Не все. Есть варианты хуже, пожав плечами, ответила Роуз, вспоминая юбки-пояса.
Она всматривалась в своего собеседника, пытаясь разгадать, что же он из себя представляет. Ян пугал её, и в то же время в нём было что-то завораживающее.
Но в первую очередь нужно было выбрать линию поведения. До сих пор на умеренное нахальство мужчина реагировал вполне благосклонно, да и самой Эмили претило изображать раболепие, поэтому следующей её фразой было:
Так. Раз я твоя гостья, то где же твоё гостеприимство? Или же мне нужно встать на колени и, ползая в твоих ногах, просить стакан воды, а, господин Ян?
Идея с коленями мне нравится, тут же отозвался он, лучезарно при этом улыбаясь. Но заставлять всё-таки не буду. Потом положил руку на её шею и аккуратно, почти нежно провел пальцами по плечу. У такой милой пташки должно быть оперение получше. Хочешь, я тебе платьишко подарю?
Он дважды хлопнул в ладоши, после чего дверь в комнату открылась, и вошли две китайские девушки, так быстро, как будто только и дожидались условного сигнала. В руках одной был поднос с едой, другая держала ворох какой-то одежды.
Обе усиленно смотрели в пол, стараясь стать как можно незаметнее.
Та, которая с одеждой, долго набиралась храбрости и, наконец, спросила:
Вам помочь одеться, добрая госпожа?
Обращение поразило Эмили: ещё никто и никогда не называл её госпожой. Сходу она не придумала, как на это реагировать, а Ян не спешил приходить ей на помощь, и молчание затянулось. Обе служанки покорно ждали, боясь даже пошевелиться не то что поторопить. Девушке не хотелось держать их в таком положении, поэтому она с мягкой улыбкой проговорила:
Спасибо, но не стоит. Я в силах сама одеться.
Эмили поднялась на ноги, забрала у служанки сначала еду, её она поставила на стол, потом одежду, которую небрежно положила на диван.
Китаянки смотрели на неё с таким суеверным ужасом, что на какой-то миг Роуз подумала, что, наверное, стоило просто дать им возможность выполнить свою работу, а не разрывать бедняжкам шаблон.
Но корсет, он ведь робко подала голос одна из девушек, но Ян небрежно махнул ей рукой.
Идите, идите. Я сам прекрасно умею завязывать корсеты.
Не смея противиться, служанки вышли.
Итак, на чём мы остановились? Ян пододвинул еду поближе к Эмили. Стакан воды я тебе предоставил.
Он сделал приглашающий жест, и девушка присела рядом, только сейчас понимая, как у неё от всех этих приключений разыгрался аппетит. Пока она ела, Ян с энтузиазмом перебирал принесённые вещи. Потом вытащил из груды белья светлую шёлковую блузку, украшенную мягким кружевом. Прижал к щеке и мечтательно закрыл глаза.
Временами мне кажется, что она до сих пор тёплая. Это иллюзия, само собой. После стирки ничего не остаётся. Ни тепла, ни крови, он даже заурчал от удовольствия, потом безразлично уронил кофточку обратно на диван. Весело спросил: Ну как, давай проверим, хорошая ли из меня служанка?
И, бесцеремонно ухватив за нижний край футболки Эмили, потянул её вверх.
От неожиданности Роуз подавилась куском хлеба. Она даже не сразу одёрнула подол, так что Яну удалось рассмотреть чёрный кружевной бюстгальтер.
Кое-как отвоевав свою неприкосновенность, она нервно засмеялась:
Ян, ты вообще адекватный человек? Какого чёрта ты творишь? Следовало бы залепить ему пощёчину, как поступила бы любая другая девушка, но Эмили лишь поправила майку и с негодованием заметила: Ты, конечно, красивый мужчина, но я слишком мало тебя знаю, чтобы раздеваться перед тобой!
Ян искренне не понял, или сделал вид, что не понял, её возмущения:
Может, я в кои-то веки решил правда побыть гостеприимным и помочь тебе переодеться? Что тут такого? Думаешь, я раздетых женщин в своей жизни не видел? Он отстранился, откинулся на подлокотник дивана, подобрал отвергнутую трубку и от души затянулся. Нет, ну правда: я даже до тебя не дотронулся. Меня как-то обыскивал симпатичный молодой следователь из королевской полиции чуть не под рубашку руки засовывал. Вот это действительно была очень неловкая ситуация. А просто снять одну кофту и надеть другую это вполне естественно, разве нет? Ещё раз затянувшись, Ян протянул трубку Эмили: Кстати, извини, где мои манеры? Хочешь?
Не хочу, девушка отрицательно мотнула головой, там же явно не табак, судя по запаху.
Ян не стал настаивать и на какое-то время оставил её в тишине. Эмили доела завтрак, выпила чашку чая, сложила приборы на поднос и всё-таки обратила внимание на принесённый гардероб.
Ладно, что там у тебя? Отодвинув ту самую блузку, Эмили в первую очередь стала искать брюки, но в стопке были только платья и юбки, а также пара корсетов. Знаешь, я не очень люблю платья. И совершенно не люблю корсеты. В твоём мире это обязательно?
Ян опять бросил трубку на стол, опёрся на согнутые колени и ещё раз осмотрел разворошённую стопку.
В первую очередь я бы выбрал сапоги. Будешь ходить по Лондону босой обязательно подцепишь какую-нибудь заразу. Не советую платья с большим вырезом некоторые местные мужчины действительно никогда не видели раздетых женщин и реагируют соответственно. Юбку, раздвинув пару тряпок, он вытянул юбку с огромным количеством продольных складок, скрывающих широкие клинья, бери такую, она не помешает тебе бегать и драться. Корсет можешь не надевать, но не рекомендую без корсетов и в штанах тут ходят только активистки женского сопротивления. Их не любят везде, где появляются эти дамочки, случается скандал с выбитыми зубами, высказав всё это, Ян откинулся на спинку дивана и ехидно спросил: Я достаточно подробно всё рассказал?
Весьма, согласно кивнув, Эмили взяла юбку и сапоги чуть выше колен. Девушка огляделась по сторонам, но не увидела места, где бы она могла переодеться. Слушай, Ян, а есть тут ширма или что-то вроде того?
Он раздражённо выдохнул:
Опять ты за своё, а? Тоже мне, нашлась высокородная. Впрочем, привычный дым быстро излечил Яна от плохого настроения, и он добавил уже спокойнее: Ну вот, балдахин над кроватью висит. Расправь его авось сгодится.
Эмили изогнула брови в явном недовольстве. Она с минуту сверлила Яна взглядом, а после скинула выбранную одежду на кровать. Рывком стянула с себя футболку и запустила ей в мужчину. Потом она избавилась от джинс, которые полетели туда же. Оставшись в чёрном кружевном комплекте, Эмили выглядела изумительно: светлая кожа, красивое бельё и длинные огненные кудри. На левом бедре красовалась татуировка в виде чёрного лотоса.
Что бы он там ни говорил, во время бесплатного стриптиза Ян смотрел на девушку с явным одобрением, легко уклоняясь от импровизированных снарядов. И улыбался ему, кажется, доставляло немалое удовольствие заставлять других людей делать то, что ему вдруг захотелось.
Доволен? сердито тряхнула головой Роуз и стала надевать предложенную одежду. Сперва это были сапоги, потом блузка, а затем юбка. С корсетом поможешь или так и будешь глазеть?
Ян засмеялся и весело кивнул:
Помогу. Он взял из стопки укороченный корсет до груди с чрезмерным количеством изящных ремешков и подошел к Эмили. Устроив корсет на талии, Ян прошептал ей на ухо: Готова? Выдохни!
Успела Эмили выдохнуть или нет, рывок за концы шнура просто вытолкнул из неё воздух.
Ян усмехнулся и чуть ослабил шнуровку. Удовлетворившись результатом, властно положил руку ей на бедро туда, где был чёрный лотос.
Знаешь, что означает лотос на моей родине? вкрадчиво спросил он. Это символ силы духа, обет никогда не прекращать совершенствоваться и стремление достичь невозможного. А к чему ты стремишься, Эмили?
Стремлюсь оторвать тебе яйца, если ты не прекратишь меня лапать, кратко, но весьма доходчиво ответила девушка, поворачиваясь к Яну лицом.
Мужчина стоял к ней вплотную, отчего Эмили уткнулась лицом в его грудь. Несмотря на то, что он постоянно курил опиум, от него приятно пахло какими-то горькими травами. Девушка подняла голову, заглянув в глаза собеседника:
Теперь, когда я одета подобающе, ты поможешь мне вернуться домой? Ты сказал, что «дыры» были и раньше, значит, ты понимаешь, о чём я говорю. Быть может, ты будешь так любезен, что отведёшь меня туда, где меня отправят обратно в мой мир? Это же не составит тебе труда при твоих-то знаниях.
Ян чуть склонил голову, на мгновение дотронулся лбом до её макушки и вдохнул аромат её духов.
У тебя хороший вкус, одобрил он и отошёл на шаг. Посмотрел ей в глаза чуть ли не с жалостью и, пожалуй, впервые за всё время ответил почти серьёзно: Я бы не стал так заботиться о твоём внешнем виде, если бы существовала возможность просто взять и отправить тебя обратно в твой мир. «Дыры» открываются только в одну сторону. Всегда. При дворе организован целый комитет, который пытается предсказать, а по факту всего лишь записывает и систематизирует, где они появляются, куда и откуда ведут. Например, я торчу тут уже шесть лет.
Что? Эмили перебила его на полуслове. Торчишь тут? Ты тоже из другого мира? Неужто из моего?
Вопросы сыпались один за другим, а девушка двигалась всё ближе и ближе, пока вновь не стояла к нему вплотную. В её глазах загорелся огонь надежды. Совершенно неплохо было бы встретить человека из своего мира, который бы прошёл всё то же, что прошла она.
Нет, разочаровал её Ян. Из другого. По крайней мере, я верю, что мои соотечественники за шесть лет не выжили из ума настолько, чтобы расхаживать в драных штанах.
Вот что ты к моим штанам привязался? фыркнула девушка, мгновенно вспоминая, с кем она вообще разговаривает. Ну совсем никакого такта нет у человека! Довольно поверхностно судить о целом мире по штанам. Да, там нет магии, но зато очень развиты технологии. И вообще
Совсем нет магии? умилился Ян. Очень любопытно. Хотя, «дырам» всё равно, где появляться и что соединять. Однажды где-то на окраине появился саблезубый тигр, а с ним какой-то одичавший мужик, который клялся, что попал в доисторические джунгли из Союза Советских Социалистических Планетарных Систем. Кошмарное название у его мира, не правда ли? Жаль, он сразу попал к Её Высочеству, и мне не удалось у него ничего спросить.
Он повернул голову к приоткрытому окну, грязному и запотевшему, сквозь которое едва просвечивала узкая улица, мощённая выщербленной брусчаткой, и ни с того ни с сего рассказал:
В моём мире есть магия. Свободная, окрыляющая, идущая от сердца или тяжёлая, горькая, рождающаяся из гнева и ненависти. Но какой бы она ни была, это неотъемлемая часть тебя, а не разменная монета. Иногда я спрашиваю себя: «Цзяо Ян, почему ты хочешь туда вернуться? Тебя там ненавидят даже больше, чем здесь, так какая разница?» и тогда я вспоминаю чистое небо, горы, подпирающие облака, зелень трав. Мы называли наш край «Поднебесная», и это было правдой. Здесь тоже есть страна, которая когда-то носила такое название. Сейчас её называют «фабрика опиума», и над ней висит такой же зловонный смог от паровых машин. Я был там трижды жалкое зрелище.
Но неужели в этом мире нет красивых мест? Неужели вся планета изгажена этим смогом? спросила Эмили с искренним сочувствием. Кому, как не ей, знать о том, как прекрасно ясное небо над головой.
Почему же вся? Вовсе нет. Элитные курорты, куда пускают не меньше чем за целый браслет эссенции. Частные угодья высокородных, куда пускают только других высокородных, имперские заповедники, куда не пускают никого вообще, и Дикая Тайга на востоке, огромный лес, куда пускают всех, но лучше туда не ходить.
Ян дружески похлопал девушку по плечу, присел на кровать потом резко выхватил пистолет и почти не целясь пальнул в одного из уцелевших драконов на занавеске.
Бесит, бесит, он сердито постучал пистолетом по своему черепу, словно пытаясь выбить оттуда какую-то мысль. Я опять становлюсь сентиментальным! Это так на меня непохоже! Опять опиум разбавили, дармоеды чёртовы!
Вскрикнув от неожиданных выстрелов, девушка отскочила от кровати. Лишь когда она немного отошла от шока, то решилась продолжить разговор:
Послушай, раз я тут застряла, то, может быть, поможем друг другу? Мне нужна будет крыша над головой, еда и она посмотрела на всё ещё дымящийся ствол, защита. Я помню, что ты сказал о моём везении.
Вспышка прекратилась так же быстро, как и началась. Ян заткнул пистолет за пояс и как ни в чём не бывало ответил:
Это само собой разумеется. Иначе бы я пристрелил тебя под тем самым мостом. Ты мне расскажешь про свой мир, про эти ваши «технологии», во что одеваются, что едят и как убивают время, не сразу, нет постепенно. А я позабочусь о том, чтобы тебя не прикончил и не проклял кто-нибудь другой. Идёт?
Идёт, тихо произнесла девушка, протянув свою руку для рукопожатия.
Ян немного удивился ни здесь, ни в его мире не было принято пожимать руки женщинам, но всё-таки крепко сжал протянутую ладонь. Заключив таким образом сделку, Эмили пристроилась на кровати рядом с ним и поинтересовалась:
Но а что сейчас? Чем мы сейчас займёмся? Да, и если мы пока не собираемся на улицу, не мог бы ты всё-таки снять этот пыточный предмет?
Ян покровительственно улыбнулся и с усмешкой спросил:
Я всегда думал, что раздеваться лучше в своей комнате. Или ты собралась жить здесь? Непритязательные же у тебя вкусы, пташка. Но так не пойдет, к вечеру в мой клуб завалится пара десятков клиентов, а я не могу позволить себе терять прибыль из-за того, что моей гостье нравится эта безвкусица. Поэтому, если не возражаешь, я покажу тебе номерок поприличнее.
Я не собиралась жить тут, пояснила девушка. Просто я думала, что раз не выйду сегодня из твоего дома и мысленно споткнулась на словах о клубе. Постой. У тебя есть клуб, и ты утром что-то прятал Ты наркоторговец, что ли?
Я предпочитаю «торговец счастьем», ухмыльнулся Ян. Повинуясь внезапному порыву, он приобнял Эмили за плечи, а свободной рукой обвёл комнату с таким видом, будто хвастался королевским дворцом: Всё это мы повесили не просто так. Когда на город спускается ночь, достаточно двух затяжек, и аляповатая дешёвка превращается в образец упаднической роскоши, загадочной и непостижимой, как и само состояние опьянения. Это и есть мой дом другого у меня нет. Но мы уже достаточно тут засиделись.
Он поставил девушку на ноги и тут же отпустил смущать её Яну, похоже, надоело: шутка, которая повторяется постоянно, перестаёт быть забавной.
Поэтому он просто сгрёб с дивана разбросанные джинсы и футболку и махнул рукой, предлагая следовать за собой.
За дверью открывался коридор узкий и неухоженный, с почерневшими досками на стенах. Ян прошёл несколько шагов, свернул за неприметную занавеску, за которой скрывалась лестница. В этом странном месте Эмили ожидала увидеть что угодно, но всё равно не угадала.
Третий этаж отличался от двух предыдущих: одна стена по-прежнему была чёрной, зато другая идеально обработана и декорирована «под Китай». В этой стене было три двери.
Ян распахнул одну из них, открывая небольшую намного меньше предыдущей комнату, выдержанную в традиционном китайском стиле. Пара комодов, на одном из которых стояла ваза из цветного стекла, невысокий столик в окружении аккуратных подушечек и разрисованная ширма, за которой скрывался толстый матрас, покрытый вышитым одеялом. На углу ширмы сиротливо висел шёлковый халат с бабочками. Сразу было понятно, что эта комната не предоставлялась для уединения гостям сего заведения.
Ян небрежно бросил одёжку на порожний комод и с некоторой долей мальчишеской гордости спросил: