Она заглядывала сюда уже не раз и не два, но перерывы между побывками становились всё длиннее, а сама Мири старше. Поэтому она совсем не была уверена, что и на этот раз её встретят с распростёртыми объятиями. Особенно после последнего случая
Кто не рискует, то не дёргает эльфов за уши, так, Вик?
Не растравливая душу последним убережённым теплом, Мириам откинула одеяло и опустила на пол ноги в шерстяных носках.
Фея сонно пробормотала что-то про молодых идиотов, шаря по подушке в поисках пропавшего пледа. Личное пространство Викси решительно не признавала (по крайней мере, чужое) и, несмотря на систематически разгорающийся скандал, всё равно спала вместе с подругой, спихивая ту с подушки. Ну, по крайней мере, в тех случаях, когда в принципе приходила ночевать домой.
Мири собралась было в тысячный раз напомнить фее, что у неё имеется собственная постель, но передумала. Утро обладало поистине волшебным свойством успокаивать даже самые расшатанные нервы, и вчерашний конфуз на сеансе уже не казался трагедией. Медиум закатила глаза и с головой накрыла Викси одеялом округлый холмик довольно всхрапнул.
Девушка зашнуровала видавшие виды сапоги, натянула безразмерную кофту поверх пёстрого платья и быстро-быстро пригладила рыжие лохмы. Чтобы расчесаться как следует, пришлось бы расплетать ассиметричные косички, выпутывать перья, бусины и нитки, которыми, развлекаясь, украшала её причёску Вик, так что сию трудозатратную деятельность Мириам снова отложила до ближайшего похода в баню. Уже в третий раз.
Снаружи оказалось ещё холоднее, чем можно было предположить. Днём солнышко обманчиво припекало, высвечивая упрямо зеленеющие островки дикой травы у заборов, но холёные домашние цветочки под окнами уже печально поникли и готовились к неизбежной участи. Утром же, пока светило лениво потягивалось и определялось, укутаться ли тучами и вернуться досыпать или, так уж и быть, поработать небесным костром, в воздухе явственно ощущались колючие иголки заморозков.
В . себе подуй! буркнули из-под одеяла в ответ на сквозняк от открытой двери.
Мириам поправила повязку на глазу, спрыгнула с верхней ступеньки на скрючившуюся от озноба землю, как можно громче хлопнула створкой и, довольная собой, двинулась к центральной площади. Фургончик они с Викси оставили недалеко от неё через две улочки, мощёные отшлифованным временем камнем, так что идти, прижимая к ледяному носу колючий шерстяной рукав, пришлось недолго.
Что можно сказать про двоедушников? Пожалуй, то же, что и про любой диковатый народ: необщительные, грубоватые и неотёсанные, со странными привычками и ритуалами. «Такие же, как мы, только хуже», уверенно заявляли эльфы. «Торгуются», кратко и с оттенком уважения резюмировали гномы. «Двоедушников не существует! Их выдумали псевдоучёные!» гаденько заржали бы тролли.
Мириам же не видела особых отличий двоедушников от людей.
Дома, пожалуй, потеснее, хоть и выше; топят зимой поменьше, оборотная кровь же греет; спят обыкновенно не на кроватях, а на напольных лежаках. Последнее особенно удивляло приезжих. А что странного? Подростки, едва слившиеся со звериной ипостасью, по ночам обращались и падали с высоких перин, нередко калечась. Если же спишь сразу на полу, падать некуда. А там и традицией стало. В остальном же оборотни как оборотни. Опасны? Да, пожалуй. Как и любое существо Предгорного государства. Если их разозлить или обидеть. Сама медиум, кстати, успела сделать то и другое, когда в последний раз побывала здесь.
Но, как успела убедиться шарлатанка на собственном опыте, мир склонен одаривать тебя тем, чего ты от него ждёшь. Так что, чем бояться, лучше насвистывать незамысловатую песенку и, кутаясь в рыжую вязаную кофту, шагать по улице и любоваться рассветными лучами, по-осеннему усталыми, но всё такими же слепящими.
По пути она перехватила бутерброд в пока ещё закрытой лавке. Отпирающий её прыщавый мальчишка с едва пробивающимися усиками так смутился, когда с ним заговорила привлекательная незнакомка, что вспотел, несмотря на холод. Мири даже озябшие ладони об него погрела. Паренёк и не заметил, как его уболтали, заворожённо глазея на улыбчивую девушку и машинально нарезая колбасу. А бутерброд уже сложился сам собой.
Вот как-то так мы и сбежали от охраны того купца. И только спустя неделю я узнала, что браслет и правда стащила Вик! «Он так переливался», говорит. Ну что с ней делать, честное слово? закончила медиум, прожевав.
Н-н-ну да, верно, промычал паренёк, перелива-а-а-ался
Мири дружелюбно хлопнула пацана по плечу и небрежно отняла второй, так и не надкушенный им, бутерброд:
Папке привет. И лучше сразу скажи, что в лавке не к душе работать, а то потом и не заметишь, как пузо наешь, тычок во впалый живот, женишься и мелких настрогаешь. Ну бывай!
Мальчишка ещё долго стоял с открытым ртом, пялясь на удаляющуюся пружинящей походкой девушку. Она и сама, словно осеннее солнце, обряженное золотыми листьями, озаряла площадь, громко приветствуя встречных оборотней и разгоняя расплодившихся от отсутствия кошек голубей. Когда стало ясно, что рыжая направляется не куда-нибудь, а прямиком к дому шамана, окликать её было уже поздно. Что ж, такая не пропадёт. Даже если разбудит саму Ледну.
Мириам была того же мнения: не пропадёт. Подумаешь, рановато заявилась! Между прочим, вставать с рассветом очень даже полезно, так что шаман ей ещё спасибо должен сказать. Тем более, что осенний рассвет ленивый, поздний. Да и не'чего! Эдак полжизни проспать можно!
Остановившись у высокого и узкого деревянного дома, похожего на сложенные конусом дрова, она, не утруждаясь стуком, дёрнула дверь на себя. Вопреки обыкновению, оказалось заперто. Мириам удивлённо задрала голову, сверяясь с картинкой из памяти. Нет, дом определённо тот самый. Видимо, просто у его владельцев появились новые привычки. Девушка пожала плечами и постучала.
Не открывали до обидного долго. Словно меньше всего здесь ожидали увидеть медиума Мириам. Собственно, так оно и было: девушка не только никого не предупредила о побывке, она ещё и сама решилась на неё каких-то два дня назад. Тогда, придержав Зверя в упряжке на перекрёстке, она вдруг свернула не на восток, к столице, где намеревалась зазимовать, а на запад. Да, дорога дольше, клиентов меньше (хотя госпожу Нонну, например, это не смутило отправила к медиуму гонца с письмом, как только поползли слухи, что девушка вернулась в родные края, а там и сама явилась). О чём это мы? Ах да! Дорога дольше, клиентов меньше Но
А почему, собственно, нет? весело спросила сама у себя Мириам, направляя Зверя в сторону от указателя, по чуть заросшей лесной дороге.
Вряд ли кто-то выглядывал в окна. Однако, если бы некто это сделал, имел удовольствие наблюдать, как рыжая макушка, сначала нетерпеливо покачивающаяся из стороны в сторону, увеличивала амплитуду движения до тех пор, пока не начала носиться по площади, измеряя её ширину справа-налево, а после сравнивая с замерами слева-направо. Когда дверь, наконец, распахнулась, девушка заметила это не сразу, по инерции ещё раз крутанувшись вокруг ящика для пожертвований на высокой ножке.
Дверь, разумеется, распахнул не абы кто, а, по закону жанра, именно тот, кого так желала и так боялась встретить медиум. Нет, мужчина (а это был именно мужчина, хотя в последний раз она оставила его нескладным пареньком!), опёршийся плечом о дверной косяк, не выглядел опасным. Не слишком опасным, по крайней мере. Ну или не настолько опасным, чтобы развернуться и улепетнуть от него вот так сразу, не проронив ни слова.
Он привычным жестом, успокаиваясь, провёл ладонями вдоль двух коротко выстриженных полосок волос над ушами и закончил движение, поправив небрежную гульку на затылке. Застегнул жилетку с вышивкой в форме белоснежных конусов, направленных вниз, отличительный знак, который дозволялось носить лишь семье шамана.
Сивые, да ещё и выгоревшие на солнце почти до прозрачности брови, грозно сдвинулись, но произвели куда меньший эффект, чем могли бы, например, чёрные.
Мириам, глухо проговорил оборотень. Ох и внушительным стал его голос! Исчезли мальчишеская звонкость и беззаботность подростка. Много что исчезло с тех пор, как они виделись в последний раз.
Ну, хоть память не отшибло, вслух заметила Мири, весело щурясь против солнца, которое, если уж по-честному, не так уж ей и мешало. Л'еши, поприветствовала она в ответ.
Мужчина наклонился, чтобы не удариться о притолоку, а надо признать, наклониться пришлось изрядно, и вышел.
Мириам, холодно повторил он.
Медиум уперла руки в бока и встала напротив.
Леши, приняла правила игры и она.
Мириам? недоверчиво, укоризненно.
Леши! согласно, виновато.
Ветер встрепал её волосы, и вплетённые в них перья зашуршали, как птичьи крылья. Мужчина потянул носом раз, другой и расплылся в улыбке, получившейся совсем не такой беззаботной, как в детстве, но всё ещё (ура!) узнаваемой.
Мириам! он раскрыл объятия и сделал медленный шаг.
Мириам была нетерпелива. Всегда была. Бралась за десяток дел разом, суетилась, роняла и разбивала всё, до чего дотягивались беспокойные руки, хваталась за что-то ещё и снова ломала. Больше, больше Она хотела изучить этот мир весь целиком. Весь и за один раз. Потому что кому, как не врождённому медиуму, известно, что другого случая уже не представится.
Не хватило ей терпения и теперь. Девушка взвизгнула и бегом бросилась к старому другу:
Леши-и-и-и-и!
Она подпрыгнула, опираясь о с готовностью подставленные руки, и оплела его в поясе ногами, прижалась крепко-крепко, а оборотень, расхохотавшись, закрутился вокруг оси, придерживая девушку сцепленным ладонями под ягодицы, только пёстрая юбка замелькала!
Мириам, чтоб тебя! двоедушник остановился, но выпускать подругу из объятий не спешил, лишь отклонился назад, чтобы как следует рассмотреть и рыжие лохматые волосы, и неизменную повязку, перечёркивающую лицо. Где тебя носило, одноглазая?!
Медиум, покрывала щетинистые (щетинистые, ого!) щёки поцелуями и с трудом оторвалась от этого увлекательного занятия:
То тут, то там. Ты же знаешь! легкомысленно хмыкнула она, всё ещё не до конца веря, что убивать её не будут. Не сразу, по крайней мере.
Нет, чтоб тебя, не знаю! Леши обиженно разжал руки, и подруга неуклюже сползла. Безразмерная вязаная кофта соскользнула с плеча, из-за чего оборотень едва не окосел. Демонстративно рассматривая ящик с пожертвованиями, он поправил девушке рукав и обиженно буркнул: Хоть бы весточку какую отправила, ну в самом деле!
И верно, Мири так открыто улыбалась и так покорно принимала обвинения, что друг, как ни старался, а разозлиться не мог. Как мне не стыдно?! подтвердила она.
Ой, да нисколько тебе не стыдно! Леши расплылся в широкой открытой улыбке: уж кому как не ему знать, что грустные мысли в голове у этой девушки держатся не лучше, чем мука в сите. Иди сюда, одноглазая!
Он притянул её к себе, запустил пальцы в волосы, заставив задрать голову.
Какой ты стал высокий! Пунь! и, подруга, напрочь уничтожив романтику момента, нажала ему на нос.
А ты как была малявкой, так и осталась зато! сгорбился оборотень.
Ой-ой, нашёлся, чем хвастать Дядюшка Шило!
Так же легко, как и к парню, Мириам бросилась к сморщенному старичку, выглянувшему затворить всё ещё распахнутую дверь.
Девка непоседливая, ты?! слепо прищурился он, с готовностью обнимая гостью в ответ. Сколько ж ето годков прошло? Пять? Семь?
Мири только отмахнулась:
Да кто их считает! Ты-то всё так же хорош, как и раньше!
Ай! Кости уже старые, того и гляди рассыпятся! и, едва отпустив девчонку, с прытью пожившего, но не отяжелевшего волка подскочил к Леши и сцапал его за ухо костлявыми пальцами: Тебе чаго было сказано, младшо'й?! Не пущать! Никого!
Вынужденный скрючиться в три погибели оборотень легко мог бы вырваться, но не понаслышке знал, как крепка хватка у деда Шило, поэтому оставить ухо в стариковских пальцах не рискнул:
Но это же Мири, дед! Свои! Уймись ты!
А ты мне, щ-щ-щенок, не тыкай! Пасть покамест не почернела мне тыкать! Неслух малолетний!
Ай-ай-ай! Деда! Ухо пусти, ухо! Да что ты, ну в самом деле? Какой я щенок, мужик уже взрослый!
Так его, деда Шило, так! Мы, молодёжь, должны старших уважать! посмеивалась Мириам. Её собственные уши тоже не единожды сводили близкое знакомство со своенравным стариком, но за детские проказы, на которых их с Леши ловили, по-хорошему можно было и розг дать. Шило же их жалел: оттаскает, а потом повинится и пряников принесёт. Кто, как не он, защищал их перед Ледной? Вот она строга непомерно! Старая шаманка ни разу не спустила внуку проделок, наказывая ничуть не меньше, а то ещё и больше, чем чужих детей.
Куды?! Стой, куды, кому говорять?!
Деда, ну не позорь меня!
Ох, как же Мири этого не хватало! Она любила путешествия. Любила бесконечные дороги, треск костра, брюзжание Викси и урчание Зверя под боком, уставшего за день волочь фургон. Но как же ей этого не хватало! Грозного, но заботливого до сумасшествия старичка, кругами улепётывающего от него Леши, пытающегося сохранить достойный вид, но, как и прежде, вызывающего дружный хохот торговцев, лениво стекающихся к площади. Поэтому она приехала сюда ещё раз, хоть и не была уверена, что друг обрадуется. Дом нужен всем. Хотя бы для того, чтобы раз за разом с блаженным вздохом «ну наконец-то!» из него уезжать.
Деда Шило, придерживая поясницу, ковылял ещё в дюжине шагов, а Леши, ничуть не запыхавшийся, вернулся к дверям, сжал запястье Мириам и затащил в дом.
Куды?! Я вам сейчас! стращал их старик, но Леши без зазрения совести захлопнул дверь.
А что? В его возрасте свежий воздух знаешь, как полезен! Брякнул щеколдой он.
И теперь-то стало ясно, почему не велели пускать чужаков. «Суета» это, пожалуй, не совсем подходящее слово. Вот «паника» уже ближе к реальности. Оборотни, кои сегодня все разом решили навестить Ледну, носились по узкому коридору, сталкиваясь и звеня огромными металлическими блюдами на треножниках, наполненными горючей смесью, рычали друг на друга, но пререкаться не рисковали, торопясь нырнуть в зал инициации округлую комнату с высокой крышей прямо по центру здания. А Мири ещё опасалась, что перебудит жильцов!
Что тут у вас? любопытно вытянула шею она, но Леши дёрнул подругу на себя, заставив прижаться к стене, пропуская пару двоедушников, волочащих с кухни деревянный стол.
Младший, чтоб тебя! привычно огрызнулся тот, что пятился спиной.
Вечно под ногами путаешься! поддакнул второй.
А огниво! Огниво-то забыли! За ними семенила женщина с сильно выдающимся вперёд животом. Леши, малыш, чего застыл? Толку с тебя, что с гнома скидки!
Оборотень покраснел так сильно, что коротко выстриженные возле его ушей полоски светлых волос приобрели пурпурный подтон.
Бабуля того развлекается, запинаясь, пояснил он. Давай-ка сюда!
Мириам покорно позволила увлечь себя вдоль стены и направо, за поворот коридора. В ту же сторону спешили и остальные оборотни, но Леши остановился чуть раньше, распахнул дверцу кладовки, выглядящей рядом с высоченными дверьми главного зала мышиным лазом, и впихнул подругу внутрь. Сам же присоединился десятью ударами сердца позже, отобрав у кого-то мимопробегающего треножник. Захлопнул дверцу и комнатушка ненадолго погрузилась в непроглядную темноту.