Va-t-en!6 рявкнул Николя. Не гуляйте больше ночью, мсье англичанин, в следующий раз мы можем и не подоспеть!
Месье слишком молодой умирать. африканец белозубо ухмыльнулся, оба солдата коротко салютнули и направились прочь, держа винтовки наизготовку.
Merci bien! вслед им крикнул юноша и потянул на себя тяжелую дверь.
Свет керосиновых ламп, еще два года назад показавшийся бы тусклым и убогим, слепил после сплошной темноты улиц. Смесь запахов кофе, дорогого табаку, дамских духов и еды, обильной, без ограничений и пайков, ударил в нос, изгоняя привычную вонь нечищеной канавы. Навстречу шагнул швейцар солидный, с уцелевшими от прежних времен золотыми галунами на форме и армейской выправкой. Встречать и провожать гостей за двери «Лондонской» он более не решался. Могут подстрелить.
Good evening, master Jeremy! на тяжеловесном, но понятном английском поздоровался тот. Glad to see you again.
Здра-вствуй, Потап Ифанович. на столь же тяжеловесном но тоже понятном русском ответствовал юноша. Что Михаил Васильевич?
Прибыли, ждут-с!
Юноша благодарно кивнул и на ходу пытаясь отряхнуть платком грязь с визитки, взбежал по застеленной алым сукном лестнице. Зал «Лондонской» сверкал, юноша замер на пороге, чувствуя как во рту становиться сухо. Его, Джереми, тринадцатилетие как раз перед их с отцом отъездом в Россию. Когда это не мешало ни его собственной выгоде, ни бабушкиной светской жизни, дед вспоминал о традициях своего народа на тринадцатилетие внука он устроил роскошный праздник в доме на Парк Лейн. Также негромко наигрывал оркестр, сияли драгоценности дам, также респектабельны и сановны были мужчины
Не также. На степенно проплывшей мимо даме сверкало алмазное колье, но кружевной палантин носил следы старательной, хотя и неумелой штопки. Мундир сопровождающего ее пехотного капитана был аккуратно залатан на груди, и судя по размеру и форме, заплата прикрывала дыру от пули. То ли капитан оправился после тяжкого ранения, то ли снял мундир с убитого. И капитан ли он вовсе, а может, один из людей Мишки Япончика7 и дама в штопанном палантине вот-вот лишится и колье, и серег? И никакого детства нет. Ни дома на Парк Лейн, ни деда иначе начнешь вспоминать, как дед не хотел, чтоб они ехали, но у отца был приказ и долг, дед просил его оставить хотя бы внука, а отец смеялся и говорил, что Джереми полезно побывать на родине предков. Есть только этот темный город, этот отель, и эти люди. Джереми двинулся сквозь толпу.
Шестьдесят рублев, мил-сдарь, пошлейшая тощая курица, синяя, как лютик по весне! Это при жаловании в 200-300 рублев, каковое и неплачено уже с месяц. Заводы, изволите ли видеть, не работают Непайковый хлеб 4 рубля за фунт, а очереди за пайковым хлебом стоят третий день и безрезультатно! господин в ветхом мундире железнодорожного ведомства опрокинул в рот стопку водки и зажевал балыком. И балык несвежий Когда это в «Лондонской» был несвежий балык? А вы удивляетесь, почему бастуют?
Порроть! пьяно пробормотал его собеседник. Всех! И никаких бастовок за-ба-сто-вок!
Джереми ловко обогнул очередную группку, пробираясь к компании из трех мужчин одного статского и двух генералов, в российской и во французской форме.
Михаил Васильевич!
Штатский обернулся и расплылся в улыбке:
О, мистер Лернер! Душевно рад! Знакомьтесь, господа! он перешел на французский. Сын Джорджа Лернера, того самого английского инженера, что в 16-м году прибыл на «Анатру»8 когда были планы на английские самолеты, помните? Впрочем, откуда бы, вас тогда тут не было, господа. Увы, революция превратила все планы в несбыточные прожекты, а потом и сам мистер Лернер-старший погиб.
Сочувствую вашей потере. чуть склонил голову француз.
Благодарю. кивнул Джереми. Он искренне ненавидел сочувствующих. Они мешали делать вид, что отца просто нет здесь. Джереми один, но если сумеет добраться до Англии, то там его встретит не только дед, но и отец.
Юный Джереми и сам разбирается в авиационной инженерии он весьма способствовал нам в использовании аэропланов Анатры для почтовых сообщений. выразительно играя лохматыми бровями продолжал Михаил Васильевич.
Ценный талант, особенно теперь, когда сам Артур Анатольевич Анатра улететь изволил. пробурчал русский генерал. Собственный аэроплан машинка зело полезная.
Сей скептик генерал-лейтенант Шварц, тоже из инженерной братии. А это думаю, и сами догадываетесь властитель наших жизней и судеб, командующий французских войск Антанты в Одессе его превосходительство генерал дАнсельм!
Право же, господин Брайкевич9, вы преувеличиваете! француз кивнул Джереми. Чем я могу быть вам полезен?
Я хотел бы вернуться в Британию. Английские корабли покинули рейд прежде, чем я успел к ним присоединиться волнуясь, начал Джереми.
Все покидают город. снова процедил Шварц. Поветрие
Нет ни малейших оснований для беспокойства, Одесса под защитой французских войск. обронил француз. Мы выступаем в тесном союзе с Добровольческой армией генерала Деникина, а также ведем переговоры с Петлюрой
Один из атаманов которого, Григорьев10, переходит на сторону красных, и сейчас контролирует все железнодорожные пути к городу. желчно бросил Шварц. Кажется, он обещал натянуть вашу кожу на барабан, если французы не покинуть город, да, ваше превосходительство?
Можно ли обращать внимание на бахвальство шута? хмыкнул дАнсельм. По донесениям вашей же разведки, атаман Григорьев пьет и слушает полковой оркестр.
Это вам Гришин-Алмазов11 сказал? проворчал Брайкевич.
Французское командование не одобряет методов «диктатора Одессы», но следует заметить, что он искренне желает защитить город. Особенно от налетчиков. чопорно заметил дАнсельм.
А посему его тайные палачи убивают женщин без суда и следствия? резко бросил Брайкевич.
Джереми стиснул зубы. Мистер Брайкевич замечательный человек, но у него еще никого не убили. «Суд и следствие», «женщина» эти глупости хранишь в душе пока твои близкие живы. Пусть эта большевичка Жанна Лябурб12 тысячу раз была европейкой, леди но без нее не будет восстания на французских судах, а значит, не хлынут в город красные орды. И чей-то еще отец или мать вот хотя бы той очаровательной рыжей барышни в платье цвета бледной розы, останется жить.
Господин диктатор убивает а налетчики продолжают грабить. Не так ли, юноша? желчно подхватил Шварц. Повстречались с кем-то по дороге? он кивнул на грязные пятна на визитке Джереми. Не смущайтесь, самому давеча пришлось с колена отстреливаться.
Да, за Дерибасовской смутился Джереми надо было все же отмыться, а не являться в собрание в таком виде. Он бросил беглый взгляд на свою единственную визитку и расстроился еще больше. Такое уже и не отмоешь.
Во французской зоне? генерал дАнсельм раздраженно сморщился. Позвольте в таком случае предложить вам воспользоваться ванной раз уж я не выполнил долг хозяина оградить вас от нападений.
Теперь уже сморщились Брайкевич и Шварц несмотря на союзничество, видеть во французах хозяев Одессы им было неприятно.
Тем более, что ничем иным не могу вам помочь. дАнсельм подозвал лакея. Французские корабли не собираются покидать рейд Одессы, так что я вряд ли поспособствую вашему возвращению домой.
Глава 4. Голый шпионаж
Лифтовая кабинка с лязгом открылась. Скучающая в коридоре парочка ярко одетых зуавов13-караульных подобралась, настороженно глядя в двери кабины.
С разрешения его превосходительства генерала дАнсельм. сообщил сопровождающий Джереми лакей. Затренькал выведенный на стойку портье штабной телефон, зуав внимательно выслушал голос в трубке и недовольно кивнул. Следуя по коридору, Джереми затылком чуял провожающее его взгляды.
Прошу вас, сэр! снова переходя на английский, лакей распахнул дверь. В этом номере никто из господ штабных офицеров не проживает, так что ванная в полном вашем распоряжении.
Джереми шагнул на порог ванной и увидел ЕЕ. И даже так жестоко убитая надежда убраться из города вместе с французской эскадрой померкла перед ЕЕ прелестью.
Позвольте, я заберу ваши вещи, сэр! в ванну за Джереми лакей деликатно не последовал, но реакцию его на открывшееся зрелище увидел и остался доволен в голосе его сквозила гордость. Надеюсь, у нас получится их отчистить.
Джереми снова длинно вздохнул и принялся лихорадочно срывать с себя визитку, жилет, галстук, путаясь в подтяжках и прыгая на одной ноге, стащил брюки.
Благодарю вас, любезный. из денег только керенки и махновские даже неприлично за такое-то счастье! и вытащив три сигареты, протянул их сквозь приоткрытую дверь.
Благодарю вас, сэр! принимая чаевые, ответствовал лакей и Джереми остался один и шагнул к НЕЙ.
Душевой кабинке. Из орехового дерева! Джереми забыл отказ д'Ансельма, невозможность вернуться домой, пайковый хлеб, съеденный еще утром Он благоговел! Изнутри стены кабины слабо мерцали покрывающий их цинк отражал свет керосиновой лампы. А сверху располагался «фонтан» похожий на тарелку круг со множеством дырочек! Джереми повернул бронзовый вентиль мгновенное, пару минут всего, бурчание в трубах, будто приближающаяся вода брала разгон и сверху хлынули струйки! Теплые! Тугие! Их удары массировали плечи, спину, прогревая тело и изгоняя усталость. Постанывая от удовольствия Джереми подставлял им лицо, шею, вертелся, поднимая руки и восторгаясь человеческой изобретательностью. Вот бы вода еще и из стен била, чтоб лопатки массировать Да вы сибарит, мистер Лернер! Не довольно ли вам? Пора приниматься за дело, ежели хотите чтоб ваш преисполненный опасности поход не был напрасным! Джереми решительно закрутил вентиль, постоял в заполонившем кабинку пару, и взялся за дверцу с витражным стеклом.
За дверцей слышался шорох будто оконная рама стукнула. Не шевелясь и стараясь даже не дышать, Джереми затаился. В витражной двери мелькнул женский силуэт. Придерживая пышную бальную юбку, незнакомка на цыпочках подобралась к двери ванной, и настороженно выглянула. Убедившись, что в номере никого, она стремительным кошачьим движением скользнула за дверь. Звук шагов и все стихло. Джереми настороженно высунул голову из душевой. За кабинкой обнаружилось окно открытое. Леди влезла в окно?
На французском штабном этаже я в одном полотенце. Джереми обмотался полотенцем. И некая леди в бальном платье. By George, что здесь происходит?
Джереми заглянул в номер никого. Джереми подкрался к входной двери, выглянул в коридор и невольно отпрянул обратно. Справа тускло мерцала керосиновая лампа у столика со штабным телефоном и скучали зуавы охраны. А слева, у них за спинами, сквозь темный коридор бесшумно, как призрак, скользила девушка в бальном платье.
Вот она остановилась у одной из дверей, настороженно покосилась на охраняющих коридор зуавов. Джереми думал, что покосилась стоило загадочной незнакомке повернуть голову как он торопливо укрылся за дверным косяком. А когда выглянул, девушки уже не было. Позвать охрану? И возможно, нарушить tet-a-tet прелестной леди и кого-нибудь из французских офицеров. После такого конфуза отношения с французами навряд зададутся. Но и уйти невозможно, не только из-за смущающего отсутствия штанов. О его присутствии на французском штабном этаже знают многие, и если загадочная девица вовсе не чья-то возлюбленная, а шпионка как бы не оказаться guilty though guiltless14. За прошедшие два года он понял одно лучше быть участником событий, чем их случайной жертвой. Больше шансов уцелеть. Босые ноги бесшумно ступили на мягкий ковер. Стараясь даже не дышать, Джереми двинулся по коридору. Вот теперь если кто-то из зуавов оглянется, то увидит юношу в полотенце, деловито шествующего сквозь полумрак.
Кончиками пальцев Джереми толкнул дверь номера, заставляя ее мягко отъехать в сторону. В проеме двери, словно портрет в раме, появилась преследуемая им незнакомка в бальном платье by Lord, та самая барышня лет пятнадцати, которую он видел внизу! Только барышни обычно собачек поглаживают, музицируют а не обыскивают кабинетное бюро, методично просматривая бумаги. Джереми шагнул в номер и прикрыл за собой дверь.
What are you looking for in general dAnselms cabinet, lady? негромко спросил он и понял, что задал вопрос на родном английском. Растерялся все же
It's not generals, its colonel Freidenbergs. не отрывая глаз от привлекшего ее внимание документа, тоже на английском ответила девушка. И только после этого ее спина напряглась от осознания, что она в кабинете не одна. Она медленно обернулась Недаром она привлекла его внимание еще там, в зале. Забранные в высокую прическу рыжие волосы, дерзкие зеленые глаза и фарфоровая кожа. Для России мила и весьма, а в салонах Лондона через год-другой лучшие холостяки столицы оспаривали бы ее танец. А выдержка!
The same I could ask. What are you doing here? не дрогнув, спросила она.
Bathing15. честно ответил Джереми. По крайней мере, его запах не оскорбит носик леди последние дни последние недели с ванными процедурами были изрядные сложности. Но вот то, что перед юной леди он несколько не одет Нисколько не одет Джереми почувствовал, что краснеет и не только щеками. А в дерзких зеленых глазах мелькнула насмешка. Смущение мгновенно уступило место злости. Что эта девчонка себе позволяет?
Уж не знаю, зачем я объясняюсь с пойманной на месте преступления воровкой. все еще по-английски продолжил он.
Я не воровка! теперь румянец вспыхнул на щеках девчонки, а зеленые глаза полыхнули яростью. А вот вы, сэр голый!
Я не голый, я в полотенце! невозмутимо парировал Джереми. Невозмутимость единственная броня джентльмена, даже когда тот стоит гхм, голый под гневным взором очаровательной рыжей леди. Невозмутимость и полотенце.
Пышная юбка рыжей чуть колыхнулась, значит, девица делает мелкие осторожные шажки она метнулась к дверям Джереми навалился животом на бюро, в последнее мгновение успев сцапать ее за запястье и выдернуть документ из ее пальцев. Она рванулась, но он держал крепко. Они яростно уставились друг на друга поверх бюро.
Куда вы так спешите, мисс большевистская шпионка? Джереми стиснул пальцы если у красной твари останутся синяки, тем лучше!
Уступаю место вам господин агент Сиднея Рейли16! девушка безуспешно пыталась выкрутить запястье из хватки Джереми.
Намекаете, что я английский шпион? Тогда зачем бы мне лезть в штаб французов? Мы союзники, что известно здесь, знают и англичане. В отличие от большевиков, которые продолжая говорить, Джереми бросил взгляд на изъятый документ на телеграфном бланке были наклеены строчки сообщения. Джереми замер, вчитываясь в скупые строки
Острая боль пронзила руку, Джереми вскрикнул, невольно разжимая пальцы на вспоротом шпилькой запястье протянулась кровавая полоса. Рыжая уже бежала к дверям
Под окнами раздался пронзительный скрип шин.
Аttention, messieurs zouave! в коридоре послышались возгласы.
За дверью прогрохотали торопливые шаги. Рыжая отскочила назад, будто створка была из раскаленного железа, и кинулась к окну, но там ее уже поджидал Джереми. Он сгреб рыжую в охапку, перехватывая руку с булавкой.
Пустите меня, сэр! прижатая к его груди девушка отчаянно отбивалась, рассыпавшиеся рыжие волосы хлестнули его по груди. Это неприлично, наконец!