Если не считать сомнений и сумятицы в головах, самое пагубное последствие мифов о физических упражнениях особенно о нормальности физических тренировок для человека в том, что мы не умеем помочь людям организовать занятия физкультурой, а потом их же незаслуженно виним в этом. О том, что нужно упражняться, знают все, но мало что больше выводит нас из равновесия, чем указы упражняться, причем столько-то и таким-то образом. Призывы типа «возьми и делай» полезны не более, чем призыв к наркоману «просто бросить». Если предположить, что требование для нас естественно, почему до сих пор, несмотря на годы усилий, никто так и не нашел сколько-нибудь действенного способа помочь большему числу людей преодолеть глубоко укорененный естественный инстинкт, диктующий не напрягаться, если можно без этого обойтись? Согласно опросу, проведенному в 2018 г. среди миллионов американцев, около половины взрослых и примерно три четверти подростков сообщили, что не соблюдают базовую недельную норму физической активности в сто пятьдесят минут, и лишь менее трети указали, что посвящают часть досуга физическим упражнениям[7]. Если судить по объективным меркам, мы в XXI веке плохо справляемся с пропагандой физических упражнений, и отчасти повинна в этом полная неразбериха в наших головах по поводу физической активности и покоя.
Но хватить ныть и сетовать. Подумаем лучше, как нам исправиться. И что полезного вы найдете в этой книге?
При чем тут естественная история?
Книга основана на исходном посыле, что эволюционно-антропологическая точка зрения помогает нам лучше понять парадокс упражнений почему и чем вид физической активности, к которой эволюция и не думала нас приспосабливать, так полезен для нашего здоровья. Думаю, изучение тренировок с позиций эволюционной антропологии прежде всего побудит тех из нас, кто переживает, комплексует или неоднозначно относится к физкультуре, начать заниматься. Соответственно, книга адресована и энтузиастам физических упражнений, и тем, у кого они вызывают уныние, раздражение, кто не может заставить себя ими заняться.
Но для начала я объясню, какого подхода к теме намеренно избегаю. Если вы читали о физических упражнениях на сайтах, в статьях или книгах, то быстро поймете, что в большинстве своем наши знания в этой сфере проистекают из наблюдений за людьми в современных промышленно развитых странах, например в США, Великобритании, Швеции и Японии. Многие исследования носят эпидемиологический характер и на основе крупных выборок ищут взаимосвязь между, скажем, состоянием здоровья и физической активностью. Например, сотни экспериментов ставят целью выявление корреляционных связей между сердечно-сосудистыми заболеваниями, привычкой к физическим упражнениям и такими факторами, как возраст, пол и уровень дохода. Подобные исследования как раз и выявляют корреляции, но не причинно-следственные связи. Кроме того, нет недостатка в экспериментах, когда испытуемых (чаще всего студентов) или лабораторных мышей случайным образом и на недолгое время делят на группы, к которым применяют противоположные методы лечения, чтобы изучать воздействия тех или иных переменных факторов на те или иные клинические исходы. Сотни подобных исследований отражают воздействие различных доз физических упражнений на кровяное давление или уровни холестерина.
Ничего изначально неверного в таких исследованиях нет как вы вскоре убедитесь, я не раз обращаюсь к ним по ходу книги, но беда их в том, что они слишком узко смотрят на физические упражнения. Начнем с того, что большинство исследований на людях фокусируются на представителях современных западных обществ или спортивной элиты. И на здоровье. Ничего плохого в этом нет. Однако жители Запада (американцы и европейцы) составляют всего 12 % человечества и в плане эволюционного прошлого нередко нерепрезентативны. Еще больше искажают представления о нормальной биологии человека исследования, объектом которых становятся спортсмены экстра-класса. Сколько простых смертных способно пробежать милю (1,6 км) менее чем за четыре минуты или в положении лежа выжать более двух с четвертью центнеров веса? И насколько человеческая биология схожа с биологией мыши? Вдобавок авторы исследований не задумываются над тем, что физические упражнения представляются аномалией, если должным образом не ответить на все сопутствующие им ключевые «почему» и «зачем». Крупные эпидемиологические исследования и контролируемые лабораторные эксперименты, возможно, и проливают свет на то, как тренировки воздействуют на тело человека, подчеркивают их пользу и численно оценивают, сколько шведов или канадцев демотивированы заниматься и заблуждаются по поводу физических упражнений, но мало говорят нам о том, почему занятия именно так действуют на тело, почему многие из нас неоднозначно относятся к ним и почему из-за недостатка подвижности мы быстрее стареем и больше болеем.
Прояснить такие вопросы мы сможем, только если дополним общепринятый в науке фокус на людях западного общества и спортсменах представлениями из эволюционной биологии и антропологии. Так что отвлечемся от университетских кампусов и больниц в CША и других западных странах и понаблюдаем, как трудится, отдыхает и тренируется большая часть человечества, проживающая совсем в иных условиях. Мы познакомимся с жизнью охотников-собирателей и примитивных земледельцев в различных условиях и на разных континентах. Углубимся в археологические и палеонтологические источники, чтобы лучше понять историю эволюционного развития физической активности, и даже попробуем сравнить себя, гомо сапиенсов, с животными, особенно с нашими ближайшими родичами человекообразными обезьянами. Все эти разрозненные нити и свидетельства из биологии и поведения человека мы сведем воедино и вложим в должные контексты, экологический и культурный. Чтобы сопоставить, как ходят, бегают, сидят и переносят тяжести студенты американских университетов, африканские охотники-собиратели и шерпы-носильщики, сопровождающие на восхождениях западных альпинистов, а также оценить, как эти виды физической активности влияют на их здоровье, не помешает узнать кое-что о различиях в физиологии и культурных традициях упомянутых категорий. В общем, чтобы по-настоящему понять, что такое упражнения, изучим естественную историю физической активности и неактивности человека.
В следующих главах мы будем с эволюционно-антропологических позиций исследовать и переосмыслять десятки расхожих мифов о физическом бездействии, активности и упражнениях. Рождены ли мы для физкультуры? Станет ли сидение новым курением? Плохо ли сутулиться? Нужны ли вам восемь часов сна? Правда ли, что человек создание относительно медлительное и хилое? Действительно ли ходьба неэффективный способ снижения веса? Губит ли бег наши колени? Нормально ли с возрастом уменьшать нагрузки? Как лучше всего убедить людей упражняться? Есть ли оптимальные виды нагрузок? Насколько упражнения влияют на нашу подверженность онкологическим или инфекционным заболеваниям? На протяжении всей книги я на разные лады твержу одну и ту же мантру: всё относящееся к биологической стороне физических упражнений имеет смысл только в свете эволюции, и ничто в них как в образе поведения не имеет смысла, если не рассматривается через призму антропологии[8].
Уже полюбившим тренировки читателям я постараюсь открыть кое-что новое о том, как и почему разные виды физического покоя и активности воздействуют на ваше тело, почему упражнения действительно укрепляют здоровье, не будучи чудодейственной пилюлей, и почему не существует ни их оптимальной дозы, ни оптимального типа. Тем, кому трудно заставить себя заниматься, я объясню, в чем и почему вы нормальны, помогу придумать способ заставить себя больше двигаться и оценить плюсы и минусы разных видов упражнений. Но прошу вас не путать эту книгу с руководством по самопомощи. Не ждите, что я выложу вам «семь простых шагов к отличной физической форме» либо возьмусь агитировать пешком подниматься по лестницам, бегать марафоны или переплывать Ла-Манш. Не в этом моя цель, а в том, чтобы критически и не увлекаясь научным жаргоном исследовать восхитительную науку о работе нашего тела, когда мы двигаемся не утруждаясь, рассказать, как и почему физические упражнения влияют на здоровье и как нам помочь друг другу начать больше двигаться.
Как естественно-историческое исследование книга разделена на четыре части. Первые три главы после вводной в общих чертах показывают эволюционную историю физической активности и покоя человека, и в каждой я развенчиваю по одному мифу. А поскольку суть активности невозможно понять без знания о том, что такое ее отсутствие, часть I начинается с физической неактивности: как ведет себя и что делает наше тело, когда мы в покое, в том числе сидим и спим. Часть II изучает виды физической активности, требующие быстроты, силы и мощи: такие, например, как спринтерский бег, поднятие тяжестей и борьба. В части III рассмотрены виды активности, требующие выносливости, ходьба, бег и танцы, и их влияние на процесс старения. Последняя по очереди, но не по значимости часть IV посвящена обсуждению того, как антропологический и эволюционный подходы помогут нам эффективнее заниматься физкультурой в современном мире. Как лучше тренироваться и какие упражнения для нас полезнее? Насколько и почему разные типы и дозы физнагрузок помогают предупреждать или излечивать серьезные заболевания, которые могут поразить или даже убить нас?
Но прежде чем делать какие-либо выводы, нам предстоит преодолеть большой путь. А начнем мы с занятия, которому вы, вероятно, предаетесь сейчас, читая эти строки: сидите неподвижно. Мы поглубже изучим величайший из всех мифов о физических упражнениях: что они для нас якобы естественны и нормальны.
Часть I. Упражняться или не упражняться, вот в чем вопрос
Глава 1. Мы рождены для покоя или бега?
Конечно, от усердной работы еще никто не умирал, но я подумал: стоит ли проверять это на себе?
Рональд Рейган. Интервью The Guardian, 1987 г.
Миф 1: эволюция формировала нас в расчете на физические упражнения
Я никогда не был выдающимся спортсменом да и не рвусь им стать, и меня ни разу не посещало желание проплыть вокруг Манхэттена, пересечь всю Америку на велосипеде, взобраться на Эверест, выжать лежа несколько сотен фунтов веса или прыгнуть с шестом через что-то высокое. Среди множества испытаний на экстремальные силу и выносливость есть одно, в котором я ни за что участвовать не стану: классический триатлон. Тут я пас. Но чего у меня не отнять, так это интереса к жестким спортивным испытаниям, которые подводят человека к грани его возможностей. И когда в октябре 2012 г. меня позвали на Гавайи посетить в качестве зрителя легендарный чемпионат мира по триатлону серии Ironman («железный человек»), я с радостью принял предложение. Как и приглашение участвовать в предваряющей чемпионат конференции по спортивной медицине.
И вот ведь парадокс. Местом проведения Ironman а это одно из тяжелейших и самых изматывающих спортивных соревнований был выбран уголок истинного тропического рая: прелестнейший городок Кона, где всё призвано создать идеальные условия, чтобы приезжие расслаблялись и наслаждались жизнью. До начала соревнований все в Коне, казалось, старались урвать как можно больше удовольствий. На живописных пляжах безмятежные отпускники загорали, плавали, ныряли, чтобы полюбоваться на подводные красоты, занимались серфингом, под вечер попивали фруктовые коктейли, безмятежно глядя на закат, неспешно прогуливались по городу, лакомясь мороженым, пачками скупали сувениры и спортивную экипировку. А кто-то ночами напролет веселился в бесчисленных барах и клубах Коны. Если подыскиваете тропический курорт, чтобы хорошенько отдохнуть и вкусить все прелести гедонизма, то лучшего места, чем Кона, вам не найти.
В субботу ровно в семь утра начались соревнования. Солнце робкими мазками окрашивало небо розовым румянцем, выглядывая из-за дымчато-голубого силуэта возвышающегося над Коной вулкана, а две с половиной тысячи супертренированных атлетов уже ныряли с мола в синие воды океана это начался первый этап триатлона, заплыв на 3,86 км туда и обратно через залив Каилуа. Чтобы вы наглядно представили дистанцию, скажу, что это как семьдесят семь раз переплыть олимпийский бассейн. Многие участники, как я заметил, ожидают стартового сигнала с сосредоточенным и даже немного опасливым видом. Впрочем, их боевой дух поддерживают дробные раскаты гавайских барабанов, ободряющие крики тысяч зрителей и оглушительная, адреналиновая музыка из гигантских, размером с автомобиль, акустических колонок. После старта вода в заливе буквально закипает от огромного количества мощно работающих руками и ногами пловцов, и кажется, будто там разворачивается неистовый акулий пир.
Часом позже лидеры гонки возвращаются к берегу. Они выскакивают из воды, отфыркиваясь и отряхиваясь, и несутся в шатер, где всё уже приготовлено, чтобы быстро переодеться в велосипедную хай-тек-экипировку (включая аэродинамические шлемы), седлают сверхлегкие гоночные велосипеды цена которых, к слову, превышает десять тысяч долларов и быстро исчезают вдали, уходя на второй, велосипедный, этап гонки: 180,25 км по застывшей лаве пустыни. Зная, что у лучших гонщиков на такую дистанцию уйдет не меньше четырех с половиной часов, я неспешным шагом прогулялся до гостиницы и насладился тропическим завтраком, причем особую восхитительность трапезе придало мое отдающее злорадством сочувствие к участникам гонки. Ей-богу, и изысканная яичница по-бенедиктински, и кофе еще больше услаждали мой вкус при мысли о двух тысячах бедолаг, которые в эти минуты жарились на безжалостном солнцепеке в отчаянных стараниях как можно быстрее преодолеть нужные километры и при этом сберечь достаточно сил для третьего этапа добровольной каторги. А это, на минуточку, полноценный марафон на 42,2 км.
Покончив с завтраком, отдохнувший и посвежевший, я направился в Триатлон-центр наблюдать, как лучшие триатлеты мира возвращаются со второго этапа, соскакивают с велосипедов, шнуруют беговые кроссовки и уходят на третий этап вдоль побережья. Пока состязающиеся напрягали последние силы, преодолевая тяготы марафона в условиях немилосердного тропического пекла и влажности (градусник показывал выше 32), я насладился неспешным обедом и немного вздремнул. Сразу после двух пополудни я вернулся в Триатлон-центр наблюдать за финишем гонки; это было одно из самых захватывающих зрелищ, какие мне доводилось видеть. К появлению первых бегунов по обе стороны главной улицы, где проходил финишный участок дистанции, уже толпились вопящие, скандирующие кто во что горазд болельщики и друзья, и финиширующих затягивало в водоворот страстей, затопляя грохотом навязчиво пульсирующей в ушах оглушительной музыки. Каждого, кто пересек финиш (и мужчин, и женщин), приветствовал ликующий голос комментатора, произносивший заветную освященную традициями формулу: «ТЫ IRONMAN!», и толпа взрывалась восторгом. Лучшие из лучших, кто завершал гонку через восемь часов после старта, пересекали финишную черту с каменными лицами и больше смахивали на киборгов, чем на людей из плоти и крови. Позже, когда к финишу начали подтягиваться любители, нам, зрителям, стало ясно, как много значит для них это достижение. Многие рыдали от радости, другие падали на колени и целовали землю, кто-то в приливе счастья исступленно вопил, колотя себя в грудь. Встречались и немногие, на кого было страшно смотреть, настолько больными и обессиленными они выглядели; те сразу направлялись в палатку медпомощи.