Но когда это ещё будет! А пока я читаю историю своего народа и чувствую, что я и его частица, так же, как русского. И это на всю жизнь.
Я каждый день иду мимо Синагоги по Газетному. И как-то меня останавливает пожилой человек.
Почему вы никогда не заходите? Это самое страшное, что никому из еврейской молодёжи не нужна собственная история. У нас огромная библиотека, но никому это не нужно.
Я не знаю еврейского языка, говорю виновато.
Можно было бы устроить чтения, я бы переводил с листа
Я молчу, мне очень интересно, но я боюсь. Чего? Переступить какую-то грань?
Не помню, на втором или на третьем курсе я спросила у мамы:
Как поживает Семён Львович?
Я давно его не видела. Он пропал куда-то, когда шло "дело врачей".
Он же не врач!
Он еврей.
12. Музыка
Когда в моей душе начала звучать музыка, я не помню. Она вошла мне в душу не сразу, как театр, раз и навсегда. Нет, подступала исподволь, пропадала, не находя отзвука, и возвращалась вновь.
Наверно, только в десятом классе душа моя вдруг проснулась для музыки.
Чёрная тарелка репродуктора обладала прекрасным вкусом. Театр у микрофона, все известные оперы, а сколько музыки, сколько музыки!
Пела я только дома, когда меня никто не слышал, твёрдо помнила, что слуха у меня нет. Но я запоминала музыку, легко узнавала с первых нот вступления!
Как-то на переменке Римка стала напевать «Рассвет на Москве-реке». Его только накануне передавали по радио, я бежала из кухни в комнату, и остановилась, как вкопанная.
Что это? спрашивает Римма.
«Рассвет на Москве-реке».
Откуда ты знаешь?
Оттуда, что и ты. Его вчера передавали по радио.
Но ты никогда не говорила, что любишь музыку!
А зачем об этом говорить
Филармония, Первый концерт Чайковского.
Недавно я снова попала на этот концерт в Кисловодске. Очень волновалась, что после всей музыки, что легла мне на душу за жизнь, эта не тронет
Играла беленькая девочка, такая хрупкая, как эльф, за огромным роялем, и оркестр во всю сцену. Она окончила здесь музыкальную школу, и приехала из консерватории на первый в жизни сольный концерт. Зал переполнен, ученики музыкальной школы, преподаватели, друзья, родители друзей. Она хорошо играла, не старательно, а хорошо, и моя душа опять плакала и пела.
А тогда
В зале и мама, и Римка, и Олег, он ходил за мной, как тень, весь десятый класс.
И душа моя то плачет, то ликует, как будто я на сцене. Нет, не дирижер, не музыкант, маленькая скрипка, даже не первая. И все звуки исходят из моей души, отражаются от стен, от сводов, от замершего зала, и возвращаются ко мне. И опять я заливаюсь слезами, слезами счастья.
Музыка это чудо, главное, что есть на земле.
Мама, неужели всё пропало, зачем ты тогда послушала меня? Может, ещё не поздно, и я могу учиться? Только не фортепьяно, скрипке.
Для скрипки нужен абсолютный слух. Сколько я сил потратила, но у тебя все мысли были в книгах!
Но может, сейчас?
Сейчас тебе надо думать об аттестате зрелости. И ты слишком эмоционально воспринимаешь музыку. Нельзя.
Помню удивленное Римкино лицо и озадаченное Олега.
Через несколько лет может, снова Первый концерт, или просто зал в Филармонии, я ходила туда не реже, чем в театр! И стихи
Симфония
Много лет после института, первая книжка стихов давно вышла, вторую никто и не собирается печатать, и никто не хочет меня знать. В своём КБ я белая ворона надо же, пишу стихи!