пепла.
Рыжий вытаращил глаза, посмотрел на пол, потом на меня, на Хаима и снова на меня. Улыбаться не стал.
Ты что-нибудь почувствовал? спросил он коллегу.
Коротышка отрицательно помахал головой.
Ты в порядке? спросил он меня.
Я посмотрел на запястье. Кожа покраснела.
Я немного обжегся, сказал я.
Он выпрямился, наклонил голову. Помолчал.
Это сказал он. Этого не должно было произойти.
Он сложил ладони, как монах во время молитвы, посмотрел на меня и произнес:
Наверное, браслет был неисправный. Давай попробуем другой, ладно? Хочешь пластырь? Или может, промыть руку?
Жжение почти прошло. Где тут кран, я не знал, а идти одному искать его не хотелось.
Нет, со мной все хорошо. Попробуем другой браслет.
Второй браслет тоже быстро запрограммировали.
Давай попробуем так: на этот раз ты позвонишь Хаиму, хорошо? сказал рыжий и, не дождавшись от меня ответа, начал вращать правую кнопку набирать номер. Через минуту протянул мне браслет.
Надень его и нажми на кнопку, как раньше.
Я застегнул браслет на запястье. По экрану уже бежала строка: haimistheking2. Я нажал на кнопку и браслет мужика, который сидел в углу, стал издавать какие-то звуки. Когда вырасту, я узнаю, что это упрощенная версия припева к одной из песен Синатры.
Хаим посмотрел на меня, вытянул руку и нажал копку на своем браслете.
Синатра замолчал.
Мне стало жечь руку.
Ядовитое шипение.
Пламя.
Я стряхнул браслет.
Кучка пепла.
Рыжий отчаянно вздохнул.
Подожди-ка, сказал он, обошел свой стол и вышел из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась, и комната погрузилась во мрак. Хаим-из-зе-кинг-2 медленно встал с места и нагнулся над кучками пепла. Протянул руку и попробовал пепел на ощупь. Потом, к моему удивлению, вытянул язык и лизнул кончик пальца.
Такое дело, огромный гешефт, а в конце выясняется, что с тобой это не работает, во дела! сказал он и вернулся на свое место.
Я закусил губу.
Такого я никогда не видел, продолжил он. Здесь я работаю уже пять лет и не видел еще ни одного человека, который не может обмениваться. Иногда я сижу там, за столом. Но лучше тут, лучше быть тем, с кем люди тренируются обмениваться. Я хочу поставить в обменах рекорд: все-таки уже пять лет. Знаешь, с каким количеством людей я обменялся за это время?
Он посмотрел на меня, и я понял, что моя роль в этом диалоге второстепенная.
С каким?
Пятьдесят тысяч четыреста восемьдесят два, ответил он с гордостью. Но тебя, естественно, я не считаю. Мы пытались так и эдак но выяснилось, что на тебя это не действует. Не страшно. До сих пор люди прекрасно всю жизнь обходились одним-единственным телом. И ты сможешь. Просто береги свое тело и попытайся достичь в нем как можно большего. И купи велосипед, чтобы можно было быстрее добираться из одного места в другое. Да, это не страшно, не волнуйся. А что касается меня, наверное, я побью рекорд. Говорят, в иерусалимском офисе есть один, который точно так же проверял браслеты и уже обменялся со ста пятьюдесятью тысячами людей! Пусть мне его покажут, пусть покажут, как его зовут, и тогда поговорим. Но даже если он существует, я еще обгоню его. За всю жизнь у меня будет больше всех обменов.
Он втянул слюну между зубов, уставившись куда-то в угол комнаты напротив. Через несколько секунд он снова посмотрел на меня и сказал:
Мне кажется, твое дело далеко не так плохо, парень. Может, ты еще спасибо скажешь. Иногда я пытаюсь понять, как на меня подействуют все эти обмены. С самочувствием нет проблем, все как раньше, не подумай, но кто знает, какой будет эффект от этого изобретения. Иногда мне кажется, что частички моей души остаются внутри тел ну, может, не всех, в которых я побывал. Такие крошки, которые прилипают. Например, иногда я чувствую, что другое тело изнутри шероховатое, а иногда что оно холоднее или теплее. От каждого тела свое ощущение. Иногда кажется, что оно велико тебе на несколько размеров, а иногда что жмет. И это вообще не зависит от реального роста и размера. Это только только такое ощущение. Может, это связано с тем, насколько велика душа у человека. Сколько места у нее было в теле, как она там умещалась. Ладно, ладно, глупости. Просто такое особое ощущение. Но ты не расстраивайся. Если уж жизнь тебе дала лимоны делай лимонад. Поди знай, может, это и к лучшему.
К горлу у меня подступил комок. Я странный. Я другой. Что-то во мне не работает.
Надо мной все будут смеяться, вдруг сказал я.
Он взмахнул пальцем:
Над тобой будут смеяться, только если ты им дашь это делать. Ты еще покажешь им. Будь мужиком. Скажи им: «У меня душа слишком сильная для этого браслета, у меня душа стойкая. Она решила оставаться здесь, в этом теле, и остается». Ты не можешь быть как все, ты обязан быть собой. И все. Будь собой классным, сильным, не обращай внимания на других детей. Дети это такая гадость, даже не с чем сравнить. Я знаю, сам был таким. И у меня трое таких же. Варвары и хулиганы. Не давай им спуску. И помни, что все у нас в голове. Покажи им, что ты сильный, что тебе плевать на них, и они поверят в это.