Мы собрали автоматы разведчиков, документы. Со второго захода перетащили пулеметы, снятые с мотоциклов, хотя это уже было, пожалуй, лишним. Ладно, вдруг пригодятся. Или взорвем, как карта ляжет.
Товарищ лейтенант. Антонов кивнул на прибрежные кустики. Если немцы в темноте пустят пехоту, они вмиг доберутся до танка. Кинут мину на мотор и все, каюк нам.
Ты это правильно заметил, согласился я, но задумался не о минах, а о восьмидесятивосьмимиллимитровых зенитках, которые фашисты активно применили против наших тяжелых танков. Я видел у вас в машине сумку с гранатами. Что в ней?
Ф-один.
Неси. Проволока тонкая есть?
Есть, как не быть. У нашего механика все найдется.
Тоже неси.
Пора было «порадовать» немчиков растяжками.
* * *
После того как все окончательно затихло, я собрал танкистов на нашем берегу. Оно и безопаснее, и воняет не так. А то от последствий боя на том берегу запашок не очень. Кровь, кишки, дымящиеся от тротила воронки. Изображать немецкую похоронную команду желания не было, а мародерить мы закончили быстро.
Вот зарекался пить вонючий немецкий шнапс, а после боя глотнул. И бойцам дал приложиться по чуть-чуть. Чтобы руки не тряслись.
А что это у вас за фляжечка, товарищ лейтенант? углядел мой трофей с коньяком глазастый Копейкин.
Я спрятал фляжку поглубже и затянул сидор посильнее.
Подарок.
Потом не выдержал, достал парабеллум. Дождался восторженного вздоха, разрядил и пустил по рукам.
От кого все это богатство? продолжил выяснять наводчик.
Вроде и не по делу такой разговор, я же командир, дистанцию надо блюсти, но понимаю, что после такого пацанам расслабиться надо.
От немчика одного, объяснил я, забирая пистолет обратно. Упал мне на голову с подарками, а делиться не захотел.
И как заставили? заинтересовались танкисты.
Да поменялись. Я ему в лоб пулю, а он мне все свое добро.
Бойцы заулыбались.
Наш лейтенант, смотрите, сказал Нургалиев.
Повернувшись на кусты, в которых мехвод прятал лейтенанта, я увидел чуть пошатывающегося Ивана.
А где Оганесян? спросил я.
Здесь, товарищ лейтенант, ответил он у меня из-за спины.
Я тебе какой приказ дал? мигом забыв панибратские разговоры, спросил я.
Следить за товарищем лейтенантом, чтобы не услышал никто. Так бой же закончился, товарищ командир начал оправдываться он.
Я приказ отменял? еще более сурово спросил я.
Никак нет, ответил Оганесян.
Три наряда вне очереди!
Есть три наряда, вздохнув, ответил мехвод.
А сейчас бегом марш за лейтенантом!
Отдых пошел лейтенанту на пользу. Все еще бледный, слегка шатающийся, но выглядел он намного лучше, чем когда я его встретил. Сначала командир осмотрел танк, потом, вылив воду из сапог, подошел к нам, сел на траву.
Тринадцать вмятин на башне!
Ивану явно стало лучше, лицо порозовело, шальных глаз уже не наблюдалось.
Поверить не могу. Вот это бой! Вы целую танковую группу остановили! Лейтенант вытащил грязную бумажку из планшета, начал что-то записывать. Бойцы вытянули шеи.
Ясно. Рапорт пишет. Даже успел сосчитать разбитые немецкие танки и «ганомаг».
Так, Оганесян Я посмотрел в небо. Совсем стемнело, надо было выставлять охранение. Берешь Антонова, разводите на том берегу большой костер. Не вздумайте лезть в кусты. Там гранаты.
Я посмотрел на лейтенанта как отреагирует на мое самоуправство с экипажем? Никак. Иван продолжал быстро писать. Значит, продолжаем.
Возвращаетесь в танк, заряжаете пушку. Ты, Оганесян, остаешься в дозоре, вот тебе бинокль. Глядишь в оба. Если на берегу будет шевеление, стреляй. Ты, Копейкин, бери брезент, вот тебе сало, хлеб. Давай, накрывай нам. Будем ужинать.
А как же я? расстроился армянин.
Не боись. Принесем мы тебе твою порцию в танк.
Товарищ старший лейтенант! Копейкин почесал в затылке. У нас консервы есть.
Тащи кивнул я. Вон, немецкий харч тоже используй.
Танкисты занялись делами, Иван дописал рапорт, сходил и умылся к реке.
Товарищ лейтенант, Копейкин закончил накрывать, посмотрел на меня, а как вас зовут?
Петр Николаевич, на отчестве я споткнулся, чуть не назвал свое старое.
Петр Николаевич, а что вы на том берегу сделали? Ну, с гранатами
Про все эти саперские штучки мне рассказал мой бывший сослуживец Сема Шутин, который остался служить в армейке и даже побывал в Корее инструктором. Там он успел повоевать с бывшими союзниками. Все три года, от начала до конца. И потом еще год, пока Сема не нарвался на более хитрого жука, чем он сам, и оставил в корейской землице кусок левой ступни.
Ясное дело, после этого дела Шутин оказался на улице, где, гремя медалями, преспокойно пил водку в славном городе Одессе. Там я с ним и встретился по дороге в санаторий. За бутылочкой (третьей или четвертой по счету) южного винца он и рассказал про азиатские выдумки. Кто там у кого каким гадостям научился то ли наши у американцев, то ли сами оказались такими фантазерами, история умалчивала.
Но про растяжки и прочие способы развеселить противника он рассказывал, пока винишко не кончилось. Ну, я не мешался, про такое говно надо выговориться, да не однажды. Не то что легче после этого становится, но не хуже это точно. Да и не любитель я трындеть попусту. Послушать это за милую душу, а разговоры вести я не мастер. Бывало, ребята из артели спорили с новичками, смогу ли я продержаться, целый день не разговаривая, и каждый раз выигрывали.
Еще один подарок гансам, я вздохнул, заканчивая вспоминать прошлое. Где теперь Сема Шутин? Пойди, пойми.
Лейтенант тем временем перебирал документы, собранные у офицеров.
Эх, жаль, немецкий учил через пень-колоду, сказал он, вздохнув и отложив бумаги в сторону. Кое-как еще звания и фамилии разберу, а остальное никак. Не знаете случайно немецкий, Петр Николаевич?
Случайно немного знаю, признался я. Но читаю не очень, на слух только, да и то на бытовые темы.
Давайте я попробую, вызвался Антонов. Я хорошо учил, на четыре и пять.
Ну попробуй, Антонов, подал ему документы Иван. Вдруг получится.
Антонов открыл первую сверху офицерскую книжку и начал листать ее, шевеля губами и вглядываясь.
Weber Otto Oberstleutnant старший лейтенант? засомневался он.
Нет, бери повыше, это подполковник, если по-нашему, поправил его я.
Вот еще тут бумага какая-то, сказал стрелок и взялся за свернутый лист, оказавшийся чем-то вроде мандата. Panzergruppe это танковая группа Oberbefehlshaber обер главный, значит, главнокомандующий! А, нет, просто командующий, главный в группе радостно сообщил «переводчик». General der Kavallerie Ewald von Kleist генерал от кавалерии Клейст! Persönlicher Adjutant, это непонятно как-то личный адъютант?
Порученец получается, подсказал я снова.
zur Inspektion на инспекцию?geschickt направлен. Вот, порученец генерала Клейста подполковник Вебер направлен на инспекцию!
Вот это мы навоевали, сказал я. Такой фашист побольше танка весит.
Конец нам, протянул Иван. За такого туза они нам тут устроят
Хоть за туза, хоть за валета, возразил я, разглядывая листок, украшенный двумя печатями и размашистой, немного небрежной подписью генерала. Мы им дорогу перекрыли, кто-то там опаздывает часов на двенадцать самое малое. За такое спросят. Так что ждем утром новых гостей.
Товарищ лейтенант, непонятно к кому из нас обратился Копейкин. Разрешите к немецким танкам сходить, пока не стемнело. Может, там найдем что хорошее. Один же не сгорел
Сходите, разрешил Иван. Бери с собой Оганесяна и Нургалиева, один смотрит, двое охраняют.
Добытчики вернулись, притащив на троих два патронных ящика с лентами для пулемета и три плитки какого-то шоколада для танкистов, так на пачках и написано было: «Panzerschokolade». Иван от шоколада отказался, объяснив, что его от него тошнит, и пошел к танку менять Оганесяна.
Уже почти стемнело, когда мы на маленьком костерке, разведенном в ямке, приготовили какую-то мешанину из имеющихся у нас продуктов. Не то густой кулеш, не то жидкая каша. Главное, что горячее и с мясом, а солдатский организм сам разберется, как ни называй. Один книгочей у нас на зоне такое варево почему-то называл ирландским рагу. Вроде в книжке какой-то про такое читал, там его варили из всего, что было.
Пока танкисты сооружали еду, мы с Нургалиевым на берегу установили немецкий пулемет. Второй после ужина поставим. Снятых с мотоциклов и притащенных из танка патронных ящиков не хватит надолго, если придется пострелять, но хоть что-то. Патронов, как известно, много не бывает. Бывает или очень мало, или просто мало, но больше уже не утащить.
После ужина я разделил шоколад и вручил каждому по плитке. Все съели неожиданное лакомство в один миг, только я отложил свою порцию на потом.
Первым на ноги вскочил Нургалиев минут через пятнадцать.
Надо, товарищ лейтенант, танк на берег вытаскивать! как-то немного взбудораженно предложил он. Сейчас бревна принесем, подложим, как на учениях, и выедем на берег! А потом и к нашим поедем!
Я посмотрел на танкистов. В слабом свете костерка, возле которого мы собрались, было видно, что никто из них не стоит на месте. Все чуть ли не подпрыгивают от нетерпения и желания чем-то срочно заняться. И только сейчас я вспомнил про этот специальный шоколад. Что-то там такое немцы мешали, что придавало сил и уверенности. Вроде как можно было даже после тяжелого марша заставить бойцов куда-то бежать еще столько же. Откуда только организм на такое сил возьмет? Это же надо кормить таких как на убой.
Сноски
1
Рюхаться договариваться о криминальном деле на тюремном жаргоне.
2
БУР барак усиленного режима.
3
Бросай оружие (нем.).