А богатому опять неспокойно.
Что это Никита не приходит, ничего не просит? Пойду-ка я проведаю, какое у него житье.
И пошел.
Здравствуй, Никита. Как живешь? спрашивает.
А Никита ему:
Здравствуй! Живу не тужу, нужды не знаю.
Да как же ты разбогател? спрашивает богатый.
Да вот опять ходил к братьям-ветрам, так они мне кошелек-самотряс дали. Из него вовек денег не вытрясти.
Богатый так и позеленел от злости. Просит он Никиту:
Братец дорогой, дай мне твой кошелек на день, мне как раз с работниками рассчитываться надо.
Ну, Никита и дал.
«Пусть, думает, работники попользуются».
Спрятал богатый кошелек за пазуху и домой.
Спустился в подполье и давай трясти кошелек над картофельной ямой. Полную насыпал, а ему все мало. Вторую натряс, а кошелек отдавать жалко.
Вот и придумал он: сшил из старой кожи такой же кошель, вложил в него горсть монет и посылает своего работника:
Поди снеси брату.
Взял Никита кошелек, а того и не думает, что кошелек-то обменный.
Прошла неделя, собрался Никита на базар. Достал свой кошелек-самотряс, тряхнул раз и высыпались из него монетки, что богатый брат положил. Тряхнул другой раз ничего не посыпалось. И уж как ни тряс Никита, а ничего больше не натряс.
Баба, говорит он жене, а деньги-то из кошелька больше не летят. Видно, ветры обманули меня. Одно слово ветродуи. Пойду опять к ним, пусть обман выправят.
Что ж, иди, говорит жена. Дорога теперь знакомая. Не заблудишься.
Пошел Никита к ветрам.
Приходит, а все ветры как раз в сборе были. В доме вихрь так и крутит, с ног сбивает, словно в открытом поле.
Здравствуй, Никита, говорят ему братья-ветры, что ж ты к нам опять пришел? Или опять чем недоволен?
А что же вы меня все обманываете? Говорили ввек не вытрясти из вашего кошелька денег, а я уже все вытряс, пустой вам принес.
Вытащил он из-за пазухи кошелек тот, что богатый брат ему подложил, и подает ветрам.
Те взглянули только и сразу обман увидели.
Мамка, говорят, дай ему суму, пусть он ума набирается да к нам не возвращается.
Вынесла ему старуха из кладовой преогромную суму.
Бери, говорит, доброхот. Домой придешь, поставь суму в большой угол и скажи: «А ну, сума, дай мне ума». Она и даст тебе ума да столько, что на весь век хватит. А ум будет, так и все будет. Да смотри не жадничай как наберешься ума, скажи: «Вот так сума, надавала ума».
Обрадовался Никита. Взвалил мешок на спину и скорей домой.
Прибежал, свалил суму в передний угол и говорит жене:
Гляди, сколько добра принес! Раньше-то все за пазухой приносил, а нынче на спине едва приволок. Больше уже не придется к ветрам ходить, богато жить будем.
Да что же это у тебя? спрашивает жена.
А вот гляди, сейчас я тебе покажу.
И крикнул погромче в угол, где стояла сума:
А ну-ка, сума, дай мне ума!
Тут как выскочили из сумы двое молодцов, да как начали его стегать плетками!
Стегают и приговаривают:
Вот тебе ума! Получай сполна! За краюшку раз! За кошель два! Вот тебе, дуралей! Вот тебе, ротозей! Не верь богачу! А то снова проучу!
Чешут молодцы Никиту и так и этак, а он только ежится и корежится. На весь век набрался ума. Невмоготу стало терпеть.
Тут вспомнил он, как учила его старуха, и закричал во весь голос:
Вот так сума, надавала ума!
И только крикнул молодцов как не бывало, а сума стоит в углу крепко-накрепко завязанная.
Вот это так сумочка у меня! говорит Никита, а сам зашибленные места потирает. С такой сумой не пропадешь!
А потом спрашивает жену:
Ну что, баба, как теперь станем жить?
Известно как, отвечает ему жена, твоим умом!
И зажили они лучше не надо.
А богатому брату не терпится поглядеть, что Никита делает.
«Дай, думает, проведаю его. Может, он опять какой подарок от ветров принес. Надо у него, дурака, выманить».
Собрался и пошел.
Здравствуй, Никита!
Здравствуй, братец!
Ну, каково поживаешь?
А лучше прежнего. Хоть торгуй!
С чего же это ты так разжился? спрашивает богатый.
А с большого ума, говорит Никита.
Смеется богатый брат:
Откуда же ты столько ума набрался?
А мне ветры такую суму дали из нее сколько хочешь ума, столько и бери. А с умом никогда не пропадешь.
У богатого от зависти сердце сжалось.
«У меня, думает, денег довольно, и хлеба хватает, а вот ума не грех бы еще набраться».
Вот и говорит он Никите:
Братец дорогой, дай-ка мне эту суму на денек. А то я своих работников каждый день уму-разуму учу, а никак научить не могу. Пусть хоть из сумы ума наберутся.
Что ж, мне не жаль, говорит Никита, возьми, пожалуйста. Вон в углу стоит.
А как из нее ума-то взять?
Скажи только: «А ну-ка, сума, дай мне ума». Она и даст.
А про то, как закрыть суму, не сказал. Сообразил своим умом что к чему.
Взвалил богатый брат суму на спину и понес домой. Приходит и говорит жене:
Ну, баба, я опять от брата обнову принес.
Поставил суму в передний угол и говорит:
А ну-ка, сума, дай мне ума!
Тут выскочили из сумы двое и начали мужика плетками стегать. В воздухе свист так и стоит. Мужик в голос ревет:
Ой-ой-ой! Это что ж такое?
А те двое говорят:
Это мы тебя уму-разуму учим. Не бери чужого! Не бери! Не бери!
И знай себе хлещут! Мужик едва жив.
Баба, говорит жене, беги скорей к брату, а то из меня душа вон.
Прибежала жена к Никите, молит-просит:
Никита, скорее собирайся да к нам беги. Из твоей сумы какие-то двое выскочили, чуть до смерти мужика не забили.
А Никита не спешит.
Ладно, говорит, поспеем.
Прибрался он, помылся с мылом, во все новое оделся будто в праздник и пошел. Идет степенно, не торопится. Недаром ума набрался.
Приходит к брату в дом, а тот едва дышит.
Ой, братушка, бери все и краюху, и кошель, только уйми ты этих молодцов. Баба, кричит жене, неси скорее брату его добро!
Вынесла невестка Никите и кошель, и краюху. Спрятал он все за пазуху и говорит:
Ну что, брат, набрался теперь ума?
Ой, набрался! плачет богатый. Места живого нет! Ой, помоги от беды избавиться!
Видно, мало набрался, коли своим умом додуматься не можешь. Скажи только: «Вот так сума, надавала мне ума!» молодцы и спрячутся.
А мужик языком шевелить уж не может. Одними губами шепчет:
Вот так сума, надавала мне ума.
И только сказал нет никого. А сума как была завязанная, так и стоит в углу.
Мужик косится на суму, боится шаг ступить. Ну, потом осмелел недаром ума набрался! и бочком, бочком в другой конец хаты отошел.
Унеси ты поскорее свою суму, просит.
Взвалил Никита суму на спину и пошел домой.
Богатый и рад. Покрепче закрыл за ним дверь. К брату ходить закаялся.
А Никита живет и горя не знает.
Хлеб да деньги у него не переводятся. Ума не занимать стать. Чего уж лучше?
Великан Дреглин Хогни
Шотландская сказка
Жил-был один человек, и было у него три сына, а кормить их денег не хватало. И вот когда старший сын вырос и увидел, что дома прокормиться нечем, он пошел к отцу и сказал:
Отец, дай мне коня, чтоб на нем верхом ездить, дай собаку, чтоб с ней на охоту ходить, а еще дай сокола, чтоб его на дичь напускать, и я пойду по белу свету свое счастье искать.
Отец дал ему все, что он просил, и старший сын тронулся в путь. И вот он все ехал и ехал по горам и долам, а вечером подъехал к темному дремучему лесу и забрался в самую глухомань думал, где-нибудь тропинку найдет. Но никакой тропинки в лесу не было. Юноша порыскал в чаще и наконец понял, что заблудился.
Делать нечего, пришлось ему привязать коня к дереву, а себе приготовить постель из листьев. Но тут он заметил, что вдали светится огонек. Юноша сел на коня, поехал на этот огонек и немного погодя выбрался из леса на поляну. На поляне стоял великолепный замок. Во всех его окнах горел свет, но входная дверь была заперта.
Юноша подошел к двери и постучался. Никто не ответил. Тогда он приложил к губам свой охотничий рог и громко затрубил в надежде, что в замке его услышат.
И тут дверь вдруг открылась сама собой. Юноша прямо диву дался. Но еще больше он удивился, когда вошел в замок и стал ходить по комнатам. Во всех комнатах ярко горел огонь в каминах, а в большом зале был накрыт стол, и на нем стояли блюда с сытными яствами. Но во всем обширном замке как будто не было ни одного человека.
Юноша очень продрог, промок и притомился. И вот он поставил своего коня в стойло на огромной конюшне, а собаку и сокола с собой взял и вернулся в замок. Сел за стол в большом зале и поужинал досыта. Потом примостился у огня, чтобы обсушиться.
Время было позднее, и юноша уже хотел было подняться наверх и вздремнуть в одной из спален, как вдруг часы на стене пробили полночь. Тотчас открылась дверь, и в зал вошел огромный страшный великан Дреглин Хогни. Он был косматый, с длинной бородой, глаза его под кустистыми бровями горели мрачным огнем. В руке он держал какую-то диковинную дубинку.
Великан как будто ничуть не удивился незваному гостю. Он прошел через весь зал и тоже сел у камина напротив юноши. Оперся подбородком на руки и уставился на гостя.
А что, конь твой лягается? спросил он наконец грубым, резким голосом.
Еще как лягается-то! ответил юноша.
И правда, отец ведь смог дать ему только необъезженного жеребца.
Я умею объезжать коней, сказал великан, и я помогу тебе объездить твоего. Возьми вот это и брось на своего коня.
Тут он выдернул у себя из головы длинный жесткий волос и подал его юноше.
И так грозно он говорил, что юноша не посмел ослушаться пошел на конюшню и бросил волос на своего коня. Потом он вернулся в зал и снова сел у камина. Как только он уселся, великан опять спросил:
А что, пес твой кусается?
Еще как кусается-то! ответил юноша.
И правда, собака у него была такая злая, что никто, кроме хозяина, не смел ее погладить.
Я умею приручать самых диких собак на свете, сказал великан. Возьми вот это и брось на своего пса.
Он выдернул другой волос у себя из головы и подал его юноше, а тот сейчас же бросил волос на свою собаку.
Потом великан задал юноше третий вопрос:
А что, сокол твой клюется?
Юноша рассмеялся.
Еще как клюется-то! ответил он. Мне приходится завязывать ему глаза, пока он не летает, а не то он заклюет всех, кто ему под клюв попадется.
Больше не будет клеваться, мрачно проговорил великан. Брось-ка на своего сокола вот это.
И он в третий раз выдернул у себя из головы волос и подал его юноше, а тот бросил волос на сокола, как раньше бросал на коня и собаку.
И тут не успел он и глазом моргнуть, как страшный великан вскочил и с такой силой ударил его по голове своей диковинной дубинкой, что бедняга враз повалился на пол. И тотчас же собака и сокол замертво упали рядом с хозяином, а конь в конюшне оцепенел. Он недвижно стоял в стойле, словно каменный.
Значит, вот как умел укрощать великан неприрученных животных.
Прошло сколько-то времени, и второй из трех братьев пошел к отцу и стал его просить, как просил старший брат:
Отец, дай мне коня, сокола и собаку и отпусти по белу свету побродить, счастье свое поискать.
Отец выслушал его и дал ему все, что он просил, как раньше дал старшему сыну.
И вот юноша пустился в путь, вечером подъехал к темному дремучему лесу и заблудился, как и старший брат. Вскоре он тоже заметил вдали огонек, подъехал к замку, вошел в него, поужинал и сел у огня. Словом, сделал все, как старший брат. Потом вошел великан и задал ему те же три вопроса, что задавал его старшему брату, а юноша ответил на них так же, как отвечал тот. И ему тоже великан дал три своих волоса с приказом бросить один волос на коня, другой на собаку, третий на сокола. А потом убил его, как убил его старшего брата.
Шло время; младший брат ждал-ждал старших братьев, да так и не дождался. И вот он попросил у отца коня, собаку и сокола и сказал, что хочет поехать на поиски братьев. А бедный старик, хоть и боялся остаться один на старости лет, дал ему все то, что он попросил.
Младший брат пустился в путь и вечером подъехал к темному дремучему лесу, а потом и к замку. Но он был малый смекалистый, и ему не по нраву пришлось все, что он увидел. Не понравился ему и пустой замок, и накрытый стол, а пуще всего сам хозяин, великан Дреглин Хогни. И юноша решил держать ухо востро.
И вот когда великан спросил, лягается ли его конь, юноша только коротко ответил: «Да». А когда великан дал ему свой волос и приказал бросить его на коня, юноша пошел на конюшню, но волоса на коня не бросил, а зажал его в кулаке и вернулся в замок.
Тут он улучил время, когда великан на него не смотрел, и бросил волос в огонь. Волос зашипел, как змея, и сгорел.
Что это шипит? подозрительно спросил великан.
Да это вода капает из сырого полена, спокойно ответил юноша.
Великан ему поверил. Потом он дал ему еще два волоса и приказал бросить их на собаку и сокола, а юноша бросил их в огонь. Оба волоса зашипели, но великан на это не обратил внимания. Он думал, что гость уже в его власти. Встал и ринулся на него с дубинкой. Но юноша был начеку и, едва великан поднялся, громко свистнул.
И тут верный его конь выбежал из конюшни, а собака проснулась и вскочила с места, а сокол он сидел на плече у хозяина взмахнул крыльями и резко крикнул. И все трое кинулись на великана. Тогда он испытал на себе, как лягается конь, и как кусается пес, и как клюется сокол. Они лягали, кусали и клевали его, пока ему конец не пришел.
Юноша увидел, что великан уже мертвый, взял у него из рук дубинку и пошел осматривать замок. И вот он спустился в темное, мрачное подземелье и нашел там своих брать ев. Они лежали рядом, холодные и словно каменные. Младший брат дотронулся до них великановой дубинкой, и они сразу ожили и вскочили на ноги, целые и невредимые.
Потом юноша пошел в другое подземелье и увидел двух коней, двух соколов и двух собак. Они, как и их хозяева, лежали словно мертвые. Юноша дотронулся до них волшебной дубинкой, и они тоже ожили.
Тогда он позвал братьев, и все трое обыскали другие подземелья и нашли в них горы золота и серебра столько, что им на весь век хватить могло. Потом они зарыли в землю великана и поселились в его замке. Двое братьев поехали домой и вернулись со стариком отцом. И вот зажили они в замке счастливо, да и по сей день так живут.
Волк, улитка и осы
Французская сказка
Раз волк шел по лесу и наступил на улитку. В те времена животные еще умели говорить как люди. Вот улитка ему и сказала:
Какой ты злой, волк! Зачем топчешь ногами слабых? И чем гордишься? Захочу, так побегу быстрее тебя. Давай побьемся об заклад, что ты и твои приятели волки запыхаетесь, догоняя меня.
Это тебя-то не догнать, убогая?
Да, меня, волк. Приходи сюда вместе со своими собратьями завтра с восходом солнца, и посмотрим, кто из нас первый добежит до берега Гаронны.
Хорошо, придем, убогая.
Волк продолжал путь. Не прошел он и двадцати шагов, как наступил на осиное гнездо.
Какой ты злой, волк, зачем топчешь ногами слабых? Мы, осы, малы, но тебя не боимся. Хочешь, побьемся об заклад, что мы утопим и тебя, и твоих приятелей волков?
Это вы-то, мелюзга этакая?
Да, мы, волк. Приходи сюда вместе со своими собратьями завтра, когда взойдет солнце, и посмотрим, много ли нам понадобится времени, чтобы утопить вас в Гаронне.
Хорошо, придем.
Волк тотчас же пошел предупредить своих. А улитка сказала осам:
Подружки, оповестите весь ваш осиный народ. Мои улитки тоже все непременно соберутся на зов. Спрячьтесь в ветвях ив, что растут на берегу Гаронны. Мы пригоним вам волков, а вы в удобную минуту нападите на них и жальте, пока они не бросятся в воду.
Хорошо, улитка, будет сделано.
И осы улетели, чтобы исполнить то, что обещали. А улитка разместила своих подружек на всем пути до берега Гаронны, через каждые пять шагов по улитке.
На другое утро, с восходом солнца, волки и улитка были уже на том месте, откуда решено было начать бег.
Ты здесь, улитка?
Здесь, волки. Начнем.
Волки помчались галопом. На бегу они кричали:
Где ты, улитка?
Здесь, волки, отвечали улитки, расставленные по дороге через каждые пять шагов.
Когда волки добежали до берега Гаронны, осы тучей вылетели из листвы ив и, напав на зверей, принялись больно жалить их, громко жужжа: