Он останавливается на пороге, оглядывается и посылает мне воздушный поцелуй.
Этот последний миг безоблачного счастья отпечатывается в моей памяти навсегда. Уже через несколько минут мой дом превращается в ад.
Игорь выходит, я потягиваюсь, выключаю телевизор, и ловлю боковым зрением засветившийся экран телефона. Звонит мама: мы разговариваем каждый вечер перед сном.
Лизочка, поздравь меня, я продала квартиру и буду перебираться к вам поближе, голос веселый и бодрый. Давно я не слышала у мамы такие задорные нотки. Она долго не соглашалась кардинально поменять свою жизнь и вот наконец-то созрела. Я улыбаюсь.
Я так рада! Так рада, мама, ты даже не представляешь! Когда прилетаешь?
Надо завершить все дела, собрать вещи, отправить контейнер. Ещё задержусь на пару недель, а потом к вам. Как раз успею к рождению Темочки. Буду рядом с тобой.
Люблю тебя, мамуля, чмоки-чмоки!
Я отключаюсь и настораживаюсь: в наступившей тишине появляются странные звуки. Кажется, хлопок. А вот ещё один.
Перевожу взгляд: поверхность воды в стакане подрагивает. Адреналин поступает в кровь, от частых ударов сердца сбивается дыхание. Я откидываю одеяло, сажусь и прислушиваюсь.
Ни звука, только ветер бросает в окно январские снежные хлопья.
Выдыхаю: показалось. Может, шина лопнула у кого-то во дворе, или петарды запустили, не так давно прошел Новый год.
Ложусь на бок, обхватываю ногами длинную подушку, устраивая удобнее живот, и вздрагиваю: опять?
Теперь мне кажется, что это в коридоре что-то упало. Сразу тяжело становится дышать, воздух словно превращается в кисель. Он с трудом проникает в легкие. От страха мурашки бегут по телу.
Кто там? Игорь, это ты?
В ответ тишина.
Ребёнок беспокойно шевелится, чувствуя мое состояние.
Тихо, маленький, тихо, я кладу ладонь на живот.
«И правда, чего переполошилась? Все нормально, это Игорь бродит по кухне».
Перед глазами появляется картинка: муж наливает себе чай и отодвигает стул, чтобы сесть. Еще несколько минут стою, впитывая звуки, потом ложусь. Однако успокоиться не могу: тревога шумит в ушах, перекрывая хорошую новость о приезде мамы, и гонит меня из спальни. Я выбираюсь из-под одеяла, распахиваю дверь, вот тут и слышу приглушённый разговор: муж, кажется, не один.
Сначала даже не понимаю, откуда доносятся голоса. Бегу на цыпочках по коридору до полоски света, льющегося из кухни, и уже хочу ворваться с криком: «Ага! Пончики без меня лопаешь!» как вдруг новый грохот разрывает тишину.
Я испуганно сжимаюсь, боюсь пошевелиться, живот твердеет от спазма. Сердце колотится где-то в горле, да так громко, будто кто-то в груди бьет в барабан.
Мужики, одумайтесь? голос мужа звучит приглушенно. В квартире нет ничего ценного, просто забирайте все и уходите.
Кончай его, Клык!
Я взвизгиваю, но тут же закрываю рот ладонями. «Что это? Почему кончай? Кого? За что?» в голове один за другим вспыхивают вопросы. Все тело сотрясает крупная дрожь, мыслей нет. Меня словно парализует на мгновение.
Приглушённый хлопок выводит из паралича. Я встряхиваюсь и начинаю метаться. Бросаюсь на цыпочках в комнату: «Полиция! Надо позвонить в полицию!» Открываю дверь, но забываю, зачем пришла, и бегу обратно: соседи ближе.
Трясет так, что зубы выбивают дрожь, и приходится с силой сжимать челюсть, чтобы они не стучали. Я никак не могу нащупать в кармане куртки ключ.
Черт с ним! Взгляд лихорадочно мечется по коридору. В углу прихожей на полке вижу хрустальную вазочку. Хватаю ее и прижимаю к себе, как родную.
Мужики, голос Игоря хрипит, прерывается, звучит так, словно ему зажимают рот. За что?
Прости, парень. Ничего личного, работа, отвечает приглушенный бас.
Раздается хлопок, и я в этот момент врываюсь в кухню. Бросаю вазочку в одного, другого отталкиваю. Он впечатывается в косяк и взрывается бранью, но я смотрю вниз. Там, на полу, в луже крови лежит мой любимый
А-а-а! из горла вырывается крик.
Боль ножом впивается в грудь и живот. Я сгибаюсь пополам и чувствую, что падаю.
Удар
Комната плывет перед глазами, все ускоряя кружение, а дальше провал
Часть 2. Он мой враг
Глава 1
Новосибирск встречает пургой и морозами. Сидя в самолете, я схожу с ума от неизвестности. Мало того, что в этом городе у Тавади нет филиала, так еще и странная просьба насчет денег из сейфа, которые я должен был положить почему-то в коробку из-под торта. Если это взятка, а в сейфе босс хранит неучтенную наличку, то весьма странная.
Как только приземляюсь, сразу звоню Тавади.
Прилетел? Хорошо. Дуй в местный роддом.
Куда? от удивления даже нарушаю правило: не задавать глупых вопросов.
В роддом номер два. У тебя со слухом проблемы?
Просто все так неожиданно.
Потом поговорим. Деньги привез?
Д-да.
Тебя ждет у входа в аэропорт машина. Сразу ко мне!
Ветер на улице просто сбивает с ног. Давно уже не сталкивался с такой непогодой. Пытаюсь что-то разглядеть сквозь пелену снега, но все сливается в одну массу.
Кирилл Михайлович? голос раздается за спиной, и я поворачиваюсь.
Да.
Прошу вас.
Огромный силуэт шагает впереди. Я вижу только черную спину, но сейчас мечтаю спрятаться куда-нибудь от этой пурги. Хорошо, что машина припаркована в нескольких шагах от выхода из аэровокзала. Забираюсь на переднее сиденье и отряхиваюсь.
Ну, и погодка! Только черти в такую метель свои дела делают, пытаюсь пошутить.
Неожиданно ловлю косой взгляд парня и присматриваюсь. Этого человека я вижу впервые, и он не представился. Новый сотрудник? Хотя я вряд ли знаю всех работников компании Тавади.
Тогда, значит, этот громила охраняет босса в мое отсутствие? Тоже не вяжется. Сплошные загадки!
Поехали? парень искоса смотрит на меня.
Да, секунду наблюдаю, как мощные пальцы поворачивают ключ, и спрашиваю: Может, расскажешь, что делает в роддоме Новосибирска Арсен Николаевич? Я, когда улетал в Израиль, не слышал, чтобы у него в планах был наследник. А прошла всего неделя.
Здесь жила его пассия, глухо отвечает водитель.
Еще удивительнее. Первый раз слышу, чтобы босс заводил любовниц в глубинке. Ему и столичных красоток хватает.
Какая? Как зовут?
Опять быстрый взгляд в мою сторону, в глаза словно буравчики вставлены, так и норовят просверлить насквозь.
Поговорите об этом с боссом. Кажется, Лиза.
Его ответ бьет кувалдой по мозгам. От потрясения я не знаю, что сказать, и замолкаю. Смотрю на дорогу, где завивается в спираль метель, слышу снег, стегающий по стеклу, движение дворников и не могу прийти в себя.
Что здесь делает Лиза? Она же вышла замуж и осталась в Москве. Тавади забыл о ней и все время находился в Санкт-Петербурге, решая дела с партнерами.
Ничего не понимаю
А тебе и не надо. Выполняй приказы, и все!
Я растерянно смотрю себе на колени, где в пакете спрятана коробка. Разрозненные пазлы становятся на место. Взятка в виде торта, подаренная в роддоме, вряд ли кого-то удивит. Но что делает Тавади в роддоме? Пытаюсь в уме подсчитать срок беременности, ничего не получается. Если она ждала ребенка босса, тогда уже должна была родить. А если это ребенок ее мужа, по всем срокам рано.
Тортик на родины везешь? выдергивает меня из мыслей водитель.
Не твое дело!
Вот и поговорили.
Кошусь на соседа. Здоровенный мужик! Плечи занимают всю спинку кресла. Я тоже высокий и крупный, но тут просто гигант. Он делает вид, что не замечает моего интереса. Вытягивает шею, всматриваясь в лобовое стекло, и тихо матерится. Неожиданно мой взгляд приковывают черные полоски на коже водителя. Напрягаю зрение: странные щупальца выглядывают из-под воротника и прячутся под волосами.
«Чаки? шокирует открытие. Что здесь делает Чаки?»
Холодным потом покрывается спина. Надежда, что босс оставил девушку в покое и позволил ей жить своей жизнью, тает, как дымка. Неужели этот урод что-то сделал с Лизой? Сердце сжимается от ужаса, спазм перекрывает дыхание, и я закашливаюсь в приступе паники.
Ты болеешь? чистильщик поворачивается ко мне.
Тут же по ушам бьет сигнал клаксона. Чаки матерится, вцепляется в руль и пытается его повернуть. Машина юзом катится по скользкому асфальту, выезжает на встречную полосу. Мимо с отчаянным визгом проносится черная Мазда.
Твою ж мать! Тормози!
Сам знаю, что делать. Заткнись!
Чаки с трудом выравнивает движение, он кажется невозмутимым, но я вижу, как подрагивают его пальцы. Меня и самого трясет от напряжения и неприятных открытий, которые сыплются одно за другим.
Далеко еще? спрашивая, лишь бы нарушить гнетущую тишину, и вздрагиваю от звука собственного голоса.
Приехали.
Машина тормозит на стоянке у приемного покоя. На фронтоне здания светится неоновая вывеска: два аиста по краям несут в клювах младенцев, а в центре написано: «Родильный дом 2».
Ну, покедова! машет рукой Чаки. Может, еще и свидимся.
Его кривая улыбка напоминает оскал, а в словах звучит предостережение. Я выбираюсь из машины и скачками, перепрыгивая через заносы, несусь к входу в роддом. Желания встречаться с Чаки нет никакого, а раз он рядом с боссом, значит, случилось что-то ужасное.
Тавади ждет меня в приемном покое. Я издалека вижу, как он мерит широкими шагами холл. Вот останавливается, что-то говорит медсестре, смотрит на дверь. Мы встречаемся взглядами.
Наконец-то! вместо приветствия бурчит он.
В занос попали, чуть в кювете не оказались, оправдываюсь я.
Привез?
Да, протягиваю пакет с коробкой.
Потом. Раздевайся, бери халат, пошли.
Арсен Николаевич, что случилось? спрашиваю и с замиранием жду ответа.
Большая неприятность у нашей предательницы Лизы, отвечает он и идет к лифту.
Неприятность?
Кирилл, не тупи! Ты же знаешь, что девчонка вышла замуж.
Да, но я думал, что она в Москве. А тут такое
Нет, ее мужа перевели по работе в Новосибирск, а вчера ночью в квартиру ворвались воры. Парня убили. Лизу в бессознательном состоянии привезли в роддом. Соседи услышали крики и вызвали скорую помощь и полицию.
Слушаю, а внутри все холодеет от ужаса. Какие воры? Какое нападение? И откуда узнал об этом Тавади? Он же делал вид, что простил предательство Лизы?
Какой кошмар! Что-то совсем не везет девушке. Но как вы здесь оказались? все же задаю самый важный вопрос.
Вместе с ее матерью. Я поддерживал связь с Аленой Игоревной. Не могу же бросить несчастных женщин в беде.
Как же! Ты можешь, еще как можешь! Просто подвернулся шанс, вот ты и решил опять сыграть роль благодетеля. Авось в этот раз выгорит, и тогда Лиза точно будет связана по рукам и ногам.
Черные мысли, одна мрачнее другой вращаются в голове, пока мы идем по сонному коридору родильного отделения. Останавливаемся перед какой-то дверью. Тавади внимательно смотрит на меня.
Там Лиза? вырывается из горла сиплый вопрос.
Нет. Это палата новорожденных. Там ее ребенок.
Тавади распахивает дверь и пропускает меня внутрь. Грудь теснит комок волнения: я еще никогда не видел новорожденных. Не доводилось. Своих детей не завел, а с бывшими друзьями связи растерял. Работа, дом, клиника, тренажерный зал вот и все мои развлечения.
Погоди. Половину денег убери из коробки. Пригодится еще.
Босс закрывает меня, и я быстро распихиваю пачки по карманам. Нас никто не видит, поздний вечер, почти ночь. Вокруг тишина и пустота.
Стекло перегородки палаты недоношенных напоминает экран телевизора, на котором в этот момент идет фантастический фильм.
В рассеянном свете, льющемся от настенных светильников, комната кажется царством пластика, стекла и металла. Блестят штативы капельниц, с мерным жужжанием работают мониторы и другая аппаратура, сквозь прозрачные стенки кувезов[2] виднеются розовато-желтушные дети, маленькие, худые и беспомощные, как цыплята. Настоящие инопланетяне.
Я настороженно наблюдаю за боссом. Он стоит у входа и смотрит на сморщенное личико новорожденного, который дышит тяжело и часто. Изредка маленькое тельце вздрагивает, и тогда приходят в движение ручки и ножки, открывается вот-вот готовый разразиться криком рот.
Босс брезгливо кривит губы. Что он хочет увидеть? Знакомые черты? Я тоже вытягиваю шею. Ничего, совсем ничего нет от Лизы. Ни нос картошкой, ни мягкий, дрожащий подбородок, ни темные волосенки не напоминают мне о хохотушке-шатенке.
Тавади усмехается углом жесткого рта, глубоко вздыхает и выдыхает через рот. Тревожный знак. Он напряжен и едва сдерживает раздражение. Я тоже настораживаюсь. Зачем мы здесь? Что босс хочет увидеть? Я ни на мгновение не поверил в кражу и грабителей, убивших Лизиного мужа. Чаки не зря ошивается поблизости.
«Господи, отведи беду! на секунду закрываю глаза. Не дай свершиться еще одному греху!»
Но мысль мелькает и прячется в тайниках сознания.
Господин Тавади, наденьте халат и шапочку, окликает босса медсестра и протягивает ему одноразовую одежду голубого цвета, а сверху кладет синие перчатки.
А это зачем?
Недоношенные дети очень слабы, в палате должна быть атмосфера, близкая к стерильной. Простите, смущенно продолжает она. Я не должна вас пускать. И без того нарушаю должностные инструкции.
Примечания
1
Голгофа небольшой скалистый холм за городскими стенами, расположенный к северо-западу от Иерусалима, который, согласно Новому Завету, стал местом Распятия Иисуса Христа
2
Кувез это специальное устройство с прозрачными стенками, через которые можно наблюдать за малышом. В нем создан оптимальный искусственный микроклимат с определенными параметрами.